Что влюблена в него. И всегда, всегда была в него влюблена.
- Я принес тебе кое-что, - сказал Ясин, заметив ее и улыбнувшись. Он сидел на садовой скамейке, далеко вытянув ноги. Казалось, он никогда не перестанет расти, его руки и ноги вытянулись так, что перестали быть пропорциональны телу.
В руках он держал белую коробку с печатью кондитера, чьи конфеты Зима любила больше всего. Она широко открыла глаза.
- Мы с мамой ездили утром за башмаками, и я уговорил ее зайти еще в одно место.
Зима запрыгнула на скамейку, уселась на спинку и подсунула свои ноги под ноги Ясина. Биокупола Луны управляли температурой и климатом, но рядом с озером всегда было холодно, и это заставляло их прижиматься друг к другу. Едва открыв коробку, Зима сунула в рот одну из своих любимых конфет. Кислый яблочный вкус взорвался на языке.
- Ты, наверное, тоже хочешь? - проговорила она с набитым ртом, протягивая открытую коробку Ясину, и изобразила возмущение, когда он потянулся к ней.
Он усмехнулся.
- Какая щедрость, Ваше Высочество!
Зима наморщила нос и взяла еще одну конфету.
Догадавшись, что безнадежно влюблена в лучшего друга, она стала неловкой и сдержанной. Она думала, что рядом с ним должна вести себя как и полагается леди в присутствии кавалера… Если, конечно, у нее когда-нибудь будет кавалер. Она скромно улыбалась его шуткам, робко прикасалась к нему и сидела, выпрямив спину, как подобает принцессе.
Это продолжалось часа три, потом Ясин уставился на ее и спросил, что это с ней такое. Так что теперь нет смысла притворяться. Ясин знал все ее секреты, привычки и недостатки. Незачем скрывать их, к тому же в те три часа он только нервничал, а вовсе не был очарован ею.
Холодный голос нарушил идиллию, заставив их вздрогнуть.
- Зима.
Одно-единственное слово, ее собственное имя. Но прозвучало оно страшнее тысячи угроз.
Ясин вскочил на ноги, стирая с губ конфетные крошки, и поклонился королеве. Зима последовала его примеру, хоть и не так быстро, и присела в реверансе.
- Здравствуйте, мачеха, - сказала она.
Королева пристально посмотрела на Ясина.
- Вы свободны, Ясин. Ступайте, займитесь делом.
- Да, ваше величество, - ответил он, все так же склонившись в поклоне, и в следующую секунду уже зашагал прочь, направляясь к дворцу. Глядя на его напряженную спину, Зима невольно подумала: сам ли он чеканит шаг, как гвардеец, или это королева управляет им.
Левана долго смотрела на нее. Очень долго.
Зима ничего не могла прочесть на ее спокойном лице, не могла проникнуть сквозь чары и ее красоту, от которой дух захватывало. Не так давно она слышала, как люди говорили, будто она, Зима, неуклюжая принцесса с непослушными волосами однажды станет красивее королевы. Она смеялась, слыша подобные глупости. Она знала, что это всего лишь лесть.
Наконец Левана приподняла уголок рта. Вероятно, это должно было успокоить Зиму.
- Идем со мной.
Королева повернулась и направилась обратно к дворцу, не оборачиваясь, чтобы посмотреть, идет ли Зима следом. И Зима, конечно же, пошла за ней.
- Ты проводишь слишком много времени с этим мальчишкой, - сказала Левана, когда, пройдя под портиком, они оказались в ярко освещенных коридорах дворца. - Ты становишься старше. Ты уже не ребенок. Скоро у тебя появятся кавалеры, может быть даже предложения о замужестве. Ты должна понимать, что уместно и чего от тебя ждут. Это твоя роль в семье. Роль, которую ты будешь играть от лица государства.
Зима не поднимала глаз. То, что говорила королева, не было для нее новостью, но раньше эта тема никогда не обсуждалась открыто. Зима знала, чего от нее ждут, и это был не брак с сыном дворцового стражника.
Левана сама вышла замуж за стражника - отец Зимы служил в дворцовой охране. Насмешки и издевки не стихали при дворе и по сей день, спустя тринадцать лет после их свадьбы и четыре года после смерти отца. Но Зиме такую ошибку повторить не позволят. Ее выдадут замуж, учитывая политические интересы, а Ясин уедет и станет врачом, и она его больше никогда не увидит.
- Конечно, мачеха, - ответила она. - Ясин всего лишь мой друг.
Это была правда. Он был другом, хотя ради него она бы дала вырезать себе сердце.
Левана подошла к лифту, и они поднялись на верхний этаж, в покои королевы, самое высокое место в Артемизии. Зима редко бывала здесь.
Тут было красиво. Стены были из стекла, и было видно весь город, до самых границ купола, и дальше, туда, где за ними раскинулся пустынный лунный пейзаж. Очень далеко на горизонте можно было даже различить свечение соседних секторов.
Тут Зиме впервые показалось странным, что мачеха одна. Рядом не было мага. Никто из жеманных придворных не крутился вокруг, пытаясь завоевать ее благосклонность. Всего один охранник проводил их до дверей комнаты, и Левана отослала его прочь. Зима почувствовала растущее беспокойство.
- Мастер Гертман говорит, что ты не делаешь успехов в своих занятиях, - сказала Левана, прохаживаясь вокруг стола. - Он сказал, что твой лунный дар не проявлялся уже в течение года.
Зима почувствовала себя преданной, хотя и знала, что это не так. Учитель выполнял свою работу, а сообщать королеве об успехах Зимы было частью этой работы. Зима не могла винить его за выбор, который сделала сама. Опустив глаза, Зима изо всех сил старалась выглядеть пристыженной.
- Это правда. Но я не знаю, в чем дело. Я думала, что все хорошо, но потом… Потом случилось это самоубийство. Вы помните? Служанка, которая бросилась в фонтан…
- И что?
Зима печально пожала плечами:
- Однажды я уже остановила ее. Я использовала свой дар, чтобы отвести ее от края выступа в тронном зале, и у меня получилось. Я думала, что справилась. Но потом… после того, как она умерла, мой дар как будто начал слабеть. - Она нахмурилась и покачала головой. - Не знаю, что со мной не так. Я стараюсь, очень стараюсь. Но похоже… Похоже, мой дар исчез.
Она сама удивилась, когда на ее ресницах задрожали слезы. Похоже, она стала прекрасной актрисой.
Левана усмехнулась. На ее лице не было ни тени сочувствия.
- Я надеялась, что ты будешь делать успехи и станешь полезным членом двора, но, кажется, ты пошла в отца. - Она помолчала. - Ты ведь знаешь, что у него не было дара?
Зима кивнула.
- Как и у всех гвардейцев.
Она не знала, обладала ли даром ее настоящая мать. Никто никогда не говорил ей об этом, и она знала, что лучше не спрашивать.
- Но мы-то знаем, что ты вовсе не так бездарна, как твой отец. Мастер Гертман говорит, ты подавала большие надежды. Более того, он считает тебя одной из самых способных учениц. И, как и все, сбит с толку исчезновением твоих способностей. Я спрашиваю себя, может это какая-то… психологическая травма? Может быть, она и правда имеет отношение к тому самоубийству?
- Возможно, но я не знаю, как это исправить. Может быть, мне стоит посещать врача, а не наставника?
Зима с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться. Врач. Что можно прописать тому, кто сходит с ума и почти каждую ночь слышит монстров, скребущих когтями под дверью? Но она никому об этом не скажет. Она знает, что с ней не так и как прекратить галлюцинации. Но она не поддастся им. Она сильнее, чем эти монстры.
- Нет, - ответила Левана. - У меня есть другая идея. Немного дополнительной мотивации, чтобы помочь в твоих занятиях.
Она открыла ящик стола и улыбнулась. Ее движения были изящными и точными. Королева всегда двигалась так, будто танцевала. Столько контроля, так приятно смотреть, даже сейчас, несмотря на жестокость, которая, Зима знала это, скрывается за ее красотой.
Зима думала, что королева покажет ей план урока или даст какие-нибудь инструкции для тренировки дара.
Но королева достала нож.
Его рукоять была из молочного кристалла, а лезвие - из черного обсидиана. Он был изящен и ужасен - так же, как и ее мачеха. В душе у Зимы что-то оборвалось. В голове зазвенело от страха, ноги приросли к ковру.
- Мачеха?..
- Ты научишься использовать свой дар, Зима. И больше не будешь позорить меня и корону. - Подойдя к ней, Левана протянула нож рукоятью вперед.
Не сразу, но Зима заставила себя взять его. Ее руки тряслись, но она знала, что взяла нож сама, по собственной воле. Ее не принуждали.
Пока нет.
Она не раз видела похожие сцены в тронном зале. Осужденные сами убивали себя.
- Я не понимаю…
- Ты очень красивая девочка. - Лицо Леваны оставалось спокойным, рука Зимы дрожала. - Мы же не хотим это испортить?
Зима прерывисто вздохнула.
- Управляй мной, Зима. Давай же.
- Что? - дрожащим голосом спросила Зима, думая, что плохо расслышала. Раньше она училась манипулировать только слугами. И не была уверена, что сможет манипулировать мачехой, даже если попробует… а она не собиралась пробовать. Она не могла, только не после того, как столько сил положено на то, чтобы освободиться от лунного дара.
Что же задумала королева?
Зима увидела образ: себя с перерезанным горлом.
Ее сердце отчаянно колотилось.
- Докажи, что способна на такую маленькую манипуляцию, - сказала Левана. - Что я не зря опекала тебя и тратила свое время. Докажи, что ты не та жалкая принцесса, какой считают тебя жители Артемизии. Одна крохотная простая манипуляция, и… я тебя отпущу.
Зима посмотрела на нож в своей руке.
- А если у тебя не получится, - продолжила Левана, и ее тон стал резче, - я дам тебе еще один повод упражняться в наведении чар. У тебя появится то, что тебе придется прятать. Поверь, я знаю, насколько такая мотивация может быть сильной. Ты понимаешь?
Зима не понимала, но все равно кивнула. Ее пальцы сжали прохладную рукоять.
- Тогда приступай. Я даже позволю тебе самой выбрать тип манипуляции. Чары. Эмоции. Заставь меня забрать у тебя нож, если сможешь. Я не буду сопротивляться. - Улыбка Леваны была терпеливой. Зима могла бы назвать ее почти материнской, если бы только знала, что это такое.
Очень, очень много времени прошло, прежде чем эта улыбка погасла.
Очень, очень много времени, чтобы Зима могла обдумать свой выбор.
Свое решение.
Свой обет.
"Я никогда не буду использовать свой дар. Больше никогда".
- Простите, - прошептала Зима. - Я не могу.
Королева все так же пристально смотрела на нее. Сначала ее взгляд был безразличным. Потом в глазах вспыхнула искра ярости. Гнев, обжигающая ненависть. Но скоро исчез и гнев, сменившись разочарованием.
- Что ж, пусть будет так.
Зима вздрогнула: ее рука начала двигаться самостоятельно.
Она зажмурилась, чтобы не видеть отстраненного лица Леваны, и снова увидела это - глубокую рану на своей шее. Кровь, растекающуюся по полу.
Лезвие коснулось ее кожи. Дыхание перехватило, она окаменела.
Но нож не перерезал ей горло. Он поднялся выше, и острие зависло напротив правого глаза. Сердце колотилось все быстрее.
Она задохнулась, когда клинок вошел в мягкую плоть под глазом и медленно спустился вниз по щеке. Она чувствовала слезы, скопившиеся под веками от обжигающе острой боли, но зажмурилась и не позволяя слезам скатиться вниз.
Клинок остановился, и ее рука опустилась.
Зима прерывисто вздохнула и, едва не падая в обморок от ужаса, открыла глаза.
Она не умерла. Не лишилась глаза. Она чувствовала, как кровь течет по щеке и горлу и капает на платье, но это был всего лишь порез. Всего лишь кровь. Зима быстро сморгнула, прогоняя слезы, прежде чем они предадут ее, и встретила ледяной, пронзительный взгляд мачехи.
- Ну? - процедила Левана. - Ты все-таки попытаешься, или твоя красота пострадает еще сильней?
"Красота", - подумала Зима. Ну, разумеется… Красота так много значила для королевы, и так мало - для нее. Она может вытерпеть боль. Пусть на ее лице останется шрам. Зима выпрямилась. Она не позволит королеве выиграть эту битву. Не поведется на ее уловки.
- Я не могу, - повторила она.
Нож снова поднялся к ее лицу, проводя еще одну кровавую линию, параллельную первой. На этот раз она не закрыла глаза. Она больше не боялась плакать, потому что кровь казалась теплыми, густыми слезами на ее щеке.
- А теперь? - спросила Левана. - Давай же, Зима. Простая манипуляция. Докажи, что ты полезна королевскому дворцу.
Зима выдержала ее пристальный взгляд. Лицо мачехи утратило маску спокойствия. Она смертельно побледнела. Даже плечи ее дрожали от едва сдерживаемого гнева. Они обе знали, что дело уже не только в том, что принцесса позорит королевскую семью. Левана почувствовала зреющий в ней тихий вызов.
Королева могла заставить кого угодно сделать что угодно. Ей достаточно было лишь подумать об этом, и ее воля исполнялась. Но не в этот раз. Она не заставит Зиму сделать это.
Зима с трудом удержалась от улыбки и твердо сказала:
- Я не буду.
Левана усмехнулась, и нож поднялся снова.
Когда королева отпустила ее, Зима не бросилась сломя голову в свои покои. Она шла, как подобает принцессе, с высоко поднятой головой, ее ноги твердо ступали по мрамору. Она даже не думала использовать чары, чтобы спрятать три глубоких пореза и кровь, стекавшую по шее на платье. Она гордилась собой. Ее раны доказывали, что она прошла битву и выжила.
Люди останавливались и смотрели на нее, но никто не задал ни одного вопроса. Никто не остановил ее. Охрана, поклявшаяся защищать принцессу любой ценой, не проронила ни слова.
Королева ошиблась. Лицо Зимы отмечено теперь навсегда, но шрамы не заставят ее подчиниться. Раны станут ее броней и постоянным напоминанием о победе. Ее можно ранить. Она может сойти с ума. Но ее нельзя победить.
Войдя в крыло, где находились ее покои, она остановилась. У дверей ее комнаты стоял Ясин, а рядом с ним - глава магов Сибил Мира в своих безупречных белых одеждах.
Ясин напряженно смотрел в пол. Сибил улыбалась, ее рука лежала на плече Ясина. И когда они оба взглянули на Зиму… Ясин был потрясен, на его лице отразился ужас, тогда как Сибил…
Зима задрожала.
Сибил Мира вовсе не казалась удивленной, и в ней не было ни капли сочувствия. Наверное, Левана рассказала ей о том, что задумала. А может быть, это даже было идеей Сибил… Зима знала, что глава магов имеет большое влияние на королеву.
- Что случилось? - спросил Ясин, сбрасывая руку Сибил и делая шаг навстречу Зиме. Он хотел коснуться ее окровавленной щеки, но колебался. Потом натянул рукав на ладонь и прижал к ее ране.
- Прикажете вызвать врача, Ваше Высочество? Что я могу для вас сделать? - спросила Сибил, пряча руки в рукава.
- Все в порядке, благодарю. Вы можете пропустить меня в мои покои.
- Если вы уверены, что я больше ничем не могу вам служить… - Сибил отступила и даже склонила голову, но когда Зима проходила мимо, на ее губах играла улыбка. Ясин следовал за ней по пятам. Боль обжигала, напоминая о том, что ей пришлось вынести, о выборе, который она сделала. Но она никогда не пожалеет об этом, невзирая на шрамы.
- Кто это сделал? - требовательно спросил Ясин, когда Зима вошла в свою комнату, оставив телохранителя снаружи.
- Конечно же я, - сказала она, и он изумленно посмотрел на нее. Она фыркнула. - Это сделала моя рука.
В его глазах сверкнула жажда убийства.
- Это королева?
Лицо его пылало гневом, но он отвернулся слишком быстро, чтобы Зима могла оценить всю его глубину. Он отвел ее в ванную, промыл раны и щедро наложил заживляющий бальзам.
- Мне не следовало оставлять тебя, - пробормотал он, скрипя зубами и накладывая повязку из подручных материалов. Зима поразилась тому, что его руки дрожат, хотя лицо искажено яростью. Он станет великим врачом.
- У тебя не было выбора, - сказала она. - Ни у кого из нас не было выбора.
- Почему она сделала это с тобой? Она ревнует?
Она встретила его пристальный взгляд.
- С чего бы королеве ревновать меня?
Его гнев кипел.
- Но зачем ей это?..
- Она хочет, чтобы я училась пользоваться своим даром. Чтобы я перестала быть посмешищем. Она думала, что если я… Она думала, что заставит меня учиться применять чары.
В его глазах мелькнуло понимание.
- Чтобы ты научилась прятать шрамы…
Зима кивнула.
- А еще я думаю, она хотела напомнить мне, что я… Что я принадлежу ей. И всего лишь пешка в ее игре. - Зима вдруг почувствовала слабость в ногах. Самообладание покидало ее. - Но я не пешка. Я не хочу быть пешкой.
Ясин стоял, сжимая в руках полотенце, но он уже сделал все, что мог. Наконец он сел рядом с ней на край ванны. Его гнев прошел, уступив место чувству вины.
- Если она думает, что ты намеренно не используешь свой дар, она может расценить это как мятеж. - Он говорил тихо, его руки все так же терзали полотенце. - Я думаю, она ревнует. Ведь люди любят тебя и уважают. И тебе для этого не приходится манипулировать ими.
- Мне ничего не нужно, - сказала Зима. - Я просто… Я просто не хочу быть такой, как она. Как они!
Ясин улыбнулся, но его улыбка была грустной.
- Вот именно. Что может быть страшнее?
Зима закрыла лицо руками - осторожно, стараясь не касаться щеки. Затем нахмурилась и скосила глаз на Ясина.
- Чего от тебя хотела маг Сибил Мира?
Ясин вздохнул. Зиме показалось, что он не ответит, но в конце концов он заговорил:
- Она пришла сказать, что мне нужно найти новую квартиру, если я собираюсь остаться в Артемизии до начала учебы в следующем году.
Зима нахмурилась:
- Новое жилье? Но почему бы тебе не остаться тут, во дворце?
- Мои родители уезжают. Отца перевели в один из внешних секторов.
Сердце Зимы пропустило удар.
- Его понизили? Но… почему?
Ясин покачал головой и посмотрел на нее, и Зима сразу же поняла почему.
Все потому, что она проводила с ним слишком много времени. Была в него влюблена. А это не вписывалось в идеальные планы Леваны. И могло создать проблемы, стать препятствием к тому альянсу, который она планировала скрепить, используя Зиму как разменную монету.
Если отослать семью прочь, мальчик уедет с ними.
Она прижала ладонь ко рту.
- Кажется, родители не возражают, - сказал Ясин. - Я думаю, они оба с облегчением думают о том, чтобы уехать из Артемизии. Подальше от всей этой политики. - Он не сказал "манипуляций", да ему и не нужно было.
- Ты оставляешь меня, - выдохнула она.
Ясин вздохнул. Он выглядел немного испуганным, когда потянулся к ее руке, и их пальцы сплелись. Их руки подходили друг другу как ключ к замку. Годы прошли с тех пор, как они просто держались за руки, и как бы она хотела, чтобы этот момент не кончался.
- Нет, - ответил он, - я тебя не покину.
Она подняла взгляд. На его лице была написана решимость.
- Но куда же ты пойдешь, если не можешь остаться тут? - спросила она. - И кроме того, когда начнется учеба, тебе все равно придется уехать…
- Маг Мира предложила мне другой вариант. Или же это… - Он помолчал. - Предложение королевы. Они сказали, что я могу стать королевским гвардейцем. Обучение начнется уже на следующей неделе.
Зима широко раскрыла глаза…
- Нет! Ясин, ты не можешь… А как же твоя мечта стать врачом? А как же…
- Я смогу остаться с тобой, Зима. Смогу остаться тут, во дворце.