И вот сидел Андрей, сидел, цедил по капле свою чахнущую энергию, как вампир кровушку полудохлой жертвы… Но барашки издевательски двоились, потом и вовсе начали троиться, словно бы кролики в шляпе фокусника, но нипочем не хотели вести себя как положено. А потом силы иссякли.
- … Ну, зачем было так? А? Ну, давай, просыпайся! Чёрт… Давай, Ёжик… А то я совсем не знаю, как вами, магами, обходиться… Андреееей…
Очнулся оттого, что мягкие пальцы копошились в волосах на затылке. Очнулся на своей кровати, а лицо Алины - близко-близко. Напряженное и почему-то заплаканное.
- Шшш… што?
Пальцы из волос тут же сбежали. Девушка отодвинулась, села ровно - на полу, на уровне глаз. Хлюпнула носом. Отчего-то шепотом сообщила:
- Што-што… Отключился ты. Давно уже. Я так испугалась. Мне даже показалось, что ты уже… ну всё, того. А к нам в дверь кто-то звонил, но я не открыла. Даже не посмотрела, кто там.
- Ясн… - в кои-то веки ничего не болело. Только кружилась голова и язык заплетался. Не стерпев, прикрыл глаза снова.
Переполошилась:
- Эй-эй! Не надо снова! Эй!
- Спть хчу… Влжился… плностью…Посплю… Недолго… Надо…
- А… Ну спи… Тебя прикрыть одеялом? Ох, врача тебе надо… Я ж не Пушкин, я не знаю… Блин, во что я вляпалась… Угораздило же… по самые помидоры… Ты только не… не того… А то как же я одна… я вечером схожу в аптеку… Интересно, найдется здесь, что девушке приличной накинуть?… Или придется как неприличной…
Тихое уютное бормотание доносилось как из бочки и приятно убаюкивало, а под теплым одеялом пригрелся и расслабился. Что-то впивалось в щеку, скосил глаза - барашек. Один, но толстый, двустворчатый. Значит, получилось. Цепочку сжал в горсти, та почти сразу нагрелась и мягко вибрировала от гуляющей по ней энергии. Тюкнулось теплом в висок и нежно обняла темнота без снов.
***
Еж Андрей спал, и чем себя занять, Алина не знала совершенно. По телу гуляла такая шальная бодрость, о возможности которой девушка раньше даже не подозревала. Вся её предыдущая жизнь теперь казалась вялой и неинтересной, прежнее тело - хилым и неприятным. Почему-то раньше Алина вечно слегка недомогала - то от усталости, то надышавшись в музее пыли, то от волнения и "нервов"… Теперь она вдруг осознала - всё, закончилось. Теперь она большая сильная кошка - от носа и до хвоста, и даже сейчас, в тесном человечьем облике, может расслышать, как на улице под окнами шепчется парочка, как в доме напротив, тоже на первом этаже, ругаются и бьют посуду. Может увидеть, что у снега тысячи оттенков, а любая проходящая дичь оставляет на нем широкий яркий след… Унюхать опасность или еду в паре километров… Наверно, еще что-то, но пока она с телом не освоилась.
Энергия меж тем бурлила и грозила перехлестнуть чрез край.
Тогда Алина взяла в руки тряпку и прошлась по комнатам, вытирая грязь и расставляя вещи на места по своему разумению - хозяин-то спит. Бедный, умаялся… Больной еще совсем… И вроде как чисто в комнатах, но, наверно, он тут очень давно не живет - позаросло пылью и паутиной, вообще пахнет нежилым. После принялась за кухню. Выскоблила и вычистила грязную плиту, повыкидывала тухлые продукты, отыскала еще пригодные в пищу полуфабрикаты. Решила, что на ужин, пожалуй, будет достаточно, а вот потом… Помыла в ванной. Помыла полы. Наткнулась еще на аптечку, но та оказалась прискорбно пуста - только аспирин и градусник.
Работа спорилась в руках, приносила удовлетворение, но всё-таки ее явно недоставало, чтобы как-то выплеснуть охватившую бодрость, тут лучше всего было бы поохотиться, только где охотиться-то?
Дома не сиделось, к тому же нужны были какие-нибудь таблетки для Андрея. У того в шкафу нашлась осенняя куртка, которая вполне бы могла сойти и за женскую, если бы не пуговицы и типично мужской ворот - в вечерних сумерках, разумеется. И то, что велика в плечах…. Если еще вот так шарфом…А, всё равно надеть-то и нечего. Деньги нашла на полочке в прихожей. Понадеявшись, что по темному времени суток никто несуразностей не заметит, отправилась в магазины.
На улице на удивление посвежело и засияло чистотой. И новый белый снег, который последние дни шел не переставая, а теперь утих, и морозец - выбелили вечернее небо и выскоблили от всякой дряни, которая вечно носится в городском воздухе и подспудно давит своей серой обреченностью. В нынешнем небе уже висела светленькая лунка и две или три звездочки перемигивались. А на ветках яблонь лежал иней. Алина вдохнула полной грудью, впервые за сегодняшний отвратительно затянувшийся день ощущая себя свободно. Огляделась, чтобы выяснить, где у Андрея располагается дом. Место смутно узнала. Оказалось, недалеко от Ларисы Сергеевны, с которой, собственно, все приключения и начались. Вот забавно, кстати… Может, когда и видела Андрея, да не запомнила… Нет, его бы обязательно запомнила, у него лицо интересное.
Вышла через переулок к сияющим призывно витринам какого-то "супермаркета". На пороге засомневалась, а потом увидала через окна, что магазин набит сверх меры, и решилась.
В такой толкучке и не поймут ничего. Если и поймут - одной странной личностью больше, одной меньше. А цены подросли за неделю весьма ощутимо. Близится новый год. Свинина вон одна только… Эх, свинина…. Взвесьте, пожалуйста, вот этот кусок и еще вон тот… Ага, да. Оба беру… Лишь бы от жадности не лопнуть… А, что? Нет, это я не вам. Это мысли вслух… Ох, точно лопну… Потом чего? Фрукты? Выяснилось, что организму теперь уже на фрукты, мягко говоря, плевать. Ну никакого на него впечатления не производят эти яркие пластмассовые яблоки и восковой виноград - ну лежат и лежат. Видимо, пантерий организм всякое растительное за пищу не признает. Синеватая тушка курицы, ей-Богу, куда приятней и аппетитней! Да и дорогущие они все, овощи-фрукты… А, черт их знает! Андрею, наверно, нужно как болящему…. Да, пожалуйста, бананов… Ну, килограмм… И лука… Полкило… Ага. А аптека здесь есть где?…А, спасибо… Чёрт, приняли, конечно, за наркоманку или алкоголичку… Нужно было подыграть и спросить, продают ли в той аптеке настойку боярышника и по какой цене.
Аптека нашлась крошечная, киоск, а тётка в белом халате смотрела из окошечка неприязненно. Впрочем, её настрой Алина понимала и даже в некотором роде сочувствовала. По всей видимости, покупатели в теткиной жизни были омрачающим существование фактом, а в особенности, привязчивые покупатели, задающий всякие вопросы.
- У вас есть что-нибудь от простуды?
- Вот целая витрина, девушка, смотрите сами.
- Может быть, вы сами что-нибудь посоветуете?
- Я вам не врач. Я не видела больного и не знаю, что с ним.
- Ну… Мужчина. Температура. Какая, не знаю. Наверно, горло болит… А может и не болит… Переохладился, это точно. Вот.
- Послушайте, девушка! У меня целая витрина средств от простуды и гриппа, рассчитанных на людей с температурой и больным горлом! И что я вам должна посоветовать?!
- Эээ… Что-нибудь получше… Что у вас чаще всего берут?
В общем, тётка выдала аж три яркие пачки, скорее всего, чтобы отвязаться, Алина оставила в киоске приличную сумму и решила, что теперь как-нибудь разберется, что и к чему. Заметно приободрилась. Побродила по магазину еще, с некоторой тоской констатировала, что на организм теперь уже впечатления не производят ни пирожные, ни конфеты, ни прочие прежние радости жизни. Единственное, что приводит перестроившийся организм в восторг, сейчас истекает кровью в двух пакетах. А в магазине душно и неприятно, слишком много народу. И все пихаются и раздражают… Конец рабочего дня. На выходе из магазина визжала какая-то мелкая собачонка - наверно, потерялась. Или наступил кто на хвост. Движение застопорилось, сердобольная бабулька громко требовала найти хозяина "бедной собачки" немедленно - совсем, изверг, за животным не смотрит. Наконец, хозяйка нашлась - перепуганная женщина в норковой шубке и с ярко подведенными глазами. Нашлась, подхватила визжащий комок на руки, засюсюкала с ним и убежала в ночь. Вслед за ней начала рассасываться толпа у дверного проема, Алина протиснулась к двери и уже успела вдохнуть свежего уличного воздуха, когда в локоть внезапно вцепились и изумленно выдохнули:
- Алина?! Аля?! Живая?! Ты откуда?! Тебя вся городская милиция ищет! Алечка! А ты… Что с тобой делали? Ты где была?!
От неожиданности Алина дернулась, вырвалась из цепкого захвата, испугавшись, и выскочила как шальная на улицу. Потом только поняла, что это Наташка, подруга… Та так и стояла на пороге и пялилась, как на призрак. Почему-то возвращаться к подруге и что-то объяснять, придумывать, врать Алина испугалась, крикнула:
- Вы обознались! - сунула нос в шарф и быстро-быстро пошла в сторону остановки, не оборачиваясь, всё боясь, что Наташка догонит и призовет к ответу. Но ничего не произошло. На остановке немного отдышалась, огляделась по сторонам, однако больше знакомых лиц не увидела, начала приходить в себя.
А возвратившись в квартиру, заперев за собой дверь и сняв куртку, и вовсе успокоилась. На цыпочках пробежала к Андрею в спальню, убедилась, что тот спит, как младенец, будить и рассказывать пожалела.
***
- Вааадик, ты такой…
Крашеная блондинка, блаженно прижмурившись, как сытая довольная кошка, лежала на развороченной постели, в неопрятном гнезде из шелковых простынь, и сквозь ресницы любовалась своим мужчиной, сейчас в чем мать родила звенящим стканами у стола. Мужчина этот влюбленный взгляд прекрасно чувствовал и откровенно им наслаждался, он знал, что посмотреть есть на что. Регулярные занятия в тренажерке на качалках - они само то, чтобы произвести впечатление. Впрочем, на свою женщину он тоже смотрел с немалым удовольствием - вот такие полненькая, мяконькая, беленькая, она просто прелесть, есть, что потрогать и приласкать… Хоть женись, чтобы такое сокровище больше уже никому не отдавать. Хотя не в этом, конечно, дело…
- Ты тоже, Наташ, тоже… Сок тебе?
- Апельсиновый? Давай…
Жалко, жениться нельзя. По крайней мере, теперь. Не считая того, что нужно бы насмелиться и рассказать Наташе, что её парень… как бы помягче?… волк-оборотень, в общем. А если не поверит - показать… Лишь бы не испугалась и не бросила с испугу. Но это ладно. Это если постараться, можно провернуть. Но как быть с кланом? Межвидовые браки запрещены полностью, браки с простецами - только по согласию старшего в клане, а он не разрешит. Дважды уже спрашивал - нет, и всё. Поддерживаем чистоту крови, блин! То есть брат с сестрой - это ничего, а вот если с обычной женщиной - то уже нельзя. А потом у брата с сестрой в помёте - два нежизнеспособных волчонка, и три с врожденными уродствами, пальцев не достает или уши неправильные. А вероятность рождения простячкой нормального оборотня, однако - почти девяносто процентов. Вадик знал это точно, он консультировался со специалистом. Но нет, Алексей Иваныч упертый, как… Ничего, и в третий раз спросим, не переломимся. И в четвертый. И в пятый, если нужно. И в Координаторскую прошение подадим. Только не сейчас, а чуть позже, когда утрясется неразбериха с кошаком-нелегалом. Уже даже отец не против, уже даже мать смирилась, что "девушки из хороших семей" сыну и даром не нужны.
Подал Наташе стакан, сам хлебнул. Сок так себе, кислый и ненастоящий… Дрянь сок. Будем жить вместе, заведем соковыжималку.
- Наташ, слушай, а вот если бы… Если бы я предложил тебе выйти за меня, ты бы что ответила?
- А ты предложи, тогда и узнаешь… - фыркнула, отставила стакан, перевернулась на бок. Снизу вверх заглянула в лицо. - А если серьезно… Вадь, я не знаю. Нет, как предложишь всерьез, так и буду думать, а сейчас - не хочу. Пудришь мне мозги уже третий год….
- А я серьезно. На этот раз. Подумай, ладно? Я не могу прям сейчас, месяца три еще нужно подождать… Подумай? я ведь не тороплю. Квартира есть. Я неплохо зарабатываю, сама знаешь. Родители помогут, еще мне подъемные полагаются…
Закусила губу. Кивнула. Очень серьезно ответила:
- Я подумаю. Обещаю. И деньги твои мне не нужны. Не это главное. Но я подумаю…
Долго лежали рядом, молчали. Уже успокоились, друг друга хотели, но слабо, через лень и дремоту. Просто было хорошо вот так вот лежать, обнявшись, дышать в такт. На потолке бродили тени от подвешенных к светильнику снежинок. Времени было - половина первого, кажется. Но суббота, спешить некуда, нервничать нужды нет.
Потом вдруг Наташа встрепенулась, нарушая покой, села.
- Слушай, я тут вспомнила… Так странно. Я сегодня в магазине Алину увидела. Алина Ковалева, помнишь? Которая пропала. Моя подруга. Её же уже неделю ищут. А мне показалось, что я ее видела. Я ее остановила, говорю, "привет" и всё такое, а она странная такая… Как будто не узнала меня, и еще выглядит по-другому. Встрепанная, в какой-то чужой одежде, похудела вроде. И глаза желтые. Гепатит у нее, что ли? Отпихнула меня и убежала. Я теперь думаю - может, не она. Может, правда обозналась?
- Алина Ковалева? Эта рыженькая? Действительно странно…
Мысли ворочались ленивые-ленивые в голове, усталые и медлительные. Пока вспомнил, что за Алина… Пока сообразил, что пропала… Пока вяло удивился… Пока доперло… Сон как рукой сняло.
- Алина?! Ковалева?! Желтые глаза?! Ты уверена?! - подскочил, судорожно выискивая из кучи одежды на полу трусы и брюки.
- Да, а что? - тоже подскочила. - Желтые глаза. Но меня она не узнала.
- Твою ж! Где рубашка?! Слушай, это важно! Я сейчас убегу. На сколько, не знаю. Ты не нервничай. Просто ты сейчас такую вещь сказала! Нужно срочно передать старшим!
- Вадь, что случилось? Что-то плохое? Я что-то не то сказала? - рубашку она нашла, сунула в руки, потерянно сжалась в комочек на краю кровати.
- Нет, всё хорошо. Всё очень хорошо, солнышко! Может быть, и не придется нам с тобой ждать три месяца! Ты эту Алину где видела? в магазине? Который "Три поросенка"?
- Да, там. Да что произошло, ты объясни толком! - чуть не плачет. - Куда ты уходишь?!
Нашел джемпер. Из прихожей уже выкрикнул:
- Всё хорошо, солнышко! Лучше не бывает! Если твоя Алина - та самая, кого мы уже недели две ищем, то всё просто прекрасно! Только ты сейчас сиди тут, а лучше ложись спать. И никому кроме меня дверь не открывай. Вообще никому, даже если Алина заявится. От этой психопатки… Если что - звони. Я как освобожусь, приду и всё объясню, честное слово. Договорились?
Не дожидаясь ответа, пулей вылетел в подъезд, сбежал по ступенькам. Во дворе мгновение обдумывал, куда и как дальше. Решил время зря не тратить. Огляделся по сторонам, двор по позднему времени был абсолютно пустынен. Тогда упал на снег, пару секунд непонятно, с горловыми стонами извивался и дергался…
А поднялся уже не человек, а мощный серый волк. Отряхнулся и побежал. Нужно как можно скорее сообщить Алексею Ивановичу. Если пантеру-маньячку отыщут с его, Вадима, помощью, то можно будет воспользоваться моментом и выбить у раздобревшего старшины разрешение на брак. Только сперва всё-таки самому понюхать. На всякий случай…
Ночной магазин таинственно молчал и был тёмен. Фонари подсвечивали вывеску - трёх толстых до безобразия поросят. А в воздухе действительно носились довольно свежие запахи большой и злой кошки. А больших кошек Вадик ненавидел. Он любил кошек только домашних, мяконьких и ласковых… Пошёл по следу, старательно внюхиваясь. След петлял и вился между домами, нырял в подворотни, терялся в сугробах, местами был притоптан, затерт другими запахами…На проезжей части, пустынной по позднему времени, исчез окончательно, словно в землю ушел. Вадик остановился, озабоченно огляделся по сторонам… В таком снегу если потеряешь след, уже хрен…
А на другой стороне улицы его ждали. Большая злая кошка молча посверкивала желтыми глазами и топорщила усы.
Антон.
In vino veritas…
- И откуда ж ты такой взялся? В нашем зачуханном городке? Странно всё это…
Водка была холодная, только что выуженная из-за заоконной сетки, поэтому бутылка запотела, а уж во рту - зубы аж трещали. В глотке, наоборот, жгло расплавленным оловом. В целом это было не неприятно, а скорее, необычно, и, к тому же, действительно задвигало тоску куда-то на задний план. Антон неопределенно пожал плечами и скорей запихнул в рот хлебную горбушку.
- Значит, Семеныч тебя сюда, ко мне. А сам ты из Нововерска?
- Вроде того, - невнятно согласился, жуя.
- И как там, в вашем мегаполисе? Дымно и срамно?
- Угу.
- А правда, что у вас всё тетки красятся как на съеме, а все мужики - метры… тьфу… метросексуалы?… Еще по одной?…
- Угу… Так же, как у вас тётк… Уф!
Хозяин квартиры Владимир оказался человеком весьма приятным в общении и даже интеллигентным, то есть вполне умел поддержать стремительно движущийся к пьяному бормотанию разговор. К тому восхищал Антона первобытно-провинциальным представлением о "мегаполисе" Нововерске как о месте, где в кисельных берегах текут молочные реки, но при этом гнездятся мерзейшие пороки общества. Как так хитро совмещается первое со вторым, Антон понимал не очень, да и не требовал никто от него понимания. Опять стало тоскливо, а где-то далеко продолжалась охота. Поймали куропатку. И тут же сожрали. Перья раздраженно переворошили носом и поняли, что всё, удовольствие закончилось слишком быстро и нужно идти искать дальше. К тому же примешивалась ответственность за кого-то третьего, который голодный…
- Так всё же - чего ты сюда приперся? Работа что ли? Или от жены подальше, чтобы оттянуться?
Пьянел Антон с потрясающей скоростью. И чем пьянее становился, тем больше Владимир раздражал неуемной болтливостью. К тому же начиналось уже то самое, из-за чего - это пока еще Антон помнил - пантерам пить нельзя. Вместо головы - больная тяжелая болванка.
… Охота продолжалась. Холод после куропатки притупился, поэтому дальше появилась возможность действовать куда более осмотрительно. Снегопад закончился вчера, сегодня уже подбавило морозу и по насту запестрели цепочки следов и запахов, в воздухе висела стылая дымка…
- Нда, мужик, не умеешь пить.
Бормотание раздражало, хотел огрызнуться… Там, на охоте, начиналось самое интересное - после старого лосиного следа, уже выцветшего, обнаружился стойкий птичий запах - кто-то сидел под снегом, но снег же мешал понять точно…
- Давай-давай. Подымайся. Идем баиньки. Ну, во всяком случае, если ты хотел напиться и стать деревом, тебе это удалось… Прям завидую, честное слово… Сто лет уже толком напиться не выходит. Мне бы так…