Новые друзья засиделись далеко за полночь, обсуждая планы осуществления совместной экспедиции, ибо Тарзан безоговорочно поверил всем доводам молодого американца и сделался его самым горячим союзником. Рано утром следующего дня отряд выступил в путь на запад. На четвертый день они достигли гор Урамби, где были с радостью встречены доктором фон Харбеном, его сыном Эрихом и молодой прекрасной женой последнего - Фаванией из Каструм Маре.
Я не стану утомлять вас всеми подробностями подготовки и снаряжения экспедиции в Пеллюсидар, отмечу только, что поиски затерянного в горах месторождения удивительного металла, известного теперь всем как харбенит, были полны поразительных событий и приключений, достойных сами по себе отдельного романа.
Пока Тарзан и Эрих фон Харбен были заняты разработкой рудника и доставкой добытого металла на побережье, Джейсон Гридли вел переговоры во Фридрихсхафене с инженерами дирижаблестроительной фирмы, выбранной им для постройки воздушного корабля, специально сконструированного для спасательной экспедиции во внутренний мир. Привезенные им образцы харбенита прошли тщательный химический анализ; конструкторы и чертежники засели за работу, так что, когда первая партия добытого металла поступила во Фридрихсхафен, все уже было готово для начала постройки. Работы велись в строгом секрете. Когда шесть месяцев спустя корабль под официальным названием "0-220" был полностью готов, широкая публика оставалась в полном неведении относительно его истинного предназначения, считая его всего лишь новым образцом цельнометаллического дирижабля для использования на одной из европейских пассажирских линий.
Сигарообразный корпус корабля имел в длину 997 футов, а в диаметре - 150. Он был разделен на шесть герметических отсеков, три из которых располагались в верхней части, три - в нижней. Промежутки между верхним и нижним рядами вакуумных танков были заняты двигателями, насосами, различными механизмами, а также запасами горючего, смазочных масел и прочего снаряжения. Такое расположение машинного отделения стало возможным вследствие отказа от использования водорода, который является причиной большинства пожаров на воздушных кораблях подобного типа, а также благодаря максимальному соблюдению правил противопожарной безопасности при постройке. Весь дирижабль, исключая мелкие детали и обстановку кают, был изготовлен из харбенита. Кормовые и носовые двигатели соединялись между собой двумя продольными коридорами, прорезанными, в свою очередь, двумя вертикальными колодцами. Носовой колодец заканчивался кабиной наблюдателя, оснащенной мелкокалиберной пушкой. Оттуда, по узкому переходу вдоль корпуса, можно было попасть в кормовую часть, где был установлен на турели крупнокалиберный пулемет. Гондолы, как таковой, не было: рубка управления и каюты экипажа располагались внизу, но составляли одно целое с корпусом, что позволило оснастить дирижабль тремя парами мощных колес на кордовой резине. В специальном кормовом отсеке помещался легкий моноплан-разведчик. При необходимости, запустить его можно было, не прерывая полета корабля-матки.
Восемь мощных двигателей с воздушным охлаждением вращали столько же винтов, размещенных попарно по обе стороны корпуса таким образом, чтобы тяга носовых не мешала нормальной работе кормовых. Эти двигатели, развивающие мощность в 5600 лошадиных сил, способны были сообщить кораблю скорость до 105 миль в час.
Основой корпуса служил полый осевой стержень из харбенита, от которого к оболочке отходили, наподобие спиц, стержни поменьше, образуя таким образом ряд колес с ободами, к которым затем крепилась наружная обшивка, также из харбенита. Благодаря необычайной легкости этого материала, собственный вес "0-220" составлял всего 75 тонн, в то время как подъемная сила его вакуумных танков превышала 225 тонн.
Для изменения высоты полета и посадки каждый из шести вакуумных танков был снабжен восемью воздушными клапанами, управляемыми из рубки на носу, а шесть мощных насосов - три на носу и три на корме служили для быстрой откачки воздуха из герметичных танков. На случай неполадок или аварии, рули управления в носовой рубке дублировались аналогичной системой в кормовом двигательном отсеке.
Середина нижней части корпуса была занята каютами офицеров и матросов, оружейной кладовой, складом провизии, общей палубой и резервными запасами воды и горючего. Водяные цистерны были устроены так, что-бы их можно было при нужде мгновенно опустошить, в бочки с горючим могли быть одним движением рычага сброшены в раскрывшиеся под ними люки.
Таково, вкратце, описание цельнометаллического воздушного корабля, на котором Тарзан из племени обезьян и Джейсон Гридли собирались проникнуть сквозь приполярный проход во внутренний мир и выручить из корсарского плена Дэвида Иннеса, первого императора Пеллюсидара.
Глава II
Пеллюсидар
Ясным июньским утром "0-220" величественно выплыл из своего ангара. Полностью оснащенный и заправленный, он отправлялся в свой первый испытательный полет - генеральную репетицию предстоящего ему путешествия в северных широтах. Три нижних танка пока были наполнены воздухом, а дополнительные цистерны - водой. Корабль неторопливо скользил невысоко над землей; управлять им оказалось безопасней и проще, чем автомобилем.
Через некоторое время капитан одновременно включил насосы, откачивающие воздух из танков, и привел в действие механизмы, опустошающие балластные цистерны. Корабль начал быстро подниматься.
Управлял кораблем в испытательном полете тот же экипаж, что был подобран для основной экспедиции. Капитаном был назначен Заппнер, бывший главным конструктором "0-220" и принимавший непосредственное участие в его постройке. Двое его помощников, фон Хорст и Дорф, служили прежде офицерами в военно-воздушных силах Кайзеровской армии, так же как и штурман, лейтенант Хайнс. Кроме них в экипаж входили двенадцать инженеров, восемь механиков, кок-негр и два стюарда-филиппинца. Общее руководство экспедицией осуществлял Тарзан, Джейсон Гридли был его заместителем, а десять воинов вазири во главе с Мувиро составляли экспедиционный корпус.
Когда корабль грациозно взмыл над городом, Заппнер, находившийся у рулей управления, не смог сдержать своих эмоций.
- Потрясающий аппарат! - воскликнул он в восторге. - Реагирует на легчайшее прикосновение к рычагам.
- Ничего удивительного, - отозвался Хайнс, - я был уверен, что проблем с управлением у нас не будет. По-моему, мы вполне могли бы обойтись вдвое меньшей командой.
- Вы опять за свое, лейтенант, - рассмеялся Тарзан. - Вам известно, что я настаивал на теперешней численности экипажа вовсе не из-за сомнений в летных качествах нашего корабля. Мы отправляемся в загадочный мир, и никто не знает, сколько времени нам предстоит там провести. Если мы доберемся до места назначения, нам, вероятно, придется сражаться. Все вы - добровольцы и были заранее предупреждены о возможном риске. Сейчас у нас может быть избыток людей, но где гарантия, что их будет достаточно для управления дирижаблем на обратном пути, если, конечно, мы вообще вернемся.
- Вы, безусловно, правы, - смущенно признал Хайнс, - но когда я чувствую, как легко подчиняется аппарат одному движению пальца, когда я вижу внизу мирные поля и луга, риск и возможная гибель кажутся далекими и не слишком реальными.
- Надеюсь, такими они и останутся, - сказал Тарзан, - и мы вернемся, не потеряв ни одного человека.
Но я всегда считал, что ко всему надо готовиться заранее. Вот почему я вместе с Гридли изучал навигацию
- Вот видишь, Хайнс, - засмеялся Заппнер, - ты оказывается, первый претендент в покойники.
- Ничего, - усмехнулся штурман, - пусть даже они оба сравняются со мной в моей профессии, я готов держать пари на обед в лучшем берлинском ресторане, что по возвращении, если, конечно, оно состоится, у нашего корабля по-прежнему будет тот же штурман.
Классический случай, когда один из спорщиков не проигрывает ни при каком варианте, - ехидно заметил Гридли.
- Вернемся лучше к насущным проблемам, - сказал Тарзан. - Капитан, я хотел бы попросить вас позволить моим вазири помогать инженерам и механикам Все они - очень сообразительные ребята и схватывают на лету. В случае какого-нибудь несчастья, люди, знакомые с двигателями и приборами управления, нам не помешают.
- Вы правы, - признал Заппнер, - я немедленно распоряжусь.
Огромный, сверкающий дирижабль величественно плыл на север в безоблачном небе. За кормой остался Равенсбург, а час спустя далеко внизу показалась узкая серая ленточка Дуная. Чем больше длился полет, тем восторженней в своих оценках становился капитан Заппнер.
- Я был уверен в успехе испытательного полета, - заявил он, - но даже мне не снилось, что в наших руках окажется такое чудо совершенства. Этот корабль знаменует начало новой эры в аэронавтике, и я убежден, что задолго до окончания четырехсотмильного перелета до Гамбурга ни у кого из вас не останется ни тени сомнения относительно абсолютной пригодности "0-220" для намеченной цели.
- До Гамбурга и обратно - таков маршрут испытательного полета, - задумчиво проговорил человек-обезьяна. - Но стоит ли нам возвращаться?
Все присутствующие обратили к нему удивленные взоры, не совсем понимая смысл его слов.
- То есть как? - спросил Гридли.
- Корабль полностью оснащен и заправлен, - пожал плечами Заппнер.
- Точно. На кой черт там терять восемьсот миль, возвращаясь во Фридрихсхафен? - поддержал его Хайнс.
- Я вижу, возражений нет, - подвел итог Тарзан. - В таком случае мы продолжаем полет на север.
Вот как случилось, что испытательный полет дирижабля "0-220" стал в действительности началом долгого и трудного путешествия в недра Земли, с соблюдением к тому же полной его секретности. Первоначальный план предполагал движение к Северному полюсу вдоль десятого меридиана к востоку от Гринвича, но его было решено слегка изменить, чтобы не привлекать к аппарату излишнего внимания. Обогнув Гамбург с запада, дирижабль оказался над просторами Северного моря и взял курс на север. Некоторое время спустя за кормой осталась западная оконечность Шпицбергена, а впереди открылись холодные заснеженные земли полярной пустыни.
Двигаясь с крейсерской скоростью 75 миль в час, "0-220" достиг Северного полюса к полуночи второго дня путешествия. Всех охватило радостное возбуждение, когда капитан Заппнер торжественно объявил, что, по его расчетам, корабль находится строго над центром пересечения всех меридианов. По предложению Тарзана дирижабль сделал круг над занесенными снегом ледяными торосами.
- По идее, здесь должны были бы торчать флаги, - словно извиняясь, сказал Заппнер, - но боюсь, что с момента посещения полюса "Норвегией" прошло слишком много бурь и снегопадов, чтобы мы смогли увидеть внизу их следы.
Еще раз облетев безжизненную полярную шапку, корабль повернул на юг. Теперь он двигался вдоль 170 градуса восточной долготы.
С начала движения к югу Джейсон Гридли не покидал рубки и общества Заппнера и Хайнса. Все его внимание было приковано к навигационным инструментам и простиравшейся внизу суровой панораме. Он считал, что северный полярный проход в Пеллюсидар лежал где-то в районе 85 параллели на долготе, по которой уже двигался корабль. На панели управления перед ним поблескивали циферблатами барометры, креномер, альтиметр, указатель скорости, уровень, часы, термометры и масса других приборов, но Джейсона сейчас больше всего интересовали показания компаса - именно на них основывалась его гипотеза, от подтверждения которой во многом зависел успех всего предприятия.
В течение пяти часов корабль неуклонно продвигался к югу, как вдруг компас начал показывать отклонение курса к западу.
- Так держать! - предупредил Гридли капитана. - Если моя догадка верна, мы только что миновали границу полярного отверстия. Отклонение компаса это подтверждает. Нам не следует больше обращать внимания на его показания, которые будут тем меньше соответствовать нашему истинному курсу, чем дальше мы будем углубляться в пределы впадины. Ближе к центру стрелка компаса начнет просто беспорядочно метаться во все стороны, но я думаю, нам не стоит стремиться непременно его достичь. Отклоняясь все время чуть вправо и держась границ входа, мы сможем по спирали медленно спуститься в Пеллюсидар. На протяжении последующих пяти-шести сотен миль компас будет для нас совершенно бесполезен.
- Если погода удержится, - с сомнением покачал головой Заппнер, - может быть нам и удастся это сделать, но в случае даже небольшого шторма я не смогу без компаса удерживать корабль на нужном курсе.
- Ничего, капитан, - подбодрил его Гридли, - мы верим в вас. А в случае сомнения держитесь правее, вот и все.
Последующие несколько часов полета были полны такого томительного напряжения, что все собравшиеся в рубке едва обменялись парой слов.
- Взгляните! - воскликнул вдруг возбужденно Хайнс. - Впереди по курсу открытое море!
- Ну и что? - отозвался Заппнер. - Ничего удивительного даже для этих широт. Что же касается мена, то я по-прежнему продолжаю скептически относиться к теории мистера Гридли о полярных отверстиях.
- Вы знаете, - сказал с улыбкой Джейсон, - я один из всего экипажа верю в свою гипотезу, хотя, пожалуй, вовсе не имею права называть ее своей, но даже я не удивился бы, окажись она ложной. А теперь, господа, если кто-нибудь из вас наблюдал последние часы за поведением солнца, вы должны будете согласиться со мной, что корабль находится если не на подступах к Пеллюсидару, то, во всяком случае, в необыкновенно глубокой впадине. Посмотрите: солнце стоит много ниже над горизонтом, чем ему положено в это время суток, и оно опускается все ниже по мере нашего дальнейшего продвижения. Я убежден, что вскоре оно окончательно пропадет из виду, а на смену ему встанет впереди полуденное солнце Пеллюсидара.
Внезапно зазвенел телефон. Хайнс снял трубку.
- Слушаюсь, сэр, - сказал он через несколько секунд, повесил трубку и обратился к Заппнеру: - Это фон Хорст, сэр, из наблюдательной кабины. Он докладывает, что впереди видна земля.
- Земля?! - недоуменно воскликнул капитан. - Но единственная суша в этом направлении - Сибирь!
- Сибирь отделяет от 85 параллели не меньше тысячи миль, а мы не могли покрыть более трех сотен, - заметил Гридли.
- В таком случае, мы либо открыли новую арктическую землю, либо приближаемся к северной оконечности Пеллюсидара, - откликнулся Хайнс.
- Именно этим мы и занимаемся. Взгляните на термометр, - посоветовал Гридли.
- Черт побери! - выругался Заппнер. - Плюс двадцать по Фаренгейту!
- Я уже довольно хорошо могу разглядеть землю, - вступил в разговор Тарзан. - Там практически нет снега, только мелкие наносы местами.
- Очень похоже на описанное Дэвидом Иннесом северное побережье Корсарии, - сказал Джейсон.
Весь экипаж мгновенно облетела новость, что замеченная впереди земля и есть, скорее всего, тот самый Пеллюсидар. Всех охватило понятное любопытство, и свободная от вахты часть команды высыпала наружу или заняла наблюдательные позиции у иллюминаторов, чтобы хоть краешком глаза увидеть легендарный внутренний мир Земли.
Все дальше продвигался на юг "0-220", и вскоре, как и предсказывал Гридли, полярное солнце окончательно скрылось за кормой, а впереди, все разгораясь, возникло незаходящее светило Пеллюсидара. Ландшафт внизу менялся с калейдоскопической быстротой.
Холодная пустынная равнина осталась позади. Ее сменила длинная гряда покрытых растительностью холмов, за которой во все стороны раскинулось необъятное зеленое море леса. Его границ невозможно было разглядеть. Лесные заросли плавно изгибались кверху и терялись в далекой дымке. Это и в самом деле был Пеллюсидар - тот самый Пеллюсидар, о котором столько грезил и мечтал Джейсон Гридли. Но вот и эта картина осталась за кормой. Теперь под килем корабля простиралась широкая зеленая равнина, поросшая редкими купами деревьев. Здесь не было недостатка в воде: множество мелких ручейков несли свои струи в довольно широкую реку, видневшуюся далеко впереди. По всей равнине паслись многочисленные стада травоядных животных, и не было видно ни малейшего признака присутствия человека.
- Напоминает райские кущи, - заметил Тарзан, обращаясь к капитану. - Не пора ли нам приземлиться, как вы думаете? По приказу Заппнера механики открыли воздухозаборные клапаны, и огромная сигара медленно и мягко опустилась на землю. Был спущен короткий трап, и вскоре весь экипаж, исключая вахтенного офицера и двух вахтенных механиков, оказался по колено в пышной траве Пеллюсидара.
- Я рассчитывал добыть немного свежего мяса, - сказал Тарзан, - но при посадке мы, кажется, распугали всю дичь на милю вокруг.
- Если судить по их количеству в обозримом пространстве, - успокоил его Дорф, - вам не придется долго бродить в поисках добычи.
- Сейчас, пожалуй, нам всем не помешало бы как следует отдохнуть, - сказал человек-обезьяна. - Последние недели перед экспедицией наши люди работали на пределе сил, а за три дня полета вряд ли кто сумел поспать дольше нескольких часов. Я предлагаю остановиться здесь на продолжительный отдых, а уж потом начать систематические поиски корсарской столицы.
Этот план был одобрительно встречен всей командой, которая занялась приготовлениями к длительной стоянке.
- Я полагаю, - обратился Гридли к капитану Заппнеру, - что вам следовало бы отдать распоряжение нашим людям ни при каких обстоятельствах не покидать корабля, точнее сказать, не отходить от него дальше, чем на несколько шагов, без вашего персонального разрешения. И еще, никто не должен покидать лагерь, кроме хорошо вооруженных партий под командованием одного из офицеров. Не забывайте, что в Пеллюсидаре нам придется иметь дело с дикими племенами и еще более дикими и свирепыми хищниками, населяющими эту землю.
- Надеюсь, на меня этот приказ распространяться не будет, - с улыбкой сказал Тарзан.
- Я уверен, что вы способны постоять за себя где угодно, - отозвался Заппнер.
- На охоте, по крайней мере, от меня одного будет куда больше пользы, чем от целого сафари.
- В любом случае, - продолжал Заппнер, - на земле главным начальником являетесь вы, поэтому вы вправе сделать любое исключение из данного приказа, хотя я сильно сомневаюсь, что кому-нибудь из экипажа может прийти в голову блажь путешествовать в здешних краях в одиночку.
Последующие двадцать четыре часа вся команда, кроме вахтенных, отсыпалась за все предыдущие недели напряженного труда.