Кошка оскалилась, как была, в облике первозданном. Получилось мило и сексуально. Черту понравилось. Признаться, такая она ему вообще очень нравилась, несмотря на угрозу увечий. Может, действительно стоило не ждать, когда она обратит внимание, а подойти самому.
Мосвен недовольно нахмурилась. Кажется, предполагала, что он воспользуется предоставленным случаем и прекратит схватку. Что ж… Она ошиблась. Сдаваться Клеомен не хотел. Мос вновь оскалилась, а потом вдруг неожиданно отвела взгляд первая.
– Мы выяснили, кто сильнее? – Несмотря на очевидную свою победу, черт шел до конца.
– Да.
Она поднялась и гордо вздернула подбородок.
– Я могу встать?
– Да, – по-королевски кивнула кошка.
Клеомен встал и обернулся к ее детям.
И Ахом, и Кемнеби не скрывали растерянности. Только у младшего настрой был не агрессивный, а вот старший смотрел на черта с нескрываемой злобой. Правда, авторитет оспорить не отважился. Смотрел вызывающе, на грани допустимого, но грань не пересекал.
– Ты подверг моих детей опасности! – высказала наконец причину своей агрессии Мосвен.
– Я тебя и твоих детей ни за что в жизни опасности не подвергну, – огрызнулся черт.
Мос вздрогнула. Этот Клеомен был ей совсем не знаком. Она привыкла к другому Клеомену. Спокойному, тихому. Он никогда не был вспыльчив, не стремился привлекать к себе лишнее внимание. Она просто всегда знала, что он где-то рядом, что помогает и немного влюблен в нее. Неизменно такой ненавязчивый, добрый, милый, с ним было легко и тепло. А еще очень красивый. Красивый во всем. Нефер.
Сейчас ее привычный Нефер изменился. Холодный, жестокий. И почему-то нападает на нее, несмотря на то что уже победил. Она часто заморгала, борясь с непрошеными слезами обиды. Еще не хватало, чтоб дети настолько слабой увидели. Все мужчины одинаковые. Абсолютно все. И он.
От последней мысли захотелось застонать. Так безумно больно ей не было очень давно.
Клеомен увидел все: слезы, с которыми она отчаянно боролась; боль, заставившую ее сжать зубы; как она в очередной раз упрямо вздернула подбородок.
– У нас задание от Лика, – мягко напомнил он. – Твои головорезы прекрасно без тебя справятся. Они вдвоем меня-то легко загрызут, а уж разведчика любого точно. По крайней мере, лично я их боюсь.
Кемнеби скептично фыркнул.
– Точно тебе говорю, боюсь. – Клеомен насмешливо взглянул на старшего котенка. – Не веришь?
Ахом улыбнулся и, прежде чем брат хоть как-то отреагировал на наглость того, кого мать звала про себя Нефер, взял управление на себя.
– Мам, иди. Мы Ошоси вызовем в случае чего. Как обычно.
– Пошли, – скомандовал Клеомен, для чего-то сделав шаг навстречу.
– Куда пошли? – огрызнулась она. – Я так и не поняла, как ты собираешься отсюда выйти незамеченным. Их трое теперь. Один внизу, один на этаже и один у запасного выхода.
Черт не ответил. Просто взял ее за руку, притянул к себе, обнял, вспыхнул и растворился в воздухе вместе с дорогой ношей. Мос вырвалась, испуганно отпрыгнула от Клеомена и едва не споткнулась о скамью. Деревья зашумели, встревоженные волной агрессивной магии. Кошка обвела удивленным взглядом ухоженную растительность, затем обернулась к черту и, позабыв все свои обиды, бросилась к нему.
Клеомен стоял на коленях, опираясь одной рукой о землю, второй держась за грудь, и тихо хрипел. Хвост полыхал и бил по земле, оставляя черные полосы выжженной травы. Чтобы добраться до самого черта, Мос пришлось сначала увернуться от хвоста. Его хозяин явно соображал плохо и инстинктивно им защищался.
– Эй! – Она взяла его лицо в ладони и попыталась заглянуть в глаза.
Глаза были закрыты, а выражение лица испугало кошку.
– Где больно? – прошептала она. Потом сообразила, что вопрос-то глупый, и полезла в карман за наушником. Медиков вызывать надо срочно, а она будто дурная вопросы задает.
– Его там нет, – выдохнул Клеомен. – Посиди смирно минуту.
Мосвен замерла. Он сильнее. Сказал сидеть смирно, значит – смирно. Было немного неуютно слушаться. Но он ведь победил. Вот она наберется сил, найдет время, еще раз нападет и отвоюет независимость от его авторитета. Она сама будет решать, кому в жизни подчиняться, а кому нет.
Клеомен тихо, со стоном рассмеялся.
– Что? – не поняла она.
Он лег на землю и перекатился на спину. За грудь больше не держался.
– Больно?
Черт отрицательно покачал головой.
– Что это за переход?
– Мой личный. Я наполовину бог. Забыла? – просипел Клеомен тихо. – Но только наполовину, – добавил он почти беззвучно.
Мосвен помогла ему подняться.
– Как в Иномирье попадем?
– Локи навестим.
Она не возмутилась. Вообще никак не прокомментировала его безумное решение. Черт открыл глаза, повернул голову и взглянул на своего изящного леопарда. Мос с любопытством рассматривала распростертого перед ней на земле черта. Впечатление складывалось такое, словно она впервые его увидела.
– Почему именно Локи?
– Рисунок был от него.
– С чего ты взял?
– Шеф сказал.
Мос нахмурилась. Диалог шел через нее, и Лик ничего про Локи не говорил и не писал.
– Как он это тебе передал?
– Потом объясню. – Клеомен со стоном поднялся. – Ну что, гений снабжения, нам надо раздобыть транспорт. Без регистрации, без прав и без обязательного страхования. Есть идеи?
– Есть. – Кошка пожала плечами. – Скажи только, где мы. И как ты вытащил у меня всю электронику?
– Легко. Я ее не перенес. Мы в южном парке.
– Идти сможешь?
Мосвен с сомнением оглядела Клеомена. Ему явно было плохо, несмотря на делано бодрое выражение лица. Нефер улыбнулся. Он сможет. Он вообще все сможет. Мос слегка испугалась такого ответа. Что он к роду Эйдолон отношение имеет, она не забывала никогда, но не задумывалась, что это ему дает, кроме родства с шефом. Хотя задуматься стоило. Боги переносить себя умеют, только им для этого сеть кровных силовых потоков нужна, кои им строить давно запретили. А без потоков они не могут. Теперь выяснилось, что как минимум один может. И платит высокую цену за выброс такой магии.
– Командуй, – еще шире заулыбался предмет ее размышлений, словно мысли подслушал.
– Стой тут. Сейчас вернусь.
С этими словами Мос сменила облик, поймала запах и исчезла за ближайшим кустарником.
– В камеры не попади, – напомнил ей вслед черт.
Отпускать ее одну не было никакого желания, транспорт мог бы и сам раздобыть, дело нехитрое, но сил действительно не было. Прыжок измотал гораздо сильнее, чем Клеомен рассчитывал. С виду вес кошки казался меньше реального. Он снова рассмеялся собственной слепоте влюбленного глупца. Хорошо ума хватило промолчать, когда обессиленный на спину упал. "Что?" – спросила она. Кабы ответил, что она килограммов на пять тяжелее, чем выглядит, не миновать расправы.
Клеомен вновь лег на землю, притаившись вдали от прогулочных маршрутов. Южный парк самый большой в столице, с зонами дикорастущей зелени, затеряться среди его растительности было проще всего.
– Все!
На выполнение задачи ей потребовалось чуть меньше получаса.
– На. – Она протянула Клеомену метлу. – Управлять умеешь?
– Я надеялся на подержанную машину или конфискацию.
– Машина долго. Какая конфискация? Нам угон впаяют. Устав нарушать собрался?
Клеомен со вздохом забрал старенькую метлу из рук Мос и тихо прошептал:
– Стоит попробовать. Может, заметным стану.
Мос хотела спросить, что он имел в виду, но вовремя спохватилась. Не для нее ведь было сказано. Скорее всего, если бы не паршивое состояние, в котором он пребывал, вообще бы вслух произносить не стал. Клеомен свои мысли, как правило, держит при себе.
Костя внимательно рассматривал не слишком приметного на вид мужичка. Невысокий, серый, даже скучный какой-то. Из всех примечательных черт – лысина. Солнечные лучи через стекло на нее живописно падали. Такого только по лысине и запомнишь. Ну и еще по странному воздействию на Ярослава. Великий и страшный сидел на диване с закрытыми глазами и не шевелился. Женя сидела там же и что-то сосредоточенно поправляла и изменяла то в тонком гибком планшете, то в папке здоровой каракули вырисовывала. Косте с соседнего дивана хорошо было видно смешные загогулины.
– Это руны, – улыбнулась она.
– Ты мысли читаешь? – удивился Костя.
– Нет. Привычка угадывать, о чем думают окружающие. Давно тут работаю.
– Круто выходит!
Лысый уставился на Костю тяжелым тусклым взглядом.
– Спасибо.
– Я только не очень понял, чего ждем?
– Когда нас освободят, – невозмутимо откликнулся вместо Жени Ярослав. – Видишь ли, малыш, наш гость, лысая макушка которого тебя так увлекает, – представитель разведки. Приставлен он к нам для наблюдения за нашей работой. Вот мы работаем, а он наблюдает. Видишь?
Ярослав открыл свои бездонные глаза и насмешливо взглянул на Костю.
– Вижу, – кивнул Ивченко.
Женя рассмеялась, чем привлекла внимание всех троих мужчин. Костя вздохнул и невольно залюбовался девушкой. Красивая.
– А вы кто, если не секрет? – решил он потратить время с пользой и обратился к лысому. – В смысле создание какое?
Разведчик сидел с каменным выражением лица.
– Ведьмак наследственный, – вновь ожил Ярослав. – В принципе вы с Женей можете сходить размяться, поесть чего-нибудь. Конкретно наш молчаливый друг наблюдает исключительно за мной. Только сильно не шалите, за вами у разведки тоже найдется, кому понаблюдать. Нынче обстановка такая, что никакие мировые соглашения правящей верхушке не ука…
– Ярослав Сергеевич, – Женя звонко прервала руководителя на полуслове, – я не закончила с сопровождающей документацией для Асгарда.
– Не страшно, – спокойно отозвался Ярослав. – Позже закончишь.
– Лучше займусь сейчас. – Она вновь уткнулась в папку.
– Константин, будь добр…
Старец поймал взгляд своего подопечного. Времени минуло всего ничего, но Ивченко, как это свойственно большинству людей, адаптировался к окружающей действительности, включая силу Атума. Парень больше не сжимался и не вздрагивал, смотрел себе спокойно в бездонные глаза и смотрел, и даже понимал, что именно эти бездонные глаза хотят от него в конкретный момент. Если бы не проблемы с РУ, Ярослав этому моменту уделил бы больше внимания, но выбирать не приходилось.
– Понял, – кивнул Костя. – Кушать сейчас. Асгард потом.
Ивченко вскочил, забрал у Жени из рук документы и поднял ее за локоть. Она не сопротивлялась, но смотрела убийственно. Временный кабинет Ярослава, где старец спасался от всевидящего ока журналистов, пара покинула в молчании. Вдвоем они занесли рабочий материал наверх и отправились в город.
– Мы можем и тут поесть, у вас, на острове.
Вместо ответа Женя сердито оглядела спутника.
– Да ладно! Я понял, что провинился. Только не очень понял чем.
– Конечно нет. Ты же у нас не местный, наивный…
– А если без сарказма, – слегка обиделся Костя. Он даже скорость сбавил, из-за чего отстал, и они теперь к КПП паровозиком шли.
– Папу нельзя оставлять наедине с кем-то, кто его раздражает, – процедила едва слышно Женя.
Костя замер.
– Папу?!
И тут же побежал вприпрыжку, поскольку Женя ждать никого не собиралась.
– Ты хочешь сказать, этот глазастый – твой папа?!
– Этот глазастый – твой вероятный работодатель. Больше уважения. Меньше эмоций. И да, он – мой папа. Приемный, если быть точнее. Больше все равно ничего не скажу.
– Ладно, – Костя поднял ладони вверх, – намек понял.
Женя не просто злилась, она в ярости была. Но как на голову этого чудака ярость обрушивать, когда он ее прямой ответ намеком назвал? Она отметила выход на двоих и, не оглядываясь, прыгнула в нисходящий поток. О том, что ушла, не оглядываясь, она пожалела, уже стоя под островом в ожидании.
Появился Костя минут через пять из потока для транспорта.
– Простите, извините, извините, простите, – кланялся он с невозмутимым лицом всем орущим, рычащим и шипящим на него и перебежками продвигался к пешеходной полосе, где его ждала Женя.
– А туда ты как попал?
– Как обычно, – пожал плечами Костя. – Случайно. Я не видел, куда ты зашла. А куда надо, с прошлых посещений не запомнил. А что твой папа делает с теми, кто его раздражает?
– Ничего законного. Тема закрыта.
– Да-а, – протянул Костя задумчиво. – А парень у тебя есть?
Женя опешила. С ней по-разному заигрывали, но вот так напролом шли впервые. Сейчас-то точно она не ошиблась. Для чего еще сверстник будет у нее интересоваться состоянием личной жизни?
Только у Кости оказались свои неожиданные соображения.
– При таком отце парень у тебя или сверхсильный, или любимчик Ярослава, или отважный до идиотизма. Или все вместе.
– Или это тебя не касается, – спрятала она смущение за злостью.
– Ну или так, – согласился леший. – Куда идем?
– Налево, потом направо. Дальше увидишь.
– Алгоритм понял, – развеселился Костя. – Причинно-следственные связи не понял.
В целом было очевидно, что девушку он чаще выводит из себя, нежели радует либо восхищает. Только его это не пугало. Наоборот, такую бодрость ощущал, подъем духа. Как кошку злую дразнить, а потом еще неделю мимо потаенных углов в квартире без брони самодельной не передвигаться. Адреналин.
Злая кошка зашипела что-то сердитое и не совсем разборчивое.
– А? – переспросил довольный Костя.
Она фыркнула и ускорила шаг. Ивченко теперь едва ли не бежать за ней следом пришлось.
– Как думаешь, за нами правда увязался какой-нибудь ваш наблюдатель?
– Правда. Только они не наши. Они местные. Формально остров не принадлежит ни одной земле. В уставе оговорено допустимое минимальное и максимальное количество сотрудников гражданства земель, участниц Содружества. Местные вообще имеют право находиться на территории острова только в исключительных случаях.
– Шумиха вокруг ангела? – догадался Костя.
– Откуда практикант берет информацию, не мое дело.
– Это да или нет?
– Или, – отчеканила Женя.
– Ладно. Следующий вопрос. Разве они право имеют хоть как-то вмешиваться в вашу работу?
– Разведка имеет в определенных условиях.
– И эти условия?..
– Формально достигнуты. Больше практикантам знать не положено.
– А прочесть практикант где может?
– Сначала учебники свои прочти.
Ответ прозвучал довольно грубо, что задело Костю за живое. Он замолчал. Если Женя и была рождена человеком, то давно об этом позабыла. Воспитание приемного родителя сказалось. Характер у нее был ничуть не легче, чем у старца.
Клеомен приземлился перед семейным гнездом Гюда Локи.
– Страшно представить, кто у них в воде плавает, – прошептала позади Мос.
– Не страшно. Там один из экспериментов Хель .
Кошка хмуро взглянула на Клеомена. Снова это пугающее ощущение незнакомого Нефера рядом. Раньше он на ее реплику улыбнулся бы и промолчал или, что случалось реже, ограничился бы только информацией. Но не сегодня. Сегодня появились эти доминирующие нотки. Она уже успела неоднократно пожалеть, что сгоряча затеяла выяснение отношений. Не абы с кем ведь тягаться взялась, а с полубогом.
– Идем.
Новая команда Клеомена разбередила ее без того израненную сущность. Остановить леопарда Мос не успела. Вторая оболочка накрыла ее. Зверь утробно зарычал в спину своему обидчику.
Черт обернулся. Ни страха, ни опасений в его взгляде не обнаружилось. Он словно ждал, что она будет такой. Мосвен тряхнула головой, стараясь совладать с собой, а точнее, со своими животными, всепоглощающими страхами.
– Ты сейчас хочешь? – Вопрос Клеомен задал серьезно.
Само собой, он понимал, что она не хочет ни сейчас, ни вообще. Может, она и желала выглядеть грозной хищницей, но никого, кроме измотанной и испуганной девочки, черт перед собой не видел. Одинокой и преданной. Хищные кошки ведут себя именно так. Если Горица бросит Иму ради другого, разрушительной энергии леопарда хватит на весь остров, он ни одной женщине уже не доверится. Для этих удивительных созданий мир всегда окрашен в кровавые оттенки страсти. Все абсолютно. И одиночество, и месть, и любовь. Ярость разрушительна, а доверие бесконечно. Клеомен мечтал получить это доверие. Хуни разрушил ее, бросив когда-то беременную ради новых целей и стремлений.
В то время как сынов и дочерей своих Сешат наделила рассудительностью, спокойствием, глубокими страстными эмоциями и постоянством, Мафдет посчитала нужным даровать выведенной ветви созданий абсолютную страсть к открытиям и непомерные амбиции. Хуни был порождением Мафдет.
Воспоминания затопили разум Мос застарелой ноющей болью. Хуни был прекрасен и настойчив. Он восхищался ею искренне, хотел ее абсолютно. Он доказал, что сильнее, другим и ей. И вот когда она проиграла и отдала всю свою преданность, страсть, он вдруг увлекся хищницей аниото.
– Ты только не обижайся. – Вот и все, что она услышала от некогда настойчивого Хуни.
Мосвен снова зарычала на Клеомена. Больше всего ее поразило даже не неожиданное равнодушие Хуни к ней, а к котятам. Словно она никогда и не знала его истинного. Будто предавать вот так естественно. Да, он сокрушался и всем вокруг рассказывал, какой он плохой и как неверно поступил. И говорил о великой страсти, что заставила его сделать именно так, и Мафдет защищала его. Слова, слова, снова и снова. Он предал хищницу аниото и вновь сокрушался. Но разве так жить правильно? Разве честь, верность и любовь – пустой звук? Давать слово и забирать, когда вздумается…
Неожиданно ее голову обхватили теплые ладони, а к губам прижались горячие губы. Она беспомощно замерла, уставившись растерянно на Нефера. Смотреть так близко на кого бы то ни было забавно. Расстояние небольшое и черты лица искажаются. Сначала Мос подумала об этом, потом сообразила, что ее целуют, затем вспомнила, что целовать себя она не разрешала и вообще думала о чем-то другом. О чем именно, тоже припомнила не сразу.
Клеомен оторвался от обожаемых губ, но выпускать кошку из рук на всякий случай не стал. Так безопаснее. Хищница все-таки. Ее черные глаза все еще светились растерянностью, но это после его следующего вопроса пройдет.
– Ты когда-нибудь обратишь внимание, что я тебя люблю?
Прошло.
Ее глаза расширились от удивления. Клеомен понимал, что другого шанса у него не будет. Сейчас или никогда. Она сама спровоцировала сражение и проиграла, дав ему особый статус. Мальчишки проболтались, что она зовет его на свой манер совершенным Нефером, а значит, он для нее особенный.
– Я тебя люблю, – повторил Клеомен.
На лице Мос проступило искреннее возмущение.
– Я тебя люблю, – повторил он в третий раз.
Она даже рот открыла, явно собираясь запротестовать.
– Все равно люблю, – не дал черт ей произнести ни слова.
– Да ты!.. – Она увернулась от его рук, но была тут же поймана в теплые объятия.
– Так тоже люблю.