Шар летел убийственно низко. Ему, казалось, нравилось внезапно нырять вниз, к черепичным крышам и трубам. Королева заворочалась, приходя в себя, и от этого корзина раскачалась так, что Магнуса стало тошнить. На них внезапно напала сова. Небо было темным, и Магнус едва понимал, куда они летят.
Издав слабый стон, королева подняла голову.
– Кто вы? – слабым голосом спросила она.
– Друг вашего друга, – ответил Магнус.
– Куда мы…
– Лучше не спрашивайте, Ваше Величество. Вам не стоит знать ответ. Похоже, нас несет на юг, то есть совсем не туда, куда нужно.
– Аксель…
– Да. – Магнус перегнулся через борт и попытался разглядеть улицы внизу. – Да, Аксель. Но вот вопрос: если бы вам нужно было найти Сену, где бы вы стали ее искать?
Королева посмотрела вниз и снова свалилась без сознания.
Магнус нашел в себе силы еще раз зачаровать шар, сделав его невидимым для парижан. Сил на то, чтобы самому превратиться в невидимку, у него не осталось, и кое-кто видел, как над домами плывет половина его тела. В свою очередь, Магнус увидел в окнах немало интересного.
Наконец он заметил внизу знакомый магазинчик, а вскоре вдали показался Нотр-Дам.
Остался один вопрос: где приземляться? Посреди Парижа посадить воздушный шар было нельзя. Даже невидимый. Тесно застроенный город был для этого неподходящей площадкой.
Оставался только один выход, пусть и не самый приятный.
– Ваше Величество, – сказал он, легонько толкнув королеву ногой. – Ваше Величество, просыпайтесь.
Королева пошевелилась.
– Вам не понравится, что я сейчас скажу, но, поверьте, это лучший из вариантов, – начал он издалека.
– Аксель…
– Так вот… Через минуту мы приземлимся в Сену…
– Что?
– Было бы неплохо, если бы вы зажали нос. В платье у вас, должно быть, много драгоценных камней, так что…
Шар стремительно снижался. Магнус исхитрился подвести его к промежутку между двумя мостами.
– Вы можете…
Он не успел договорить. Раздался удар, огонь потух, и лавина шелка накрыла Магнуса и королеву. Силы Магнуса были на исходе, но он сумел разрезать шелк, подхватить королеву под мышку, проплыть несколько метров и выбраться на берег.
Как он и рассчитывал, Тюильри оказался поблизости. Магнус дотащил королеву до ступеней дворца.
– Оставайтесь здесь, – сказал он, тяжело дыша; вода стекала с него ручьем.
Но королева снова упала в обморок. Счастливая…
Магнус вернулся к реке. Аксель наверняка кружит где-то поблизости. Они заранее договорились, что, если что-то пойдет не так, Магнус запустит в воздух голубую вспышку, вроде фейерверка. Он так и сделал. А потом сел на землю и стал ждать.
Минут через пятнадцать к нему подъехала роскошная черно-зелено-желтая карета, в которой легко могли бы поместиться полдюжины человек. Спрыгнув с козлов, Аксель бросился к Магнусу:
– Где она? Почему вы промокли? Что случилось?
– С ней все в порядке, – сказал Магнус, поднимая руку. – Это карета? Не слишком ли роскошно для беглецов?
– Вы правы, – кивнул фон Ферзен. – Но на этом настояли король и королева. Для них было бы неподобающе путешествовать в чем-то менее роскошном.
– Ну да, такую карету невозможно не заметить.
Аксель поежился. Он и сам думал об этом, но не решился возразить:
– Да, ммм… это карета. Но…
– Ее Величество на лестнице у дворца. Нам пришлось приземлиться в реке.
– Приземлиться?
– Это длинная история. Скажем, возникли некоторые сложности. Но не волнуйтесь, она жива.
Аксель упал на колени перед Магнусом.
– Вас никогда не забудут. Франция будет помнить, Швеция будет помнить, – тихо произнес он.
– Мне не нужно, чтобы меня помнили Франция со Швецией. Мне нужно, чтобы вы помнили меня.
Магнус был по-настоящему шокирован, когда Аксель решил первым поцеловать его. Поцелуй был страстным и внезапным, и Магнус на мгновение забыл обо все. О вампирах, о полете над ночным Парижем, о падении в Сену и о том, что ему предстоит объяснение с Сен-Клаудом. Остались только они двое, но длиться вечно это не могло.
– Иди. Береги себя. Иди, – шепнул Магнус, отстраняясь от Акселя.
Аксель кивнул с таким видом, словно сам был удивлен своему порыву, и побежал к ступенькам, где лежала Мария-Антуанетта. Бросив на Акселя последний взгляд, Магнус побрел прочь.
Возвращаться домой не было смысла. Вампиры Сен-Клауда наверняка уже добрались до его апартаментов. Самое лучшее было где-то переждать до зари, и он провел ночь у мадам Де***, своей новой любовницы.
* * *
Но утром он все-таки приехал на рю-Барбетт. Входная дверь была открыта, и он осторожно вошел внутрь.
– Кдод! Мари! Рагнор! – позвал он, стараясь не выходить из круга солнечного света у двери.
– Их здесь нет, месье, – сказал чей-то вежливый голос.
Анри… Ну конечно. Он сидел на лестнице.
– Надеюсь, вы не причинили им вреда?
– Тех, кого мы забрали, звали Клод и Мари. Кто такой Рагнор, я не знаю.
– Так вы не причинили им вреда? – снова спросил Магнус.
– Теперь им уже никто не причинит вреда. Господин велел передать вам благодарность. Из них получатся хорошие вампиры.
Магнусу стало дурно. Мари и Клод были так добры к нему, а теперь…
– Хозяин хотел бы вас увидеть, – продолжил Анри. – Почему бы нам не пойти к нему вместе? Вы сможете переговорить вечером, как только он проснется.
– Думаю, я не могу принять ваше приглашение, – сказал Магнус.
– Если вы откажетесь, месье, Париж станет для вас весьма неприятным местом. И что это за господин был с вами? Рано или поздно мы узнаем его имя. Надеюсь, вы это понимаете?
Анри встал и попытался принять угрожающий вид, но он был всего лишь семнадцатилетним подростком.
– Думаю, ты забыл, с кем имеешь дело, мой юный друг, – сказал Магнус, подходя ближе.
Меж его пальцев заискрились голубые молнии. Анри невольно отшатнулся.
– Ступай домой и скажи своему господину, что я неумышленно досадил ему и немедленно покину Париж. Сам. Это серьезное наказание для меня, но я его заслужил.
Анри молча вышел.
Как Магнус и ожидал, внутри все было разгромлено. Мебель перевернута, на стенах – следы огня, книги разорваны, пропала большая часть картин… Кровать и одежда залиты вином – по крайней мере, ему хотелось думать, что это вино.
Он не стал наводить порядок. Один взмах рукой, и мраморный камин отошел от стены. Магнус достал из углубления тяжелый мешок луидоров, тугой сверток ассигнаций и несколько чудесных колец с цитрином, яшмой, рубинами и одним восхитительным голубым топазом.
Все это он спрятал на случай, если в его дом проникнут революционеры-мародеры. Революционеры… вампиры… теперь между ними не было никакой разницы. Кольца он надел на пальцы, ассигнации спрятал в пальто, а луидоры положил в элегантный кожаный саквояж. Затем он просунул руку глубже и вынул из тайника последний предмет: Серую книгу в зеленом бархатном переплете. Ее он тоже осторожно положил в саквояж.
За спиной раздался тихий шорох, он обернулся и увидел Рагнора, выползающего из-под кровати.
– Мой маленький друг, – сказал Магнус, поднимая испуганную обезьянку. – Я рад, что ты выжил! Пойдем. Мы покинем этот город вместе.
* * *
Когда Магнус узнал новости, он сидел у ручья в Альпах и мял в руках эдельвейс. После бегства из Парижа он пытался избегать всего, что связано с Францией: французов, французской кухни, новостей, о которых упорно шептались вокруг. Он наслаждался жирной свининой и отбивными из телятины, чтением книг и горячими ваннами. Его не тяготило одиночество – достаточно было общения с маленьким Рагнором. Но этим утром в гостиницу, где остановился Магнус, прибыл беглый дворянин из Дижона. Похоже, он был болтуном, но Магнусу совсем не хотелось тратить время на разговоры. Вот почему он отправился к ручью, но дворянин последовал за ним.
– Месье! – крикнул он Магнусу, взбираясь по холму.
– Да? – Магнус убрал с ногтя приставший лепесток эдельвейса.
– Хозяин гостиницы сказал, что вы не так давно прибыли из Парижа! Вы мой соотечественник, месье?
Магнус прибег к чарам, чтобы казаться одним из сотен знатных французских дворян, покинувших страну.
– Да, я прибыл из Парижа, – ответил он.
– О, так у вас есть обезьянка?
Рагнор бегал неподалеку. Ему в Альпах нравилось.
– Месье, какое счастье, что я встретил вас! – Француз молитвенно сложил руки. – Я уже много недель не разговаривал с соотечественниками. По правде сказать, я не знаю, что мне делать. Настали ужасные времена. Ужасные! Вы ведь слышали о короле и королеве?
– А что с ними случилось? – спросил Магнус, стараясь выглядеть равнодушным.
– Их Величества, да храни их Господь, пытались бежать из Парижа! Они добрались до Варена, где, как утверждают некоторые, короля узнал почтарь! Они были схвачены и отправлены в Париж. Ах, ужасные времена!
Не сказав ни слова, Магнус схватил Рагнора и вернулся в гостиницу.
Он не хотел думать об этом. В его мыслях Аксель и королевская семья были в безопасности. Так должно было быть. Но теперь…
Какое-то время он ходил кругами по комнате, а потом написал письмо, отправив его по адресу Акселя в Париже, и стал ждать ответа.
Три недели спустя пришло письмо из Швеции, написанное незнакомым почерком.
" Месье!
Аксель передает, что у него все хорошо, и благодарит вас за заботу. Король и королева, как вы знаете, сейчас находятся в плену в Париже. Аксель уехал в Вену, чтобы ходатайствовать за них перед императором, но я боюсь, что он собирается вернуться в Париж, рискуя собственной жизнью. Месье, я знаю, Аксель высокого мнения о вас. Не могли бы вы отговорить его от этого поступка? Я очень волнуюсь за моего брата ".
Далее следовал адрес в Вене и подпись: " Софи ".
Аксель вернется в Париж. В этом Магнус был уверен.
Вампиров, оборотней, фей, демонов, Сумеречных охотников… всю эту братию Магнус мог понять. Но обычных людей – нет. В их действиях он не видел логики, строгого порядка. Их непредсказуемость… Мимолетность их жизни…
Магнус снова вспомнил голубоглазого пылкого красавца, который стоял в его гостиной. Потом чиркнул спичкой и сжег письмо.
Хроники Бейна № 3
Вампиры, булочки и Эдмунд Эрондейл
Кассандра Клэр и Морин Джонсон
Лондон, 1867 год
После печальных событий в разгар Французской революции Магнус начал испытывать к вампирам некоторую неприязнь. Эта нежить убивала слуг и угрожала его ручной обезьянке. Парижский клан до сих пор слал ему письма с угрозами. Вампиры очень злопамятны, и тому кто перейдет им дорогу уж точно не поздоровится. Магнус предпочитал общество менее кровожадных существ, простите за невольный каламбур.
Кроме того, вампиры нередко совершали преступление, которое, на взгляд Магнуса, было хуже всего. Они не следили за модой! Бессмертные часто забывают, что время не стоит на месте, но вряд ли это можно считать оправданием для тех, кто во второй половине XIX века разгуливал в чепчике, вышедшем из моды еще при Наполеоне I.
Но теперь Магнус склонялся к мысли, что погорячился, утверждая, что все вампиры страдают отсутствием вкуса.
Леди Камилла Белькур была восхитительна, и одевалась она по самой последней моде. Когда он ее увидел, на ней было платье с кринолином; семь узких оборок из голубой тафты создавали впечатление, что гибкий стан поднимается из сверкающей голубой воды. Идеальную белизну едва прикрытой груди и точеной шеи подчеркивали густые блестящие кудри, обрамлявшие лицо. Один особенно длинный завиток лежал на изгибе ключицы, и взгляд Магнуса снова и снова возвращался к…
Да, к груди леди Камиллы.
Платье было восхитительно. Так же, как и грудь.
Однако Камилла Белькур отличалась не только красотой, но и наблюдательностью. Заметив взгляд Магнуса, она засмеялась:
– У детей ночи свои преимущества. Можно круглые сутки носить вечерние платья.
– Я об этом не задумывался, – ошеломленно сказал Магнус.
– Ах, я обожаю разнообразие и использую любую возможность сменить наряд. Если вечер полон приключений, может возникнуть множество поводов сбросить одежду… – Она наклонилась и шепнула ему: – Что-то подсказывает мне, что вы знаете толк в приключениях…
– Сударыня, со мной каждый вечер полон приключений. Но давайте продолжим разговор о моде. Это одна из моих любимых тем, – едва дыша, ответил Магнус.
Камилла улыбнулась, а Магнус тоже перешел на шепот:
– Или, если хотите, поговорим о поводах сбросить одежду. Это моя самая любимая тема.
Они сидели рядом на длинной скамье в лондонском Институте. Консул нудно вещал о соглашениях. По его словам выходило, что Сумеречные охотники чуть ли не даром хотели получить от колдунов с добрый десяток заклинаний. Магнус не видел в этих соглашениях никакой выгоды для нежити, но прекрасно понимал, почему нефилимам так не терпится их принять.
Он уже жалел, что согласился приехать в лондонский Институт. Только время напрасно потратил. Консул, какой-то Морг-Как-Его-Там, был просто влюблен в звуки собственного голоса.
И тут наступила тишина.
Магнус повернулся и обнаружил, что Консул смотрит прямо на него. Неодобрение на его лице читалось так же ясно, как руны на коже. И зрелище было не из приятных.
– Не могли бы вы хотя бы на секунду перестать флиртовать с вашей… соседкой? – ядовито спросил он.
– Флиртовать? Мы вели самый обычный разговор! – обиделся Магнус. – Если я начну флиртовать, об этом узнают все в этом зале. Я… Если я просто фриволен, то всякий доволен!
Камилла рассмеялась:
– Какая забавная рифма!
Шутка Магнуса немного развеяла обстановку.
– Я и сам не прочь с кем-нибудь поболтать, – произнес молодой зеленоглазый оборотень, Ральф Скотт. – Мы сидим здесь уже три часа, а нам не дали вставить ни слова. Похоже, право говорить тут имеют одни нефилимы.
– Поверить не могу, что я поднялась так далеко по течению Темзы и согласилась, чтобы меня вытащили из воды и поместили в большой аквариум ради этого ! – фыркнула миловидная русалка Арабелла, и Магнус отметил ее наряд, украшенный ракушками.
Ее слова прозвучали так громко, что даже Морг-Как-Его-Там почувствовал некоторое смущение. У этих нефилимов такие длинные имена, подумал Магнус. Колдуны выбирают себе куда более короткие. Длинные фамилии – это так пафосно…
– Радовались бы, вонючие твари, что вам оказали честь, разрешив переступить порог лондонского Института, – огрызнулся Алоизиус Старкуэзер. – Будь я главой Института, здесь и духу вашего не было бы. Молчите! Пусть говорят те, кто достойнее вас.
Повисла неловкая пауза. Старкуэзер обвел глазами присутствующих, задержав взгляд на леди Камилле. Такой роскошный трофей мог бы украсить его коллекцию поверженных вампиров. В поисках поддержки Камилла растерянно повернулась к Алексу де Куинси, которого считала своим другом, но тот сделал вид, что ничего особенного не происходит. И тогда Магнус взял ее за руку. Кожа Камиллы была прохладной, их пальцы переплелись. Он увидел, как покраснел Ральф Скотт. Да он еще совсем мальчик! У Ральфа были тонкие черты лица, а огромные зеленые глаза выдавали все его чувства.
М-м, интересно, подумал Магнус, но не стал развивать эту мысль.
– Мы все должны получить шанс высказаться, – решительно сказал Ральф Скотт. – Я уже много слышал о том, какую выгоду извлекут из соглашений Сумеречные охотники. А теперь хочу услышать, что получат жители Нижнего мира. Дадут ли нам места в Совете?
Старкуэзер закашлялся. Одна из присутствующих дам поспешно встала.
– Простите! Кажется, мой муж так увлекся речью, что совсем забыл о закусках, – громко сказала она. – Меня зовут Амалия Моргенштерн.
Ах, вот как, подумал Магнус. Моргенштерн… Ужасное имя.
– Могу я вам что-нибудь предложить? – продолжила женщина. – Я позову служанку.
– Боюсь, псу сырого мяса не подадут, – усмехнулся Старкуэзер.
Кто-то глупо хихикнул. Ральф Скотт, положивший немало сил, чтобы собрать в зале нежить, побледнел. Он был единственным оборотнем в зале. Его младший брат Вулси попрощался с ним на ступенях Института. При этом он успел подмигнуть Магнусу, беззаботно тряхнув светлой шевелюрой.
М-м, интересно, снова подумал Магнус.
Феи явиться на встречу отказались, выполняя волю своей королевы. Из колдунов, кроме Магнуса, тоже никто не пришел. Магнус не питал никаких иллюзий насчет попытки заключить перемирие с Сумеречными охотниками, но ему было жаль юного оборотня, питавшего надежды на лучшее.
– Мы же в Англии, не так ли? – сказал Магнус, вежливо улыбнувшись Амалии Моргенштерн. – Я бы не отказался от булочек.
– Да-да, сейчас, – кивнула Амалия. – Со сливками?…
Магнус посмотрел на леди Камиллу:
– Сливки и прекрасные женщины! Что может быть лучше!