Самое забавное, что среди своих учеников я, их учитель, был единственным неинициированным одарённым. Ситуация – и смех и грех, но ещё пару недель, и можно проходить инициацию, магия практически полностью слилась с моей аурой, я наблюдал за этим с помощью специальных медицинских диагностических артефактов. Сам я её провести не могу, тут маг-помощник нужен, а ученики помочь в этом не могли, так что скоро я собирался снова покинуть лес. В моих планах было, найдя мага, пройти инициацию и надеть детскую сетку. А потом покинуть это место. В смысле уже не лес, а Торию. К тому же стояла поздняя осень, скоро начнётся зима, и зима суровая, как в России.
Да, такой у меня был план. Скучно мне здесь было, поэтому я решил вместе с учениками попытаться вернуться в мир, где шла Великая Отечественная война. И мне там нравилось, и парням ещё повоевать хотелось. Да и некоторые из учеников намекали мне на это, те, кто коллекции собирал. Они знали, что до момента, как я снова начну магичить, ещё полгода-год, поэтому предлагали пока попутешествовать по мирам. Им, как и мне, нравилось разведывать неизвестное и смотреть, как живут люди в других мирах.
Насчёт того, что мне ещё долго не получится магичить, это не оговорка, и то, что на днях я собираюсь пройти инициацию, – тоже. Инициацию я пройду, но это не значит, что я буду пользоваться магией, просто после неё слияние ауры и магии пойдёт быстрее, как раз те самые полгода-год, не угадаешь, сколько это продлится. А пользоваться магией в это время решительно не рекомендуется. Не рекомендуется мной, естественно, я же проводил серьёзные теоретические исследования, поэтому понял, что детскую сетку, пока идёт слияние после инициации, всё это время лучше не снимать. Расслоение может пойти, а мне этого категорически не нужно. Вот такие дела. А дар сам подскажет, когда им можно будет пользоваться – как только у меня активируется истинное зрение.
Так вот, после возвращения я усилил физические тренировки не только для своего тела, но и для всех, кто старше десяти лет, именно поэтому за мной и бежала такая длинная колонна хорошо вооружённых учеников. Ну и теоретическое обучение магии я тоже не забросил, работал индивидуально с отстающими и старшими учениками. У последних индивидуальная программа, там уже шёл второй курс моей школы, пока только в теории. За эти три месяца все ученики от восьми лет и старше овладели навыками применения детских плетений в полном объёме, как защиты, охраны, так и нападения. Учил я с удовольствием. Да, знаю, что это сложно, но мне помогал амулет-юрист. Уж с детскими плетениями работать с ним было можно. Я смотрел, как ученики плетут заклинания, и поправлял их. Научил всех, даже "Малое исцеление" все знали, так что среди малышни теперь нет ни одного, у кого была хотя бы одна царапина или синяк. Нужно же было на ком-то тренироваться их старшим товарищам. Естественно, всё это происходило под присмотром наших медиков.
За эти месяцы тренировок мы протоптали через лес беговую дорожку. Я задавал ритм остальным, Мик бежал замыкающим, следил, чтобы не было отстающих, как это было в первые недели. Ничего, столько времени прошло, все давно втянулись и бежали заданные десять километров спокойно. Растягивались, конечно, но бежали все. Правда, десять километров – это не просто ровная тропинка, это постоянные спуски и подъёмы, что сбивало дыхание, но выдерживали. Это радовало.
Когда впереди показался просвет с нашим лагерем, я снизил скорость, чтобы ученики подтянулись, даже некоторое время бежал на месте, высоко вскидывая колени. Наконец ученики собрались в плотную колонну, и мы дружно выбежали к палаткам. Некоторые сразу направились к бакам с водой, другие повалились на землю, тяжело дыша. Это ещё хорошо, все добежали, первый месяц в лагерь следом за мной добегали единицы, остальные просто приходили, тяжело дыша. Ничего, я из вас ещё сделаю нормальных бойцов.
Встав на краю тропы у выхода из леса, я, демонстративно держа в правой руке секундомер, пропускал тяжело дышащих учеников, пока наконец не показался замыкающий Мик.
– Неплохо, – сообщил я ему. – Почти рекорд для этой недели. Втягиваются ученики, ещё как втягиваются.
– Это заметно, отстающих было мало, – кивнул Мик, выравнивая дыхание.
Он, как и немногие из тех, что следовали моим советам, не стал садится или ложиться, а ходил, давая телу отдохнуть и восстановить дыхание.
– Завтра воскресенье. Отдых от уроков и тренировок, – напомнил я. Воскресенье было самым любимым днём недели у всех моих учеников. – Завтрак готов, веди всех в столовую.
– Есть, – козырнул Мик и стал командовать, поднимая и строя учеников в колонну по двое.
С песнями колонна замаршировала в столовую, как и все вот уже три месяца.
Ученики не то чтобы не любили учёбу и тренировки, отчего воскресенье было у них любимым днём отдыха. Нет, к знаниям они тянулись жадно, как цветок навстречу солнцу, да и тренировались охотно. Просто в воскресенье они могли вдоволь пообщаться с друзьями, подружками, поиграть с малышами. Воскресенье у нас день единства. Мы – семья.
Убрав секундомер в карман своего ушитого десантного комбеза, я направился следом. В отличие от учеников, которые только рано утром совершали эти пробежки, я ещё перед сном бегал по тропе, ну и с палками занимался, махал, тренируя группы мышц. Вот этому я уже никого не учил. После вечернего бега возвращался в лагерь в темноте, потом купание в ледяной воде озера – и спать.
Погода не радовала, промозглая осень, скоро начнутся заморозки. Так что пора перебираться из этой тундры в те места, где более тепло, ну или, как я планировал, снова на поиски новых миров. Порталом управлять я пока, понятное дело, не мог, так что только автоматический поиск. Надеюсь, выбранный мир будет тот, из которого мы попали на Торию. Правда, там тоже вот-вот готова была наступить зима, но ничего, разберёмся.
Пройдя следом за учениками в столовую, я занял свободное место и приступил к завтраку, мне как раз принесли тарелку супа. За то время, что мы тут жили, лагерь был отлично обустроен, под навесами стояли столы и лавки, и есть можно было не по очереди, а всем вместе, только увеличили количество дежурных по кухне, чтобы они всё успевали. На краю нашего стола стоял термос с черпаком. Кто хотел, мог долить добавки. Потом было второе из гречневой каши с гуляшом, ну и чай, это святое.
После завтрака у учеников час отдыха, потом я читаю лекции, теоретические занятия по алхимии, это базовый курс, все проходят, потом обед, следом теория по применению строительной магии, одного из разделов бытовой магии, далее ужин и отдых для всех до отбоя, ну, у меня ещё сказки для малых и пробежки. Вот такой вот график на всю неделю, кроме воскресенья конечно, у меня стал привычен. На учеников нагрузок было меньше, чем на меня. Но грань я не переходил, бунтов от интенсивной учёбы не было, да и себя не перегружал: чревато.
К вечеру набежавшие облака разразились ливнем с громом и молнией. В большой палатке, где разместились самые маленькие, я читал сказку. Сидевшая рядом девочка переводила её на язык, который знали малыши, слишком медленно они познавали русский, хотя их и активно учили этому. Естественным способом конечно же. Однако процесс шёл, и я подумал, что через пару недель буду читать сказки без переводчика, меня уже вполне понимали.
Малыши вздрагивали от разрывов грома, но я успокаивал их. Двое воспитателей после моего ухода остались в палатке, свет был включён, а я пошёл одеться для привычной пробежки. Терять вечер из-за какой-то непогоды не собирался. Естественно, вымок ещё при выходе, но это не мешало мне выбежать за пределы лагеря, мимо часового в плаще и рвануть по нашей тропе. Было очень скользко, я даже падал, но пробежал всё расстояние и вернулся в лагерь, вот только в озеро не полез, и так был мокрый.
Выжав комбез, я повесил его сушиться под навес, где были натянуты верёвки, обувь поставил к очагу, у которого грелись дежурные бойцы, и под каплями дождя – ох, массаж! – добежав до своей палатки, вытерся полотенцем и лёг спать под тяжёлое, тёплое одеяло. Вдали привычно едва слышно стучал бензогенератор, дающий свет лагерю, и я, засыпая, подумал, что всё же пора покидать эти земли, ещё как пора! Всё, решено, как просохнет, вылетаю в обжитые земли, нахожу мага и договариваюсь с ним об инициации дара.
* * *
Утром, ещё в сумерках, я покинул палатку и, готовясь к пробегу, натянул ещё влажный комбез и такие же влажные сапоги-маломерки, только портянки были сухие. Это у учеников сегодня выходной, воскресенье, у меня же всё так же – бег по пересечённой местности в любую, даже сырую, погоду.
После пробежки – а вернулся я грязным, как чёрт, – снова умудрился трижды навернуться, да ещё свалился в проклинаемую учениками прибрежную болотинку. Ноги разъехались, и я окунулся чуть ли не с головой. Но добежал до лагеря даже довольным, мне понравилась эта пробежка, жаль, к завтрашнему дню всё, возможно, просохнет, – вот в такую сырую погоду и нужно гонять учеников на тренировки. Те, кто не отдыхал и не смотрел фильм в нашем импровизированном кинотеатре с экрана большого плазменного телевизора, с некоторым сочувствием смотрели на меня. Добежав до озера, я ухнул в него прямо в одежде и сапогах и, когда вынырнул, зашипел от холода – вода стала ещё холоднее. Похоже, пора завязывать с водными процедурами, моржом я никогда не был. Ополоснувшись от грязи, я выбрался на берег, с помощью девчат разделся до исподнего и направился в свою палатку. Девчата отмоют комбез с кирзами и высушат их, а я надену сухую, тоже ушитую современную цифровую форму.
Переодевшись, я покинул палатку и направился в столовую, там как раз заканчивался завтрак. После него прошёл в штабную палатку, где собрались по моему приказу все офицеры.
– Значит, так, товарищи офицеры, – начал я, – сообщаю вам, что я решил поддаться на ваши уговоры. Через неделю мы переходим в другой мир. Готовьте лагерь к сворачиванию… Капитан, готовьте разведгруппу, завтра, если погода нормализуется и земля подсохнет, мы летим за пределы Дикого леса. Мне пора проводить пробуждение дара, не будем тянуть время.
– А вам уже можно, Учитель? – тихо спросила со своего места Одна.
– Лучше бы, конечно, ещё подождать… – протянул я. – Но в принципе прогноз для инициации благоприятный, можно проводить. Так что готовьтесь. Каждый знает, что ему делать. Вольт – старший при сборке лагеря и подготовке к переходу в другой мир, портал будем разворачивать у столовой. Там самое лучшее место. Это всё.
Офицеры, довольные новостями – здесь им уже приелось, хотелось чего-то нового, – стали расходиться, остался только координационный штаб, который начал готовить операцию по нашему уходу в другой мир. Танкисты побежали к складам и гаражам, требовалось загнать внутрь шеренгу танков из коллекции Эриха, которые они всё это время обихаживали. Те блестели как новенькие.
Конечно, можно было, сменив широту, перейти куда-нибудь в тропики, но, честно говоря, путешествовать по мирам мне больше нравилось, вот я и надеялся, что мы вернёмся в мир, где шла война. Уж я тоже поучаствую, а не как в прошлый раз – всего в трёх стычках, хотя две и были довольно серьёзными, с применением танков с обеих сторон.
– Командир, – догнал меня Мик. – Только что пришла смена часовых, охраняющих технику на аэродроме. Они говорят, там совсем развезло, сохнуть несколько дней будет, да и то если без дождей обойдётся. И всё равно вон какая сырость.
– Есть предложение? – заинтересовался я.
– Скорее идея. Мы прогалину всю бульдозерами взрыхлили, ровняя взлётную полосу, там сейчас не пройти, ноги по щиколотку вязнут, но есть поляна в восьми километрах на север, на "шторьхе" там можно взлететь нормально, трава густая, площадка ровная.
– Хм, – задумался я на несколько секунд, капитан действительно предложил выход, поэтому я кивнул. – Норма, летим двумя машинами. Подготовь ещё четверых, ты летишь со мной.
– Есть. Разрешите выполнять?
– Бегом. Через час отправляемся.
Предупредив офицеров, включая Вольта, об изменившейся ситуации, мы собрались и небольшой группой направились на нужную поляну. "Шторьхов" у меня было восемнадцать единиц, один разбили во время учебных полётов, он пошёл на запчасти, осталось семнадцать. Два трёхместных аппарата находилось на одном из складов в полной готовности, на них даже дополнительные топливные баки стояли. Этот склад был при мне, так что добираемся до места, разворачиваем его, выгоняем самолёты, сворачиваем и вылетаем в направлении обжитых земель. Но так как до края леса было чуть больше шестисот километров, мы действительно далеко забрались, а дальность "шторьха" с дополнительным баком едва превышает пятьсот километров, нужно будет в пути поискать площадку для дозаправки, благо полян в лесу хватало.
Так всё и вышло. Дошли, подготовили самолёты и вполне благополучно взлетели, правда, разгонялись, на мой взгляд, излишне долго, но всё же поднялись в воздух. Потом на четырёхсотом километре была дозаправка, и мы полетели дальше. Путь лежал к небольшому замку, стоящему в открытом поле. Мне уже было известно, что там живёт маг, – при дозаправке в этих окрестностях во время прошлых полётов я успел пообщаться с крестьянами, так что информация точная. Причём маг был лекарем, стареньким, на пенсии, но лекарем. А мне нужен именно такой, чтобы мог в пентаграмме во время инициации отслеживать всё, что происходило со мной и моей аурой.
Мы совершили посадку в трёхстах метрах от стен замка на удобном поле, которое, к счастью, никогда не видело плуга. На дорогу не сядешь, её тоже развезло после ливня, хотя устойчивый ветерок начал подсушивать её.
Оставив двух бойцов у самолётов, в обоих авиационные МГ стояли, если что, прикроют, я в сопровождении своих людей направился к замку. Один из них сбегал к воротам и сообщил часовым, что прибыли гости к хозяину, поэтому там уже поднялась кутерьма, готовясь к приёму гостей. Мы даже замедлили шаг, чтобы дать им время. Рва вокруг замка не было, так что мы прошли внутрь по дороге, а не по настилу моста. Церемонию встречи гостей, особенно одарённых, здесь знали, и слуги были на высоте. Так что встретили нас как надо, даже сам хозяин, мастер магии, вышел нам навстречу. Глядя на этого сухонького старичка с умными глазами, я коротко, но искренне поприветствовал его. Согласно традиции, причину, по которой я явился, сообщил после обеда, после того, как старичок утолил своё любопытство.
– Простите, молодой человек, но я уже не беру учеников, – промокнув губы салфеткой, сообщил маг. – Возраст. В сорока двух километрах от моего замка находится особняк моего бывшего ученика. Может, он вас примет?
– Мне не нужен учитель, – улыбнулся я. – Мне просто нужно пройти инициацию и открыть свой дар.
– Хм, вот как? – Несколько секунд маг пристально разглядывал мою ауру истинным зрением, после чего вздохнул. – Я не вижу в вас ни одного зачатка магии.
– Это можно увидеть только магическими артефактами, – приоткрыл я тайну. – Для магов моя аура – обычного человека. А в действительности я одарённый с неплохим потенциалом. Это редкость, понимаю, но это действительно так.
– Это большая редкость, – согласился хозяин замка. – Я могу вспомнить только три таких случая, да и то один из одарённых погиб несколько месяцев назад. Читал некролог в газете.
– Я тоже, – кивнул я с невозмутимым видом.
– Хорошо, инициация меня ни к чему не обязывает, – согласился старик. – Давайте поговорим о плате. Что вы предлагаете. Небольшой рубин?
– Именно.
– Что ж, я согласен.
– Плата, как всегда, после работы. – Я показал камешек.
– Это обычные условия договора. Идёмте ко мне в подвал, там у меня мастерские. Пентаграмму будем использовать мою, я к ней привык.
– Хорошо.
Мы покинули обеденный зал и все вместе спустились. Хозяин замка довольно долго собирал пентаграмму, я следил за этим с помощью амулета-юриста, к сожалению, истинное зрение мне пока было недоступно. Тот всё делал правильно, и никаких нарушений в работе пентаграммы я не заметил.
После его знака я прошёл внутрь, он активировал её, и мы начали работу. Когда дар проснулся, я едва успел его удержать, иначе он сжёг бы все камни пентаграммы, и так хозяин запричитал, когда те, едва сдерживая напор моего дара, ярко засияли. С трудом удерживая ману, я быстро стал вязать сетку. Как при отсутствии работающего истинного зрения я это делал? Так пентаграмма как раз и была нужна для того, чтобы магически давать видеть, что я плету, она, так сказать, огромный амулет-юрист. С сеткой я закончил за пять минут, накинул её на себя – и всё, дар был под контролем, но вот хозяин замка был не особо рад – два драгоценных камня рассыпались пылью. Именно поэтому я и не сообщал ему уровень своего дара, старик отказался бы меня инициировать. Дело тут даже не в рассыпавшихся камнях, все, кто находился в подвале, могли погибнуть, да и я, честно говоря, едва удержал ту силу, что пёрла из меня.
Когда я вышел из пентаграммы, маг, поджав губы, сообщил:
– Вы не сказали, что уровень вашего дара такой высокий, никак не меньше второго. Я едва удержал выброс вашей маны в пентаграмме. Уничтоженные камни нужно возместить, молодой человек.
– Естественно, – согласился я.
Передав ему сперва оплату за работу, я добавил три камня.
– Почему три? – спросил старик, придирчиво их изучив.
– Два в пыль превратились, один треснул, – указал я.
– Плата принята, – снова недовольно пожевав губами, кивнул хозяин замка.
В принципе он был доволен, камни возместили, заработал ещё, но старался этого не показывать. Нас проводили к выходу, и мы направились к самолётам. Дежурившие бойцы уже заправили обе машины, бочка стояла в стороне, но я не стал от неё избавляться, тара хорошая, поэтому убрал её в сумку. Только после этого мы взлетели и направились обратно. Сидя в кресле пассажира, я использовал разнообразные амулеты и артефакты, разглядывая себя со стороны.
– Какие-то проблемы, Учитель? – спросил сидевший за штурвалом капитан.