Герои умирают - Стовер Мэтью Вудринг 49 стр.


От этой мысли желудок свело еще сильнее,

Он кивнул на черную железную дверь, занимавшую почти всю северную стену. Кованая поверхность была испещрена серебряными рунами.

- Ма'элКот там?

Берн самодовольно ухмыльнулся.

- Он там не один…

- Пусть сам узнает, - прошипел ему Тоа-Сителл. У Кейна пересохло во рту, словно он вдохнул воздух арктической пустыни. В ушах застучала кровь.

- Пэллес, - пробормотал он, и на один бесконечны миг между двумя ударами сердца его воображение захватил кровавые истории полузабытых сказок и слухов о Железной комнате.

Во всей Анхане, а может быть, и во всей Империи не было таверны, где посетители не покрывались бы холодным потом при одном упоминании этого места. Кейну было бы не в пример легче, узнай он, что Пэллес попала в Театр правды.

С другой стороны, мысль о том, чтобы войти туда, больше не тревожила его - он и не вспомнил бы об этом, если б это не давало шанса спасти чародейку.

Кейн рывком встал с подоконника, но Берн и Тоа-Сителл преградили ему путь к двери.

- Когда Ма'элКот захочет видеть тебя, он тебя призовет, - заметил Тоа-Сителл.

- Тебе сейчас очень хочется убраться с моего пути, - угрожающе ответил Кейн.

- Подожди, пока тебя позовут. - Берн сделал шаг вперед и словно навис над Кейном. - Он не любит, когда ему мешают.

Кейн посмотрел в холодные голубые глаза Берна - они были так близко, что хватило бы одного поворота головы, дабы впиться зубами в лицо врага. Хорошо знакомая ярость все еще полыхала в груди актера, а непреодолимое желание выпустить Берну кишки не исчезла, однако Кейн ни за что не стал бы вести себя здесь так безрассудно, как с Кайрендал. Он вдруг обнаружил внутри себя холодную расчетливость и стремление к цели: освободить Шенну.

- Интересно, как все изменилось за несколько дней, - холодно молвил он. - Я могу представить себе будущее, в котором ты все еще жив сегодня, Берн.

Тот презрительно фыркнул, обдав Кейна запахом мяса.

- Держись подальше от чертовой двери.

Кейн чуть наклонился, кивнув на дверь за плечом Берна.

- Какой двери - этой, что ли?

Он бросил насмешливый взгляд на Тоа-Сителла и легонько постучал двумя пальцами по его груди.

- Эй, ты же вроде говорил, что никогда не подпустишь меня на расстояние вытянутой руки?

На секунду Тоа-Сителл замер, вспомнив смерть Крила. За эту секунду Кейн ухитрился отбросить его с пути и проскользнуть мимо плеча Берна.

Он достиг двери и схватился за кольцо в виде змеи, с натугой подняв его…

- Кейн, не надо! - выдохнул позади Берн, в голосе которого прозвучала непривычная паника.

Кейн ухмыльнулся стоявшим позади него. Берн и Тоа-Сителл застыли на месте, одинаково бледные, с вытянутыми руками, словно хотели остановить его, но не смели сделать неловкое движение и позволить кольцу упасть.

- Ты не знаешь, - хрипло прошептал Тоа-Сителл, - не знаешь, что там может быть.

- Вот дерьмо, - рассмеялся Кейн. - Ладно, детки, не плачьте. Я не буду стучать,

И он распахнул дверь.

Изнутри поднялась такая волна запахов, как будто всю кровь и старое дерьмо вымыли из комнаты соленой водой. От углей в жаровнях поднимался резкий запах кедра. Высокая комната была достаточно велика, чтобы шаги Кейна отдавались эхом, однако, когда Ма'элКот встал и величественно повернулся к двери, комната сжалась, как уходящий сон, словно в ней не было уголка, которого не достигала бы рука императора.

- Кейн. Входи. Закрой за собой дверь.

Кейн бросил через плечо мимолетный взгляд на Берна с Тоа-Сителлом - те смотрели на происходящее благоговейно и в то же время встревоженно и подозрительно.

Кейн подмигнул им и вошел.

13

Дверь захлопнулась за ним, и комната загремела эхом, подобно огромному гонгу.

Ма'элКот неторопливо подошел к Кейну и пророкотал:

- Я ждал твоего возвращения.

На нем было нечто вроде сети, укрывавшей его от макушки до пят, - он завернулся в нее, как ребенок, изображающий привидение. С нижнего края одежды свисали четыре больших черных камня неправильной формы - скорее всего грифоновы. Под этой сетью на Ма'элКоте не было больше ничего, если не считать коротких кожаных штанов, которые он носил под одеждой во время Ритуала Перерождения. На мощных мускулах блестел пот, от чего они походили на смазанные маслом мышцы борца. От пота же потемнели и концы его узкой бородки, и нижняя треть курчавившихся на бедрах каштановых волос.

- Я хотел бы задать тебе кое-какие вопросы, Кейн, - произнес Ма'элКот без обычной отеческой нотки в голосе.

Если б можно было разбить на слова рокот далекого грома и сделать из этих слов речь, она звучала бы именно так - отстраненно и бесстрастно.

- Пэллес Рид - твоя любовница. Пэллес Рил и есть Саймон Клоунс.

Император возвышался над Кейном, словно гора, с которой готова была сорваться лавина. Его спокойная маска начала сползать, обнаруживая взбухшие на массивной шее вены.

- Ты пожалеешь о своем обмане, Кейн.

Кейн едва слышал эту угрозу. Она ничего для него не значила - ничто для него сейчас не было важно. Позади императора к куску камня размером со стол было привязано обнаженное тело, на бездыханной груди которого сосредоточилась вся надежда мира.

Открытые глаза Пэллес невидящим взглядом смотрели в бурый известняковый потолок. Ее руки были связаны за головой, а ноги стянуты веревкой, проходившей через тяжелые железные кольца. Тело изобиловало порезами, и все они слились в одну большую рану на ее драгоценной плоти. Повязка на груди, бывшая когда-то белой, теперь покрылась темно-коричневыми и влажно-алыми пятнами. Но больше всего Кейна притягивали ее глаза, эти глаза…

Они были открыты и не мигали, и Кейн не мог заставить себя волноваться о том, что сделает Ма'элКот с ним самим. Ему казалось, будто он простоял в неподвижности целую вечность. Он жил только этими глазами, и даже его сердце помедлило и пропустило один удар.

А потом ее грудь медленно поднялась. Когда она вновь опустилась, Кейн почувствовал, что возрождается, что его существование вновь обретает смысл.

- Но вначале, - Ма'элКот подошел так близко, что Кейн почувствовал его дыхание, - вначале я узнаю, где ты был! Кейн встряхнул головой и очнулся.

- Что ты мне, мамаша, что ли? - спросил он, пытаясь говорить так же насмешливо, как говорил с Берном.

Заметив мгновенное движение, он начать падать прежде, чем открытая ладонь Ма'элКота швырнула его на пол и заставила покатиться.

"Черт возьми, - подумал Кейн сквозь головокружение, пытаясь расслабиться. - Вот еще забота…"

Ма'элКот налетел на него, словно дикий кот. Поднял его в воздух, сграбастав огромным кулаком за ворот куртки и потряс, как терьер, ломающий позвоночник крысе. Раны Кейна отозвались нестерпимой болью, однако она каким-то образом подействовала отрезвляюще.

Актер осознал одновременно несколько вещей.

Первое: он может умереть здесь. Если Ма'элКот не получит удовлетворяющий его ответ, он до смерти изобьет его голыми руками - и тут уж Кейн не сможет помешать ему.

Второе: Ма'элКот пользуется только руками не просто от ярости - сейчас магия недоступна ему. Сеть - серебряное покрывало, в которое он был закутан, как Аркадейл в Театре правды - походила на изобретение Конноса. Должно быть, она отрезала его от потока Силы. Именно так. он узнал, кто такая Пэллес, и понял, что она - Саймон Клоуне. Серебряная сеть защитила его от заклятия Вечного Забвения,

И третье, самое важное, самое впечатляющее: отрезанный от Силы Ма'элКот вполне уязвим.

Кейн мог убить его.

Прямо здесь и сейчас.

Лучшей возможности у него не будет никогда.

Даже без ножей, оставшихся у Рыцарей двора, даже невзирая на огромную физическую силу, заключавшуюся в огромном теле Ма'элКота, на полуторафутовую разницу в росте и вдвое меньший вес, Кейн мог убить его - причем вероятность этого была довольно велика.

Это мог быть его единственный шанс,

Прямо сейчас.

Ма'элКот снова встряхнул его - комната поплыла вокруг - и заревел ему в лицо:

- Где? Отвечай! Где ты был?

- Ладно, ладно… - отозвался Кейн.

Ма'элКот перехватил его воротник так, чтобы держать в воздухе одной рукой, а вторую, сжатую в огромный кулак, отвел назад. Кейн успел поставить руки перед лицом как раз вовремя, чтобы хоть немного ослабить убийственный удар. Вместо того чтобы сломать ему шею, он только выбил из глаз звезды. Из разбитых губ и носа хлынула кровь.

- Остановись, Ма'элКот! - Полузадушенный железной хваткой, Кейн произносил слова насколько мог громко. - Ты убьешь меня… и никогда не узнаешь…

Ма'элКот все еще держал его над полом. Мощная грудь императора вздымалась, словно кузнечные мехи, а зубы были стиснуты так сильно, что на скулах проступили красные пятна.

- Я тебе доверял, Кейн, - прорычал он. - Я не отдаю свое доверие так легко. Ты ответишь или умрешь.

Лицо Ма'элКота побелело от ярости. Какой-то миг жизнь Кейна висела на волоске, однако Ма'элКот страдал тем же недостатком, что и большинство выдающихся людей: он хотел все знать.

Неспешно, борясь со своим гневом, он опустил Кейна на железный пол и разомкнул кулак.

- Говори.

Кейн сделал вид, что расправляет куртку и вытирает с губ кровь. Это дало ему несколько мгновений, чтобы посмотреть на Ма'элКота и выбрать место для удара.

Колено - его связки очень уязвимы и защищены только кожей; массивный пах; солнечное сплетение… Нет, вот сюда: здесь под кожей между мускулами чуть выступает хрящ. Всего один удар, "копье-рука" или "кулак феникса". Даже если гортань уцелеет после удара, мускулы вокруг нее от неожиданности сожмутся, и Ма'элКот не успеет поднять тревогу. Схватка будет проста: плоть против плоти, кость против кости, человек против человека; на этих условиях Кейн ни за что не проиграет.

Император умрет перед алтарем, на котором лежит Пэллес Рил.

И все же, колеблясь между возможностью убить и вероятностью быть убитым, зная, что второго случая нанести, удар у него не будет, глядя в затуманенные яростью глаза богочеловека, Кейн невольно вспомнил слова Гамлета, заставшего короля Клавдия за молитвой: "Буду ль я отмщен, сразив убийцу в чистый миг молитвы…"

В его мозгу проносились видения: он вступает в схватку, убивает Ма'элКота, освобождает Пэллес Рил, открывает дверь Железной комнаты - снаружи Берн и Тоа-Сителл, которых он ни за что не успеет убить до тех пор, пока их крики не всполошат Рыцарей двора, ожидающих у подножия лестницы. Ма'элКот - это не киношный злодей, его подданные не станут радоваться его смерти и не отпустят убийцу безнаказанным. Нет, императора здесь любили и почитали…

Он же чертовски хороший правитель.

"И он один из немногих людей, которых я уважаю, - подумал Кейн. - Он из тех, кто мне нравится".

Разве он хороший человек? Нет, разумеется; однако сам Кейн к хорошим людям тоже не относился и прекрасно осознавал это. И все же Ма'элКот лучше многих: он честен с самим собой и признает собственную жестокость, а в глубине души хочет быть добр со своими подданными.

Что, если убить его здесь и сейчас? Ма'элКот умрет, Кейн умрет, Пэллес умрет, может быть, еще умрут Берн и Тоа-Сителл, а сотни тысяч других людей попадут в горнило следующей войны за престол. И кто от этого выиграет?

Выиграет Студия: она получит то, чего хотела - большую разрушительную гражданскую войну.

Выиграет Коллберг.

А это совершенно неподходящий вариант.

Отец сказал, что он должен забыть все правила. Он послушался и стряхнул с себя их путы. Однако теперь Кейн обнаружил, что существовали все-таки некие правила поведения, делавшие Кейна Кейном, были незримые путы, о которых он и не подозревал.

И тут пришло прозрение: "Может быть, мне не придется убивать его".

Не придется убивать не только здесь - не придется убивать вообще. Когда Кейну угрожали, он убивал. Однако он мог выбрать свободу от собственной установки.

Возможно, здесь, в тюрьме за железными дверями, он найдет свою свободу.

"Все думают, что Кейн - это мой предел".

Выйти за рамки поведения Кейна - он уже начал этот путь. Может быть, если б он оставался вне их и использовал свои привычки как оружие - привычки, оправдывавшие ожидания его друзей и врагов, - может быть, он и победил бы.

Зачем надеяться на меньшее, чем все?

Спасти Шенну. Спастись самому. Вытащить короля Канта из той задницы, в которую Кейн сам его завел. Проучить Коллберга. И показать нос всей Студии - уберечь Империю от очередной войны за наследование.

Кейн видел тусклый огонек сквозь туман и такой опасный путь, что при одной мысли о нем останавливалось дыхание. Однако он уже пошел по этому пути, уже рвался по нему вслепую, балансировал между ямой и болотом - и вот поднялось солнце, и туман начал исчезать. Он уже поступает правильно; этот путь даст ему все, если только у Кейна хватит сил рискнуть всем. Малейшее колебание, крохотная крупица страха - и он проиграет. Демоны стоят наготове и вцепятся в него при малейших признаках неуверенности - но Кейн не позволит им этого.

Он никогда не откажется от принципа Кейна: если сомневаешься - дерзай!

На его лице появилась мрачная усмешка.

- Знаешь что, - весело сказал он прямо в лицо охваченному бешенством Ма'элКоту, - я не стану тебя убивать.

Император насупил брови.

- Конечно, не станешь. С чего ты решил, что тебе это удастся?

- Скажем так, я надеюсь, что мне не придется делать этого.

- Не юли, Кейн. Я жду ответа.

- Ты был здесь целый день, верно? Должно быть, тяжело вести допрос с этой сетью на голове. Ничего удивительного, что ты зол. Забавная сложилась ситуация, сам подумай: с этой сетью ты не можешь использовать магию для допроса, а без сети ни в какую не вспомнишь не то что самих вопросов, но даже зачем тебе эта женщина. И что тебе остается? Боль? Сам знаешь, для мага это несерьезно.

Ма'элКот проворчал:

- Я ее не трогал. Она была ранена при захвате. Кейна чуть-чуть отпустило.

- Так что с ней? - спросил он. - Почему у нее такой взгляд?

- Кейн, я человек терпеливый, - с угрозой пророкотал Ма'элКот, - но не сегодня.

- Ясен пень. Я тоже такой. Слушай, если ты не снимешь эту свою сетку, я могу просто убить тебя.

Одна бровь у Ма'элКота приподнялась, уголок рта дрогнул; ярость без всякого перехода превратилась в интерес.

- Думаешь?

- Да. Ты знаешь, что я могу это сделать. При всем твоем росте и силе ты не боец. Без магии я тебя уделаю.

- Ты не уйдешь из дворца. Кейн пожал плечами.

- Не впервой.

Ма'элКот стиснул зубы - он вынужден был признать, что это правда.

- Ладно, - сказал он через минуту. - А зачем ты мне это рассказываешь?

- Просто объясняю. - "А заодно отвлекаю тебя от лишних вопросов". - Если б я хотел причинить тебе вред, я мог бы убить тебя. Прямо сейчас. - Кейн безмятежно показал Ма'элКоту раскрытые ладони. - И еще я хочу, чтобы ты снял сетку.

- Это еще зачем? Думаешь, заклинание, наложенное на твою любовницу, освободит ее? Я могу забыть, зачем она привязана здесь, но я не забуду о сетке и о том, что, надев ее, я могу выяснить, кто такой Саймон Клоунс.

- Нет-нет-нет, я не о том. Во-первых, она не моя любовница. Она бросила меня уже давно. Во-вторых, она не Саймон Клоуне - то есть не тот человек, который начал защищать врагов Империи.

- Послушай, Кейн, сам Берн…

- …просто идиот, не мне тебе об этом говорить. Он решил, что она - Саймон Клоунс, а она не стала его разубеждать. Она защищает настоящего главаря.

- Хм-м… - оглянулся Ма'элКот. - Какое-то время я думал, что настоящий Саймон Клоунс - это ты. Кейн фыркнул.

- Я не так умен, и тебе это прекрасно известно. Он, правда, тоже не гений. Я даже могу сказать тебе, кто он такой на самом деле.

- Ну? - скрестил руки Ма'элКот. Слова сами прыгнули на язык.

- Это король Канта.

- Не может быть, - немедленно возразил Ма'элКот. - Герцог Тоа-Сителл…

- …оказался в дураках. Мне сказал об этом сам король.

- Но… но… - нахмурился Ма'элКот. Кейн едва не рассмеялся в открытую - он никогда не думал, что увидит императора в растерянности.

- Хочешь знать, что они делают сейчас? Сними сеть.

- Не понимаю…

- Ясно, не понимаешь, - согласился Кейн. - Ты весь день просидел в комнате без окон, куда твои придворные опасаются постучаться, дабы сообщить, что происходит в городе. А за этой своей сеткой ты не можешь чувствовать поток Силы. Ты хочешь быть богом для своих детей, Ма'элКот? Так вот, в эту минуту сотни и тысячи призывают тебя. Хочешь выйти и посмотреть? Половина твоего города горит!

- Горит?

В этот миг Ма'элКот показался Кейну очень юным и испуганным, словно внезапно разбуженный мальчик. Его руки как бы сами собой поднялись и схватились за сеть изнутри, стащили ее с головы, вырывая клочья волос из шевелюры, - Кейн уловил чуть слышное потрескивание, но для Ма'элКота оно должно было звучать как гром.

Сняв сеть, он отшвырнул ее и поднял голову подобно охотнику, который заслышал далекий зов жертвы и застыл на месте.

- А-а… - негромко произнес он.

Кейн вздохнул - один раз, другой… Ма'элКот не двигался и не дышал - он смотрел в непостижимую даль, а лицо его было так же бесстрастно, как выглаженный водой камень.

Долгое мгновение Кейн не мог оторваться от этого лица; потом заставил себя отвернуться и подойти к алтарю, на котором лежала Пэллес Рил.

Ее широко открытые глаза были пусты; в груди у Кейна стало так же пусто и холодно. Вокруг ее ноздрей засохла кровь, в сбившихся волосах застрял мелкий речной мусор. Кейн потянулся было к ней, чтобы убрать из ее кудрей траву, но какая-то циничная часть его мозга тут же съязвила: "Ты спокойно можешь ее трогать - она же связана". Кейн отдернул руку, вспыхнув от неожиданного стыда.

- Пэллес, - прошептал он тихо, чтобы не расслышал Ма'элКот, наклонил голову и посмотрел в ее отрешенные глаза. - Пэллес, где ты?

Теперь ее грудь поднялась, словно приливная волна, чародейка вздохнула и пришла в себя.

- Кейн… - произнесла она. В ее голосе слышалось какое-то странное эхо, значения которого Кейн не понял. - Ты такой живой…

У него защипало глаза.

- Я не понимаю…

- Я в безопасности, Кейн, - чуть слышно молвила Пэл-лее, глядя на него словно бы издалека. - Мне нельзя причинить вреда. Спасайся сам…

- Пэллес, - беспомощно сказал он. Свет ее глаз начал меркнуть.

- Я многое поняла… Мы могли быть счастливы… Прости меня…

С этими словами она вернулась туда, откуда только что пришла, забрав при этом с собой сердце Кейна.

"Клянусь тебе, все будет хорошо. Все-все. Клянусь!"

Он мог лишь стоять и смотреть, дрожа от боли при мысли о возможном счастье, - до тех пор, пока сзади не раздались шаги и чудовищных размеров рука не сжалась на его горле, словно драконьи челюсти.

Назад Дальше