Годика на полтора, пока не перебесится. А вот стоять в обнимку, смотреть в его глаза и рассказывать о Юлиане… нет уж! Моей смелости на это не хватило. И, улыбнувшись так, что лицо, кажется, пошло судорогой, я выдала:
- Старый приятель приезжал.
- Серьезно? - недоверчиво изогнул бровь Алекс.
- Ага! - энергично кивнула я. - По большей части - к маме.
- По большей части? - переспросил он. Я прикинула в голове: если учесть, что список кандидатов в мои мужья составляла Ядвига, пригласила его в гости тоже она, а я без фотки в ее же телефоне Юлиана, возможно, даже бы и не вспомнила, можно сказать, в моих словах не было и капли лжи.
- Именно так! Это была ее инициатива, - сообщила с радостным оскалом. - А я вообще ни при чем и… кстати очень устала. Хочу в душ и баиньки!
- Но еще только девять вечера, - покосился на часы Шурик. - Ты, случайно, не заболела?
Я отступила на шаг, выбравшись из кокона его куртки, и зевнула, чинно прикрывшись ладошкой:
- Нет. Просто устала.
А потом убежала в дом прежде, чем он успел задать еще какой-то вопрос. Надежды на то, что мой маленький обман не раскроется, я, разумеется, не питала. Но знала наверняка, что Шурик не станет будить меня среди ночи, дабы выяснить отношения: он, конечно, бывает буйным и нетерпеливым, но ведь не настолько! Подождет до утра, а, возможно, даже успеет немного успокоиться. И, кроме того, я же не врала на самом деле! Ну немножко не договорила, самую малость, за это ведь не убивают?
По крайней мере, я очень надеялась, что Алекс думает также.
Угадайте, кого я увидела следующим утром в кресле у своей кровати? Правильно! Шурик сидел, наклонившись вперед и опустив локти на колени, и по его лицу было видно, что утро у парня не задалось. Почему-то уточнять причину не хотелось (тем более, что я и так о ней догадывалась), потому еще минут пять я лежала с закрытыми глазами, делая вид, что сплю. Причем мертвым сном, ибо только труп мог спать рядом с моей разрывающейся "нокией". Кажется, такой игнор хозяйки она приняла на личный счет и, пытаясь восстановить вселенскую гармонию, с каждой секундой трезвонила все громче. А я вам скажу, что даже советский будильник, прицельно швырнув который можно было пробить дыру в шкафу и который после этого все равно продолжал звонить, с моим финским телефоном рядом не валялся. Вчера вечером я поставила таймер и, видимо, от большого ума, положила мобильник на соседнюю подушку, и теперь он мало того, что орал как пожарная сирена (ну да, телефон был старым, с некачественной полифонией), так еще и прыгал как обезумевший Тигра из американского "Винни Пуха".
Я решила, что пора "просыпаться", когда поняла, что еще немного, и я просто свалюсь с кровати. Вместе с одеялом и подушкой. Помню, несколько лет назад по телевизору крутили рекламу: там телефон на одном виброзвонке пересек полстраны, чтобы попасть в руки хозяина. Так вот, если бы на главную роль пригласили мою "нокию", реклама превратилась бы в фильм ужасов, ведь она прошлась бы по державе, как Всадник Апокалипсиса - сметая препятствия, истребляя мирное население и причиняя ущерба на миллионы долларов, как семибалльное землетрясение.
Я не стала дожидаться разрушений и, затрепетав ресницами, старательно копируя диснеевскую Белоснежку, открыла глаза. Потянулась, отключила мобильный и только потом перевела взгляд на парня.
- Александр? - протянула удивленным тоном. - Какая неожиданная встреча, уважаемый с-сэр…
Закончила совсем уж тихо. Да уж: я, когда нервничаю, частенько несу какой-то бред. А иногда даже делаю. Сейчас, например, жутко захотелось присесть в реверансе. Или обмахнуться веером. Лучше всего, конечно, приложить к лицу платочек с нюхательной солью - говорят, она помогала прийти в себя, и как раз сейчас очень бы мне пригодилась.
Алекс, кстати, тоже несколько удивился, и это отразилось на том, как быстро его брови взметнулись вверх.
- Выражаешься прямо как светская дама на Венском балу, - проурчал он. - С чего бы? Нервничаешь?
Стараясь не делать резких движений (честное слово, чувствовала себя как в клетке с тигром!), я села в постели.
- Мне приснился очень красивый сон про восемнадцатый век, - сказала, пытаясь выглядеть убедительно. - Там были танцы со шляпками и ридикюли. А еще - воспитанные молодые джентльмены, умеющие танцевать гавот.
- Вроде Юлиана? - безучастно предположил Алекс. Мне поплохело, а Соколов откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и с видом эдакого денди продолжил: - Сегодня утром отец вскользь упомянул имя вчерашнего визитера.
Мне поплохело еще больше.
- И что?
- Кажется, ты назвала его старым приятелем?
Сглотнув, я резко поднялась на ноги и демонстративно пожала плечами:
- Мы не виделись десять лет. Как еще я могла его назвать?
- Ну не знаю, - следом за мной поднялся парень. - Очень настойчивым ухажером, например?!
То, что произошло потом, иначе чем накаленными нервами объяснить было нельзя: я вздрогнула и рявкнула, подхватывая висящий на спинке кровати халат:
- Не ори на меня!
- Это ты мне сейчас говоришь?! - вытаращился в ответ Шурик, но я уже выскочила за дверь. А в коридоре едва не сшибла с ног маму. Не представляю, что она могла делать на третьем этаже дома в это время, опять, наверное, под дверью шпионила. Дожидалась оптимального момента, чтобы ворваться внутрь и испортить нам кайф. Увы, облом сегодня ждал нас обеих, потому что я была тоже не прочь начать день с чего-то более приятного, чем выяснение отношений.
- Доброе утро, Евочка, - поздоровалась она с улыбкой. - Ты куда так спешишь?
Я бросила на нее хмурый взгляд:
- В душ!
Ядвига понятливо хмыкнула:
- Похоже, ты уже поговорила с Алексом о Юлиане.
- Не о чем было говорить! - рыкнула я. - Вернее, не о чем было бы, если бы ты Юлиана в гости не пригласила.
- То есть это моя вина, что ты со своим парнем договориться не можешь? - насупилась мама. Я вздохнула: вообще-то да. Вина была ее. Но говорить об этом вслух означало навлечь на себя десять казней египетских. Потому я сделала лицо попроще, глубоко вздохнула и спросила нейтральным тоном:
- Куда ты в таком виде собралась?
На маме был строгий деловой костюм с юбкой по колено, выгодно подчеркивающий всю упругость ее филейной части, и прическа "короной". Из украшений только наручные часики и серьги. Скромно и со вкусом, если, конечно, не знать, что цена последних превышала годовой бюджет какого-нибудь небольшого африканского государства.
- У Георгия сегодня важная встреча, я его сопровождаю, - тут же заулыбалась мама.
Я понятливо кивнула: в последнее время отчим называл супругу не иначе как "своим талисманом". Еще бы! Эта ведьма никогда не считала предосудительным понять мнение человека с помощью зелья, магии или собственного очарования. Неудивительно, что все контракты Соколова, при заключении которых присутствовала Ядвига, подписывались на лучших для нашей семьи условиях. Да Георгию все пятьдесят лет жизни так не везло, как за последние месяцы! И сейчас его "талисман" готовился нанести очередной удар по конкурентам.
Но прежде она заговорщицки подмигнула мне и, наклонившись, прошептала на ухо:
- Кстати, даю тебе сводку о состоянии в доме: Богдан увез Полину в университет, мы с супругом выезжаем через пятнадцать минут, Егор - через десять. Остаешься с Алексом наедине. Не прозевай свой шанс.
- В смысле? - нахмурилась я.
Мама закатила глаза:
- Ева, ты ведь женщина! Для нас так просто сменить гнев мужчины на милость, если приложить немного усилий.
- Хорошо тебе говорить, - хмыкнула я. - Твой мужчина не плюется огнем и не ревнует к каждому столбу.
И добавила, подозрительно сощурившись:
- Признавайся: почему ты мне сейчас помогаешь? Это не твой стиль!
Мама покачала головой, а потом выдала с такой улыбкой, что я ощутила себя маленьким душевнобольным ребенком:
- Какая же ты все-таки дурочка иногда. Ладно, беги в свой душ. Все, что хотела, - я тебе сказала. Захочешь - сделаешь выводы. Нет - выйдешь замуж за Юлиана. Хотя лично мне кажется, что с Алексом вы смотритесь гораздо лучше.
И ускакала по ступеням вниз. Я со смесью обалдения и восхищения проводила ее глазами: только моя мама могла перемещаться по мраморным полам на двенадцатисантиметровых шпильках с такой скоростью. Меня бы уже давно собирали по кусочкам где-то у подножия лестницы. И только она же могла давать советы о том, как помириться с парнем, после того, как сама нас и рассорила…
В душе я простояла минуть двадцать, мучительно думая о том, что сказала Ядвига. Наверное, она была права: мне сейчас нужно было проявить терпение и выдержку. Как-нибудь пропустить мимо ушей подозрительный тон Алекса, расслабиться и остыть. Рано или поздно он сам поймет, как ошибался и первым придет мириться.
- Да-да! Надо его успокоить… а не упокоить, - пробурчала, выбираясь из душа. - Женщина должна быть снисходительной к порокам мужчины. Нежной и мягкой…
Я обмотала голову полотенцем.
- Должна быть умнее…
Набросила халат на плечи.
- Ибо чаша моего терпения, - сунула руки в карманы… и закончила совсем другим тоном, доставая подаренный готессой белый порошок в пакетике, - не безгранична!
Ха-ха! Забудем все, что сказала мама! У меня есть волшебный кокс (надеюсь, конечно, что это все-таки не наркотик), он-то мне и поможет!
И, с предвкушением улыбнувшись, я выплыла из ванны.
Кажется, пора проявить свою женственность и сделать кому-то чай!
Александр Соколов
Я не идиот. Я бы не сгрыз от ярости оконные шпингалеты, услышав имя Юлиана, что бы там ни думала Ева. Да и отец у меня - личность попроще, чем та же Ядвига, например. Он не стал делать тайну мадридского двора из того, зачем приезжал Юлиан, как его встретила моя "сестра" и по какой причине он так быстро уехал. Но какого черта это стала делать Ева?! Ладно, допустим, она не хотела меня расстраивать (обычно этим объясняются все ее попытки солгать), но утром? Утром-то чего рычать и отбиваться?! Я не то что сделать - сказать ничего не успел! В чем ты меня обвинила, грозная женщина?! Что я, не разобравшись, пришел выяснять отношения? Но я же, блин, не идиот, чтобы так делать!
Кажется, после размышлений к этому же выводу пришла и Ева, потому что из ванны она вышла с отличным настроением. По крайней мере с каким-то… воодушевлением в глазах, что ли. А мне, кстати, не так повезло: голова после ссоры разболелась конкретно. Хотел выпить таблетку, но на законном месте (в банке из-под кофе на холодильнике за мыльницей) ее не обнаружил. Как и банки с мыльницей. Порадовался, что хоть холодильник на месте, но он бы от головы все равно не помог.
Именно в тот момент, когда я шарил рукой на поверхности белого друга и мысленно материл умника, нарушившего вековые устои нашей кухни, на пороге показалась Ева.
- Ты что-то ищешь? - спросила она заботливым тоном.
Я кивнул:
- Голова раскалывается. Пытаюсь отыскать аспирин.
- Возможно, стоит заглянуть в аптечку? - ласково уточнила девушка. - А лучше: посиди вот здесь, за столом. Я сама сейчас все сделаю. Приготовлю тебе чай, лекарство… бутерброд будешь?
Малость осоловело я опустился на табурет у барной стойки. Нет, то, что Ева была отличной хозяйкой - не терпела беспорядка, умела вкусно готовить, - я понял давно. Просто раньше она никогда не была такой… внимательной.
- Я уже завтракал, - сказал, поглядывая на вскипающий чайник. - И вообще-то утром предпочитаю кофе.
Девушка задумалась на мгновение, а потом выдала категорическое:
- Нет. Если болит голова - нужен чай.
Хм… учитывая, как сгущались тучи за окном, кофеин мне бы сейчас не помешал. Но вы бы стали спорить, если бы к вам с чашкой чая подплыла девушка в одном халате? Вот и я не стал. И, уж поверьте, вопрос был не в том, что кипяток мог запросто оказаться у меня на голове (хотя, зная характер моей ведьмы, такое развитие событий тоже нельзя было исключить), - просто сквозь тонкую ткань отлично просвечивали изгибы ее тела. И не только изгибы.
Я вытаращился, как двенадцатилетний мальчишка, который о Камасутре слышал только от друзей на улице. Даже не помню, как выхлебал чай. Опомнился, только когда она подошла совсем близко и, обняв меня за шею, на мгновение прикоснулась к губам:
- Ну что? Тебе лучше?
Медленно кивнул.
- Отлично! - радостно улыбнулась она и отступила. - Тогда поехали в школу.
"Наш девиз непобедим - возбудим и не дадим…" - промелькнуло у меня в голове, пока я смотрел, как моя коварная соблазнительница, виляя бедрами так, что Мата Хари удавилась бы от зависти, поднимается по лестнице. Не понял: с каких это пор она стала так двигаться?!
Еще минуты три сидел как пришибленный. Потом подобрал с пола челюсть и, открыв кран с холодной водой, несколько раз умыл лицо.
- Фу-у-у… - протянул, опершись руками о мойку. Да что со мной?! Мартовские коты весной ведут себя попроще, чем я сейчас. По ходу, правильно Гугля говорит: "Спермотоксикоз - дело серьезное". А я, дурак, ему не верил…
В общем, пока мы ехали в школу, все было еще ничего. Я сосредоточился на дороге, вцепился в руль и вообще старался не коситься в сторону Евы. Хотя запах ее духов еще никогда не был так сладок ("сладок"?! Почти Пушкин, блин!), а коленки в облегающих джинсах, которые я все же умудрялся иногда цеплять периферийным зрением, - такими манящими.
Стало хуже, когда мы прибыли к месту назначения. Нет, товарищи: "хуже" - это слабое слово. Это был просто ахтунг! Уж не знаю, из чего был Евин чай, но голова моя от него не прошла. Зато появился беспричинный каменный стояк. Впрочем, возможно, так и было задумано, потому что больная голова меня беспокоила все меньше и меньше.
Знаете, вы никогда не были в неловкой ситуации, если вам не приходилось перебежками добираться в школьный душ, избегая сторожа, который именно в этот день решил, видимо, открыться ученикам и обласкать каждого своим вниманием. Иначе какого дьявола его вынесло на улицу? Весной - понятно: он клумбы свои защищал. А сейчас, по колено в снегу - на фиг мчаться за нормальными людьми с воплем:
- Погоди! У тебя что-то торчит!
Я, елки, и так знаю, что торчит! Чего орать-то?!
Правда, потом оказалось, что дядя Сережа орал не мне, а какому-то заморышу-третьекласснику, сунувшему метровый ватман в свой портфель на шестьдесят литров. Но поскольку портфель уже был забит так, будто детеныш собирался в турпоход на неделю, ватман грозил вот-вот вывалиться и погибнуть под ногами других торопящихся школьников. Дядя Сережа решил помочь. И в целом спасибо ему большое за участие! Но мысли, блин, свои надо четче формулировать! Возможно, тогда я не ворвался бы в душ так, будто за мной колония зергов гналась…
Самое прикольное, что душ не помог. Ни холодный, ни горячий - никакой! Я сорок минут под ним проторчал: хоть бы какой-то результат был! Нет, вы только не подумайте: я честно делал все, что на моем месте сделал бы любой нормальный мужик. Ну чтобы быстро и безболезненно, так сказать, облегчить свою участь. Ни фига! С таким же успехом я мог заняться медитацией: организм требовал полноценного секса.
Скрежетнув зубами, я представил реакцию Евы. О, девчонка будет в ярости! Ну первые минут пять - так точно, а потом я скорее всего смогу сделать так, чтобы ей полегчало.
И мне-то сразу как хорошо станет…
Видимо, на этом моменте меня и заклинило. Потому что совесть больше признаков жизни не подавала, и, по-злодейски усмехнувшись, я потянулся к телефону.
Ева Моргалис
Что-то сегодня с Алексом было не так. Я это сразу почувствовала. И дело было даже не в интуиции: просто не заметить это было невозможно. Пока мы ехали в школу, он бросал на меня такие взгляды, что у меня коленки начинали дрожать. Может, не стоило ему все же подсыпать порошок в чай? Тем более план и так чуть не сорвался, когда он кофе захотел. Гурман, блин! Его вон от жасмина колбасило не по-детски: представляю, что было бы, хлебни он кофеина.
А может, я просто переборщила с дозировкой? Поля мне ее не назвала, и это могло означать только одно: порция должна быть стандартной (в иных случаях готесса аккуратна вплоть до миллиграмма): одна щепоть. К сожалению, для меня это звучало как "насыпь соли на глаз". Я вообще все ложками отмеряла, и зря, кажется, не спросила, сколько щепоток порошка поместится в одной чайной. Наверное, стоило взять половину…
На школьной стоянке я еще раз внимательно посмотрела на Шурика. Показалось или он и правда выглядел суровее обычного? Пальцы аж побелели - так вцепились в руль, на лбу пульсировала жилка, напряженные скулы казались острыми в неярком освещении спрятавшегося за тучами солнца.
- Ты себя нормально чувствуешь? - спросила, протягивая руку, чтобы убрать с его лба непослушную прядь. Он отшатнулся так, будто я ткнула в него раскаленной кочергой.
- Все нормально! - прохрипел, со странным оттенком ужаса уставившись на мою ладонь. - Просто голова болит!
- Аспирин не помог? - прошептала, думая, могло ли поведение парня стать результатом общего действия порошка и таблеток. Судя по его виду: еще как могло! Обычно ведь люди с головной болью так себя не ведут!
- Все нормально, - повторил Шурик. - Иди на урок!
- Но я могу помочь… - начала было я, но парень только вцепился в руль еще крепче, хотя мне казалось, что это было уже невозможно, и повторил тоном, не терпящим возражений:
- Иди!
Ох, как мне не хотелось бросать его в таком состоянии! Но он ведь гордый! Для него же помощь принять - это нанести серьезный удар по репутации. Мужик, однако…
Пришлось, кусая губы, выбираться из машины и топать на пару. По дороге вытащила мобильный из кармана и набрала Полю.
- Привет! - почти сразу ответила готесса.
- Доброе утро! - ответила без воодушевления и сразу перешла к сути вопроса: - Полинка, что это был за порошок такой?!
- Какой порошок? - не поняла подруга.
- Который ты мне вчера дала! - рыкнула я в трубку. - И который я по твоему совету только что подсыпала Алексу в чай!
На миг повисла тяжелая пауза. Потом готесса как-то странно кашлянула и уточнила:
- А вы сейчас где?
- В школе, - не понимая, куда она клонит, ответила я.
- И ты только что подсыпала порошок?
- Ну да!
- А разве я тебе не сказала, что это нужно сделать вечером?
Я задумалась, вспоминая наш диалог. Черт, за последние несколько часов столько всего случилось, что эта крошечная деталь могла запросто вылететь у меня из головы.
- Поля, - сдалась я наконец. Вечером, утром… да какая разница, если я его уже подсыпала?! - А что теперь будет?
- Теперь? - хмыкнула готесса. - Теперь жди.
- Чего?!
- Ну… если оценить обстановку и… если я правильно помню свойство порошка - звонка.
У меня дернулось веко:
- То есть ты можешь неправильно помнить его свойства?!