Глава 13
Контроль сновидений. Пособие
На следующий день Фред отвез Мишель с утра в магазин секонд-хенда, молча и без домогательств. Мишель была в стильной юбке от Стива и свободной джинсовой рубашке с длинным рукавом.
Магазин представлял собой одноэтажное здание с кирпичной облицовкой, ничем не привлекающее внимания как многие дома и офисы.
Высокая, грузная менеджер, афроамериканка в парике "прямоволосая блондинка", носила на блузке с жирным пятном именную табличку с надписью: "Эрнестин". Самое странное имя, которое Мишель когда-либо слышала. Менеджер энергично жестикулировала, словно любуясь своим маникюром с цветочками и блестками. Эрнестин быстро нашла занятие новенькой – не на кассе, а на складе – разбирать барахло. Она дала девушке голубые резиновые перчатки и проговорила прокуренным громким голосом:
– Никогда не знаешь, какой сюрприз тебя ожидает!
Какой бы прекрасный оратор из нее вышел…
На складе лежала груда пластиковых белых и черных пакетов, которые предстояло распаковать.
– Если увидишь грязные и рваные вещи, бросай в мусорное ведро. Мы не химчистка и не прачечная! – учила менеджер, жестикулируя так, чтобы собеседник поневоле рассматривал все цветочки и бриллиантики на длинных акриловых когтях.
– Проверяй все карманы, если деньги найдешь – можешь оставить себе. Будь осторожна, нам сдавали кошачьи коробки с песком и дерьмом, постельное белье с кровавыми пятнами, в общем, работать только в перчатках и отключить брезгливость.
Мишель с интересом открыла черный пластиковый пакет. Запах плесени нанес ей удар в нос как боксер на ринге. Детские разноцветные вещички, скорее всего, хранились в сыром месте. Девушка решила, что в таком виде их бы никто не купил – на свалку. Когда она бросила пакет с вещами в мусорку, то услышала глухой звук.
Вернулась и проверила снова – наверное, там было что-то тяжелое, ведь обыкновенная кучка тухлых тряпок не могла издать такой звук. Любопытство победило. Не поленилась, засунула руку в мусорное ведро и извлекла книгу в твердом переплете.
Название звучало необычно и заманчиво одновременно: "Контроль сновидений. Пособие".
Мишель помнила совет доктора Смита, но у нее не было времени искать книги по контролированию снов.
Оглянувшись по сторонам в поисках видеокамер, девушка спрятала книгу в сумку. Ей было стыдно просто попросить книгу у менеджера, то есть признаться постороннему человеку в том, что ее волнует такая странная мистическая литература. Она не знала, понравится ли ей книга, поможет ли ей? Мишель продолжила работать с другими пакетами. Несколько утренних часов незаметно пролетели в сортировке чистого и грязного белья, домашней утвари, обуви, сломанных и почти новых игрушек. В конце рабочего дня Фред заехал за падчерицей.
И вот настал заветный час, когда Мишель, после принятия душа, устроилась на своей постели и раскрыла книгу. Первые страницы вскрыли ее представления о мире, как патологоанатом – мертвеца.
В пособии говорилось: "Сновидения – это порталы в параллельные миры, различные варианты существования Вселенной, в которых душа путешествует, пока тело спит. Можно даже так застрять, что не вернешься в свое физическое тело, и оно будет объявлено "усопшим" и традиционно оплакано живыми. "Смерть во сне" – нередкое явление".
Книга учила: "Если вам приснился кошмар, и вы боитесь снова уснуть и опять вернуться в него, нужно просто-напросто визуализировать другой исход событий. Например, если за вами гонятся собаки, вы представляете преследующих вас псов, превращаетесь в ракету и улетаете от них или, остановившись, достаете волшебную палочку и превращаете их в лягушек или бриллианты. И тогда вы засыпаете с ощущением, что если окажетесь в кошмаре, то он будет развиваться по другому сценарию, не подпитываемому страхом. Поверьте в том, что вы – повелитель своих снов".
"Главные правила управления сновидениями – чистое тело, чистая энергия и чистые помыслы. Для этого нужно заниматься йогой, чтобы открыть все энергетические каналы. Следует употреблять в основном сырую пищу, а не прошедшую термическую обработку, "мертвую". Также важно научиться позитивно относиться к Вселенной и параллельным мирам, в которых вы можете оказаться".
Девушка была в шоке – Мишель не думала о снах как порталах в другие реальности. Хотя читала о параллельных мирах в фантастических романах. Она посмотрела в зеркало, чтобы заглянуть в лавандовые глаза Тави. Она показала ему книгу, которую начала читать.
– Тебе не кажется это все каким-то безумием? – спросила она мысленно.
– Нет. Мое тело в глубоком сне на Кассиопее, в то время как душа находится здесь. Души могут путешествовать, но не все и не всегда. Я не эксперт, если честно.
– А почему ты мне все время снился? Твое преступление, твой арест?
– Я был уже заключен в тебе, но прокручивал в памяти свое прошлое. Я знаю, о чем думаешь ты, а мои воспоминания преследуют тебя в твоих снах.
– Помоги мне понять одну вещь. Что происходит с нами, когда мы умираем?
– Наши души продолжают свой путь в других носителях и других реальностях или растворяются в энергии Вселенной.
Глава 14
День Независимости
На следующее утро Мишель направилась в спальню к маме и принялась массажировать ее руки – процедура была довольно скучной, но необходимой при уходе за парализованными больными, и должна была проводиться каждый день. Она попеременно использовала то купленное Фредом миндальное масло, почти без запаха, то персиковый увлажняющий крем без парабенов фирмы с приятным названием "Kiss my face".
Фред, проходя мимо Мишель после своего утреннего душа, провел ладонью по спине падчерицы и шлепнул ее по упругим ягодицам.
– Ты – прекрасная дочь! Я предполагаю, что твои прикосновения очень нежные. Любящие, – томно произнес он.
Чувство брезгливости и тошноты охватило девушку от голоса и действий Фреда. Мишель повернулась к отчиму лицом, просверлила его возмущенным взглядом. Но ее злость затупилась о его заметно постаревшее черты. Под глазами отчима были какие-то припухлости, тройные мешки, от бессонницы или рыданий, которых она раньше не наблюдала. Девушка опустила голову и молча удалилась в свою комнату.
Она не знала, как себя вести в такой ситуации. В доме не было камер наблюдения, чтобы доказательства домогательств можно было бы предоставить в полицию. А без доказательств ее слова были пустым звуком, по крайней мере, ей так казалось. Она ушла в свою ванную принять душ и смыть неприятные вибрации прикосновений Фреда.
– Я знаю, что ты чувствуешь. Что-нибудь можно предпринять? – спросил Тави, глядя на нее из зеркала.
– Я отсюда не съеду.
– Это твой мир, но я подумал…
– Я не плачу тебе, чтобы ты думал за меня, – нахамила мысленно "тюрьма" своему заключенному, откусывая заусенец.
Вскоре девушку забрал Стив, и они уехали на работу. Это был сумасшедший день, национальный праздник – День Независимости. Несмотря на то, что многие американцы устраивали дома барбекю и приглашали друг друга в гости, продажи местных кафе и ресторанов увеличивались в разы, словно все так и хотели доказать себе, какие они независимые от собственной кухни и плиты…
* * *
Когда Мишель уехала, Фред устроился на диване в гостиной и стал поглощать попкорн, уставившись в телевизор. На экране его взору предстала огромная поляна, трава, деревянные и пластиковые приспособления. На заборе висела табличка: "Шуцхунд Клуб".
Фред впился глазами в дрессировщика собак, который с экрана объяснял:
– Шуцхунд – это система тренировки немецких овчарок. Но для других пород тоже применяется, – дрессировщик на экране погладил крупного щенка. – Только индивидуальные тренировки имеют смысл.
Фред просмотрел эпизод, как помощник замахивается на дрессировщика, а молодой пес в свою очередь набрасывается на нападающего и сбивает его с ног.
– Он знает, что я – глава стаи, альфа-пес. Если собака так не думает про своего хозяина, то она будет вести себя в вашей семье как ее душе угодно! – объяснял дрессировщик.
– Альфа-собака! – воскликнул восхищенно Фред, чуть не подавившись попкорном.
– Если щенок проявляет ко мне неуважение, я усиливаю давление. Я контролирую свободное время этой собаки, чтобы она начала проявлять уважение ко мне как к лидеру стаи, – закончил дрессировщик.
Фред выключил телевизор, повторяя как загипнотизированный услышанное:
– Контролировать свободное время. Контролировать свободное время.
* * *
После работы Стив отвез Мишель домой.
– Не хочешь сегодня вечером съездить на Пенсакола-пляж посмотреть салют?
Мишель задумалась.
– Вообще-то да.
Ей хотелось вырваться из дома, забыть о работе, заключенном, отчиме и братишке, о матери и злосчастной аварии.
Мишель приняла душ, переоделась и стала накладывать макияж перед зеркалом. Она прекрасно понимала, что и без зеркала можно выйти на связь со своим заключенным, но видеть собеседника и общаться с ним гораздо проще, чем задавать вопросы невидимке в голове и получать ответы, словно ты сама до них додумалась.
– А твоя цивилизация дружит с другими?
– Не думаю, – Тави откликнулся незамедлительно, словно ему было скучно, и он был не прочь поддержать беседу.
– А почему ваши люди не вступили в контакт с нашими людьми? Ведь наши предшественники – сестры и братья! Мы, можно сказать, одной крови!
– Хороший вопрос, Мишель. Может, с твоей помощью, я найду на него ответ во время своей реабилитации на Земле.
Потом она прокралась к спальне матери и заглянула внутрь через слегка приоткрытую дверь.
…А в это время Фред сидел на стуле около жены. Он целовал ее шею, слушал ее дыхание – но она оставалась недвижимой.
Мишель подумала, что отчим похож на принца из сказки: наклонялся над женой, целовал в губы и ждал, что вот сейчас она все-таки откроет свои прекрасные глаза! И заговорит! И поцелует его в губы. И пойдет. И ему больше не придется покупать памперсы и одноразовые перчатки… Мишель наблюдала, как он гладил короткие волосы Анжелики и целовал ее пальцы, ясно слышала слова отчима из спальни.
– Ты знаешь, Анжелика, я никогда не был поэтом. Но в голову лезут какие-то дурацкие строки. Послушай, даже рифмы иногда выскакивают, – он прочел свое творение:
Жизнь – не подарок к Рождеству.
Остин мертв, мое сердце – в гробу.
Как убийц его наказать?
Как мозаику жизни собрать?
Душу гложут злость и вина.
Я, наверно, сойду с ума.
Фред сел на кровати, взял мраморную урну с прахом сына в руки, открыл и несколько минут разглядывал пепел. На его глазах выступили скупые слезы.
– Меня обокрали, – пробормотал он, покрывая поцелуями гладкую холодную поверхность последнего убежища своего ребенка.
Мишель отгрызла заусенец и отошла от спальни.
* * *
Фред аккуратно поставил урну на тумбочку, протянул руку под кровать и вытащил отцовский пистолет. Покрутив в руках огнестрельное оружие, он медленно приложил дуло к правому виску, ощутил холод металла, зажмурил глаза.
"Стоит ли жить, если нет ничего, ради чего стоило бы влачить это жалкое существование?" – стучал барабанной дробью вопрос в мозгу Фреда.
Ему стало казаться, что умереть – самое достойное и верное решение в его положении. Ведь смысл жизни в радости, а не в оплакивании ребенка и прислуживании парализованному инвалиду до конца своих дней… В чем его личная самореализация, самосовершенствование, удовлетворение плодами своего труда, в конце концов?
Звук подъехавшей к дому машины вырвал Фреда из депрессии. Вырвал со скоростью пробки, вылетающей из шампанского. Фред, очнувшись от мрачного транса, бросил пистолет под кровать, набросил на него один из своих возбуждающих солнечно-сочных журналов.
Фред подскочил к окну, слегка отодвинул занавеску и увидел при свете фонаря Стива, стоящего с букетом цветов. Он не мог поверить, как они – Мишель и Стив, убийцы его ребенка, дошли до такой наглости – строить планы на вечер и развлекаться у него перед носом!
Кровь хлынула к голове и застучала дятлом по шее, словно хотела вырваться на свободу. Ярость, казалось, набросила на него невидимое лассо, и он озверел от недостатка воздуха. Фред торопливо натянул джинсовые шорты и выскочил в гостиную. Там Мишель в длинной юбке надевала сандалии. Фред подскочил к ней, грубо схватил за волосы и отшвырнул на пол.
– Оставь меня, придурок! Я – взрослая, я могу поступать как хочу, я – свободная! – возмутилась Мишель, пытаясь пнуть отчима.
– Никто не свободен! – прошептал разъяренный отчим, схватил ее одной рукой за волосы, а второй за руку и поволок. – Я тебе покажу "придурка"!
Протащив девушку через гостиную, через прачечную со стиральной машинкой и, пнув дверь в детскую, он со всей силой толкнул непокладистую падчерицу в комнату. Мишель ударилась головой о ножку кровати, застонала от боли и потеряла сознание.
Фред запер дверь на замок. Кровь отхлынула от головы, ему показалось, что петля ярости уже не сжимала мертвой хваткой его шею. Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов:
– Альфа-собака наказывает непокорную сучку в своей стае!
Наивный Стив стучался в дверь. Эта дробь действовала Фреду на нервы!
Он быстрым шагом вернулся в гостиную, рывком открыл входную дверь, молча столкнул ненавистного юнца со своего крыльца. Затем он вырвал из его рук букет и так же молча сломал. Бросив обломки цветов на ошеломленного юношу, Фред процедил сквозь зубы:
– Мишель тебя никогда не полюбит. Она ненормальная – социопатка. Ты знал? Вместо того чтобы тратиться на цветочки, лучше бы вернул мне деньги, которые я потратил на похороны сына! Между прочим, смерть нынче недешево стоит! – Фред хлопнул дверью так, что она должна была бы обидеться на такое насилие.
* * *
Стив сел, отряхнулся, не понимая, как себя вести. Может, он приехал слишком поздно и разбудил итак уставшего человека? Юноша послал SMS-ку Мишель, но та не ответила.
Может, поссорилась с отчимом и передумала, отключила телефон. Или он отнял телефон. Отец был прав, Фред меня ненавидит. Мы с Мишель для него детоубийцы. А как бы я поступил на его месте?
Стив не представлял себе, что Фред способен поднять руку на падчерицу и ограничить ее свободу. Медленно поднявшись, юноша сел за руль и уехал.
* * *
Мишель открыла глаза, встала с пола, чувствуя слабость от стресса. Поднялась с ковролина и попыталась открыть дверь. Отчим запер ее на ключ! Она открыла окно, но решетки только оскалили свои черные клыки. Она находилась в комнате братишки, которую когда-то построил ее отец для своей стареющей матери.
Комната Остина была такой же, как большинство спален для маленьких ребятишек. Пестрые фотообои с динозавриками, одеяла ребенка, игрушки – все осталось нетронутым, как будто Фред был не в силах ни раздать вещи сына, ни потревожить что-либо в детской.
Девушка села на постель братишки, заметила на его тумбочке вазу с конфетами и настольную лампу, включила свет.
Лампа была большая, разноцветная, с зеркальными вставками. Глаза Мишель и Тави встретились.
– Он бросил меня сюда как поганенькую собачонку! Как мусор! – ей не верилось, что Фред был способен на насилие. – Как же я его ненавижу!
Она стала биться головой о дубовую спинку кровати.
– Стоп! – Тави взмолился от боли. Его слова прозвучали так громко, до рези в мозгу носителя. Его глаза светились фиолетовым светом в зеркальных вставках лампы.
Мишель перестала психовать, она не ожидала, что Тави способен так воздействовать на нее. Может, он и сам не знал, на что способен?
– Мне больно, Мишель, – услышала она его тихий голос.
Головная боль отступила так же резко, как озадачила владелицу головы. Девушка решила держать с узником совет.
– Я бессильна. Я хочу вырвать отчима из своей жизни, как… модель избавляется от проглоченной пищи!
– Прости, я не понимаю, о чем ты сейчас говоришь. Почему кто-то будет избавляться от съеденного? – спросил изумленно узник двадцать восемь.
– Забудь об этом. Если я буду объяснять тебе все мелочи жизни на Земле, у меня язык отсохнет, – вздохнула Мишель. – Мне срочно нужно искупаться.
Из первых глав пособия по управлению сновидениями девушка уже успела узнать о ежедневных вибрациях негативных мыслей, стрессов и эмоций, которые загрязняют ауру человека каждый день. Смывать водой нежелательные плохие энергии жизненно необходимо.
Она зашла в ванную, которой никто не пользовался, кроме Остина. Все было чисто, даже зубная щетка братишки и полотенца с динозавриками находились на местах. Мишель торопливо разделась, стараясь не смотреть на себя в зеркало, включила душ. Струи горячей воды заключили ее в объятия и помогли немного расслабиться.
Стив. Была ли у него неприятная стычка с Фредом? Что он подумал о ней? Нужно будет извиниться…