Ее одежда была сшита с таким расчетом, чтобы скрыть половые признаки. У "одинаковых" часто женщин путали с мужчинами. Туво Авзоний обернулся к своей спутнице.
- Такие вещи не интересуют "одинаковых", - произнесла она.
- Но вы ведь женщина? - не отставал Юлиан.
- Да, - призналась она, - я женщина.
- Насколько я понимаю, вы больше не "одинаковый", - обратился Юлиан к Туво Авзонию. Разумеется, он узнал об этом раньше, при разговоре о поступке рабыни.
- Верно, - кивнул Туво Авзоний, - я не "одинаковый".
- Тогда странно, что вы путешествуете в компании "одинакового".
- Возможно, - улыбнулся Туво Авзоний.
- По вашему положению и доходам вы вполне можете приобрести себе рабыню, - заметил Юлиан.
- Правильно, - кивнул Туво Авзоний.
- Вы понимаете, что мы поселили вас с господином Сеселлой отдельно только из уважения к ней, - объяснил Юлиан. - Чтобы он не чувствовал себя ничтожной рабыней. Разумеется, если он из "одинаковых", то он дурен собой, простоват, даже безобразен и совершенно неинтересен.
Туво Авзоний улыбнулся.
Его спутница со страхом взглянула на него.
- Эй, Рената, Геруна, Флора, - скомандовал Юлиан, - встаньте в позу перед нашим гостем.
Рабыни подчинились приказу. Их личные чувства при этом никого не волновали.
Спутница Туво Авзония явно волновалась.
- Вот три красавицы, - объявил Юлиан. - Выберите любую из них, и сегодня вечером она появится у вас в комнате.
Геруна бросила на Юлиана умоляющий взгляд.
- Ты не возражаешь, Отто? - спросил Юлиан.
- Нет, это же рабыни, - ответил Отто.
Рената и Флора с мольбой взглянули на него, хорошо понимая, что они всего лишь рабыни.
- Нет, мне не нравится ни одна из них, - покачал головой Туво Авзоний, и все три рабыни с удивлением переглянулись. - Я бы предпочел другую.
- Я могу позвать остальных, - предложил Юлиан. - На кухне, у стражников и в клетках есть еще несколько рабынь.
- Вы позволите выбрать мне самому? - спросил Туво Авзоний.
- Конечно.
- И позволите предложить вам кое-что? Смотрите…
Туво Авзоний щелкнул пальцами.
- Да, господин! - воскликнула его спутница.
Она с радостью вскочила из-за стола и начала сбрасывать мешковатую одежду, открывая спрятанное под ней тело.
- О! - невольно воскликнул Юлиан.
- Вот это да! - подхватил Отто. Рабыни громко ахнули.
Она стояла на коленях у стола, в короткой тунике из красного шелка, в ошейнике - изумительно красивая рабыня.
- Прелесть, - похвалил Юлиан. - Как вы зовете ее?
- Сеселла, - ответил Туво Авзоний.
- Это имя рабыни?
- Конечно.
- Но на ней была одежда "одинаковых", - заметил Юлиан.
Красивая рабыня испуганно потупилась.
- Мне казалось, что необходимо скрывать ее положение, - ответил Туво Авзоний.
- Понимаю, - кивнул Юлиан.
- Но теперь все открылась, - заметил Отто.
- Вы не хотите вновь занять свое место за столом? - обратился Юлиан к изящной, испуганной рабыне, стоящей перед ним.
- Нет-нет, господин! - живо ответила она.
- Почему же? - удивился он.
- Я рабыня, мне следует стоять на коленях в присутствии хозяев, - объяснила она.
- Пусть теперь Сеселла встанет в позу, - предложил Туво Авзоний.
Испуганная рабыня прошлась перед мужчинами.
- Ты же рабыня! - подбодрил ее Туво Авзоний. - Соблазняй их.
Рабыня повиновалась. Она изгибалась, присаживалась на колени, бросала томные взгляды, вытягивала ноги, привлекая внимание к своему великолепному телу.
- Превосходно! - воскликнул Юлиан.
- Отлично, - поддержал его Отто.
Все увидели, что рабыня уже научилась выставлять себя напоказ, как собственность своего хозяина.
- Покажи покорность, - приказал Туво Авзоний.
Немедленно, как и следует рабыне, она приняла обычную позу покорности: встала на колени, склонившись головой к полу и вытянув вперед руки.
- Искусная рабыня, - заметил Юлиан.
- В самом деле, - подтвердил Отто.
- Я предлагаю ее на этот вечер любому из вас, - объявил Туво Авзоний.
Рабыня судорожно вздохнула. Ее тонкие плечи задрожали.
- Но ведь вы любите ее, верно? - спросил Юлиан.
- Да, - признался Туво Авзоний.
- Тогда сегодня вечером ее приведут в вашу комнату.
Рабыня издала еле слышный радостный возглас.
- Разве нас больше не будут содержать отдельно? - спросил Туво Авзоний.
- Если бы она была свободной женщиной, тогда конечно, - ответил Юлиан. - Но поскольку она, как выяснилось, всего лишь ничтожная рабыня, вы будете жить вместе.
- Благодарю вас, господин, - ответил Туво Авзоний.
- Не забудьте как следует приковать ее.
- Конечно.
- И если ее крики станут слишком громкими, ради спокойствия стражников завяжите ей рот.
- Разумеется, господин, - ответил Туво Авзоний.
- Может быть, теперь, милочка, ты поможешь прислуживать? - спросил Юлиан у рабыни.
- Да, господин! - радостно воскликнула она. - Спасибо, господин.
Четверо рабынь, Рената, Геруна, Флора и Сеселла, принялись выполнять свои обязанности. Сеселла охотнее всего прислуживала Туво Авзонию, поднося ему закуски, подливая в бокал вина. Другие рабыни не возражали - в конце концов, она принадлежала ему. Иногда, конечно, такие ситуации позднее обострялись на кухне или в комнате для рабынь, обитательницы которых пользовались зубами, ногтями, ударами рук и ног, тасканием за волосы и тому подобными неприятными способами выяснения отношений.
Уж лучше бы были меч и копье.
- Интересно, - спросил Юлиан, поворачиваясь к Отто, - женщины наших врагов, бывшие пленницы, а ныне рабыни, так же прислуживают в варварских шатрах?
- Скорее всего, они прислуживают совершенно обнаженными, в одних ошейниках.
Туво Авзоний щелкнул пальцами, и Сеселла, покраснев, сбросила шелковую одежду.
Тут же Рената по одному взгляду Отто сняла свою тунику.
- Да, Дира! - прошептала она. - Да!
Флора и так уже была только в одном ошейнике, закрытом сзади на маленький замок.
- Прошу вас, не надо, - произнесла Геруна, останавливаясь перед Юлианом.
- Ты же была женщиной ортунгов или дризриаков и даже принцессой их племени, - напомнил Юлиан.
- Прошу вас, не надо, господин, - умоляла Геруна.
- Разве женщины Империи не прислуживают обнаженными на пирах в шатрах ортунгов и дризриаков? - спросил Юлиан.
- Да, господин, - чуть не плача, ответила она.
- Разденься, - приказал Юлиан.
- Да, господин.
- Теперь продолжай работу.
- Да, господин, - сказала она. - Теперь я знаю, что я рабыня.
Позднее, после ликеров, Юлиан подозвал к себе одного из стражников.
- Раньше я говорил тебе, что у меня есть сюрприз, - сказал он.
- Какой же? - удивился Отто.
Стражник вернулся с цилиндрическим кожаным Футляром, который прежде был в руках председателя магистрата. Он пытался сбежать через башню в стене замка, но был убит выстрелом.
Юлиан снял крышку футляра и вытащил из него свиток бумаги, запечатанный и перевязанный лентой.
- Ты знаешь, что это за печать? - спросил он.
- Нет, - покачал головой Отто.
- Это печать военного отдела Империи, - сказал он, взломал печать и развернул свиток на столе, придерживая его за концы. - Это документ о твоем назначении.
- В нем все в порядке? - спросил Отто.
- Да, - кивнул Юлиан. - Поскольку об этом попросил я, они не осмелились отказать тебе в звании. К тому же, если бы документ исходил не из военного отдела, он бы считался недействительным. Копии его хранятся в архивах различных отделов и будут переданы на множество планет, чтобы можно было проверить подлинность документа, особенно в случае нарушения связи со столицей. Короче, назначение является подлинным. Просто они не ожидали, что он попадет в наши руки. Наш друг Туво Авзоний должен был приглядеть за тем, чтобы визит председателя магистрата и его наемников под видом ликторов прошел успешно. Поставь вот здесь свою метку.
Принесли перо, и Отто поставил на бумаге метку в том месте, куда указал Юлиан. Отто, выросший в деревне близ фестанга на Тангаре, не умел ни читать, ни писать - этим он не отличался от миллионов жителей Империи. Его метка изображала грубо нацарапанное копье.
- Геруна, принеси вина! - потребовал Юлиан. Он встал.
Геруна поспешила наполнить кубки мужчин.
- За капитана! - провозгласил Юлиан, поднимая свой кубок.
- За капитана! - откликнулся Туво Авзоний, который тоже встал.
- Спасибо. - Отто был благодарен за тост. Все трое мужчин выпили.
Хотя событие казалось незначительным и никто не придал ему особого значения в тот вечер, позднее оно сыграло важную роль в истории всей Империи.
Кое-кому оно может показаться одним из тех таинственных переломных моментов, которые впоследствии совершенно меняют судьбу целых государств.
- Уже поздно, - заметил Юлиан.
- Собери свои вещи, - обратился Туво Авзоний к Сеселле.
- Господин? - обратилась она к нему, найдя среди вещей конверт, который Туво Авзоний передал ей утром, когда приказывал выйти из комнаты. Это случилось незадолго перед тем, как он сам, Юлиан и Отто выскользнули в потайную дверь, а по пустой комнате был нанесен выстрел. Сеселла спрятала конверт в одежду, но не стала задавать вопросы о его содержимом. Даже если бы она была свободной женщиной, ей не пристало бы вскрывать конверт, и еще меньше это дозволялось рабыне. Как рабыня она не осмеливалась даже прикоснуться к нему. Рабыни знают свое место и при известных обстоятельствах дорожат им больше собственной жизни. Кроме того, они с Туво Авзонием содержались в разных комнатах до сегодняшнего ужина. Теперь же, когда уже определилось положение Сеселлы, она не смогла спросить об этом конверте. Но теперь подала его господину, как ей и следовало сделать. Тем более, что в шелковой тунике конверт было совершенно некуда спрятать.
- Вы позволите? - спросил Юлиан, протягивая руку.
- Да, господин, - ответил Туво Авзоний, слегка покраснев.
Сеселла передала конверт Юлиану, тот вскрыл его и бегло просмотрел.
- Похоже, господин Авзоний, - сказал Юлиан рабыне Сеселле, стоящей перед ним на коленях, - подозревал о предательстве Иаака, третейского судьи, по чьему поручению он действовал. По-видимому, он намеревался вскрыть чемодан сам, если его подозрения будут оправданы. Однако с ним была рабыня, которую, несмотря на то, что она всего лишь рабыня, он позволил себе полюбить.
Сеселла бросила взгляд безумной радости на Туво Авзония, но тот сердито и смущенно отвернулся, и она опустила голову, слегка улыбаясь.
- Эти бумаги принадлежат рабыне, - сказал Юлиан.
Сеселла подняла голову.
- Флора! - позвал Юлиан.
Рабыня опустилась на колени рядом с ним.
- Да, господин? - спросила она.
- Ты ведь знаешь законы, верно? - спросил Юлиан.
- Да, господин.
- Конечно, судя по твоей натуре, тебе лучше было бы прямо с младенчества стать рабыней.
- Да, господин.
- Как ты думаешь, каково назначение этих документов? - спросил Юлиан.
- Скорее всего, это документы об освобождении, вольная, господин.
- Нет! - запротестовала Сеселла.
- Сразу ясно, что ты родом с Тереннии, - улыбнулся Юлиан.
- Да, господин?
- Разве ты не понимаешь, что прелестная Сеселла - такая же рабыня, как ты?
- Да, господин.
- И ты считаешь, что рабыни хотят получить свободу?
- Нет, господин.
- Ты думаешь, что это документы об освобождении? - спросил Юлиан у Сеселлы.
- Надеюсь, что нет, господин.
- В этих бумагах сказано, - продолжал Юлиан, - что все имущество, состояние и сумму на счету Туво Авзония в банке Митона следует употребить на то, чтобы облегчить положение рабыни и найти ей доброго хозяина.
- О! - воскликнула Сеселла.
- Кстати, господин Авзоний, - обратился к нему Юлиан, - я подозреваю, что обещанные вам деньги так и не были переведены на ваш счет в банке Митона.
Туво Авзоний кивнул. Конечно, тому, кому предстояло разлететься на куски от взрыва, деньги были ни к чему.
- Что ты думаешь о великодушии своего хозяина? - спросил Юлиан.
- Я не знаю, известно ли хозяину, что ему принадлежит настоящая рабыня, - ответила Сеселла.
Туво Авзоний с любопытством взглянул на нее.
- Это много значит для меня, - продолжала она.
- Говори яснее, - попросил Юлиан.
- Я хочу, чтобы мое рабство было подлинным, - объяснила рабыня. - Я хочу знать, что я рабыня.
- Твоя участь для тебя не важна? - поинтересовался Юлиан.
- Это должен решать хозяин. Я - только рабыня.
- Но разве хозяин что-то должен тебе?
- Нет, господин.
- Тебе, конечно, захотелось бы попасть к доброму хозяину, - заметил Юлиан.
- Мне нужен сильный хозяин, - сказала она, - тот, кто не проявляет слабость, берет от меня все, что хочет и как хочет, тот, кто не позволяет мне ни малейшего послабления.
- Но ты ведь хочешь, чтобы он был добр к тебе?
- Конечно, по крайней мере иногда, - ответила она. - Порой мы отчаянно надеемся на это.
- Понимаю, - кивнул Юлиан.
- Но все это не имеет значения по сравнению с силой, кожей и железом, - продолжала она.
- Передайте мне бумаги, - попросил Туво Авзоний.
Юлиан подал их. К удивлению Сеселлы и всех остальных, Туво Авзоний разорвал бумаги вместе с конвертом на мелкие клочки.
- Вижу, я был слишком снисходителен к тебе, рабыня, - сказал Туво Авзоний. - Нет, я не стану больше заботиться о тебе - ты всего лишь рабыня. Даже если со мной что-нибудь случится, ты перейдешь в собственность другого человека вместе со всем моим имуществом. Ты получишь шанс оказаться на торгах, как любая другая рабыня.
- Да, господин, - произнесла она. - Спасибо, господин. Но я хочу принадлежать вам.
- Я могу продать тебя, - напомнил он.
- Нет! - крикнула она, бросилась к нему и прильнула к его ногам. - Позвольте мне услужить вам, чтобы вы захотели оставить меня у себя!
- Я заставлю тебя служить так, как служат своим хозяевам немногие рабыни, - пригрозил он, - теперь я знаю, кто ты такая.
- Да, господин, - ответила она. - Я хочу служить изо всех сил. Я люблю вас! Я люблю вас!
Туво Авзоний поклонился Юлиану и Отто.
- Вы забыли одежду "одинаковых", - напомнил Юлиан.
- Сожгите ее, - ответил Туво Авзоний. - Она не подходит для рабыни.
- Верно, - кивнул Юлиан.
Сеселла взглянула на серую, бесформенную кучу отвратительной ткани, лежащую на полу.
- Ступай за мной, рабыня, - приказал Туво Авзоний.
- Да, господин.
У двери она еще раз оглянулась на одежду "одинаковых". Она поняла, что больше никогда в жизни ей не придется надевать ее. Она стала рабыней и должна одеваться соответственно своему положению.
- Нет, - вдруг сказал Туво Авзоний, едва они отошли от двери, - ты пойдешь впереди.
- Как свободная женщина?
- Нет, как рабыня, которой я хочу полюбоваться.
- Я не знаю, куда идти.
- Я покажу тебе.
- Да, господин.
- Иди, - приказал он.
Она поспешила вперед, сжимая в руке клочок алой шелковой ткани.
- Уже поздно, - сказал Юлиан.
Геруна подошла к нему и опустилась на колени.
- В чем дело? - удивился он.
- Вы дали мне понять, что я рабыня, - сказала она. - Я хочу служить вам.
- И это говорит гордая Геруна, принцесса варваров, принцесса ортунгов и дризриаков? - удивился он.
- Нет, господин. Это всего лишь ваша рабыня Геруна, нагая и в ошейнике, умоляющая позволить ей услужить вам.
Некоторое время Юлиан разглядывал ее. По щекам рабыни текли слезы.
- Иди в мою спальню, - наконец приказал он. - Приготовь ее для любви.
- Да, господин! - воскликнула она, вскочила и бросилась из комнаты.
Юлиан встал.
- Сегодня очередь Ренаты убирать в комнате, - напомнил Юлиан.
Отто огляделся.
- Если только ты не захочешь отменить ее дежурство, - добавил Юлиан.
Отто сам пожелал раньше, чтобы Рената, его пышная русоволосая рабыня, исполняла обязанности по дому.
- Нет, - отказался он.
- А как насчет стражников? - напомнил Юлиан.
- Может быть, эту? - спросил Отто, указывая на Флору.
- Но сегодня дежурство Ренаты, - возразил Юлиан.
- Стражник должен получить вознаграждение за то, что ему придется следить за ее работой.
- Отлично, - сказал Юлиан.
Стражник мог взять Ренату на циновках прямо в столовой или же, если пожелает, за волосы утащить ее к себе в комнату. Однако до рассвета она должна была вернуться в клетку.
- Я хочу услышать о тебе хорошие отзывы, - сказал Отто. - Мне бы не хотелось наказывать тебя.
- Меня необязательно наказывать, господин, - ответила рабыня.
- Если стражник будет проявлять интерес к тебе, постарайся как следует угодить ему.
- Мне не придется уговаривать себя, - ответила рабыня. - Он мужчина, а я - рабыня.
- Можешь начать уборку, - сказал Юлиан.
- Да, господин, - ответила Рената, направляясь к столу.
- Я иду к себе, - заявил Отто.
- Господин! - воскликнула Флора.
- Я не знал, что сегодня дежурит Рената, - не обращая на нее внимания, сказал Отто.
- Дежурство можно отменить, - напомнил Юлиан.
- Господин, прошу вас, господин! - позвала Флора.
- Вероломная, лживая шлюха, - бросил ей Отто. - Радуйся, что Туво Авзоний посоветовал простить тебя. Иначе я бы бросил тебя псам.
- Да, господин, - прошептала она.
Отто отвернулся и широкими шагами покинул комнату.
Юлиан взял со стола документ о назначении. Он взглянул на рабыню, которая по-прежнему стояла на коленях, закрыв лицо руками.
- Сейчас уже поздно, - напомнил он ей, - ты должна быть либо в клетке, либо на цепи в комнате хозяина.
- Господин? - спросила она.
- На кухне есть свежая, красивая роза, - подсказал ей Юлиан.