Каждый из них мог стать сильным крестьянином, терпеливо возделывать свою землю, охотиться, кататься на санях по замерзшим рекам, взбираться на снежные горы, в холодные ночи согреваться миской похлебки, приготовленной любящей женой, а теперь их всех оттащили к плахе, на которой мастеровой одним-двумя ударами громадного тесла быстро выполнил свою работу.
- Твой боец мертв, - сказал Аброгастес Ортогу.
- Да, - крикнула Гута. - Боец ортунгов мертв! Слава дризриакам!
Связанные Хендрикс и Гундлихт обменялись встревоженными взглядами.
- Да здравствует Аброгастес! Слава дризриакам! - надрывалась Гута.
- Почему ты сам не вышел на поединок? - спросил Аброгастес Ортога.
- Вольфанг мог бы убить меня, - ответил Ортог.
- Тогда ты бы выбрал другого.
- Я не знаю, кому удалось бы справиться с ним, - сердито сказал Ортог.
- Значит, поединок был нечестным, - заключил Аброгастес.
Ортог пожал плечами.
- Он мог убить тебя? - спросил Аброгастес, взглянув на Отто.
- Да, - кивнул Ортог.
- Почему?
- Он - отунг, он обучался в школе для гладиаторов, - объяснил Ортог.
- Это правда?
- Я крестьянин, - ответил Отто. Вместе с Юлианом они остались несвязанными. - Из деревни близ фестанга Сим-Гьядини, на планете Тангара. Правда, мне приходилось участвовать в цирковых боях.
- Много раз? - поинтересовался Аброгастес.
- Да.
- Он - вождь вольфангов! - крикнула Гута.
- Да, - подтвердил Отто.
- Вольфанги платят дань дризриакам, - напомнил Аброгастес.
- Нет.
В толпе воинов-дризриаков пробежал смех.
- Ты выиграл поединок, - заговорил Аброгастес. - Но это неважно. Как племя, ортунги не существуют.
Юлиана, Гуту и сбившихся в кучу жриц. Его глаза блестели.
По земле струилась кровь. Тростник, которым был устлан пол шатра, пропитался насквозь. Мелкие щепки плыли в кровавых ручейках. Там и тут потоки крови, пополняемые новыми жертвами, подбирались под ноги стоящим. Кое-где застыли лужицы. Те, кто стоял ближе к плахе, были забрызганы кровью. Земляной пол в шатре постепенно превращался в вязкую грязь. Кровь заполняла отпечатки ног. Один за другим трупы вытаскивали из шатра. Снаружи слышались хриплые крики птиц. Они прилетели из священной рощи. Отовсюду сбегались чуткие фильхены, похожие на пожухлые коричневые листья, и устремлялись туда, где сваливали трупы.
- Подойди! - приказал Аброгастес, указывая на одного из оставшихся в живых ортунгов.
Остолбеневшего парня вытолкнули вперед.
- Ты будешь служить мне? - спросил Аброгастес.
- Да, да!
- На плаху его, - коротко распорядился Аброгастес.
- Убейте меня оружием! - взмолился парень. - Дайте мне умереть достойно, с честью!
Аброгастес отвернулся.
- Дайте мне попасть в дальние миры богов! - умолял несчастный.
Аброгастес подал знак.
Даже тяжелому теслу понадобилось три удара, чтобы завершить работу.
- С этим пришлось трудно, - глубоко вздохнул мастеровой.
- Да уж, - отозвался другой.
- Но ведь это не оружие, лезвие у него донельзя затупилось.
Лезвие и рукоятка тесла на целый фут были облеплены слизью мяса и костей.
Мастеровой утер свое широкое лицо и сплюнул в сторону. Он устало моргал. Его глаза заливал пот, пот струился по лицу и шее, доходил до груди, рук и ног. Его тело стало липким от пота и крови.
Аброгастес оглянулся. Ортунги задрожали.
- Приведите сюда этих женщин!
- Это мои служанки, - сказала Геруна. - Сжальтесь над ними!
Десятерых женщин вывели вперед.
- И вон тех тоже, - приказал Аброгастес. Десять старших женщин, знатных и богатых, входящих в свиту принцессы, вытолкнули из толпы. Одна из них прежде по приказу Ортога собрала и унесла оскверненную одежду и украшения принцессы Геруны.
- Снимите с них одежду.
- Отец! - запротестовала Геруна.
- Со всех, - твердо повторил Аброгастес.
- Прошу вас, не надо, отец! - взмолилась Геруна.
Женщины стояли в кровавой грязи перед Аброгастесом, повелителем дризриаков.
- Думаю, эти женщины будут рабынями, - обратился Аброгастес к Гуте, жрице тимбри.
- Нет, господин! - закричали женщины. - Пожалуйста, не надо!
Они упали на колени в грязь, плача и крича, простирая к Аброгастесу руки.
- Как вы думаете, госпожа? - вновь повторил Аброгастес, обращаясь к Гуте. - Годятся ли эти женщины для роли рабынь?
Он указал на группу служанок и приближенных принцессы.
- Очевидно, да, господин, - произнесла Гута.
- Вы правы, - кивнул Аброгастес.
- Сразу видно, что они рабыни.
- Погрузите их в катера и отвезите на корабли, - распорядился Аброгастес.
- Отлично, господин, - подхватила Гута. Плачущих женщин подняли на ноги и вытолкали из шатра.
Гута смеялась.
В шатре не было рабынь. Все они, вместе с тремя рабынями-блондинками, уже были загнаны на четвереньках в катера и увезены на орбиту, к крейсерам и грузовым кораблям. К этому времени всех их уже освободили от цепей, раздели и разогнали по маленьким, прочно запертым клеткам.
- Приведите сюда вон того!
Вперед вытолкнули писца со связанными за спиной руками.
- Ты ортунг? - спросил Аброгастес.
- Нет, господин.
- Телнарианец?
- Нет.
- Ты умеешь читать и писать?
- Да, господин.
- Ортог платил тебе?
- Да, господин.
- И ты хорошо служил ему?
- Я делал все, чтобы служить как можно лучше, - ответил писец.
- Что ты думаешь о вероломном принце Дризриакском? - спросил Аброгастес.
- Что я думаю? - удивленно переспросил писец.
- Ты ненавидел его и служил ему только из страха или втайне осуждал его за предательство?
- Простите, господин, - сказал писец, - но я не могу дать такой ответ, какого вы ждете.
- Ты получил от Ортога кольцо?
- Таким, как я, не дарят колец, господин.
- Ты его друг?
- Мое положение не позволяет мне надеяться на дружбу с Ортогом.
- Но ты же хорошо служил ему?
- Я всегда стремился к этому, господин, - сказал писец.
- Освободите его, - потребовал Аброгастес. Изумленного писца развязали.
- Если ты служил ортунгам, - сказал Аброгастес, - то будешь служить и дризриакам.
- Да, господин.
Аброгастес повернулся к Ортогу.
- Я хотел бы помириться с отцом, - произнес тот.
Аброгастес подозвал его оруженосца.
- Ты оруженосец Ортога, принца Дризриакского?
- Да, Ортога, принца Дризриакского и короля ортунгов! - выкрикнул оруженосец.
Толпа ахнула.
- Каков долг оруженосца? - спросил Аброгастес.
- Ценить жизнь своего господина превыше собственной.
- Да, оруженосец должен умереть прежде, чем его господин, - уточнил Аброгастес.
- Да, господин.
- На плаху его.
- Стойте! - закричал воин.
Аброгастес поднял руку.
- Пусть его казнят топором или другим оружием!
- Господин! - внезапно закричал Хендрикс, торопливо и сердито, окруженный воинами-дризриаками. - Одумайтесь! Явите своему сыну милосердие! Это не его вина - он всего лишь допустил слабость. Если кто и виновен в этом, так только проклятая Гута, жрица тимбри!
- Нет! - тревожно воскликнула Гута.
- Ваш сын попал под ее губительное влияние, - продолжал Хендрикс. - Это ее пророчества и предсказания, хитрости и уловки сбили с толку Ортога. Это она ввела его в заблуждение!
- Нет, - покачал головой Ортог. - Я бы в любом случае порвал с дризриаками.
- Разве вы не любили его в детстве, господин? - воскликнул Гундлихт, стоящий рядом с Хендриксом.
- Я - король дризриаков, - возразил Аброгастес.
- А если бы вы не были королем? - настаивал Гундлихт.
- Но он все равно пропал, - отрезал Аброгастес.
- В этом виновата Гута, вот кто! - воскликнул Хендрикс.
- Она распалила его тщеславие и одурманила его, - сказал Гундлихт.
- Это правда, госпожа Гута? - спросил Аброгастес.
- Разумеется, нет, господин! - с достоинством отозвалась Гута. - Я жрица народа тимбри, смиренная и покорная слуга десяти тысяч богов тимбри. Я и мои сестры, поклявшиеся отдать всю жизнь служению богам - священные девы. Нам нет дела до мирской суеты, нам не нужны деньги и вещи!
- А власть? - спросил Аброгастес.
- Нам она ни к чему.
- Мне не нравятся обычаи тимбри.
Отто вспомнил жертвоприношения на холме, за священной рощей.
- Простите, господин, - отозвалась Гута, - но не к лицу жрицам обсуждать обряды и повеления десяти тысяч богов. Наше дело - всего лишь смиренно служить им.
- Я слышал о предзнаменованиях, - произнес Аброгастес. - Это правда? - спросил он у Ортога.
Тот пожал плечами.
- Да, - с жаром откликнулась Гута, - мы можем доказать наше учение и истину с помощью знаков.
- Кажется, предзнаменования были лживыми, - заметил Аброгастес.
- Вероятно, жрицы тимбри смогут доказать вам свою правоту, господин.
- Но знаки солгали, - возразил Аброгастес.
- Они никогда не лгут.
- Но ведь они оказались не в пользу ортунгов?
- Когда-то были в их пользу, - ответила Гута.
- Недавно? - уточнил Аброгастес.
- Разве не могло случиться недоразумение? - вставила одна из старших жриц.
- Конечно, - кивнула Гута.
- Иногда знаки бывает трудно разгадать, господин, - продолжала жрица.
- Дело может оказаться темным и запутанным, - подхватила другая.
- И потом, - воскликнула Гута, - разве воля богов не могла измениться?
- Да, да! - поддержали ее хором жрицы.
- Боги могли передумать, - добавила Гута.
- Да, да! - закричали жрицы.
- Это возможно, - уверяла одна.
- Конечно! - добавила другая.
- Давайте опять проверим предзнаменование, - предложила третья.
Хендрикс горько рассмеялся. Аброгастес поднял руку, призывая к молчанию.
- Принесите ткань - простой кусок полотна, ничем не отличающийся от других, - приказала Гута.
- Я принесу, - вызвалась одна из жриц - та, что раньше принесла кусок ткани, который опустили в кровь, и на нем проступил знак ортунгов.
Вскоре жрица в сопровождении стражников вернулась в шатер со свернутым куском ткани.
Она передала его Гуте и встала на место. Гута развернула полотно величиной около двух квадратных футов и торжественно показала его толпе. Затем она обратилась к Аброгастесу.
- Вы хотите проверить ткань, господин?
- Возьми другой кусок, - предложил Хендрикс.
- Это запрещено, - терпеливо разъяснила Гута" - так не принято у богов тимбри.
- Я не буду проверять ткань, - решил Аброгастес.
- Тогда пусть боги дадут предзнаменование!
- Пусть дадут! - подхватили жрицы.
- Господин! - запротестовал Хендрикс, но Аброгастес поднял руку, приказывая начинать.
Гута опустилась на колени рядом с одной из луж, собравшихся на полу шатра, где кровь смешалась с грязью.
- Да будет кровь освящена! - провозгласила жрица.
За ней эти слова повторили жрицы и прислужницы.
- Да станет она кровью истины, - объявила жрица, и вместе с ней эти слова хором повторили остальные.
- Смотрите, господин, - обратилась Гута к Аброгастесу. - Я опускаю в освященную кровь истины этот кусок ткани, не оскверненный ничьими руками и никакими приготовлениями, и призываю десять тысяч богов тимбри по их воле явить нам знак.
Ткань была опущена в вязкую, почти свернувшуюся кровь, смешанную с грязью.
- Явите нам знак, о боги тимбри! - воззвала Гута.
Она извлекла ткань и встала, повернувшись к толпе. Воины-дризриаки с ужасом закричали.
На ткани отчетливо, будто вышитый, проступил знак дризриаков.
- Видите, господин? - спросила Гута.
- В таком знаке нельзя ошибиться, господин! - подхватила жрица, которая принесла ткань.
- Доказательство неопровержимо! - воскликнула другая.
Ортог казался потрясенным. Воины изумленно переглядывались.
- Боги на вашей стороне, господин, - сказала Гута Аброгастесу.
- Слава дризриакам! - крикнул кто-то, и все воины в шатре подхватили клич.
К нему присоединились даже купцы и посланники - перепуганные, связанные, ждущие своего часа под охраной.
- Да, меня это поразило, - признался Аброгастес. - Я и не знал, что у вас такая власть.
- Эта власть исходит не от нас, - объяснила Гута, - а от наших богов.
- Похоже, ваши боги всегда принимают сторону сильнейшего, - усмехнулся Аброгастес. - Но я поздравляю вас: вы хорошо все продумали и ко всему подготовились.
- Я не понимаю вас, господин, - встревоженно произнесла Гута.
- Так чего же вы хотите? - спросил Аброгастес.
- Для себя мы ничего не просим, господин.
- Королям редко приходится сталкиваться с такой скромностью, - удивился Аброгастес. - И все же что бы вы хотели?
- Вероятно, мы могли бы оказать вам пользу, господин, - намекнула Гута.
- Как это?
- Дризриаки стали бы неуязвимыми под защитой богов тимбри, - объяснила Гута. - Обеспечьте себе победу, заручитесь поддержкой наших богов, господин.
- И каким образом можно этого достичь? - поинтересовался Аброгастес.
- Посредством услуг жриц тимбри.
- Это был бы бесценный дар, - уважительно проговорил Аброгастес, и Гута скромно поклонилась. - Что же вы хотите в обмен на неоценимую услугу?
- Мы ничего не просим, нам нет дела ни до мирской одежды, ни до богатства.
- Так вы ничего не хотите?
- Великодушие Аброгастеса, повелителя дризриаков, хорошо известно, - произнесла Гута.
- И что же вы цените больше всего? - допытывался Аброгастес. - Чего вы жаждете?
- Господин, конечно, знает…
- Что?
- Мы - святые, непорочные девы, - начала Гута.
- И что же?
- Наше главное желание - усердно служить своим богам, чтобы потом, закончив служение, соединиться с ними.
- Вы усердно служили богам, - усмехнулся Аброгастес.
- Да, господин?
- Так присоединитесь к ним!
- Господин! - вскричала Гута.
По знаку Аброгастеса воины-дризриаки выхватили ножи, окружили жриц и стали ставить их на колени, грубо дергая за волосы и закалывая, как свиней. Женщины завизжали. Посланники и купцы отшатнулись.
- Оставьте этих двоих, - указал Аброгастес на молодых прислужниц.
Через минуту вопли стихли, тела распластались в грязи под ударами окровавленных ножей. В живых остались только Гута и прислужницы. Гута стояла на коленях перед помостом. Воин намотал ее волосы на руку, а она в ужасе уставилась на Аброгастеса, повелителя дризриаков.
- Боги алеманнов и дризриаков - это не боги тимбри, - отрезал Аброгастес.
- Сжальтесь, господин! - закричала Гута. Аброгастес поднял руку.
- Нет, нет, господин! - рыдала Гута.
Аброгастес знаком приказал воину отпустить ее. Жрица дико огляделась.
- Мое боги - лживые боги! - вскричала она. Обе прислужницы, одна на коленях, другая на четвереньках, переглянулись.
- Это лживые боги! - вопила Гута.
- Так почему же ты служила им? - спросил Аброгастес.
- Мне хотелось власти!
- Женщина не имеет права властвовать, - заметил Аброгастес.
- Да, господин, простите меня!
- Когда женщинам достается власть, они позорят ее, - сказал Аброгастес.
- Да, господин!
- Поэтому им нельзя обладать властью.
- Да, господин!
- Как на ткани появился знак дризриаков? - спросил Аброгастес.
- Это было сделано с помощью пятен реактивами, - плача, объяснила Гута. - Кровь взаимодействовала с реактивами, пропитывающими ткань, и пятна выступали на ней.
- И ты приготовила ткань с разными знаками, - заключил Аброгастес.
- Да, господин.
- А что же с предсказаниями, пророчествами и всем прочим?
- Все это ложь, господин, - созналась Гута. - Все зависит от желания, рассуждений, вопросов и надежд тех, кто этим занимается, от вопросов того, кто предсказывает, от его сообразительности, внимания и тому подобных качеств.
- Значит, все это ложь? - заключил Аброгастес.
- Да, господин. Это и все то, что говорят ясновидящие, шарлатаны, гадалки и прочий сброд во всех галактиках.
Аброгастес сделал вид, что хочет вновь поднять руку.
- Нет-нет, господин! - закричала Гута и сжала ворот платья.
Аброгастес пристально взглянул на нее. Гута быстро разорвала платье и спустила его по плечам. Обе прислужницы от изумления раскрыли рты.
Неотрывно глядя на Аброгастеса, Гута разорвала платье до подола и уронила его на землю.
- Нет! - закричали прислужницы.
- Разденьтесь, глупые, если вы хотите жить! - крикнула им Гута. - Игра окончена!
Это мужчины.
- Игра? - ошеломленно переспросили девушки.
- Да, - усмехнулась Гута.
- Но… как же боги?
- Все это ложь!
- Мы должны умереть за нашу веру…
- И вера - ложь! Детская выдумка! Прислужницы зарыдали.
- Можете умереть, если хотите, - заключила Гута.
- Но этого не может быть!
- Может, - отрезал а Гута" и обе прислужницы застыли, парализованные страхом и отчаянием.
- Покажите свои тела. Они созданы для мужчин, разденьтесь!
Первая прислужница дрожащими пальцами расстегнула одежду и неловко высвободилась из нее.
- Смотри! - крикнула Гута. - Вот кто ты - женщина! Понятно?
Вторая прислужница яростно рвала одежду, высвобождаясь из нее.
- Да, да! - подгоняла ее Гута. - На колени! Отлично! Видите? Вы не мужчины, вы совсем не такие, как мужчины! Вы женщины, поймите это! Поймите и порадуйтесь! Вас должны ценить, мужчины дорого заплатят за вас!
Прислужницы обменялись перепуганными взглядами. И вдруг одна из них издала тонкий, протяжный вопль отчаяния, совершенного облегчения и радости.
- Все кончено! - стонала она. - Все кончено!
- Да! - радостно подхватила другая.
- Уведите этих рабынь, - приказал Аброгастес.
Обе девушки охотно подняли руки, позволяя связать себе запястья так, что оставался свободным длинный конец веревки. Их вывели из шатра.
Гута по-прежнему стояла на коленях в ворохе разорванной одежды и смотрела на Аброгастеса.
- А ты? - спросил он.
- Я прошу милости, господин.
- Убейте ее! - закричала толпа.
- Пусть подохнет в муках!
- Убейте!
- Прошу вас, не надо, господин! - проникновенно произнесла Гута.
- Так что нам с ней делать? - обратился Аброгастес к толпе.
- Прирезать! - закричали мужчины.
- Прошу, поглядите на меня как на женщину!
- Разве такая просьба не удивительна из женских уст? - спросил Аброгастес.
- Только не от такой женщины, как эта! - крикнули в толпе.
- Прошу вас, господин, - умоляла Гута.
- А ты неплохо выглядишь, - заметил он.
- Да-да, я смогу угодить!
- Я бы перерезал тебе горло, как только насмотрелся бы на тебя, - зло сказал он.
- О, нет, не надо, господин!
- Но твое тело выглядит аппетитно.