- Так ведь вы, чадушки, и не спрашивали.
- Мало ли о чем мы не спрашивали, - возмущается Лека.
- Мало ли, - передразнивает настоятель. - Значит, мало. Есть знания, которые открываются только тому, кто спросит.
- Да как бы мы спросили о том, о чем и не знаем, что такое на свете есть! Нам просто рассказали, отец Ерема! Без всяких вопросов.
- Многим просто рассказали… - Настоятель поднимает палец к небу и вдруг тычет Леку в грудь. - В знании о чарах братства тайны нет, но нет и достоверности. Таков этот путь, и он отбирает достойных. Думаете, многие из услышавших приходят потом в ближайшую миссию?
- Так, значит, это все правда, - задумчиво говорит Лека. - Если один попадет в беду, другой узнает. Если один устанет, другой поделится силой. Я думал, такое только с древними героями бывало, в тех самых легендах, где в конце один погибает, а другой возвращает его к жизни!
- Ты прав, мой принц. В старину братались чаще, и чары братства не были такой уж редкостью.
- Так что, легенды все-таки говорят правду?
- Скажем так - они врут не больше, чем любой вернувшийся из похода воин.
- И вы можете сделать это для нас, отец Еремий?
- Для вас? - переспрашивает настоятель. - Ты, в самом деле, этого хочешь, принц Валерий? Ты готов на все, что принесет истинное побратимство?
- Без оговорок, - кивает Лека.
- И ты, Сергий? - Отец Ерема глядит мне в глаза пронзительным взглядом.
- Да, - отвечаю. - На все, без оговорок.
- Побратим, связанный чарами братства, - настоятель качает седой головой, - это даже больше, чем кровный брат. Не слишком ли большая роскошь для будущего короля?
- В самый раз. - Лека сердится. - И кому, какое дело?
- Прежде всего, тебе. И ему. Твой брат, принц, может стать разменной фишкой в грязных играх. Помимо своей воли и совершенно для себя неожиданно. По плечам будет ему эта ноша?
- Все это может случиться и просто потому, что Серега мой друг. Вы же знаете нас обоих, отец Еремий. К чему эти вопросы?
- Если я знаю ответы, чадушко, это еще не значит, что я могу отступить от заведенного порядка. Вы должны ответить на мои вопросы, а я - решить…
- Извините, отец Еремий. Спрашивайте, мы ответим.
Настоятель кивает. От его обычной веселости не остается и следа. Почему-то мне становится страшно. Не того, что откажет. И подавно не того, что согласится! Просто холодок прошел по спине.
- А ты, Сергий, не думаешь, что кус тебе не по зубам? Брат принца и наследника Короны - совсем не то, что побратим простого воина.
- Принц или простой воин, Лека это Лека, - отвечаю я. - Он мой друг. Самый лучший.
- Но пройдет время, и он станет твоим королем и господином. Готов ты с этим смириться, Сергий?
- Он этого достоин.
- И ты, Валерий, готов видеть в брате вассала, если интересы твоего государства потребуют им пожертвовать?
- Мы оба признаем вассалитет и смиряемся перед интересами государства, но до сих пор это не мешало нам дружить. Когда я стану королем, Серега будет моим капитаном, но это будет нескоро, отец Ерема! А сейчас - он мой друг и брат, как и я - его! Нам не для того нужно побратимство, чтобы дать нужное имя нашей дружбе. Просто может оказаться так, что кому-то из нас потребуется помощь.
- Что ж, я не откажу вам в обряде. Валерий, Сергий! - Отец Ерема уважительно, как перед взрослыми, склоняет голову. - Вы можете войти со мной во внутреннюю часовню миссии Братства. Я признаю вас достойными.
- Ну вот. - Отец Еремий тяжело переводит дух. - Ваши побрякушки, чадушки, стали настоящими амулетами. На них теперь - доподлинные чары, а не те фокусы, что считают волшебством люди темные и несведущие. Вы связаны дружбой, родовыми амулетами и кровью на них, и чары братства свершились для вас.
- Спасибо, отец Ерема, - широко улыбается Серый.
- Спасибо. - Лека остается серьезен. - Отец Ерема, так теперь, если один из нас вдруг погибнет…
- А вот это, чадушко, тот самый случай, когда невозможно предугадать результат. Надежда есть, но… лучше бы вам не пришлось испытывать судьбу.
- И все же расскажите, отец Ерема, - рассудительно просит Лека. - Вдруг пригодится.
- Ваши амулеты связывают вас теперь. Это не обмен мыслями, эта связь более глубокая, и со временем она станет для вас такой же естественной, как дыхание. Вам ведь случалось передавать арканом сигналы?
- Конечно. Это умеет любой мальчишка.
- Любой простой мальчишка. И я рад, что наш будущий король знаком с играми детей воинов и пастухов. Сигналы, что пойдут по невидимому аркану меж вашими амулетами, подавать будет не разум ваш, но тело и душа. Когда телу плохо, оно молит о помощи. Даже если ты стиснешь зубы намертво и не проронишь ни звука - все равно. Не всякий крик слышен. Но и такой крик одного побратима разбудит амулет другого. А душа… Не воскресить того, кто убит в бою, кто ранен смертельно или неизлечимо болен. Людям не дано всемогущества, и глупо на это роптать. Но если телу всего лишь не хватило сил… или, так бывает, из человека выпили жизнь, оставив тело в целости, - тогда может побратим воскресить его. Если всей душой пожелает. И все силы души своей - не пожалеет.
- И это подействует? Просто захотеть?! - Теперь Лека улыбается. Широко и радостно.
- Не просто, чадушко, совсем не просто. Любой из вас сможет влить сил ослабевшему. Поделиться радостью. Взять на себя боль. Пока жив побратим, многим можно помочь ему - лишь пожелав. Но в споре со смертью мало желания. Надо молиться. Искренне, от души, из глубины сердца - молиться. Вы веруете искренне?
- Конечно, - пожимает плечами Серый.
- Может быть, мы веруем не настолько искренне, чтобы надеяться на чудо Господне, - тихо поправляет Лека.
- Я должен был бы так сказать: "Дай вам Господь испытание, дабы укрепились вы в вере вашей". Но я не желаю вам такого испытания. Дай Господь тебе долгой жизни, полной достойных деяний, Валерий, мой принц и будущий король. Дай Господь тебе силы следовать за своим королем, храня верность побратиму, Сергий. Благослови вас Господь, чадушки…
2. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене
Обряд я увидеть не смог. Видение просто померкло на миг - и сменилось другим. Когда я попытался снова, вновь вышло то же самое. И в третий раз - опять.
Верно, не все таинства доступны любопытному взгляду.
После обряда "серебряная трава" оказалась на руке принца Леки. А на груди Серого висел на трехцветном "счастливом" шнурке серебряный степной волк с аметистовым глазом. Родовой амулет короля. Тот, который вроде бы сам король Валерий пожертвовал нашему монастырю…
Странно… странно и удивительно! Лежат передо мною два амулета, связавших когда-то своих хозяев чарами братства. Рядом. Как стояли рядом два тринадцатилетних пацана…
Я беру в руки серебряного Лекиного волка. Просто так беру, не для дознания. Подношу к глазам - увидеть, как подмигивает он мне острым аметистовым глазом. Для меня он сейчас - размытое, нечеткое пятнышко серебра с фиолетовым отблеском… но я ведь помню, какой он на самом деле.
Как же ты снова попал к Леке, остроглазый приятель?
Когда-нибудь я узнаю…
3. Бедовая сестренка
Отец Лаврентий, ранняя пташка, поймал нас троих, когда мы пристраивали меловую ловушку над дверью аббата Ефигения. Откроет дверь - тонкая бумага порвется, и мелового порошка как раз хватит обсыпать Фигушкина с головы до ног. Мел мы с Лекой стащили вчера от часовни. Недосчитаются толики для побелки, подумаешь! Тем более все равно на Фигушкина пойдет - вполне, можно сказать, богоугодное дело!
Отец Лаврентий считает иначе.
Нет, в том, что подобные выходки не к лицу четырнадцатилетним парням, мы с ним согласны. Да ведь не в нас же дело… пусть не к лицу и вообще неподходящее занятие, но отпустить Софи творить месть в одиночку мы с Лекой не могли. Сестренка у меня бедовая, лучше за ней приглядеть.
Готовую к употреблению ловушку отец Лаврентий доставляет к королю вместе с нами. Долгих объяснений не требуется.
Мне кажется, король едва удерживается от смеха. Но начинает говорить строго:
- Два почти что воина и благонравная девушка, дочь первой дамы двора! И вам не стыдно?!
- Мне не стыдно! - гордо заявляет Софи. - Пусть Фигушкин другим подзатыльники раздает, а меня пускай не трогает!
- И мне не стыдно, - передразниваю я сестренку. - Пусть Фигушкин другим подзатыльники раздает, а за мою сестру получит!
- И тебе не стыдно, - усмехается король, поглядев на сына. - Я правильно понял?
- Конечно. - Лека копирует степенную солидность аббата Ефигения. - Вступиться за даму, наипаче же и особливо благородную даму, есть прямая обязанность любого дворянина, особливо же и наипаче того, кого Вышний Промысел поставил над оною дамой и обязал…
- Хватит, я понял! - Король Андрий хохочет. - Ох! Прекрасная дама и благородные заступники! София, но ведь аббат учит вас, и он - человек Господа.
- Я ему все равно еще устрою, - бурчит Софи. Вроде себе под нос, но так, чтобы все слышали.
- София! - Наш пленитель укоризненно качает головой: - Дитя, тебе так не к лицу обида! Лучше улыбнись. Двенадцать лет - не тот возраст, чтобы начинать хмуриться и бурчать. Для этого у тебя будет старость.
Софи прыскает. Подбегает к отцу Лаврентию, хватает его за руку, оборачивается к королю и заявляет:
- Вот отец Лаврентий тоже человек Господа! Может, пускай лучше он учит?
- Дитя, у меня другие обязанности пред Господом и королем, - вздыхает отец Лаврентий. - Я не думаю, что из меня выйдет хороший учитель…
- Из Фигушкина учитель уж точно никакой, - фыркает Лека. - Признаюсь, отец Лаврентий, я тоже предпочел бы ваши наставления.
Король хмыкает. Чешет бороду. Вздыхает:
- Весомое мнение. Отец Лаврентий, я думаю, лучше простить Софии эту выходку. Тем более что аббат не пострадал… и даже не знает о покушении?
- Если бы знал, то-то было бы шуму, - снова фыркает Лека.
Отец Лаврентий не возражает ни королю, ни Леке. Вместо этого он осеняет нас благословением и вздыхает:
- Пойду… через полчаса у меня встреча, на которую лучше прийти со свежей головой.
- Прекрасная дама тоже может идти. - Король треплет Софи по голове и легонько подталкивает к двери.
- Никуда я не пойду! - Сестренка выворачивается из-под руки короля. - Ловушку я придумала, ребята мне только помогали! Прощаете, так прощайте всех! А нет - так тоже всех!
- Кто еще за кого вступается, - улыбается король. - Софи, из нашего аббата и в самом деле не ахти какой учитель, но именно поэтому его не стоит обсыпать мелом, обливать водой… Что там еще тебе в голову приходило? От таких шуточек он только озлобится. Обещай мне, что ты больше не будешь, и вы уйдете втроем.
- Ладно, - понурившись, вздыхает Софи. - Обещаю, мой король.
- Вот и хорошо. - Король широко улыбается. - Идите, дети мои, и больше не тешьте Нечистого!
Мы хохочем. Оказывается, наш король тоже умеет передразнивать Фигушкина!
У самых дверей нас настигает совсем не веселый оклик:
- Валера, вы после завтрака опять к Сергию?
Лека оглядывается:
- Да, отец.
- Зайди сначала ко мне, сын.
4. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене
Со вздохом я кладу на стол остроглазого серебряного волка. Улыбаюсь, вспомнив Софи. Мне бы такую сестренку!
Ну что ж, послушаем, что король Андрий хотел сказать своему наследнику…
5. Валерий, сын короля и будущий король
- Я подожду тебя, - говорит Серый.
- Ага, а капитан будет ждать нас, - отвечает Лека. - Может, пару минут, а может, три часа. Иди, я потом подойду.
Из-за угла выбегает Софи:
- Серенький, ты забыл, да?!
- Помню, - смеется Серый. - А ты в платье скакать собралась?
- Там переоденусь. - Софи показывает брату сверток, хватает его за руку и тащит к выходу.
Лека взбегает по широкой парадной лестнице, прыгая через две ступеньки. Кивает охраннику у кабинета:
- Доброго утра, Ясек!
- И тебе доброго утра, мой принц! - Ясек сторонится, давая проход к двери.
Лека заглядывает в кабинет:
- Можно, отец?
- Заходи. - Король ждет, пока сын плотно закроет за собой дверь, и кивает на табуреты у большого стола: - Садись.
Лека подходит к столу. Он не имеет пока права сидеть за этим столом, хотя вот уж почти два года, как отец требует его присутствия на королевском совете. Присутствия тихого и незаметного - учебы ради. Слушай, принц, запоминай и будь готов ответить королю, все ли понял…
- Не дорос я еще здесь сидеть, - усмехается Лека. - Вот отслужу, тогда…
- Вижу, ты догадался, о чем пойдет разговор, - тихо говорит король.
- Я давно его жду, - так же тихо отвечает Лека. - Мне через два месяца пятнадцать. А Серому - через две недели. Пора решать!
- Вы с Сережей опять сговорились? Вместе?
- Конечно. Только не сговорились, а обсудили.
- Слышу не мальчика, - вздыхает король. - Быстро вы выросли, сынок. А где хотите служить, тоже обсудили?
Лека молчит, глядя отцу в лицо. Король тоже не садится; он подходит к сыну и смотрит на него непривычно хмурым взглядом.
- Давно уж, - наконец отвечает принц. - Конечно, здорово было бы служить у Сергия. Но как это будет выглядеть, если сын короля отслужит в королевской роте? Что король спрашивает с других, но не с собственного сына? И что будущий король сам и не нюхал тех трудностей, на которые будет обрекать других? Пусть о Юрке так говорят!
- А, так ты понял… Служба у отца не прибавляет уважения ни отцу, ни сыну. Юрий когда-нибудь пожалеет о своем выборе. Продолжай, Лека.
Лека смотрит отцу в глаза. И говорит:
- Южные заставы. Граница между Немалой Степью и Великим Кочевьем. Только туда по-настоящему боятся отправлять сыновей твои вассалы. Только так нас с тобой никто не упрекнет, отец. И только такая служба может быть признана истинно достойной для будущего короля.
Король обнимает сына. Прижимает к широкой груди. Лека утыкается носом в вытертую замшу отцовой куртки… слышит, как частыми толчками бьется под ней сердце…
- Я горжусь тобой, Лека, - хрипло произносит король. - У меня достойный наследник. Но я не меньше любого из своих вассалов боюсь за сына…
- Па!
Король отстраняется. Спрашивает:
- Что, сынок?
- Мне тоже страшно. Но ты Сергия спроси, он скажет: мы с Серым готовы к любой службе. Мы ведь не вчера это решили. И даже если вдруг что… у тебя останется Егорка.
Король дергает плечом. Говорит внезапно севшим, сухим голосом:
- Никакого "вдруг", сын. Ты нужен мне живым.
- Значит, и не будет никакого "вдруг", - чуть улыбается Лека. - Правда, па… мы с Серегой два года готовились. Мы же понимаем, что там не шутки шутить…
Андрий подходит к потайной двери, открывает:
- Марго!
Лека подбегает к отцу, заглядывает в комнату родителей. Мама поднимает глаза от вышивки, радостно улыбается. Хочет, кажется, что-то сказать… король не дает:
- Марго, сходи за Юлей и Ожье. И приходите сюда.
- Хорошо, Андрий! - Марго втыкает иглу в клубок, встает, посылает мужу счастливую улыбку и быстро выходит.
- А ты, сын, приведи Сережу и Сергия.
- Ты согласен?
- Да, - вздыхает король. - Ты смелее меня, Валера. Я ведь и сам об этом думал, но… только пусть Сергий подтвердит, что вы к этому готовы!
- Хорошо, па!
Когда Лека возвращается вместе с Серым и капитаном, становится ясно, что король уже рассказал об их решении. Марго и Юлия держатся за руки, словно две сестрички в незнакомом и страшном месте. А Ожье стоит рядом с королем… и, кажется, утешает! Не может быть, обрывает себя Лека. Наверное, отец спросил у него, многому ли научились мы с Серым. И слова Сережкиного отца взаправду могут послужить утешением, потому что он сам учил их фехтованию. Правда, две их шпаги почти ничего не могут против палки в его руке, и вчера он сказал, что, по меркам Таргалы, они все еще два сопляка… зато добавил, что здесь вряд ли найдется лучший!
Марго и Юлия вздрагивают, увидев сыновей. Но остаются стоять, где стояли. Мужские дела решаются сейчас… их мальчики выросли.
И Леке так жаль становится материну счастливую улыбку, согнанную с побледневшего лица! Но ведь она тоже должна понимать, что иначе нельзя?
- Мой король! - Капитан отдает честь, чего вовсе даже от него не требуется. Не праздник, не парад…
- У меня вопрос к тебе, капитан, - спокойно произносит король. - Могу я отпустить ребят служить на южной границе?