Итак, в фазе новых разработок, они действовали сами, без добровольцев. Иногда, даже без лаборанта. Лион сам садился в кресло, его обвешивали, точнее, обматывали бинтами с датчиками. Включали машину, настраивали самописцы. И он, смотря на картинки, начинал представлять некие образы, мысли, чтобы аппарат мог послать все это в далекое прошлое. Это длилось долго, очень долго, и не было понятно, чего именно они добились. Потому что на этот раз обратной связи долго не намечалось. После целой недели, они решили изменить параметры посылаемых сигналов. Но вот однажды вечером случилось чудо. В мозгах Лиона словно взорвалась граната! Он наконец-то услышал чужой голос. Но это была не прямая речь, а нечто, неразборчивое звучание, произнесенное человеком. Словно слабое радио, через возникшие шорохи и шумы. Он с трудом разобрал женский голос. Все это было словно отражение, шифр мыслей. Затем появились изображения, это было самое невероятное, для Лиона, он что-то увидел. Более того, любое его мыслимое слово или произнесенное им, на той стороне слышали. Оказалось, что там кто-то давно его слышит, и ничего толком не понимает. Потому что Лион успел выслать очень много неотсортированной информации. Его мысли сами по себе часто муссировали тему прошедшей войны, непроизвольно возникали навязчивые сцены ужаса концлагеря, где ему пришлось побывать. Это порождало на той стороне моста излишний страх, панику. Сами подумайте, каким негативными импульсами это все выкинуло в голову несчастной женщины, которую считали больной, чуть ли неодержимой демонами. И только этот новый этап контакта позволил ей понять, что она не сходит с ума, а слышит настоящего человека! Человека из далекого будущего!
Про себя женщина успела сообщить, только имя, возраст и дату совершаемого контакта. Да, особенностью этого сеанса было то, что она свободно говорила то на идиш, то на немецком языке, то на французском. Лион, долго побывав в чужой голове, вдруг попал в транс. Он не понял, когда наступил момент потери сознания, но доктор Канец вовремя вывел испытуемого из этого состояния. Для этого дал понюхать парню раствор аммиака. Потом он аккуратно завершил работу всего агрегата, записал все полученные координаты и используемые данные показатели всей установки. Это был их первый совместный успех! Лион еще лежал на кушетке с напряженным лицом, пытаясь осознать степень его прорыва, словно переваривал полученную из прошлого информацию, а доктор брызнул на него из стакана водой, пытаясь снять очевидные последствия возникшего шока. Потом они громко переговаривались, перебивали друг друга, словно подростки. Им было что сказать. Потом говорил Лион. Он делился ощущениями, которые получил, побывав где-то еще. Он видел глазами этой девушки чужое помещение, высокого темноволосого юношу, других родственников.
– Это какая-то небольшая еврейская община или семья. Они живут в какой-то области Германии, но говорят еще на французском языке. Там еще был высокий молодой парень. Его звали Иосиф. А женщину зовут Мария! Они брат и сестра. Надо повторить сеанс. Когда мы сможем это сделать?
Вся эта информация очень насторожила доктора, но сам он не подал и виду.
– Я думаю, что тебе нужно отдохнуть. Мы пока соберем достаточно информации о тех людях, и все подготовим. Твой мозг не может подвергаться таким нагрузкам, последнюю неделю ты только и делал, что нырял в прошлое, просто, не было этой обратной связи.
– А если именно физическое состояние, подобно усталости, дало возможность этого сеанса?
– Не знаю, не могу рисковать тобой! Поверь, они теперь от нас никуда не денутся. Днем раньше, днем позже. Потом этого Иосифа нужно проверить, может быть, он еще жив, и уцелел.
– Вы сами в это верите? Как это еврей мог уцелеть в двух мировых войнах, да, он мог бы еще жить, по возрасту очень старым человеком. Но в Европе произошли такие колоссальные перемены, что вряд ли кто-то остался жив.
– А священник? Вспомни, он недавно умер, а его сеансы были еще раньше.
Лиону не хотелось медлить, он был готов продолжать начатое. Но доктор Канец видел степень его усталости и истощения, следовало сделать перерыв.
– Я тебе дам снотворное, ты хорошенько выспишься, а потом мы все это повторим, я надеюсь, что у нас теперь все будет так, как мы захотим.
Лион лег в постель, его голова действительно раскалывалась, ему следовало отдохнуть. Он ложился, с одной только мыслью, что очень скоро он проснется и все снова повторит, шаг за шагом. Доктор Канец удостоверился, что помощник уснул, выключил в его комнате свет, и закрыл за собой дверь.
Глава восьмая, нелишнее знакомство. Ритуал
1919 год. Мюнхен того времени можно было сравнить разве что с Парижем. По численности населения, как очень оживленный культурный город. По общему историческому значению. Богатые городские районы, исторические памятники, старинные учебные заведения. Выставки. Несмотря на войну, люди продолжали там жить своей жизнью.
Спиритический сеанс ничем примечательным, на первый взгляд, не оказался. Сначала гости познакомились друг с другом, потом долго готовились. Кто-то курил, сидя за отдельным столом, остальные нервно прохаживались, чувствуя свою некую неуверенность. Хозяйка со знанием дела рассказывала о том, как должна стоять мебель, и как следует посадить присутствующих. Она ужасно картавила, чем вызывала нелишние усмешки. Ее усики еще раньше послужили прицелом для шуток приятелей.
Так получается, что новый век принес не только много технических новинок, открытий и изобретений, но и очень много теологических выкладок, в которые верили или хотели верить людские массы. Оккультизм стал неким брендом. Психологические сеансы знаменитых ученых производили эффект взорванной бомбы. Такого еще не было. Имена Зигмунда Фрейда, Юнга, с одной стороны, и таинственной Блаватской – с другой. Это были сенсации, успех которых витал где-то в воздухе. Всем было это интересно, и многие ждали чего-то необычного от всех этих салонов, богемных вечеров. Посудите сами. С одной стороны, жители больших городов видели нищету, толпы безработных, множество инвалидов, вернувшихся с войны. Они сами едва сводили концы с концами, а с другой стороны, многие могли себе позволить громкие выпады, громогласные обещания, призывы к темам, о которых раньше никто не задумывался. Имелся некий потенциал, о котором думали все. Населению требовалась некая идея, которая могла объединить всех, и множество этих идей уже витали в воздухе, были на слуху. Стоило лишь расширить все это, скажем так, "разжевать", чтобы они стали более доступны для остальной части населения.
Этот вечер с самого начала показался фон Грехту скучным занятием, он уже хотел съязвить по данному поводу, но, увидев серьезное лицо своего приятеля, решил потерпеть. Мероприятие, ради которого они обзавелись новой одеждой, должно было закончиться за столом. Ради приличного ужина тут он мог просидеть сколько угодно. Всем выдали верхние балахоны с капюшонами темного цвета. Попросили одеться. Барон понимающе ухмыльнулся. Нервозность возросла. Восемь человек. Ади еще подумал, и поделился с приятелем своей мыслью.
– Заметил? Какое неточное число участников.
Потом всех пригласили в другой зал. Там царил полумрак. Горели только свечи, шторы были задёрнуты, на столе ничего лишнего не было, только узор несложной пентаграммы. Мелом выведены цифры. Маскарад был не самым изысканным, в голове постоянно возникали ненужные вопросы.
– Никакой закономерности.
Рядом с фон Грехтом села сама госпожа Клявелин. Участницу, которая села с Ади, он не видел, та успела накинуть капюшон, когда вошла. Круг образовали четыре пары, то есть имелось чередование, как мужчина и женщина. Только попросили взяться за руки, начался ритуал. Госпожа Клявелин, изменённым голосом произносила несуразный набор слов. Потом попросила духа короля Фридриха прийти к ним. Почему именно этого короля спросите вы? Так было заранее решено. Ади чувствовал некое напряжение, которое шло от его соседки, на какой-то момент он уловил ее взгляд. Ее лицо было покрыто красным уродливым пятном. Это мгновенно вызвало в нем самом резкое к ней отвращение, он непроизвольно сильно отдёрнулся, но соседка крепко держала его руку. Вообще, что-то такое началось. Мертвая хватка сжала его и без того больную руку, и на какой-то момент он практически ничего не мог сделать. Девушка с красным лицом оказалась на редкость очень сильным медиумом. Никакого духа короля Фридриха вызвать не удалось, но то, что случилось, это ни в какие рамки не входило. Ади вдруг увидел себя ясным днем, на какой-то знакомой улице, где несколько человек с оружием в солдатской форме пытаются задержать его. Он видит красные банты на верхней форме высокого темноволосого немолодого человека, тот смотрит только на него, что-то говорит остальным. Медленно тянется за пистолетом, который висит в кобуре слева. Сейчас он его достанет, и что произойдет с ним потом, ясно, как день божий! Потом это видение пропадает. Ади видит огни костров в центре площади, где темная ночь, озарена сильными пожарами. Пахнуло настоящей гарью, несколько высоких энергичных парней кидают в костер связки книг, стопки пластинок, сломанные рамы и картины. Вдруг также раздается несколько выстрелов, один парень удивленно оглянулся и медленно сполз на асфальт. Рубашка темно-серого, возможно коричневого цвета обагрилась красным пятном. Наступила темнота. Все остальные видения мелькали кратковременными кадрами, наполняя уши неразборчивым шумом. Ади видел нечто, и не мог решить, что же это все такое. Вот мелькнула Эйфелева башня, он явно увидел ее из салона автомобиля, который быстро двигался по центральному бульвару от Триумфальной Арки к набережной Сены. Следующее его видение накрыло его волной огня и боли. Тут он ничего не увидел, но явно почувствовал. Словно мощный взрыв откинул его назад, что-то неравномерно сдавило в груди. Стало трудно дышать. Ади ничего не понял, хотел закрыть руками лицо, а видение вдруг исчезло. Оказывается, что он просто разомкнул круг! Его взгляд стал более осмысленным, и он заметил, что давно уже включили другое освещение. Люди выпрямились, и, возможно, что смотрели только на него. Девушка, что находилась рядом, тут же накинула на лицо свой капюшон, и медленно покачиваясь, как пьяная, встала, и вышла вон. Больше он ее никогда не увидит. Ади посмотрел на свою руку, она покраснела от сильного напряжения, но ничего страшного, не сломана, и ладно.
Госпожа Клявелин громко извинялась перед остальными участниками, по ее словам сеанс вышел из-под контроля. Фон Грехт сидел, тупо уставившись в одну точку. Оказывается, что он увидел свое будущее, как медленно замерзал где-то в бесконечной степи, и не было никаких сил даже застрелиться. Потом он забудет всё это, как страшный сон, и до самой зимы 1943 года ничего не вспомнит. Его услужливая память спрячет это воспоминание куда-то глубоко, до самого момента этой страшной развязки. Двое остальных мужчин, которые участвовали в сеансе, тоже увидели какие-то обрывки прошлого или будущего, но для госпожи Клявелин они были лишь статистами. Она смотрела на молодого человека, оценивая степень его шокового состояния.
– Кажется, что король Фридрих сегодня занят! Прошу всех в гостиную, к остальным гостям!
Дверь вновь открылась, и все поспешили пройти в другой зал, балахоны они оставили прямо тут. Их стал убирать пожилой слуга, который потом загасил лишние свечи. В зале оказалось еще несколько гостей. Соседки-медиума тут не было. К приятелям подошел невысокий волевой человек, их представили. Он назвался господином Рудольфом фон Зеботтендорфом. Это имя они уже слышали давно, и честно признаться, что не были готовы к такой неожиданной встрече с ним. Человек представился ученным, но Ади уже знал, что он представляет очень серьезный финансовый и политический круг людей в Мюнхене. Это был современный идеолог, который недавно создал общество "Туле". И, судя по резким высказываниям прессы, оно считалось расистским. Ади в данной ситуации старался говорить как можно меньше, что было совершенно ему не свойственно. Он не пытался что-то изображать из себя и делать умный вид, был самим собой, вел себя естественно, пытаясь, прежде всего, понять своего собеседника.
"Меньше говоришь, больше можно услышать!"
Господин Рудольф предложил присутствующим здесь господам, ознакомиться с номером его еженедельной газеты "Мюнхенер беобахтер". На передовице можно было увидеть за его подписью целый курс его лекций по древней истории человечества.
– Немецкая культура – это остаток самой древней и могущественной культуры на земле. Немецкий язык несет в себе уникальный шифр, который оставили нам гиперборейцы. Сегодня нельзя замалчивать, что многие астрономические открытия немцам известны с незапамятных времен. Откуда? Все очень просто! Они достались нам вместе с нашим языком. Именно он был источником для создания рун. Мы, вместе с моими единомышленниками, докажем, что немецкая нация – единственная расовая структура, достойная наследия могущественных ариев.
После сеанса громкий голос этого господина вызывал бы раздражение, но все его слова лежали почти в той же плоскости, которую разделяли сами приятели, как военные немецкие агитаторы. Господин фон Зеботтендорф принадлежал к современной политической элите, которая хотела контролировать весь город. Коммунистическое движение Германии набирало силу, но в противовес ей возникли и другие реакционные силы.
– Кстати, господа, познакомьтесь. Это Карл Харрер. Он и есть редактор данной газеты. Надеюсь, что нам есть что обсудить?
Он кивнул на лежащий, на столе газетный номер "Мюнхенер беобахтер" ("Мюнхенский обозреватель"). Они пожали друг другу руки. Редактор пригласил господ посетить его редакцию. Он не стал скрывать некоторые трудности своего дела. Штрафы по делам о клевете ведут его газету к банкротству.
– Обычно у нас помещают объявления. Пока мы остро нуждаемся в заказах. Но я не сомневаюсь, что смог бы взять некоторые ваши статьи, новые тексты для издания. Если вы, конечно, что-то напишете.
Такое предложение оказалось неожиданным. Ади пока не задумывался, что может написать что-то серьезное, и эта, высказанная другим человеком мысль, ему понравилась. Он еще не знал, что очень скоро выкупит эту газету. Тут вновь появилась хозяйка, и пригласила всех к столу. Фон Грехт с облегчением вздохнул, кажется, что только его желудок напряженно бурчал.
– Наконец-то! Черт возьми.
Стол представлял собой настоящую роскошь, которую могли позволить себе не все жители города. Прошел камердинер, пожилой слуга, который помог всем занять свои места. Оказывается, что к ужину тут отнеслись очень внимательно. Основные блюда заказали в ресторане приличной гостиницы, где, как сообщила всем мадам, самые лучшие повара в этом городе. Вина выбрали из домашнего погреба. Обслуживали мероприятие нанятые официанты. Сразу предложили наполнить бокалы. Тост в честь памятной даты покойного императора, вызвал легкую усмешку у всех. Все прекрасно понимали, что встреча очень далека от дел покойного императора. За столом было очень много незнакомых приятелям людей, но сегодня это их совершенно не тревожило. Во главе стола сидела хозяйка салона, она много говорила, следя за сменами блюд. Такой стол напоминал волшебство – блеск столового серебра, звон хрустальных бокалов. Белоснежные салфетки, накрахмаленная скатерть. Кажется, что такого не может быть, после нескольких лет военно-полевой жизни, все это воспринималось, как волшебная сказка. Фон Грехт уже проникся особыми чувствами к своей соседке, женщине с дорогими серьгами и жемчужными украшениями на шее. Он делал ей комплименты, словно нехотя налегая на содержимое своей тарелки. За его спиной исполнительный официант успевал регулярно подлить вино в его пустеющий бокал.
–Можно сказать, что смотрины прошли успешно.
Многозначительные взгляды двух пожилых джентльменов. Когда с блюдами было покончено, все, не торопясь, встали. Фон Грехт с сожалением оглядел стол. Мужчинам предложили сигары. Они прошли в курительную комнату. Ади никогда не курил, но прошел вместе с остальными. Официанты принялись убирать со стола. Итак, новичков в этот день было пятеро. Из них упор делали на двух человек с военной выправкой. Согласно рекомендациям женщины-медиума, один из них имел очень впечатляющие данные. Она с трудом смогла сообщить о своих видениях, но этого было достаточно, чтобы обратить внимание именно на них. Пожилой человек, который представился профессором, несколько минут посвятил рассказу о своей научной экспедиции. Потом вернулась хозяйка и сообщила, что имеет честь рекомендовать каждого из новичков для попытки стать членами их нового научного общества. Всем пятерым предложили также вступить в некий орден.
– Имелся некий испытательный срок. Впрочем, еще не поздно отказаться.