… Кто-то пах вкусно и было этого кого-то достаточно много, хватило бы и поужинать, и подкормить Ежа. Еж… Об этом Еже представление складывалось весьма тусклое, как о какой-то вещи или необходимой обузе. Аккуратно переступив с лапы на лапу, принюхался. Это под снегом тихонько копошилось и курлыкало, обозначая жирное вкусное мясо и ворох перьев, с которыми можно будет потом поразвлечься. Очень осторожно проследил носом подснежные ходы, примериваясь, где бы лучше хватать, а под снегом затихло, затаилось. Оно тоже почувствовало к себе интерес и пыталось сделать вид, что его здесь нет. Поздно, голубчик…
- Слушай, мне кухня еще нужна. Подымайся и ножками - к себе в койку. У, проблемы с вами, с алкоголиками.
… Сильно ударил по насту лапой, провалился, забарахтался в снегу - оказалось глубже, чем думал, и эта дрянь успела раньше! Подхватилась, темная жирная тушка, шумно шваркнула по морде крыльями и вспорхнула! Со злости вскочил, зарычал…
- Твою мать, оборотень! Твою ж! Apage, bestia!
Черное - пестрое мельтешение - как кипятком по ободранной коже - дикий миг дезориентации - злость!
Владимир нервно тряс за плечи, и это отрезвило лучше шока принудительного оборота.
Не лес, кухня. Светлая столешница. Ополовиненная бутылка водки. Голова трещит. На языке привкус снега и перьев.
- Чш… что?
- Говорю - предупреждать надо, что оборотень! Я б тебе водки не давал! Ты мне, *** мохнатый, все тарелки переколотил!
Соображал Антон долго. Долго глядел на Владимира. Долго - на белые осколки на полу. Очень тихо ответил:
- Я соберу. А ты что, тоже бывший Координатор?
- Нет. - Буркнул Владимир. С непередаваемым сарказмом, торжественно добавил. - Не Координатор! Второй секретарь бывшего Координатора к вашим услугам!
Антон потряс головой. Снова поглядел на осколки. С чувством, громко вопросил:
- Б****! В этом с…. в этом городке вообще живут обычные люди?!
- Б****, - в тон Антону отозвался хозяин. - Игорь вообще когда-нибудь отправляет ко мне нормальных постояльцев?! Почему, черт возьми, вас всех спаивать приходится-то каждый раз, чтобы хоть что-то выяснить?! Вот же старый хрен… А ты иди, проспись. Без тебя осколки соберу. А как проспишься, обсудим историю, в которую ты вляпался.
Антон послушно кивнул и, ошарашенный, послушно же возвратился в комнату. Тихо расправил постель, лег. Спать, впрочем, никак не получалось. Голова разваливалась на части, мутило… Дело теперь уже привычное.
Пришлось пялиться в потолок и размышлять. Над тем, ага, в какую историю вляпался. Вообще странный городок. По улицам разгуливает волчий патруль, неопознанная пантера грызет волков, в обсиженном гопотой доме живет бывший Координатор, его бывший второй секретарь глушит с постояльцами водку, пытаясь вызнать какие-то необходимые ему сведения… Интересно, а бывший первый секретарь Координатора тоже здесь живет? Резервация какая-то… Вот вам и провинция. Вот вам и тихий сонный городок на краю тайги.
А какая, в конце концов, разница? Это их дела, не Антона Костина, которому и надо-то всего - довести свою дичку до обряда и спасти сына. Хотите помочь - помогайте, мы не гордые, любую помощь примем, а будете мешать - как-нибудь переживем. Но лучше просто оставьте в покое. Так то.
На этой обиженной мысли Антон решил больше зазря не волноваться и о постороннем не думать, а привычно скользнул по тоненькой веревочке туда, в лес, в теплому сгустку звериного сознания.
Сгусток этот больше не охотился, но и окончательно сыт не был. Пантера теперь уютно устроилась у печки, спрятала нос в лапах, прислушалась напоследок к шумам и скрипам, вдохнула затхлый воздух избушки и легко, как умеют все кошки, задремала. Вместе с ней незаметно задремал и Антон, греясь в тепле и тихом потрескивании чужой печки. В какой момент тоненькая ниточка оборвалась окончательно, Антон не знал. Из дремы он нырнул глубже, уже в ровное спокойное течение, и там долго летом, в самую звенящую жару, запускал со Славкой и Инкой огромного воздушного змея, а тот раздувал свои крылья на ветру, раздувал… Крылья - апельсиново-оранжевые - трепетали, распахивались, ширились… пока не заслонили собой всё небо, и Славка рассмеялся звонко и счастливо.
И тогда Антон проснулся, и оказалось, что прежний день, в котором Антон шатался по улицам и подъездам, сделался вчерашним, а от нынешнего дня мужчина прихватил приличный кусок. Часы показывали половину первого. Уже привычно, раньше даже, чем к телефону, потянувшись мысленно к далекому пятнышку, которое должно означать Алину, понял, что не такое уж оно и далекое.
Вздрогнул. Нитка связи превратилась почти что в канат. Кажется - потяни, и вот она, на блюдечке, Алина Сергеевна Ковалева, пантера-археолог. Сначала Антон не понял, что "канат" может означать, даже не поверил… Проняло - Алина рядом! В городе! То есть даже - кварталах в трех-четырех, наверно!
Подскочил. Что, черт возьми, она здесь делает?! Если вчера еще была километрах в двадцати, далеко и надежно осевшая в какой-то времянке или пустующей базе археологов! Зачем она здесь?! Это, погодите… она посреди улицы?! В какой-нибудь подворотне?! Она же всех перегрызет…
В свертке Координатора Игоря отыскал амулеты. Вот этот, синий камешек, это для "прыжков". Туда и обратно. Второй, алый уголек - боевой. Парализатор, сказал Игорь. В радиусе… скольких?… десяти, кажется, метров. Лихорадочно сжал в кулаке парализатор, задумчиво погладил голубой кристалл. Как ты у нас работаешь? Куда нажать? Как настроить? Кажется, стандартный? Тогда всё просто…
"Прыгаем", обездвиживаем, хватаем и утаскиваем сюда. Элементарно.
Главное, "прыгнуть" правильно. "Прыжок" этот, теоретически простой и легкий, должен был стать для Антона первым в жизни и непосредственно перед мужчину охватил коротенький приступ мандража. Затаив дыхание и зажмурившись, он нажал на ровную грань камешка.
Ощущение "не-здесь-и-не-там" ошеломило и сбило с толку. Замер, озираясь.
Квартира. Зеленые обои. Тяжелое кресло. Двое. Алина - встрепанная, перепуганная, готовая обернуться и, черт, уже оборачивающаяся. Незнакомый мужчина. Маг. Не держит щит, поэтому сразу понял, что магически одаренный. Уставился на мага во все глаза, поднимая парализатор. Привести в действие не успел - Алина обернулась окончательно, всё произошло в какие-то доли мгновения - вместо девушки кошка, большая и злая. И маг с непонятными способностями. И не со страху, а от неожиданности - кристалл переноса подвернулся пусковой гранью.
"Не-здесь-и-не-там" накатило.
И снова - кровать и комната. И дикая злость на себя, упустившего такой шанс. Идиот!
Глава 3.
15 мая 1979 года.
Тик-так, тик-так.
Старая - еще дореволюционная - штучка эти часы. Все в бронзовых завитушках, циферблат пожелтел от времени, а цифры побурели и выцвели. Отдергивают стрелки секунды. А секунды медленные. Неповоротливые секунды. Это, наверно, потому, что часы старые. Постукал пальцем по стеклу - то отозвалось пыльным звоном. Секунды, хоть и медленные, отсчитывали время до конца. Координатор не знал, до его ли только конца, или вообще всякого конца, после которого вряд ли будет новое начало. Они там все перегрызутся.
Своего конца координатор, далеко немолодой уже человек, маг, не боялся. Зеркальная стена - координатор ненавидел оформление кабинета - отражала мужчину лет тридцати, едва ли старше. Но лишь видимость. Координатор Игорь ощущал себя старым и от возраста неисправным, как часы на столе. Магия дает долголетие, возможность выглядеть молодым и здоровым. Однако она не в силах дать самого главного, присущего только молодым - ощущения безграничности возможностей и полной уверенности в своих силах. В общем, координатор давно уже обветшал, изнутри прогнил и заплесневел, сохраняя лишь пристойный фасад, и конца своего ожидал даже с некоторым предвкушением. В конце концов, это даже любопытно - самому проверить, есть ли там что-нибудь.
А боялся координатор другого. Кланы окончательно разругаются и изничтожат друг друга. Волки погрызут Кошаков, самих Волков передавят Медведи, и так далее…
Координатор Игорь совершил непростительную ошибку, когда позволил Ингмару Олафссону впутать себя в скверную историю. Ингмар этот, по меркам Координаторской, молодой совсем, едва только седьмой десяток разменял, с разрешения Игоря внес законодательную инициативу. Провел, значит, всестороннее исследование и выявил неумеренный рост численности Волков и некоторых других кланов. Предложил сократить для этих кланов, прежде всего Волков, нормы воспроизводства. "Мы понимаем… нелегкое решение… но залогом спокойного существования зооморфов всегда была малочисленность, позволяющая не привлекать внимания простецов… поэтому следует…" Как он, стервец, убедителен был! А как возбужденно-согласно гомонили задние ряды - пернатые, медведи, сохатые! Мало кто любит волков. Самое неприятное - Координатору Игорю Олафссон совсем другие вещи пел, когда выпрашивал время прочесть свой докладец. Обещал на тему экологии задвинуть. И скверно, скверно, трижды скверно - подлец Ингмар как-то так ловко ввернул в самом начале выступления, что, дескать, доклад прочтен и вынесен на обсуждение с одобрения полномочного представителя… ля-ля-ля… координатора Игоря Семеновича Петренко, то есть выходило со всей очевидностью, что, де, координатор уже с докладом ознакомлен и полностью согласен. И вот сидел Игорь полчаса назад, краснел, бледнел, истекал холодным потом, слушая еретические эти выкладки - впервые, и в мыслях не имея, что такое можно предложить клановому союзу! - и думал, на месте сожрут или сначала будет трибунал? Оказалось, хуже. Гораздо.
У клановых, подготовленных ловким вступлением мазурика Ингмара, и мысли-то даже не возникло, что можно проголосовать против проекта - как же, одобрено же ведь! Самим координатором! Неееет, кроме Волков никто и слова поперек не вставил. Все с азартом принялись обсуждать детали будущего предприятия. Уж лучше бы сожрали на месте.
И где-то между азартным выкриком Пернатой Анны и рассуждениями представителя медведей с Дальнего востока поднялся молодой, энергичный Волк Алексей и сообщил, что в нынешних условиях травли и незаконного ущемления прав считает невозможным нахождение своего клана в составе союза. Что сегодня же вынесет этот вопрос на рассмотрение кланового совета.
У Игоря нехорошо застучало абсолютно здоровое - как и все органы в искусственно молодом теле - сердце, закололо в левой половине груди. Он объявил перерыв в обсуждении, попросил уважаемых участников временно прекратить споры и спокойно обдумать сложившуюся ситуацию. И не горячиться. Еще он просил - нет, буквально умолял, нисколько не заботясь о координаторском достоинстве - Волков остаться, не принимать поспешных решений. Не вняли.
Пожалуй, уже завтра в координаторскую поступит подписанное членами клана заявление об одностороннем разрыве союзного договора. На этом карьера координатора Игоря, конечно, завершится. Игорь будет с позором изгнан из Координаторской, отрешен от должности и навсегда покинет ненавистный зеркальный кабинет, в котором постоянно кажется, что за тобой из-за плеча непристойно подглядывают. Затем будет трибунал. Скорее всего, со смертным приговором за развязывание межклановых войн. Но - плевать. Если нужно будет, Игорь публично покается - был неправ, старый маразматик, вообще не должен был допускать стервеца к выступлению. И уж тем более не должен был допускать, не ознакомившись с текстом. Если нужно будет, сам удавится. Публично. Нужно вам, товарищи?
Пыльная карта Сибири на полстены.
На карте ареалов обитания большое синее поле от Ледовитого океана до степей Казахстана и от Урала до маленькой речушки Ырташ - территория Волков. Рядышком прилепилась узенькая прослоечка алого цвета, жалкая и нетвердая - пантерьи земли. На границе фиолетовая клякса, мерзкий маленький камешек преткновения - бывшее пантерье "место силы", святилище Кошки-Саат. Чуть больше сотни лет назад Волки забрали этот клочок у обессиленных и малочисленных после эпидемии кошачьего поветрия Пантер, положив тем самым начало бесконечной клановой грызне и ненависти, и горю для многих поколений, и чему только не положили - даже постоянной головной боли очередного Координатора по Сибирской автономной области. Желтые пятна - территории Пернатых. Эти вечно всем недовольны, эти готовы поддержать любую оппозицию, даже если это движение защиты прав аборигенов Новой Гвинеи. Рыжие вкрапления означают Рысей. Рыси покладистые, молчат в тряпочку, потому что их всего ничего - около сотни. Ну и по северу, густым коричневым по побережью, перекрывая частично территорию Волков, михаилы потапычи наши косолапые, туповатые и трудные на подъем Медведи. У Сохатых вообще нет своих территорий, и ничего, истерик не устраивают.
Игорь с раздражением сгреб неопрятную гору бумаг со стола прямиком в мусорную корзину - все без разбора. Если будет война, бумажками этими разве что подтереться. А не будет - достанут из корзины, не переломятся. Кто-нибудь достанет.
Глянул в окно - там цвела поздняя и затяжная весна. Снег в этом году начал буреть только к концу апреля, проталины на загаженной городской земле проступили только в первых числах мая, одновременно же набухли и полопались почки сирени, побежали бурные ручьи по тротуарам, грязь взбилась в тугую кашу. Теперь же грязь почти высохла, наступила благодать - пенные острова сирени далеко внизу, среди мокрого асфальта, легкий зеленый дымок одевающихся листвой берез, чистое свежее небо, шестнадцать градусов тепла, детишки в песочнице галдят как растревоженное сорочье гнездо.
А за скрипучими дверями кабинета ровный тихий гул, редкие вскрики возбуждения. Игорь тоскливо вздохнул и поднялся. Пора возвращаться в зал. Пока вскрики не перешли в рычание и грызню.
Алина и Андрей.
Ночь тощего месяца.
В половине восьмого аппетитные запахи свинины по-французски потянулись по трехкомнатке советской планировки, а в заварку Алина бросила горстку смородиновых листьев из пакетика, найденного в шкафу, вдохновенно добавила по щепоти имбиря и корицы. Тихонько шелестело радио, удостоверяя девушку, что за неделю отсутствия ничего экстраординарного в городе не произошло, мир или там, на худой конец, краеведческий музей не рухнул, без Алины вполне справились. Было это открытие однозначно отрадным, но несколько лично для Алины обидным. Как же так, чтобы без нее, и всё как обычно?
Впрочем, ну его всё. Алина пребывала в благостном настроении в предвкушении ужина, намурлыкивала легкомысленную песенку и ждала, когда уже подойдет в духовке запекаемая с яблоками картошка. На маленькой кухоньке за клетчатыми шторами, из-за которых казалось - край земли, а больше и нет ничего - горела приятная желтенькая лампочка в розовом колпачке, батарея жарила как сковородка в аду, перемытая посуда сверкала. Очень было хорошо на кухоньке, хоть сворачивайся клубком, прижмуривайся и млей… Алина присела у стола, в блаженной усталости сложила на него локти и принялась с удовольствием вспоминать, какие сокровища хранятся у нового знакомца Андрея, и как он разрешил их хоть до дыр засматривать. Теплый медальончик-кошка приятно грелся под футболкой и, кажется, вибрировал в такт мыслям, что было очень странно и удивительно, но о чем задумываться пока не хотелось. Вообще задумываться было лень.
Радио отшуршало положенное, зашипело, затрещало и смолкло почему-то, но выяснять тоже было лениво, к тому же Алину вполне устраивала тишина. Минут через десять ужин будет готов, а пока… За окном тихо падал снег. Мелкий и почти незаметный, к тому же шторы… А вот чувствовала - падает. Наверху, этажом выше и немного правее, ритмично скрипела кровать. А еще выше лопотал что-то свое детское и важное какой-то ребенок. И больше ничего. Уютно. Засыпает спокойно родной город.
Не сразу обратила внимание на возню за соседней стеной. Как если бы большая змея, удав… А когда заметила, угадать уже не успела - возня заменилась непонятными стонами и оборвалась - воплем дикого ужаса. Аж мурашки по коже и шерсть дыбом! шерсть… когда успела… о, черт!
Вопил Андрей. То есть, уже не вопил, просто сидел на кровати, тяжко от ужаса дыша, но никакой опасности, даже давешних зеленых паутинок, Алина, хоть убей, не ощущала. Сунулась на всякий случай под шкаф, под кровать, нюхнула для порядка пыли в углу. Нет, чисто.
Подошла. заглядывая в лицо - чего ты, дескать. А он, придурок, заррра…
- Apage, bestia! - как заорет внезапно! Да как…
Наизнанку вывернет…
А потом уже лежала на полу, на спине, глядела в темный потолок и всё пыталась отдышаться. И он сидит на кровати, слабо подсвеченный от дверного проема, таращится, и даже руки не подаст!
- Ты чего? Совсем дурной?! Мне же больно!
- Уф… Кошмар. Приснился кошмар. Просто сон. Что вроде как на меня целая стая Пантер нападает. И на части раздергивают, паразиты. И тут ты еще. Совпало. Ты…это… извини.
- Извини ему. Жрать пошли. Я ужин приготовила. И таблеток тебе купила.
Шумно втянул воздух носом, кивнул:
- И вправду ужин. Настоящий. Давненько я… Идем.
И снова на кухне стало тепло и уютно, только теперь уже на двоих. Андрей, взъерошенный после сна и остро пахнущий пережитым ужасом напополам с едким потом, вяло ковырялся в тарелке. Разговаривать, кажется, не настроен был, поэтому молчали. Против молчания Алина ничего не имела. Сидели долго, каждый в своих мыслях, и вечер медленно превращался в ночь, и сверху скрипеть перестали, а ребенка, наверно, уложили спать.
- Я там таблетки какие-то купила, погляди, подойдут тебе или нет. Я в них слабо разбираюсь, - озабоченно припомнила, больно уж розовый он сидел и заторможенный.
- А? Ага… Спасибо. У меня еще там в шкафу, на верхней полке пакетик. В нем корешки белые. Подай, пожую… что ли…
И вечер окончательно перетек в ночь. А снег перестал. Зато щуплый месяц выкатился и пялился в кухню через щель в шторах. Почему-то он начал вызывать смутное беспокойство и Алина сердито задвинула щель. И кухня стала совсем маленькая.
В девять радио опять включилось и пропиликало "московское время".
Андрей поднялся, зачем-то отдернул штору и выглянул в темноту, только ничего не увидел - черно и переливаются блестяшки ледяного узора на стекле.
- Спать хочу, - сообщил. - Нужно решить, кто где будет спать. Ты, наверно, на мою кровать ложись. У меня никаких, блин, и раскладушек-то нет… На пол, что ли…
- Холодно на полу, а ты весь… - неопределенно пожала плечами. - Ложись сам на кровать, а я найду, куда пристроиться. Я не замерзну.
- Точно? Просто неудобно… даму… на пол… Нужно будет потом купить хоть диван еще, что ли…
Замялся.
- Купишь. Когда будешь даму приводить домой. А не кошку вроде меня… Уф, - Алина криво улыбнулась, отвернулась к раковине. Раковина тут не в пример ванной комнаты - хорошая, дорогая. Беленькая и аккуратная, новая, наверно. И посуда хорошая, французская, словно бы Андрей этот не особо много внимания уделяет своему быту, но уж если решает что-то организовать, то делать это по высшему разряду.
Он совсем было собрался уходить, на пороге притормозил:
- Я сейчас найду, что постелить. Давай, ты у меня в комнате побудешь? Я не уверен, что на остальных порядок с барьерами.