Ладно, пусть это будет моя самая большая глупость за ночь.
Отдышавшись, я тихо свистнул. В ответ канат в моих руках резко натянулся, едва не утащив меня обратно в реку. Усилие с другой стороны тут же ослабло. Через минуту послышался ответный свист, и я потащил канат на себя.
Вот же зараза, они там что, упираются, вместо того чтобы помогать?
Поначалу казалось, что мне не удастся даже сдвинуть с места то, что привязано к другому концу каната, но постепенно дело пошло. И все же на доставку плота на эту сторону пришлось потратить минут двадцать и все остатки сил. Когда из темноты всплыли подозрительно ровно распределенные над водой шары, этих сил уже не осталось. Выражение лиц этих "шаров" было до крайности озадаченным. Все дикие уставились на меня. Похоже, они явно ждали, что я потащу их до самого берега.
– Ну, чего пялитесь? Слезайте.
Дикие, повинуясь моей команде, скатились в воду, и плот тут же всплыл. Было смешно смотреть, как здоровенные бугаи испуганно барахтаются на мелководье.
Наконец-то все успокоились, и после тихого свиста Кота плот пополз обратно в темноту. Половина разведчиков распределилась по берегу, а половина занялась аккуратным стравливанием каната, чтобы он не запутался и не уплыл следом за плотом.
Наконец-то мои обязанности на сегодня закончились. Только после этого я осознал, что не только дико устал, но и измазался, как черт. Первой ходкой разведчики доставили мои вещи, при этом умудрились их полностью промочить. Ну, хотя бы не измазали в прибрежной тине.
Купание в десятке метров от места переправы исправило ситуацию, и мне удалось расслабиться, наблюдая, как серые тени под слабым светом звезд тянут на себя канат.
Каждая следующая ходка плота получалась быстрее предыдущей. И все же переправа заняла всю ночь, потому что связанных диких пришлось переправлять по пять штук – иначе, притопив плот, они точно впали бы в панику. Да и транспортировка нашего добра наверняка доставила всем паромщикам немало хлопот, но этот момент я пропустил, потому что спал сном праведника.
Перед рассветом гул тихих голосов все же поборол мою сонливость, так что мне посчастливилось наблюдать эпическую картину. Из предрассветного тумана, словно дядька Черномор, выплывал Утес. Глава штурмовиков не согласился снять с себя доспехи и, несмотря на то, что на плоту он находился в одиночестве, его фигура наполовину погрузилась в воду. При этом Утес имел вид лихой и отважный. Ну, это, скорее всего, потому что его лицо скрывал шлем.
Хорошо, что плот не перевернулся под этим здоровяком, иначе я бы не простил себе потерю одного из лучших бойцов, причем из-за нашей обоюдной глупости.
Наконец-то все мои бойцы оказались на этом берегу – Вайлет, Лек, который постоянно крутился возле Тири, мокрый и жутко недовольный гном, а также все дикие. Здесь же было все наше добро и аккуратно лежащие в один ряд погибшие. Было больно видеть, что пять из двенадцати тел принадлежали легионерам.
Разумнее было еще до того, как взойдет солнце, убраться отсюда подальше, но дикие были измотаны неприятными водными процедурами, да и нужно было решить одну проблему. И лучше всего сделать это здесь и сейчас.
– Медведь, собери всех старший. И наших и чужих.
Приор молча кивнул и отошел в туман. Через несколько минут передо мной стояли четырнадцать диких – пять моих и девять чужих. Среди них ожидаемо оказался здоровяк с ржавым двуручником. Рядом с ними встал сотник, явившийся по своей инициативе. Впрочем, то, что сейчас произойдет, касается его в первую очередь.
– Не буду забивать вам головы лишними словами, просто предложу всем принести мне клятву Небесного Орла на тех же условиях, что и мои бойцы.
Дикие удивленно загомонили, а вот сотник откровенно разозлился:
– Ты что себе позволяешь! Они уже дали клятву барону и моему королю!
Видно, подобные мысли крутились и в головах диких, они притихли и дружно посмотрели на меня.
– Вайлет, мне меньше всего хочется ссориться именно с тобой, но насколько ты хорошо знаешь клятву Небесного Орла?
– Достаточно хорошо, чтобы утверждать, что ты сошел с ума и совершаешь преступление.
– Недостаточно, – покачал я головой и повернулся к приору: – Медведь, будь добр, повтори клятву медленно и подробно. Пусть твои родичи слушают внимательно, вдруг где ошибешься.
Приор начал медленно произносить слова клятвы, опустив место, где упоминается тот, кому именно она дается.
– И что с этого? – едва дождавшись окончания декламации, зло спросил сотник.
– Тебя не насторожили слова: "И если вождь запятнает своим приказом честь нашу или предаст нас, клятва будет забыта, а месть за поругание станет скорой и жестокой"?
– Это не было предательством. Барон отдал приказ прикрыть отход конницы, – явно пересиливая себя, сказал Вайлет.
Если бы я не успел уже хорошо просчитать этого человека, это заявление вызвало бы во мне злость и презрение. Но чтобы кардинально менять отношение к кому бы то ни было, нужно сначала попытаться разобраться в причинах его поступков. Это я умел или, по крайней мере, всегда пытался сделать.
Причины поведения сотника были совершенно понятны, и их можно было выразить словами "долг перед отечеством", как бы пафосно это ни звучало. И все же не помешает щелкнуть его по носу, в чисто воспитательных целях.
– Господин сотник, – сделав каменное лицо, начал я. – Вчера мы стояли плечом к плечу и готовились подороже продать свои жизни. Мое уважение к вам безмерно, вернее, таковым оно было. Я плюнул бы в морду любому, кто посмел бы сказать мне, что Вайлет Таркс опустится до лжи. И сейчас мне очень больно.
Да уж, кажется, перестарался.
Вайлет даже не побледнел, а посинел. Желваки на его скулах вздулись, а пальцы судорожно сжали рукоять меча. И все это не от злости, а от стыда.
Жутко не люблю манипулировать такими прямолинейными людьми, но порой это необходимо не только для дела, но и для их же блага.
– Вайлет, – смягчившись, добавил я, – мне прекрасно известно, почему и зачем ты это сказал, и я совершенно не злюсь на тебя. Но больше так не делай.
Отвернувшись от сотника, я обратился к старшим диких:
– Клятва Небесного Орла священна. Барон оставил нас, не пояснив причин и не отдав никакого приказа. Мы все свободны, и теперь вы можете наняться к кому угодно. Предлагаю дать клятву мне. Условия узнаете у приора легиона Снежного Медведя. Кто примет правильное решение, подходит ко мне, остальные должны пойти своей дорогой еще до восхода солнца.
Закончив свою речь, я развернулся и отошел метров на тридцать к небольшому деревцу, где и присел на траву.
Часть вторая
Королевские наемники
Глава 1
Дружный рев и ритмичные удары по земле сотен ног стали уже такими привычными, что не могли меня разбудить. Причиной моего пробуждения стало солнце, заглянувшее под крону приютившего меня дерева. Я всегда был совой и любил поспать подольше. Впервые с момента попадания в этот мир у меня появилась возможность потворствовать этой слабости. После ночной переправы прошло три дня, и наш легион медленно двигался к месту, где теоретически сейчас должны находиться доракские войска.
Теперь чужих диких рядом со мной не было – только свои. Старшие раздумывали недолго и принесли мне клятву. Собрав из всех диких две увеличенные манипулы, я пытался сбить из них относительно боеспособные подразделения. Точнее, не я, а на удивление быстро спевшаяся парочка. Я же предавался сибаритству – такому, как дополнительные полчаса сна.
Сев на своей плетеной подстилке, я увидел, как Снежный Медведь гоняет манипулы по большой поляне в лесу, а рядом с ним вышагивает Вайлет. Он обладал легким характером, поэтому быстро отбросил все обиды и предложил свою помощь в подготовке легиона. Его советы пришлись очень кстати. Сотник заметил, что легионеры неплохо орудуют щитами, но при этом совершенно бездарно используют гладиусы, точнее, некий суррогат стандартного римского меча. Именно на первой совместной тренировке я понял, что могу отстраниться от процесса обучения. Точнее, мне придется это сделать, чтобы не мешать двум профессионалам. Мое преимущество обладания эксклюзивной информацией сошло на нет. В этот момент очень важно отойти в сторону и не тянуть одеяло на себя.
Мое пробуждение заметила Тири. Она тут же подхватила бережно накрытую чистой тканью миску и подошла ближе. Судя по перевернутым у костра котлам, дикие уже позавтракали. Теперь нашей поварихе приходилось готовить на костре – походную кухню и телеги мы бросили. Хорошо хоть Тири удалось как-то уговорить лошадей переплыть реку.
– Чудесное утро, – поздоровалась хаоситка, присаживаясь рядом.
– И тебе доброе утро, – улыбнулся я, наблюдая за тем, как Тири споро расставляет на лоскуте ткани миску, раскладывает небольшой кусочек лепешки, два яблока и луковицу.
Всегда удивлялся, как женщинам удается создавать уют даже в халупе и изысканно оформлять даже дастархан на пикниках.
– Благодарю, хозяюшка, – кивнул я заулыбавшейся и почему-то покрасневшей Тири.
Каша как всегда была выше всяких похвал, поэтому закончилась быстро, как и все остальное. Уверен, что мне была выделена усиленная пайка, и при этом я не наелся. Удивляться здесь нечему – наши припасы таяли, как снег под весенним солнцем. Две сотни прожорливых диких быстро справились с запасом продуктов. Именно это и было основной причиной того, что мы двигались в сторону доракского войска, точнее, его продуктового обоза.
Позавтракав, я внимательнее присмотрелся к маневрам на поляне.
Да уж, былое благолепие, так сказать, размылось. Скрепив рыхлое тело необученных центурий декурионами из ветеранов, удалось добиться относительного успеха, но не более того. Центурии двигались слаженно, но было видно, что они распадутся от малейшего давления. Оставалось надеяться, что, добравшись до доракских войск, мы все же получим некоторое время на тренировки. С внешним видом все было так же неоднозначно. Когда манипулы стояли фронтом ко мне, то выглядели пристойно – над ровным рядом скутумов выглядывали одинаковые пластинчато-кожаные шлемы, а снизу виднелись ноги в сандалиях. А вот при переходе центурий в режим "черепахи" в глаза бросалось, что середина "крыши" выглядит пестро и, можно сказать, убого. Там неряшливыми заплатами смешивались обычные щиты и кое-как сбитые вместе доски.
Хотя когда мы начинали, так выглядела вся масса легионеров. И ведь ничего, справились.
Глядя на маневры центурий, я захотел вмешаться в процесс, но здравый смысл говорил, что делать этого не стоит. Оба приора справлялась и без моих нравоучений – тормозила только сырость подготовки самих легионеров.
Взгляд скользнул по фигурке Тири, которая отмывала мой котелок в ручье. Лек крутился рядом с ней, при этом не догадавшись предложить свою помощь. Но меня привлекли не отношения между подростками. Котелок, точнее, его исчезнувшее содержимое, наводил на тягостные мысли.
Нужно поторопиться.
– Приоры, ко мне! – став на ноги, крикнул я.
Оба командира манипул, у которых общей была лишь должность, бодрой трусцой направились в мою сторону. Вайлет долго не мог привыкнуть к новому статусу, но успокоился, когда я объяснил, что это лишь для внутреннего пользования, да и то ненадолго. К тому же он прекрасно понимал: если бы оказался не у дел, ему было бы намного хуже.
Оба приора поприветствовали меня ударом кулака в грудь. Медведь сделал это с максимальной серьезностью на лице, а вот для сотника все было не больше чем игрой, замешенной на моей прихоти.
– Собирайте войско, мы выдвигаемся.
Медведь еще раз двинул себя кулаком в грудь и пошел к застывшим на поле манипулам. Вайлет хотел повторить маневр своего временного коллеги, но я его остановил:
– Как думаешь, нам еще далеко идти?
– Понятия не имею. Если король сейчас там, куда был вызван барон, то к вечеру будем на месте, но не уверен, что это так. Война все же, – пожал плечами Вайлет.
– Да уж, война, – проворчал я, подумав: везением будет не то, что мы найдем короля с войсками на указанном сотником месте, а то, что мы не встретимся там с главными силами кого-то из тальгийских генералов.
Надежды Вайлета и мои опасения сошлись, как тринадцатое число с пятницей. Ближе к вечеру мы услышали отдаленный грохот. Невысокие холмы и пятнами разросшиеся рощи скрывали перспективу, так что можно было надеяться только на разведчиков. Еще через час быстрого марша один из парней Кота явился с донесением. Впереди шел бой. Тальгийцы так увлеклись, что не заметили, как им в тыл вышли наши разведчики. Мало того, дикие, при всей своей неповоротливости, остались незамеченными и принесли очень важные сведения.
Там, где одна из пресловутых тысяч рек сливалась с соседней, столкнулись две армии. Доракцы форсировали два брода у излучины и сошлись с пехотой тальгийцев. Ситуация была аховой. Высоту возле брода оседлали маги тальгийцев, а пехота закрывала их от тяжелой конницы доракцев. Плохо было то, что доракский король не решился переправить магов в помощь своей тяжелой коннице. У рыцарей было два варианта: отойти обратно за реку под дождем из заклинаний и стрел либо атаковать пехоту тальгийцев.
Оба варианта не были оптимистичными. У каждого рыцаря наверняка имелась хорошая защита от магии, но она не вечна, и половина амулета разрядится до того, как их владельцы попадут под защиту своих магов или перебьют чужих. Но проблемы рыцарей – это забота короля. У меня своих выше крыши – в деструкторах осталось не так уж много энергии. И все же помочь придется.
– Медведь, Вайлет, разворачивайте манипулы! – крикнул я, жестом останавливая горниста.
Когда наш мини-легион выстроился, я вместе со штабом и отрядом Утеса встал за манипулой Медведя практически под развевающимся на слабом ветру стягом. Теперь знаменосец находился посреди манипулы в стыке двух центурий. Манипулу Вайлета подпирал штурмовой отряд Быстрого Буйвола – того дикого, который привлек мое внимание своим ржавым двуручником. После двух дней пребывания в легионе новый декурион штурмовиков не только оброс броней, но и изменил отношение к оружию. Теперь его меч яростно отражал лучи заходящего солнца.
– Вперед, – сказал я Медведю и махнул рукой Вайлету.
Относительно успешно удерживая строй и сохраняя между собой небольшой интервал, обе манипулы начали подниматься на холм.
Мой план опирался на наглость и внезапность. Два дня тренировок давали надежду только на удержание строя. Ни о какой тактике, где отдельные отряды могли стать эдакими мини-крепостями, не могло быть и речи. Впрочем, если рыцари не затормозят, а мы не опоздаем, подобное нам и не понадобится. Да, еще стоит добавить вариант, в котором разведчик Кота мог что-то напутать.
Проклятье, слишком много допущений.
Когда мы поднялись на лысый холм, стало понятно, что разведчики не ошиблись. Тут же ко мне подбежал Кот:
– Рыцари решили уходить за брод.
– Зараза! – ругнулся я и крикнул старшим центурионам: – Бегом!
Обе манипулы заволновались, как вода в потревоженной бадье, но все же сохранили свою целостность, и все благодаря бегу мелкой трусцой. Скорость, конечно, не очень впечатляющая, но все равно быстрее шага, особенно с горки.
Маги заметили нас, когда мы практически подошли к пологому подъему на их холм. В нас тут же полетели боевые конструкты. Лек и Тири отреагировали оперативно. По моей коже пробежал озноб, и огненные шары начали расслаиваться, не долетая до первых рядов легионеров. Многие конструкты вообще уходили куда-то в сторону. Оно и понятно. Одно дело – когда ты лупишь по врагу с солидной дистанции из-за спин тяжелой пехоты, а другое – встретиться практически лицом к лицу с очень непонятными дикими.
– Смерть тальгийцам! – взревел Медведь.
– Смерть!!! – слитным рокотом ответили легионеры.
Даже у меня мороз пробежал по коже, что уж говорить об изнеженных магах, но они все же устояли.
Ладно, сейчас добавим. Бежать вверх по склону тяжеловато, особенно под градом заклинаний и постоянно испытывая страх, что камни силы в деструкторах могут сесть в любую секунду.
– Дротики!
Рога еще раз взревели, и первые ряды ветеранов резко ускорились. Я даже испугался, что они выйдут из-под защитного периметра деструктора. С дружным выдохом легионеры запустили дротики. За первой волной тяжелых снарядов пришли еще пять, так что маги заняли глухую оборону и попятились за кромку холма.
Еще через минуту манипулы перевалились на другую сторону возвышенности, и я увидел поле боя. Доракская армия застыла за второй рекой справа. Тальгийская надвигалась слева, грозя раздавить начавших переправу рыцарей. Пространство между реками сейчас пустовало, но и там форсирующие водную преграду всадники не будут под защитой, и им предстоит преодолеть еще один брод. Рыцари не подкачали. Как только они увидели, что магам кто-то наподдал по корме, часть прикрывающей их пехоты суматошно начала разворачиваться. А еще как минимум половина рыцарей развернула своих скакунов и начала разгонять для удара.
В этот момент я понял, что больше не чувствую зуда на коже.
А не рано ли ребята сняли защиту?
Короткий взгляд на перепуганного Лека дал понять, что мы остались без магического прикрытия, и это очень плохо, хотя на данный момент нам ничего не грозило. Легионеры с диким ревом буквально впечатали магов в щиты развернувшихся к нам пехотинцев соперника. Через мгновение скутумы с жутким грохотом врезались в бронированные ряды тальгийцев. С не меньшим шумом с другой стороны во вражескую пехоту вгрызся стальной клин рыцарской конницы.
Все, ваншот!
Тальгийская пехота поплыла. Расколотую надвое массу как пасту начало выдавливать в стороны. Те, что были справа от нас, имели все шансы утопнуть в реке.
– Стой! – крикнул я, поняв, что сейчас мы столкнемся с рыцарями.
Медведь начал реветь как оглашенный, ему вторили трубы и вопли декурионов – масса легиона была настолько же мощной, насколько неповоротливой и инертной.
Я быстро подбежал к Вайлету:
– Давай вперед и хоть танцуй, хоть пой, но не допусти стычки с рыцарями!
Сотник кивнул и с максимальной скоростью рванул в промежуток между замедлившимися манипулами.
– Медведь, – повернулся я к застывшему рядом приору. – Перестраиваемся и быстро переходим оба брода. Пока рыцари тормозят, нам нужно переправиться первыми.
Взвыли сигнальные рога, и под вопли декурионов манипулы начали вытягиваться в походный строй. Этот маневр был отработан неплохо, так что все прошло без сучка без задоринки. Прикрывшаяся щитами колонна спокойно прошла сквозь теперь уже рыхлую массу гарцевавших на тяжеловозах рыцарей. Сначала всадников удивил бегающий практически под брюхами их лошадей сотник, а теперь шокировал спокойно и неумолимо переправляющ ийся через реку отряд диких. Хорошо хоть недавняя схватка показала, на чьей мы стороне, поэтому рыцари не напали.