Поблагодарив кивком милую Шурочку , профессор извиняюще улыбнулся и, усевшись поудобнее на край стола Тимофея Ильича, оглядел аудиторию взглядом Просветителя.
Тимофей Ильич явно был возмущен бесцеремонностью Сидорова, но протестовать не решился.
– Итак, друзья и подруги, – сказал всемирно известный профессор тоном ведущего телепередачи Очевидное – невероятное профессора Капицы, – задумывались ли вы о том, что такое Нечеткие системы и Мягкие технологии?
Можно было и не спрашивать: никто понятия об этом не имел.
– Я называю их Пушистые системы , что, наверняка, понравится всем дамам.
Дамы одобрительно загудели, и Сидоров получил некоторую передышку.
– Конечно, это не пушистый свитер очаровательной Шурочки, – здесь профессор решил спровоцировать новый вопрос, а Шурочка сразу же вспыхнула румянцем, – не Оренбургский пуховой платок моей дорогой тещи, а…
Тут неожиданно заработал факс, и из него поползла бумага.
Все с интересом наблюдали за самим процессом. Сидоров подошел к факсу и, оторвав бумагу, увидел фирменную шапку Международной Корпорации и текст за подписью VANJA.
Быстро пробежав глазами содержание, профессор торжественно объявил, что это – последнее указание Международного Научного Центра и оно специально послано, чтобы объявить нашу фирму головным предприятием в продвижении Мягких технологий и Нечетких систем в России.
– Поздравляю Тимофея Ильича и всех нас!
Сотрудники радостно захлопали, а затем замерли, пытаясь понять, что это значит.
Главный бухгалтер сделал пометку в своем блокноте.
– Так вот… Мягкие технологии и Нечеткие системы – это оружие, тот рычаг, с помощью которого Архимед обещал перевернуть весь мир!
Те, кто еще помнил школьные годы, услышав знакомое имя Архимеда, переглянулись и облегченно вздохнули, а Главный бухгалтер процитировал закон о вытеснении телом, погруженным в воду… и т. д.
Сидоров поощрительно похлопал Главному бухгалтеру, чтобы побудить его отказаться от намерения сообщить в налоговую инспекцию о полученной денежной премии.
Впрочем, Архимед и его рычаг ясности не добавили, и все ждали разъяснений.
– Вы знаете, сколь сложен окружающий нас мир, бесконечно неточный и зачастую совершенно непредсказуемый, и как трудно навести в нем относительный порядок. Например, в нашей с вами фирме…
Тут Тимофей Ильич гневно засопел, и Сидоров сменил пример.
– Все мы говорим "далеко", "близко", "холодно", "горячо" – вместо того, чтобы назвать точные цифры в километрах, градусах и т. п. Но конечно, мы требуем точности, когда это – цифры в нашей ведомости на зарплату!..
Пример произвел впечатление, и все засмеялись, кроме Главного бухгалтера, который снова что-то пометил в блокноте.
– Конечно, это – результат несовершенства человеческого мышления, особенности которого мы и пытаемся использовать при описании окружающего мира. И сплошь, и рядом нас это вполне устраивает. Но не всегда! И тогда мы стремимся там, где это трудно передать цифровым кодом, описать то или иное явление.
Скажем, Шурочка может сказать своему другу: – Я тебя люблю! – и вряд ли он потребует от нее представить точную математическую модель этого прекрасного чувства.
Все засмеялись, а Шурочка залилась краской и отвернулась: наверняка, она восприняла сказанное как объяснение в Любви.
Время для доклада истекло, и все сотрудники разбрелись по своим местам. Тимофей Ильич пригласил Сидорова в кабинет:
– Ты вот что – не разлагай мне коллектив, они и так не очень-то…
Что не очень , Тимофей Ильич не уточнил. Похоже, оба понимали, о чем идет речь:
– Наука – наукой, а мне надо план выполнять.
Сидоров заверил начальника:
– Сделаю все возможное! – тут Тимофей Ильич прервал Почетного профессора, сказав: – Ладно, иди, работай, – и устало погрузился в чтение бумаг.
В эту ночь Сидорову снился Главный бухгалтер, который ритмично погружал Архимеда в ванную, наполненную водой, а тот, выныривая, торжественно произносил эврика!
Затем живо интересовался объёмом вытесняемой его телом воды и, особенно – текущим балансом за третий квартал.
Офис-менеджер Шурочка, накинув Оренбургский пуховой платок тещи, аккуратно записывала результаты и, бросая на Сидорова пылкие взгляды, страстно шептала: "далеко", "близко", "холодно", "горячо".
ГЛАВА 16,
в которой видный бизнес-аналитик посетит Налоговое Управление, получит заманчивое предложение, Почетному профессору пообещаютхороший орден и звание Кавалера,а Главбух сляжет с инфлюэнцей
На следующий день раздался звонок из Налогового управления, и вежливый женский голос попросил Сидорова посетить Сергея Сергеевича.
Скорее всего, стервец Главный бухгалтер все-таки стукнул о его премиальных.
Одевшись подчеркнуто скромно, Сидоров вошел в величественное здание управления, которое было до отказа набито многочисленными посетителями. Они сновали по коридорам, держа в руках кипы бумаг, занимали по несколько очередей, на ходу ели бутерброды, запивая их кока-колой, и все это напоминало деятельность большого муравейника.
С той лишь разницей, что муравейник живет и работает по строго выверенным алгоритмам рациональной траты сил, а здесь действовал явно другой принцип.
Профессор пробился через несколько постов охраны, прошел через рамки детекторов, называя при этом имя Сергея Сергеевича.
Наконец, в большой приемной его встретила секретарша, чей голос Сидоров сразу же узнал – именно она ему и звонила.
– Прошу вас подождать, профессор Сидоров, – обратилась она с милой улыбкой, – Сергей Сергеевич примет вас сразу же, как только освободится.
Несколько обрадованный обращением профессор , Сидоров удобно расположился в кожаном кресле. Секретарша подала кофе и последний номер журнала Налоговый вестник.
Профессор перелистал его и обратил внимание на статью с известной фамилией:
Лермонтов Ю.М.
Оптимизация налогообложения: рекомендации по исчислению и уплате налогов.
Сидоров стал размышлять, кем приходится автор статьи Михаилу Юрьевичу: не сын ли?!.. Или внук…Нет, скорее, правнук?!.. А может, и неизвестный широкой публике труд самого Поэта ?!
Но тут дверь в кабинет распахнулась, и оттуда вышел взмыленный посетитель, явно крупно нарушивший Налоговый кодекс нашей страны. Вслед за ним появился молодой мужчина, судя по всему, хозяин кабинета.
Увидев Сидорова, он бросился навстречу, обеими руками схватил его руку и благоговейно потряс:
– Прошу вас, профессор Сидоров, – и пригласил в кабинет, обставленный со вкусом и без лишней экономии – как и следует в преуспевающем ведомстве.
Усадив профессора в кресло, Сергей Сергеевич расположился напротив и, ласково глядя в глаза, таинственно предложил:
– Ну, рассказывайте.
Сидоров понял, во избежание крупных неприятностей, придется ему все рассказать.
– Видите ли, Сергей Сергеевич, мне пришлось получить кой-какие суммы за…
Но тут Сергей Сергеевич как-то досадливо поморщился и заверил, что доходы уважаемого профессора его совсем не интересуют, ибо крупный ученый должен, конечно, получать достойно. А интересует его участие, как он выразился, ведущего специалиста с мировым уровнем в решении неотложных проблем налоговой политики с помощью прогрессивных Пушистых технологий.
– Нам очень повезло, – искренне радовался Сергей Сергеевич, – что вы живете в Петербурге, и наше управление сможет выйти с инициативой на всю страну.
Сидоров впал в некоторый ступор, что Сергей Сергеевич расценил как проявление нахлынувших патриотических чувств.
Приняв молчание профессора за принципиальное согласие, Сергей Сергеевич нажал кнопку, и сразу же появилась секретарша с подносом, где стояли бутылка элитного коньяка, рюмки и блюдечко с орешками и лимоном.
Похоже, Сергей Сергеевич в согласии Сидорова ни капли не сомневался.
Подняли рюмки за успешное внедрение новейших Пушистых технологий в налоговую политику и отдельно – за увеличение собираемости налогов.
При прощании Сергей Сергеевич попросил передать привет нашему Главному бухгалтеру.
Главный Бухгалтер воспринял привет от Сергея Сергеевича довольно нервно и сразу же стал проверять балансовый отчет за последний квартал. При этом он всё время бросал в сторону Сидорова настороженные взгляды, пытаясь понять, что скрывается в этом привете от столь грозного ведомства.
Наконец, он решился спросить, зачем Сергей Сергеевич вызывал Сидорова, тот сухо ответил:
– Это профессиональная тайна и, при всем моем уважении к вашим заслугам перед бухгалтерским учетом, я не могу ее раскрыть.
После этих слов Главный бухгалтер помрачнел и сразу слег на несколько дней, как он выразился, с инфлюэнцей .
И профессор понял, что Главный бухгалтер навсегда избавился от желания спрашивать его о каких-либо доходах.
Сидоров сразу отправил Ване послание, где изложил заинтересованность Налогового ведомства в использовании Пушистых технологий и попросил инструкций.
Вскоре от Вани пришло письмо:
Дорогой Паал!
Почетный Президент Корпорации доктор Свенсон сердечно благодарит тебя за внедрение в важнейшую систему налогов и просит сохранять энергию и оптимизм, которые ты проявил в текущей нелегкой работе.
Инструкции вырабатываются.
Перед руководством поставлен вопрос о представлении тебя к государственной награде Норвегии.
Целую, до встречи
Vanja
В Интернете Сидоров разыскал сведения об ордене Святого Улафа и понял, что в Норвегии существует только один орден – высший Орден Святого Улафа.
Некоторое время старший агент влияния размышлял, о каком ордене может идти речь. Конечно, хотелось бы со звездой и лентой – как он видел на какой-то картинке.
Этой ночью Сидорову снился король Норвегии, который надевает ему на шею высший орден Святого Улафа, налоговые службы всего мира наперебой приглашают профессора на службу, Главный бухгалтер, ссылаясь на книгу
Ю.М. Лермонтова "Оптимизация налогообложения" и рецепт пилюль от инфлюации, выдает ему две внеочередных премии.
Агриппина Петровна садится писать донос, куда надо, о незаконном награждении высшим орденом Святого Улафа самозванца-викинга, который, на самом деле, происходит из деклассированной контрреволюционной мещанской семьи…
ГЛАВА 17,
где Сидоров отчетливо поймёт, что сам он является продуктом Всеобъемлющей Неточности реального Мира, и получит сообщение о приезде неизвестной родни
Как Почетному члену Международной корпорации Fuzzy-Systems профессору стали присылать информационные материалы о развитии Пушистых систем в мире.
Впереди всех, как всегда, были хитроумные японцы.
Именно они, узнав, что Пушистая технология, по мнению ученых других стран, является антинаучной , немедленно сообразили, что именно этой технологии и принадлежит будущее.
Как и во многих других областях науки и техники, они не ошиблись и сразу же вырвались вперед.
В Японии в широком ассортименте появились "нечеткие" бритвы, пылесосы, фотокамеры, автомобили…
Сам термин "fuzzy" так прочно вошел в жизнь, что на многих языках он даже не переводится.
В России образцом является реклама стиральных машини микроволновых печей фирмы Samsung, обладающих искусственным интеллектом на основеНечеткойлогики.
Столь масштабный скачок в развитии Пушистых систем управления не случаен. Простота и дешевизна их разработки заставляет проектировщиков все чаще прибегать к этойтехнологии…
Нужно ли говорить, все это Сидорову было столь же непонятно, как и остальным сотрудникам.
Для чего он понадобился Международной Корпорации?… Промышленный шпионаж?!.. Смешно! – профессор был далек от каких-либо технологий вообще, а о секретных – даже не догадывался.
Убедившись, что деньги на его счет от Международной Корпорации исправно поступают, старший агент влияния отбросил сомнения и еще раз поклялся сделать всё для развития Пушистых систем в нашей стране.
А если понадобится, то и за рубежом.
Все-таки я – не что иное, как продукт Всеобъемлющей Неточности реального мира. Неправда ли?…
Да и вы, наверняка – то же. Почему же я должен следовать каким-то нечетким нравственным правилам?!..
А кто сказал, что эти правила заслуживают доверия и признания?!
По крайней мере, у разных народов они не то что разные, а – прямо противоположные… .
Размышления Почетного профессора были прерваны телеграммой из неизвестного сибирского села Таежное.
Дальние родственники, о которых Сидоров и не подозревал, извещали о предстоящем визите в Петербург. Телеграмма была подписана Петром, его женой и пятью детьми. За последнего, восьми месяцев от роду, поставил птичку ученик пятого класса Михаил, твой любимый племянник – значилось в телеграмме.
Сидоров поспешил сообщить Ольге о предстоящем нашествии. Ольга не выразила по этому поводу никакой радости, а профессор стал размышлять об издержках своей популярности.
В эту ночь Сидорову снились электробритвы, которые рекламировали Пушистые системы, а стиральные машины выдавали ему зарплату в виде телеграммы от сибирских родственников, в телеграмме же говорилось, что Сидоров не что иное, как продукт Всеобъемлющей Неточности реального мира.
В ожидании ответа из соответствующих компетентных органов злорадно и раскатисто хохотала Агриппина Петровна.
ГЛАВА 18,
в которой Сидоров проведет чистку претендентов на почетное членство в роду викинга Паала Нильсена-Сидорова-33 и вступит в непримиримую борьбу с тещей
Предвидя не контролируемое появление все новых, доселе не известных родственников, Сидоров решил провести своеобразную чистку рядов своего престижного рода.
На домашнем совете составили короткий список всех, кто мог претендовать на почетную принадлежность к роду Нильсенов-Сидоровых 33.
Родители профессора само собой, попали в члены клана, как говорят, по определению – без них не было бы и его – главы семейства.
Ольгу пришлось включить без обсуждения, хотя она, конечно, никакого прямого отношения к викингам не имела, если только не считать привезенных ей норвежских босоножек.
Бэбик явился на домашний совет в рогатом скандинавском шлеме, которые носят болельщики футбола, и его пришлось признать продолжателем почетного рода, хотя Сидоров сомневался, удастся ли сыну достойно поддержать славные традиции семьи.
Без особых возражений включили трех теток и одного двоюродного брата, которые, кстати, не откликнулись на последние события: либо им наплевать на свою нордическую родню, либо они заняты другими, более актуальными проблемами. Сидоров решил послать им торжественное уведомление о постигшей их радости.
Сложнее с родней из села Таежное – увильнуть от них уже не было никакой возможности, решили действовать по обстановке.
Особо конфликтно проходило обсуждение кандидатуры тещи Агриппины Петровны, которую, на взгляд профессора, нельзя включать в почетный список – ее дальние предки воевали со шведами и норвегами и поэтому никак не могли принадлежать к числу викингов. А, точнее, были их ярыми врагами : о боевых подвигах своих дальних родственников теща постоянно подробно рассказывала всем и каждому.
Сидоров, наконец, понял , что все время настораживало его в теще – это были идущие из глубины веков непримиримые противоречия нордического (или славянского) духа!
Ольга решительно заняла сторону своей матери. Сидоров саркастически поинтересовался, кого же она поддерживает – славных викингов или их отпетых врагов?!..
Ольга сразу обвинила старшего агента влияния в предательстве русского флота, который сражался за их интересы в войне со шведами и норвегами:
– Кто ты, Сидоров, потомок славных русских моряков, чей подвиг… и т. д., или переметнувшийся на сторону их врагов предатель?!..
Бэбик, не вмешиваясь, с интересом наблюдал за ходом дискуссии, не переставая слушать очередной музыкальный хит.
Кролик делал вид, что ему всё равно, и с аппетитом ел лист цветной капусты.
Сидоров решительно отказался от родства с тещей и, соответственно, от истории ее потомков, что было абсолютно понятно. Это вызвало в Ольге неконтролируемую истерику:
– Или ты признаешь маму Почетным членом рода викингов, или я публично откажусь от звания супруги Почетного викинга, княгини и – как следствие – от звания Почетного члена общества Душистый горошек!
Чтобы избежать эскалации скандала, Сидоров смирился с классическим проявлением женской логики и обещал подумать.
Этой ночью Сидорову снились подробности морского сражения с многочисленными врагами рода Нильсенов-Сидоровых под предводительством Агриппины Петровны, увенчанной адмиральскими регалиями и черной повязкой, закрывающей правый глаз…
Бой с переменным успехом шел почему-то в лесу, в селе Таёжное, откуда шла прямая трансляция по ВВС…
В конце концов, победили силы Мира и Демократии в лице Кролика.
ГЛАВА 19,
в которой бывший младший аналитик проведет розыск компрометирующих материалов на тещу, но больше всего обрадуется пирогу с клубникой
В конце концов, Агриппину Петровну зачислили в список рода Нильсена-Сидорова 33 как кандидата с испытательным сроком .
Ольга, очевидно, была довольна результатом, но не разговаривала с профессором три дня. Затем она потребовала ограничить срок кандидатского срока двумя неделями. Сидоров настаивал на полугоде. Сошлись на двух месяцах.
Почетный профессор раздумывал, что именно предложить теще в качестве теста. Было ясно, многого от нее не добьешься – для укрепления патриотических позиций она вывесила в своей квартире флаг морской флотилии Петра I и прислала родовое древо семьи.