– Я тоже пас. У меня еще дел по горло. Надо проверить все ли готово для завтрашних похорон.
– Избавь нас от подробностей, – потребовал Цер Хаос, подсчитывая свой выигрыш.
Дима Стекляшка потянулся за бутылкой. Раз игра закончилась, то можно и горло промочить. Что он и собирался сделать. Налив себе стакан виски, он его залпом выпил, и тут же наполнил стакан снова.
– Тогда значит, расходимся. В следующий раз встречаемся в начале месяца. Я всех обзвоню, – пообещал Ник, рассовывая деньги по карманам.
Стекляшка уже начал мерцать, добирает кондицию, скоро совсем прозрачным станет.
Цер Хаос поднялся из-за стола, попрощался со всеми и отправился на выход. Из всей компании он, да Красавчег в плюсе остались, остальным пришлось попрощаться со своими денюшками.
Я тоже собрался уходить, когда заметил, что с Серегой что-то не то. Паровоз выпучил глаза, часто-часто задышал, словно ему воздуха не хватает, схватился руками за ворот рубашки, да рванул на себя. Пуговицы полетели на стол. Серега пытался вздохнуть, но у него ничего не получалось. Он покраснел, налился, словно спелый помидор. Я вскочил из-за стола, бросился ему на помощь, нажав тревожную нопку. Может мужик чем-то подавился, надо спасать человека. Но я не успел. Серега шумно выдохнул, и дыхание вернулось к нему.
– Ну, и напугал ты нас, подбрось и выбрось, – сказал я.
Серега кивнул, вытер пот со лба рукавом и сказал:
– Да я сам чуть не обделался. Вдыхаю, а воздуха то и нет. Уф, пронесло.
Но как оказалось это был еще не конец.
Серега уже встал из-за стола и сделал первый шаг к двери, как внезапно замер, словно услышал что-то страшное. Он обернулся. Я увидел в его глазах ужас, и в следующее мгновение Паровоз стал чернеть. Но не так как было до этого. Он словно превращался на глазах в сгоревшую бумагу. Чернь появилась у него на руках и стала ползти вверх, захватывая все на своем пути. Сергей на глазах обращался в пепел и ни я, ни Красавчег не могли ничего с этим поделать.
Джек Браун появился в кабинете шерифа, увидел Паровоза и остолбенел.
– Что-то мне нехорошо, – произнес Серега.
Он поднес руку к лицу, осмотрел пепельную ладонь и сказал:
– Выпить не найдется?
В следующее мгновение Сергей Паровоз осыпался пеплом на ковер кабинета Ника Красавчега.
* * *
Ритуальные услуги для мастера ритуальных услуг были оказаны тот час. Ник Красавчег вооружился совком и веником и подмел весь пепел с пола, аккуратно ссыпал его в полиэтиленовый мешок и завязал горлышко.
– Вещественные доказательства, – сказал он и нахмурился, отчего стал похож на заправского жигало.
– Так это же тело, шеф, – возразил ему Джек Браун.
– Оно же вещественное доказательство, – заявил Красавчег, вышиб из пальца искру и поджег кончик сигары.
Задымил, выпустил клубы дыма к потолку и задвигал бровями в размышлении.
– Так. Джек, отнеси тело, тьфу… Вещественное доказательство Карме, пусть проведет осмотр. Заключение мне нужно к утру.
– Шеф, так Кармы нету уже. Она же домой ушла. Ночь на дворе.
– Да, я об этом не подумал, – расстроился Красавчег, отчего стал похож на героя-любовника. – Так вызови ее срочно в офис. Пусть потрудится на благо города. Бегом. Одна нога здесь, другая за горизонтом.
Джек Браун принял пакет и растворился за дверью. Он знал, что в таком состоянии с Красавчегом лучше не спорить.
– Преподобный, ты вообще понимаешь, что это тут было? – спросил через некоторое время Ник.
Мы оба смотрели на то место, где еще несколько минут назад сидел Серега Паровоз жив и здоров, и никак не могли поверить в то, что случилось. Просто так люди в пепел не превращаются, даже если они оказывают населению услуги по кремации усопших.
– Подбрось и выбрось, если я что-то понимаю. Был альтер и нет альтера. Странно это все, и непонятно.
– Кажется, у нас новое дело наметилось, друг мой.
– Не без этого. Хотя лучше бы у нас поменьше было этих дел. Поспокойнее было бы на районе. Я уже и забыл, когда у нас была тишь-гладь, божья благодать.
– А где Стекляшка? – заозирался по сторонам Ник.
Димы Стекляшки и правда не было нигде. Тут два варианта: либо он догнался до нужной кондиции, либо у нас есть первый подозреваемый. Правда Ваня Бедуин и Цер Хаос тоже исчезли, но у первого нюх на криминал. Он за версту обходит те места, где его могут загрести по глупости. А второй библиотекарь. Что с него взять.
Мы несколько раз позвали его, пошумели, но никто не вышел на связь. Делать нечего, пришлось сматывать удочки. Ночевать в кабинете не улыбалось, а расставаться не хотелось, поэтому мы рванули ко мне домой.
Дома расположились на веранде в креслах с бутылочкой виски и коробкой вкусных сигар с Большой земли. Перед нами открывался прекрасный вид на яблоневый сад, который окружал мой дом. Ранняя осень уже тронула деревья.
– Итак, у нас налицо одно тело. Серега умер. Это первый факт. Нам надо докопаться, почему это произошло. И вот тут у меня миллион вопросов.
Красавчег хмурился, было видно, что смерть Паровоза ему покоя не дает. Меня это тоже напрягало. Если все вокруг будут ни с того ни с сего рассыпаться пеплом, до добра это не доведет.
– А что мы знаем про этого Серегу? Ну кроме того, что раз в месяц он приходил к нам играть в покер и чаще всего выигрывал, – спросил я, пуская клубы дыма к небу.
– У него бюро ритуальных услуг на улице Непокоренных. Называется толи "Последний приют", толи "Радость усопшим".
– Фу ты, какая гадость, – выразил я свое мнение относительно креативности названий.
– Согласен с тобой. Его контора одна из трех на весь Большой Исток, так что с клиентами у него было нормально. Не бедствовал.
– Ну, это как раз понятно. Коньяк он всегда хороший с собой приносил, – оценил я.
– Насколько я знаю, Паровоз жил один. Характер имел скверный, поэтому от него ушли три жены. И каждую при разводе он оставил ни с чем. У него есть маленький домик на Липовой улице. Да вот собственно и все.
– А с кем он дружил? Что любил? Какие вообще у него связи? – спросил я.
Информация по клиенту и правда очень скудная. В таком тухлом пруду не то что рыбу, головастика не выловишь.
– С кем дружил, вопрос сложный. Ни с кем пожалуй. И со всеми одновременно. Он часто посещал "Зажигалку", в другие бары не ходил. Нередко его можно было видеть в компании Зеленого. Ну, тогда когда у Зеленого хорошее настроение и никто не мешает ему глушить "Протоку № 3" бочками.
– Может, что-то еще? – спросил я с надеждой.
– У него в конторе есть свой маленький домашний крематорий, – сказал Красавчег многозначительно.
– Подбрось и выбрось, это конечно меняет дело.
– Ладно, время позднее. Пора на боковую. Завтра нам предстоит тяжелый день.
Красавчег выпил, затянулся и спросил:
– Можно у тебя переночевать, до дома далеко, а погоды нынче нелетные.
– О чем разговор. В кабинете ложись. Ну, ты и сам все знаешь.
Красавчег время от времени останавливался у меня. Он живет на другом конце Большого Истока и после хорошего вечера и приличного количества выпитого чаще всего остается на ночь. Да и до работы ближе всего.
* * *
Утром нас разбудил настойчивый звонок с улицы. Кого это нелегкая принесла в такую рань. Голова тяжелая, вставать не хотелось, солнце радостно скалится в окно.
Я выбрался из-под одеяла, накинул на голое тело халат, взял в зубы сигару и направился ко входной двери. По пути прикурил, так что когда я оказался в коридоре вкусный табачный дым уже примирил меня с действительностью.
Я опоздал. Ник Красавчег уже открыл дверь. Одетый в мятый вчерашний костюм, похоже, он спал прямо в нем, выглядел он грозно и испепелял взглядом пухлую женщину с корзинкой цветов на голове, замершую на пороге дома. Корзинка на голове выглядела роскошно и затмевала ее владелицу. Такую шляпу могла надеть разве что сумасшедшая или тетушка Бумбуль, живущая по соседству.
Моя прихожанка Виктория Бумбуль не оставляла надежды познакомить меня с одной из своих многочисленных родственниц с коварной целью устроить мое семейное счастье. Я усиленно сопротивлялся. Не люблю когда кто-то что-то пытается в моей жизни устроить, не спросив у меня разрешение. К тому же все родственницы тетушки Бумбуль были все как на подбор круглые, румяные хохотуньи, любительницы страшных шляпок и мыльных опер. Строить с такими семейное счастье, тоской захлебнуться.
– Погода отвратительная для утренних гостей. Не находите? – учтиво поинтересовался Ник Красавчег.
Тетушка Бумбуль залилась краской и выдавила из себя пухлую улыбку.
– А я не в гости. Я по делу. К преподобному мне надо.
– Ник, все в порядке. Проводи гостью в кабинет. Я через минуту буду, – попросил я.
А то с Красавчега станется, заболтает женщину до полусмерти, да за дверь выставит. У него сегодня явно не радужное настроение. Вон даже не кривляется, лицо каменное – страшное.
– Будет исполнено, преподобный, – язвительно отозвался Красавчег.
Я вернулся к себе, облачился в костюм и направился в кабинет. Лучше не оставлять их надолго вместе. Красавчег еще после вчерашнего не отошел. Как бы он чего не учудил. Он ведь может.
Виктория Бумбуль, вдова владельца парфюмерного салона "Все цветы счастья", выглядела неважно, но старалась бодриться, получалось у нее плохо, она знала об этом, и поэтому сильнее смущалась.
– Что-то случилось? – спросил я, переступив порог кабинета.
В первую очередь я думал не о гостье, а о том, что в ящике стола у меня есть свежая бутылка минералки, которая пришлась бы сейчас очень кстати.
– Моя Джози пропала, – выпалила Виктория и всхлипнула.
Только не слезы. Только не сейчас. Итак в голове поминальный колокол бьет. Да к тому же Ник очень не любит женские истерики. У него на это аллергия. Если вовремя не предотвратить слезоизлияния, то может случиться взрыв.
– Не хотите ли чаю с рогаликами? – любезно предложил я.
Тетушка Бумбуль забыла что хотела сказать, подняла на меня мокрые глаза и потрясла головой, словно собирая мысли воедино.
– Не отказалась бы.
– Ник, не сделаешь ли нам чаю? – попросил я.
Красавчег грозно поднялся из кресла, и вышел из кабинета с обиженным видом.
– Рассказывайте. Что у вас произошло? – предложил я.
– Моя племянница, может помните, она совсем недавно в Большом Истоке. Вчера она отправилась на вечеринку к своей подружке Рите с Якорной и не вернулась. Я себе место не нахожу. Не могу ни спать, ни есть, правда от ваших рогаликов не откажусь. Они у вас просто пальчики оближешь.
Дверь в кабинет открылась и вошел Красавчег с подносом. У него был вид оскорбленной невинности. Он грохнул поднос передо мной на стол, плюхнулся в свое кресло и закинул ногу на ногу.
– А вы не думали, что ваша Джози просто осталась на ночь у подруги.
– Да нет, преподобный, это на нее не похоже. Она у меня…
– Она у вас юная девушка, которая любит мальчиков, покутить, и вырваться из-под вашей опеки, – сурово заявил Красавчег. – Что вы от нас-то хотите?
Тетушка Бумбуль насупилась обиженно и сказала:
– Я звонила Рите с Якорной, моя Джози ушла вчера от нее. А домой не вернулась. Я боюсь, преподобный.
– С этого и надо было начинать, – рявкнул Красавчег. – Отправляйтесь в участок и напишите заявление. Мы скоро приедем и во всем разберемся.
– Но как же Джози. Она у меня милая скромная девушка. Это на нее непохоже.
– Мы во всем разберемся, теперь вы в надежных руках, – заверил женщину Ник.
Но она ему не поверила.
Она уже стояла на пороге, когда Красавчега осенило:
– А может ваша Джози по работе в командировку какую уехала? На Большую землю. А вас предупредить забыла. Кем она у вас работает?
– Так в бюро ритуальных услуг у Сергея Паровоза. Косметолог она.
Ник обменялся со мной многозначительными взглядами. Кажется, картинка потихоньку начинала проясняться.
* * *
Бюро ритуальных услуг, где до недавнего времени всем заправлял Сергей Паровоз находилось на улице Непокоренных, что на другом конце Большого Истока. Попрощавшись с тетушкой Бумбуль мы тот час отправились по адресу, чтобы попытаться связать все ниточки воедино. Решили воспользоваться колесами, погода нынче не летная. Небо хмурится, не предвещает ничего хорошего, да и поговорить есть о чем.
– Скажи, у тебя хоть какие-то мысли есть? – спросил Ник, ловко управляясь с рулем моего красного Бьюика Роадмастера 1954-ого года выпуска. – А то я на мели, впору кричать сигнал сос, и выкидывать белые флаги.
– Подбрось и выбрось, пока и я на мели. Ясно, что эта девушка… ее пропажа как-то с гибелью Паровоза связана, но вот как…
– То же мне открыл Филиппины, это я и без тебя уразумел, только вот понять не могу, как убили Паровоза. Что это за орудие преступления такое, что в мгновение ока альтера в пепел обращает? – кончики пальцев Красавчега засветились от возбуждения.
– В этом весь секрет и заключается. Узнаем, как убили Паровоза, поймем кто на это способен, – сказал я, закрывая глаза.
Пока есть время, можно и отдохнуть. Боюсь, что скоро такой возможности не представится.
– А что ты про Паровоза этого знаешь? – спросил неожиданно Красавчег.
Я открыл глаза и уставился в лобовое стекло. А правда что мне известно про Паровоза, кроме того, что он владел бюро ритуальных услуг, да время от времени составлял нам компанию за покерным столом. Да пожалуй что больше ничего толкового. Паровоз всегда был скрытным парнем, даже в "Зажигалке" практически не появлялся. А познакомились мы, когда Сергей пришел в храм посоветоваться, как к духовному настоятелю. Было это несколько лет назад. Почти сразу же как Паровоз появился на Большом Истоке. И с тех пор постоянно захаживал. И вроде бы спрашивал о чем-то, о чем-то советовался, да только все это были пустяки, мелочи житейские, которые уже давно истерлись из памяти.
– Он у нас года три как бизнес ведет. Ни шатко, ни валко надо сказать. Он когда к нам попал, к этому времени у нас уже было несколько похоронных контор, а мы альтеры не сильно то любим умирать. Так что конкуренция высокая к тому времени уже была. Но он все равно занялся этим бизнесом, и контору свою так и не закрыл. Постепенно набрал особую клиентуру. Жил одиноко, из друзей разве что Ваня Бедуин, да наш покерный столик. Если можно нас друзьями назвать. Вот собственно и все, что мне известно.
– Не густо, – разочарованно протянул Ник Красавчег, выворачивая на улицу Непокоренных. Почему ее так назвали никто и не помнил. Было это давно, еще до того, как Большой Исток заняли альтеры.
Хорошая улица, благоустроенная, частные домики с участками лепятся один к другому, осень раскрасила ее в густой желтый цвет с ярко-рыжими вкраплениями. В самом дальнем углу улицы находилось двухэтажное здание из красного кирпича, над которым висела вывеска "Последний приют. Бюро ритуальных услуг".
– Приехали, кажется, – сказал Красавчег, подруливая к парадным дверям.
Возле них из стороны в сторону слонялся трезвый, а оттого еще более злой Зеленый. Он нервно смотрел на наручные часы и дергал за ручку двери, но она оставалась запертой.
– Подбрось да выбрось, а этот что тут делает? – не смог я сдержать возглас удивления.
Мы выбрались из машины и направились навстречу Зеленому. Он увидел нас побледнел, позеленел, перекрестился, вытащил из кармана потрепанной куртки банку "Протоки № 3", открыл ее и сделал нервный глоток.
– Ты чего это, Зеленый, испугался? Разве мы с преподобным страшные такие? – насмешливо поинтересовался Красавчег и скривился в улыбке.
– А я это, ничего я не испугался. Так просто прогуливаюсь, мимо так сказать шел…
– Не смеши вечность, Зеленый, ты совсем не умеешь врать, – заметил я.
– Преподобный, да я же не спецом. Я к Паровозу решил заглянуть. Слух прошел, что он того… коньки двинул, лыжи склеил, ласты откинул… вот я и пришел проверить…
– С каких пор ты такой любопытный стал? – спросил Красавчег, прищурившись с подозрением. – Что-то ты темнишь, Зеленый. Ой, темнишь. А вот вызову я сейчас своих кентавров, да упеку тебя на пару деньков в кутузку, чтобы посидел, подумал о своем поведении, может что и вспомнишь интересное…
Зеленый поморщился, допил "Протоку" одним залпом, банку смял решительно и заявил:
– Паровоз штуку одну для меня должен был подогнать. В общем, трубу специальную. Контакт у него с Большой землей. Я просил у Вани Бедуина, только он не смог. А Паровоз сказал, что без проблем.
– Что за трубу? Ты чего нам голову морочишь? – рассердился Красавчег и покраснел, того и гляди взорвется, начнет шаровые молнии метать из рук, словно громовержец.
– Да для леталки моей, которую я все кручу, верчу, запустить хочу, – зло заявил Зеленый.