– Анэ, брось, – махнула рукой Льдинка. – Здесь чужих нет.
Девушка кивнула и продолжила:
– Виолин, мы только недавно начали новую жизнь, – улыбнулась она. – Не хочется в рассвете сил ее лишаться. А именно это и произойдет, если в отсутствии родителя с вами что-нибудь случится.
– Да что с нами может случиться? – воскликнула она. – Тем более в Тенистом квартале. Да и родитель ваш ничего вам все равно не сделает. Что бы ни случилось.
– Причем здесь родитель? – пожала плечами Анэхит, тем самым вгоняя своей противоречивостью девушек в ступор.
– Ты же только что… – княгиня попыталась напомнить "мышке" ее слова, сказанные только что, но та, не дослушав, сказала:
– Я сама на клинок брошусь, случись с вами непоправимое. Так велит нам наша честь.
– Сумасшедшие, – то ли с упреком, то ли с восхищением проговорила Агоста. Но, наверное, все же с восхищением, потому как через миг она добавила: – Если бы меня окружали такие вассалы, я не только не попала бы к висельникам, но и замка не лишилась. Хотя, – она зажмурилась и загадочно посмотрела на Штефана. – Я ни о чем не жалею. Ваша светлость, как там говорит наш князь?
– Все, что не делают боги, все к лучшему, – ответила Льдинка на автомате. – Хотя я бы с этим утверждением и поспорила. Так что? – тряхнув гривой волос, посмотрела она на воеводу. – Выход в свет отменяется?
– Почему же, – улыбнулся он, – "стрижа" к герцогине уже отправили. Вам, девочки, нужно идти выбирать наряды.
– А-а-а, – взвизгнула Дарина, бросаясь на шею Северянину. – Я всегда знала, что ты самый лучший, дядька Хальд.
– К хургам платья, – не менее радостно вскрикнула Виолин. – Доната!
В комнату вбежали дочери Гмара: Доната Родничок и Дебра Жемчужина – близкие подружки и по совместительству первые фрейлены княгини, штат которых с большим энтузиазмом стала набирать баронесса Луго.
– Родничок, готовь мой темно-зеленый охотничий костюм.
– И мне тоже костюм, Дебра, – отцепившись от воеводы, сказала Дарина.
– И сами готовьтесь, – добавила княгиня. – У нас есть возможность прекрасно закончить этот день.
– Теперь я точно не сомневаюсь, что вы родственницы князя Сайшат, – совсем некрасиво сморщилась Вешенка. – Как я поняла, он тоже всем одеждам предпочитает комбинезон и кожаную броню. Нет, я в такие одежды рядиться не буду, – решительно махнула она рукой. – Девочки!
Из-за двери высунулись три одинаковых веснушчатых личика – младшие дочки Йена Наперстка.
– Готовьте мне голубое платье, – сказала баронесса.
Головы, синхронно махнув рыжими челками, расплылись в улыбках и тут же исчезли, стуча по коридору своими туфельками. Женский вихрь, сопровождаемый радостным визгом, закружился по особняку.
– Может, все-таки отменить? – нахмурив брови, спросил Хальд.
– Воевода, – покачала головой Анэхит. – Если бы Вешенка их сегодня сама не выгнала из Логова, мне пришлось бы ее об этом просить.
– Думаешь, спровоцируем?
– Уверена, – кивнула она. – Вайроны уже как с десятицу заметили подозрительных личностей с повадками наемников, которых очень интересует жизнь за нашими стенами. И я очень рада, что "верные" вернулись как нельзя вовремя. Лучше скажите, все ли готово?
– Внутрь заведения Зеленушки, я так понимаю, девчонки пойдут с минимумом сопровождающих? – спросил Северянин.
– Да, с обычной охраной. Выезд спонтанный, так что я сомневаюсь, что враг об этом узнает быстро и успеет занять там все столики.
– Хорошо, – почесал бороду Хальд и повернулся к Лису. – Мидэл?
– Альвы-"верные" уже обжили окрестности "У Логова Сайшат". Деревьев в округе достаточно и хоть они уже почти без листвы, в тех костюмах, что придумал князь, воинов смогут обнаружить, наверное, только вайроны.
– Да готово все, – хлопнул воеводу по плечу Савмак.
– Дай Парон, – вздохнул воевода. – Я ведь и сам на меч брошусь, случись что, – а потом зло добавил: – Но хоть одного взять живым надо постараться. Мне очень хочется знать, кому не дает покоя наш князь?
Заведение Джирга находилось практически напротив Логова, поэтому девушки не только не стали седлать лошадей, но и запретили закладывать карету. Появилось и такое средство передвижения в хозяйстве князя Сайшат. Плоду совместного труда Танеха Стружки, Гмара Окалины и Йена Наперстка мог бы позавидовать любой правитель королевств центральной Тивалены. Сделанная из ценных пород дерева искусным деревщиком, карета была установлена на ходовую часть, которую в свободное от ковки оружия время смастерил мастер-гном и его соратники по кузнечному цеху. Впервые использованные им металлические рессоры позволяли даже на ухабах чувствовать себя внутри кареты довольно комфортно. А всевозможные вышитые подушки, мягкие сиденья, обшитые альвийским шелком и бархатом внутренности кареты делали этот комфорт еще более совершенным.
Агоста Вешенка, когда увидела это чудо о четырех колесах с гербами князя Сайшат на дверях, была восхищена. А прокатившись в карете, влюбилась в нее окончательно. Но сейчас и она, приподняв подол пышного платья, топала до таверны Джирга своими ножками, про себя совсем не по-благородному костеря всех ненормальных рода Сайшат.
Выйдя за ворота в сопровождении всего лишь своей обычной охраны, Виолин очень удивилась, но такое положение вещей лишь повысило ее настроение. Видимо, воевода внял ее мольбам, решив оградить княгиню от большого количества лиц (которые она и так каждый день видела перед собой) и сделать ее выход в народ по максимуму свободным. Хотя и терзали ее по этому поводу сомнения. Воевода воеводой, но есть еще и Тахере, которой плевать с высокой стены на все ее хотения. А с другой стороны, она сама когда-то говорила матери, что эти воины лучше других, в том числе и охраняемых лиц, знают, как нужно их защищать. Не ведут в плотном кольце, как арестованных, – уже хорошо.
– Княгиня, княжна, – на пороге таверны склонился в поклоне сам хозяин. – Я очень рад, что вы решили почтить мое скромное заведение своим личным присутствием.
– Джирг, – с ухмылкой и немного осуждающе покачала головой Виолин. – Кто бы говорил о скромности заведения, но только не ты. В Даргасе известно последнему бродяге, что "У Логова Сайшат" самая лучшая таверна этого города.
– И самая дорогая, – хмыкнула Дарина.
– Возможно, – не стал спорить Зеленушка. – Но именно из-за посещений князя и его родственниками и делает ее такой.
Джирг открыл дверь, и из ярко освещенного зала на улицу вырвалось веселое многоголосье, приправленное умопомрачительными запахами.
– Прошу, мериты, – чуть громче, чем полагается, сказал Джирг, еще раз склоняясь в поклоне.
На несколько мгновений шум и гам в таверне прекратился. Народ повернулся ко входу, чтобы увидеть новых посетителей (интересно же узнать, для кого освободили несколько столов возле небольшого возвышения, на котором обычно выступали музыканты?). А когда увидели, кто почтил своим вниманием это престижное заведение, вновь радостно загомонили, в приветствии вскидывая вверх свои наполненные кубки.
– Слава князю Сайшат.
– Слава княгине и княжне.
– Долгие вам лета, – неслось со всех сторон большого зала, который Зеленушка приращивал уже дважды из-за большого наплыва посетителей.
Жители Даргаса знали, кому в последнее время обязаны довольно спокойной жизнью в городе вообще и в Тенистом квартале в частности. Поэтому в их выкриках не было ни малейших ноток подхалимажа к хозяевам Логова, и звучали они искренне.
– С днем последнего листа вас, жители Даргаса, – крикнула Дарина, отчего в таверне поднялся невообразимый радостный ор.
Приветливо улыбаясь посетителям и махая им руками, девушки прошли к накрытому для них столу, где уже ожидала маркиза. Сама герцогиня видимо решила не мешать веселью молодых девушек и в таверну Джирга не явилась.
– Авлина! – вскрикнула Дарина, бросаясь вперед, чтобы обнять девушку.
– Иголка, – вставая с места, распахнула свои объятия девушка, у которой за всю ее жизнь появилась первая настоящая подруга.
Девушки обнялись и расцеловали друг друга.
– А меня встречали не так восторженно, – притворно надув губки, проговорила она и тут же рассмеялась, бросаясь в объятия Виолин.
– Мериты, – торжественно произнесла баронесса после приветствия маркизы. Они были знакомы совсем немного, поэтому пока ограничивались вежливыми кивками. – А теперь только веселье, – и махнув рукой музыкантам, крикнула: – Жарьте, лабухи.
От последних слов баронессы в зале таверны грохнуло. И если бы Зеленушка давно не перешел на магические светильники, то сейчас бы в зале стало темно, так как обычные свечи такого дружного веселого выдоха точно бы не выдержали. Правда, были и те, кто при этом брезгливо сморщился, полагая, что такое поведение благородной мерите совсем не подобает. Но их было очень мало. А небольшая группа музыкантов, вооруженная несколькими струнными инструментами, парой дудок и небольшим бубном, заиграв веселую мелодию, быстро подняла настроение даже им.
Отказавшись от тяжелой еды (мяса можно поесть и в Логове), девушки налегали на легкое вино, которое к тому же разбавляли водой, фрукты и сладости. Обычный девичий треп перемежался с коллективным пением и звонким смехом от удачно рассказанной шутки. Но уже скоро даже разбавленное вино достигло в крови молодых особ определенной концентрации, и они дружно высыпали на небольшой пятачок зала, который освободили от столов, где и устроили веселые пляски. Не те приторные шарканья, которые можно было увидеть при любом королевском дворе, а раскованные народные хороводы, ручейки и переплясы, что так хорошо повышают настроение.
Зал таверны был заполнен до отказа, и, наверное, только "мышки" и вайроны среди этого веселья заметили, как несколько раз в заведение входили личности, которые пристально смотрели в сторону столов, где веселились девушки. Да еще хмурый светлый альв, в одиночестве сидевший весь вечер в своем углу и также не спускавший с родственников князя Сайшата своего взгляда.
Но эти личности, в которых даже не сведущий в военных делах разумный мог узнать воинов, каких-то действий не предпринимали, а лишь оценивающе смотрели, потом делали скорбное лицо, оттого что в зале нет свободных мест, и выходили из таверны. Поэтому и "летучие мыши" с волками пока оставались спокойными, позволяя своим подопечным от души веселиться.
Вскоре народ немного подустал и потянулся к своим местам, чтобы там с помощью различных напитков немного остудить свои разгоряченные тела. Не были исключением и девушки. Немного растрепанные и уставшие, с раскрасневшимися лицами, но безумно счастливые, они плюхнулись за столы, попросив у Джирга, который в этот вечер обслуживал только их, холодной воды и новых вкусняшек. А пока тот выполнял их заказ, стали слушать одинокого музыканта, который затянул какую-то грустную мелодию.
– Нет, так дело не пойдет, – воскликнула Виолин, когда ей надоело надрывное завывание певца, повествующего бесконечную историю о несчастной любви и трагической смерти от этой самой любви двух разумных. – Сегодня "день последнего листа", а не день поминовения предков, как у гномов. Хотя и на нем, как говорил Гмар, они веселятся так, что горы трясутся, и не поют песен, от которых пиво может скиснуть, – она повернулась к парню, который продолжал завывать практически на одной ноте. – Что ты поешь?
– Это баллада, ваша светлость.
– Баллада? – удивилась она. – Это реквием какой-то, а не баллада. Можно мне ваш инструмент?
– Ваша светлость может играть на альвийской мандолине? – удивился парень.
– Ты сам-то понял, что сказал? – засмеялась маркиза, и ее поддержали остальные. – Кто как не альвийка может хорошо играть на альвийской же мандолине?
– Да, да, – засмущался музыкант, покраснев, как нецелованная девушка от безобидного комплимента. Встал со своего места, подошел к княгине и протянул инструмент.
Льдинка взяла его в руки, ловко пробежала по струнам и поморщилась от услышанного. Покрутила колки, еще раз перебором попробовала их и, удовлетворившись, откинулась на спинку стула, предварительно удобнее взяв мандолину.
– Слушай, какой должна быть настоящая баллада, – сказала она, одновременно начиная играть.
Дарина и "тени", услышав знакомую мелодию, улыбнулись. Именно ее они слышали каждый вечер с того самого дня, как Атей покинул Логово. Уже через миг, после непродолжительного проигрыша раздался голос княгини Сайшат, звучавший в большом зале хрустальными колокольчиками, поющий красивую, но необычную для этого мира песню на незнакомом языке.
Луч солнца золотого
Туч скрыла пелена,
И между нами снова
Вдруг выросла стена…
Таверна Джирга, как завороженная слушала Виолин, несмотря на то, что не понимала ни единого слова из этой песни.
Ночь пройдет, наступит утро ясное,
Знаю, счастье нас с тобой ждет.
Ночь пройдет, пройдет пора ненастная -
Солнце взойдет. Солнце взойдет…
Если бы Призрак услышал, как Виолин нещадно коверкает слова, то, наверное, по-доброму улыбнулся, но отодвинувшие от себя тарелки и поставившие на стол недопитые кубки посетители таверны "У Логова Сайшат" этого не знали и лишь беззвучно шевелили губами, пытаясь запомнить непонятные слова, воспроизводимые чистым красивым голосом девушки.
Петь птицы перестали,
Свет звезд коснулся крыш,
В час грусти и печали
Ты голос мой услышь.
Княгиня еще раз спела куплет, последний раз пробежала по струнам и, не скрывая легкой грусти, вернула инструмент музыканту.
– Это потрясающе, ваша светлость, – с придыханием сказал парень, беря в руки мандолину, и его слова словно разрушили плотину тишины, погрузив зал в восхищенные крики. – На каком это языке и о чем поется в песне?
– Это родной язык моего мужа, а поется в песне о том, что не всегда между двумя влюбленными сердцами тишь да гладь. Очень часто им кажется, что между ними, в прямом смысле этого слова, вырастает непреодолимая стена, сложенная из камней непонимания, мелочных обид и разочарований. Но никогда не стоит отчаиваться, нужно лишь любить и верить. Пройдут все невзгоды, взойдет Хассаш и подарит вам новый, полный любви и радости день. Это вольный перевод, как его поняла я со слов мужа, – она встала с места и оглядела девушек, которые тоже сидели с задумчивыми и немного грустными лицами. – Наверное, на сегодня веселья хватит.
– Ты права, сестра, – кивнула Дарина, поднимаясь с места, но потом вдруг кинула взгляд за спину Льдинки, нахмурилась и положила ладонь на рукоять кинжала, который когда-то давно ей был подарен Хальдом и тогда еще его воинами. В день, когда она обрела второе имя.
Ее движение не укрылось от княгини, она резко развернулась и увидела, как целеустремленно шагающему в ее сторону светлому альву преграждают дорогу два оборотня.
– Я всего лишь хотел выказать свое восхищение княгине Сайшат по поводу исполненной песни, – сухо проговорил воин, остановившись в нескольких шагах от вайронов.
– Ее светлость услышит вас и отсюда, гариэр, – спокойно сказал Ситалк. – Восхищайтесь.
На вырубленном, словно из камня, лице, более присущем гному, чем такой утонченной расе, как альвы, появилась легкая улыбка.
– Меня зовут Ардаль Гранит, – куртуазно поклонился альв Виолин. – Песня и, самое главное, ее исполнение, бесподобны, княгиня, но это не главное. Главное то, что я хотел бы поговорить с вами. Это касается вашей безопасности и безопасности вассалов князя Сайшат.
Льдинка нахмурилась, стараясь что-то вспомнить, и вдруг, с удивлением склонив к плечу голову, произнесла:
– Командир дворцовой стражи князя Светлого леса?
– Вы прекрасно осведомлены, ваша светлость, – улыбка воина стала более теплой.
– Следуйте за моими воинами, гариэр, – кивнула княгиня и направилась к выходу, по пути кивая посетителям таверны, что, по мере ее прохождения, вставали со своих мест и отвешивали уважительные поклоны.
Забежавший вперед Джирг успел лишь немного приоткрыть дверь, когда в его плече тут же расцвело оперение арбалетного болта. Стоявший рядом Ситалк среагировал мгновенно. Волк мощно оттолкнул хозяина таверны вбок, убирая его с освещенного пятачка, где тот был прекрасно виден с темной улицы, а потом единым движением вскинул тяжелый стол, что стоял рядом, перекрывая им дверной проем. Дробный перестук болтов в толстое дерево столешницы, последовавший в следующий миг, поведал о том, что сделано это было очень своевременно.
В это же время его соплеменник Аринт, задвинув за свою спину девушек, опрокинул второй стол, который должен был защитить их со стороны зала. Испуганные посетители, что сидели за этими столами, всполошенной стайкой забились в ближайший угол, откуда с ужасом смотрели на разворачивающиеся с невероятной скоростью события.
– А НУ ТИХО, – Анэхит громким голосом на корню пресекла панику, которая вот-вот была готова затопить всю таверну. – СИДЕТЬ НА МЕСТЕ И ПОЛОЖИТЬ РУКИ НА СТОЛ.
– Твои подельники умирают? – сидя на сбитом с ног альве и держа у его горла клинок, хищно улыбнулась Минуа, кивая в сторону улицы, где стал слышен звон мечей и предсмертные крики умирающих разумных.
– Нет, – спокойно проговорил воин, не обращая внимания на острую сталь. – Именно об этом я и хотел сообщить княгине.
Как внезапно все началось, так же быстро и закончилось. Вот с улицы раздался последний истошный крик, и стало совершенно тихо, лишь было слышно, как один из посетителей от страха беспрерывно читает одну и ту же строчку какой-то молитвы.
– Ситалк, все кончено, – раздался из-за двери голос воеводы. – Можно выходить.
– Хальд, – крикнула Виолин. – Лекаря сюда немедленно.
– Кто? – встревоженно спросил тот, протискиваясь между не до конца убранным столом и дверным косяком.
– Джирг, – вместо княгини ответила бледная Дарина.
– Уже послали, – не скрывая вздоха облегчения, кивнул Северянин и указал на распластанного альва. – А это кто?
– Говорит, что предупредить об этом хотел, – сказала Минуа, обводя перевернутые столы взглядом. – Да не успел.
– Разберемся, – уверенно заявил андеец.
– Хальд, Ардаля Гранита не трогать, – серьезно проговорила Виолин. – Сейчас в Логово. Ноготок, ты ночуешь у нас, – тоном, не терпящим возражения, сказала она маркизе и снова повернулась к воеводе. – Убитые есть?
– Не-а, – наконец улыбнулся мужчина. – Почти всех, как на стрельбище, перестреляли лучники. Немногих живых взяли волки. Мелкие царапины не в счет.
– Слава Праматери, – вздохнула княгиня. – А теперь домой.
До территории особняка, который уже шумел как растревоженный улей, девушки добрались без происшествий. Да и какие могут быть происшествия, когда вокруг в своем зверином обличии снуют волки Сайшат, а сама княгиня и все, кто ее сопровождал, передвигаются за нерушимой стеной щитов, что выстроили вокруг них "верные". Озвучив пару распоряжений воеводе, княгиня поднялась к себе, переоделась и уже через четверть часа была в кабинете мужа. Почти сразу к ней присоединилась и Дарина.
– Как думаешь, кто это организовал? – с ходу спросила Игла.
– Скоро узнаем, – нахмурив брови, ответила Виолин. – Мне кажется, что Ардаль Гранит прольет нам на это свет.
– А он действительно командир дворцовой стражи?