Горица всем существом чувствовала его присутствие. Она надеялась успеть добежать до машины и как минимум ехать к месту назначения на ней вдвоем, как максимум – одной. Но не вышло ни того ни другого. Она доставала на бегу ключи, когда ее вновь поймали за талию и потянули в направлении черного стального двухколесного коня. Мотоцикл леопарда на парковке всегда выделялся. Аниото ценил скорость и средства передвижения выбирал соответствующие.
– У меня своя машина есть, – попробовала возмутиться Горица, с ужасом понимая, что в этом секторе никого больше нет.
– Я знаю.
Иму понравилось ощущать ее страх, наблюдать за попытками сбежать. Это отдавалось приятным томлением в груди и предвкушением момента поимки добычи. Если бы не пропасть сущностей, он бы много раньше понял, что хочет поймать свою русалку.
– Давай поедем на ней, – не сдавалась Гор.
– В следующий раз.
Иму решил больше не тянуть, развернул ее к себе лицом, наклонился и поцеловал. Горица издала протестующий возглас и затихла. Поцелуй оказался нежным, сладким и бережным. У нее мысли никогда не возникало, что хищник может вести себя так по отношению к женщине, тем более к ней, ведь она, кажется, всегда его раздражала только. Иму меж тем положил ладонь ей на затылок и чуть надавил языком на губы, заставляя приоткрыть рот. Несмотря на страх, что все происходящее неправильно, русалка подчинилась. Она до безумия захотела подчиниться.
Иму с нескрываемым восторгом ощущал страсть, с которой она отвечала. Мягкая, ласковая и беззащитная, она отдавалась ему, а потом неожиданно испугалась. Впрочем, лишь для себя самой, но не для аниото. Он слишком хорошо изучил ее, чтобы не предугадать, что ее обуяют сомнения.
Из страстной соблазнительницы она вновь перевоплотилась в загнанную дичь, замирающую от страха перед лицом хищника. Иму мягко улыбнулся.
– Держись крепче.
Горица собралась спросить зачем, но успела только взвизгнуть, когда леопард резко подхватил ее на руки и понес к мотоциклу. Такое поведение больше смахивало на ребячество, но устоять было невозможно. Она выглядела слишком смущенной, чтобы он мог удержаться и не попытаться окончательно вывести ее из равновесия.
– Ты что делаешь?! – Горица понимала, что возмущаться шепотом странно, но вслух было просто страшно. Вдруг кто-то услышит или увидит, доложит начальству, и придется объясняться. А что говорить, если она сама не знает, что происходит? Уволят.
– Никто тебя не уволит, – с усмешкой ответил на выражение ее лица Иму. – Садись сюда. – Он поставил ее на ноги и указал на пассажирское сиденье мотоцикла.
– Я упаду, – попыталась все так же шепотом оказать сопротивление Гор.
– Будешь меня обнимать – не упадешь.
Иму не без восторга отметил порозовевшие уши берегини. Перспектива ее прельстила.
– С ума сошел?
– Давно. – Пожал плечами аниото. – Садись!
Горица приказ исполнила, но по-своему. Постаралась расположиться на мотоцикле так, чтобы между нею и леопардом оставалась дистанция в несколько сантиметров. Женской гордости этого минимума вполне хватало. Иму недовольно фыркнул и вынудил Горицу дышать через раз. Он ухватил русалку за руки и потянул, заставляя придвинуться к своей спине вплотную, потом еще и ладони ее себе на живот положил.
– Сама виновата, – философски протянул Иму, наслаждаясь близостью и ожидая, пока датчик защитного экрана мотоцикла даст добро на старт. – Я предупреждал, незачем было меня так успешно успокаивать.
Горица не сказала ни слова. И молчала на протяжении всего пути до клуба Баранова. Шок сказывался. Все было не так.
Вообще все было не так!
Она с детства была романтичной, мечтала о потрясающей, красивой любви и, повзрослев, не утратила веры в свои идеалы. В ее фантазиях возлюбленный мужчина был магом, может, полубогом или богом, но никак не плотоядным хищником. Он целовал ее на берегу реки или в прекрасном саду, а не на рабочей парковке. После поцелуя она нежилась в сильных объятиях, любуясь на закат или звезды, а не обнимала сама и тащилась искать любовницу жертвы. И уж абсолютно точно, прежде чем поцеловать, мужчина признавался ей в любви, а не сообщал с нахальной кошачьей мордой, что это она его, видите ли, любит и его все устраивает.
Что, змий задери, только что произошло и происходит?! Горица вздрогнула от этой панической мысли. Все не так.
Теплая ладонь Иму накрыла ее правую руку. Он легко сжал ее пальцы и тут же отпустил, ухватившись за руль своего монстра, лавируя по улицам старого города. Под впечатлением от этого нежного, невероятно интимного прикосновения Гор не сразу почувствовала нечто еще более нежное и личное: его спина едва заметно вибрировала. Где-то внутри леопарда рождался этот странный завораживающий низкий звук.
Аниото мурлыкает исключительно своей паре – истина, известная каждому школьнику. Только Иму не совсем обычный аниото, он ведь тогда мурчал ей, чтоб подразнить. Горица замерла, споткнувшись о странную догадку.
– Опять дразнишься? – тихо проговорила она.
Звукоизоляция экрана позволила Иму расслышать вопрос без труда.
– Опять сама за меня придумываешь причины моих поступков?
Горица вздохнула. Ни да ни нет не сказал, еще, кажется, и обиделся.
Все не так!
Иму ощущал ее недовольство и растерянность и все же был счастлив. Она не отрицала, что любит, даже не задумывалась. Для водных чаровниц любовь нечто иное, чем для большинства созданий. Любовь никогда не приходит к ним озарением или чудом. Русалки просто постепенно незаметно для самих себя принимают в свою жизнь того единственного, кому будут верны до смерти. И Горица приняла Иму. Да, она сердито сопела позади, потому что он сделал все совсем не так, как наверняка мечтала ее романтичная натура, но эти недочеты можно было исправить. Главное, что отныне он – основная часть ее жизни.
Иму хотелось оказаться на трассе, за пределами города, везти свою владычицу пресных вод туда, где она будет чувствовать себя свободной и довольной. Как только дело Шута закроют, он поступит именно так. Возьмет у Лика отгул и для себя, и для нее.
Путь до места назначения занял не больше получаса. Ставить мотоцикл пришлось на улице. Всю доступную для транспорта площадь вокруг клуба оградили эксперты Научно-исследовательского центра криминалистики. Собранный материал уже отбыл с первой машиной, оставшиеся три предназначались для сотрудников и оборудования, которое и занимало большую часть парковки. Иму эти умники всегда раздражали. В НИЦК попасть работать было сложнее, чем в Интерпол. Когда-то давно центр появился на базе Института криминалистики, а тот, в свою очередь, вышел из факультета криминалистики Академии ССБ, так что по сложившейся традиции отбор вели жесткий. Ум, знания, дисциплинированность, сила, род – все имело значение. Нерадивый ученый в застенки центра не попадал.
– Не надевай лик леопарда, – мягко проговорила возле его плеча Горица. – Я знаю, они тебя бесят. Просто, как обычно, представь, что говоришь с Мос.
– Хорошо, – сердито проговорил Иму, стараясь совладать с оболочкой.
Мосвен была одной из умников. Лик ее с прежнего места работы переманил к себе в отдел. В отличие от созданий из НИЦК к белой кошке Иму неприязни не испытывал. Во-первых, род близкий, во-вторых, она двух котят одна тянет, в-третьих, привык уже, хотя поначалу тоже не жаловал.
Горица подождала, пока Иму справится с собой, затем двинулась к центральному входу, вынуждая его идти следом. Всегда так делала, не впервой.
– Приветствую, дорогая Горица, – встретил их у входа руководитель третьего звена. – Вы сегодня раньше обычного.
Иму сердито фыркнул. Пожилой альв, как всегда, обворожительно улыбался, глядя на русалку. Второй год Серхио не оставлял попыток понравиться Горице. Но, будучи представителем уважаемого княжеского рода, делал он это завуалированно и деликатно. Так что, к постоянной радости Иму, сам предмет страсти оставался в неведении происходящего. В плане отношений, да и любых эмоций в целом Горица всегда оставалась удивительно наивным созданием.
– Как здорово, что у нас третье звено работает! Единственные дружелюбные создания во всем центре.
Иму фыркнул громче. Она до сих пор полагает, что Серхио Лику результаты просто так авансом, до окончательного оформления запросов передает.
– Если мы не будем дружелюбны, как же тогда очаровательные сотрудники МУПа будут расследовать свои дела?
Аниото зло заурчал.
Горица обернулась и удивленно взглянула на напарника.
– Ближе к делу, – процедил сквозь зубы Иму.
– Ближе, так ближе, – примирительно проговорил альв. – Пойдемте внутрь. Мы танцовщиц по рекомендации Ликурга отделили от остального обслуживающего персонала. Открыться клуб сегодня не успел, когда мы появились, так что особых проблем не возникло. Опрос проводили параллельно четверо моих сотрудников.
– И какие рекомендации дадите? – Горица часто заморгала. За массивным входным балдахином, теперь трепетно охраняемым ажаном, начиналось царство полуночи. Мягкие бархатные стены, интимное теплое освещение – королевство всех оттенков красного и черного в обрамлении дымчатых зеркал и золота.
– Персик и Дынька.
Гор рассеянно нахмурилась, совершенно не уловив смысл сказанного Серхио.
– Нет. Я про танцовщиц.
– И он про танцовщиц, – не удержался от смешка Иму. – А настоящие имена у Персика с Дынькой есть?
Серхио провел сотрудников МУПа через пустой танцпол, затем сквозь стену из искусственного дымчатого водопада в зону для персонала.
– Направо – дирекция. Там расположились пери. Налево – кухня. Там собрали остальных. Персик зовут Тарана. Когда сообщили о смерти хозяина клуба, глотала слезы, потом ее тошнило. Дыньку зовут Ширин. Отвечает односложно, еле шевелится, на работу опоздала. Такая едва шевелящаяся и пришла. Остальные обычные. Управляющий дергался, мы следы руты нашли. Я запрос уже оформил в жандармерию, пусть расскажут, есть у них в разработках заведение Баранова или нет. Ответят – передам вам, хотя, скорее всего, из-за руты и дергается.
– Выводили в коридор для разговора?
Серхио кивнул.
– Здешние коридоры спроектированы так, чтобы хранить секреты. Шумоизоляция и углубления в стенах с кушетками.
– Хорошо. Дальше справимся сами.
Альв смерил Иму недовольным взглядом. Серхио никогда не понимал, как так сложилось, что русалка постепенно начинает отдавать себя хищнику. Неуравновешенный грубый убийца разве способен понять, что получил? Может оценить? Два года назад Серхио впервые столкнулся с этой странной парой и понял, что просто обязан защитить Горицу от негодяя. Спасти от самой себя, пока не поздно. Но делать это нужно было осторожно, незаметно, иначе ее романтичная натура воспротивится и все усилия обратятся в прах.
– А что прекрасная сеньорита?
– Кто? – Горица увлеклась созерцанием небольшого уютного углубления в стене с кушеткой, где действительно вполне могли поместиться двое. Чуть поодаль стояла резная ширма, служащая, очевидно, барьером между жаждущими уединения созданиями и внешним миром.
– Он спросил, нужен он тебе или нет?
– А! Нет, не нужен. То есть я имела в виду, мы справимся, – поспешно уточнила берегиня. – В том смысле, что, конечно, нужен, но не в том смысле, что по-другому как-то нужен, по работе, конечно… То есть я не имела в виду ничего такого…
– Пошли. – Иму втолкнул Горицу в комнату. – Все все поняли. Спасибо.
Последняя реплика относилась к Серхио. Леопард постарался скрыть удовольствие от того выражения, что блуждало на лице альва после бесподобной речи "прекрасной сеньориты".
Так глупо Горица не чувствовала себя еще ни разу. И все из-за леопарда. Если бы не он, она бы не была такой потерянной и рассеянной сейчас и конечно же не выставила бы себя в неприглядном свете перед Серхио, которого искренне уважала. Берегиня постаралась сосредоточиться и вернуть себе рабочий настрой.
В кабинете царила совсем иная атмосфера. Свет, белизна, серебристый отлив.
Всего танцовщиц было восемь. Все они испуганной стайкой собрались на единственном диване. Иму показал удостоверение ажану, преградившему им с Гор вход в помещение.
– Кто из вас Тарана?
Одна из девушек встрепенулась, остальные же, словно по команде, повернули головы в ее сторону.
– Не трогайте ее. – Горица почему-то сразу поняла, что к ним обращается именно Ширин. Изящное темноволосое смуглое создание с твердым взглядом и глубоким обворожительным голосом. – Вам нужна я.
– Тогда пройдемте. – Иму кивнул девушке, указывая на выход.
– Ширин, – начала русалка, когда они устроились на кушетке в коридоре, – просто расскажите все, что знаете.
Само собой, ни Иму, ни Гор не знали, почему девушка решила, что нужна им, и что конкретно она собиралась поведать. Ситуация требовала от них хорошо подыгрывать, используя расплывчатые формулировки и реплики.
– С самого начала?
Горица кивнула.
– Хорошо. – Ширин тяжело и протяжно вздохнула. – Я знала, что он погиб. Я знаю точное время.
Горица чуть наклонилась вперед. Боль отражалась на лице пери. Такую боль не сыграть. По крайней мере, так подумала русалка.
– Начните сначала.
– Да. – Голос Ширин сорвался на шепот. – Мирослав особенный. Он порядочный и не относится к служащим своим, в том числе и к танцовщицам, как к кому-то заменяемому. Заменить нас можно – это правда, но он никогда так не поступал. На Тарану год назад напала албаста , изуродовала ей пол-лица. Мирослав оплатил операцию и реабилитацию. А мы выступали всемером, пока она несколько недель назад не вернулась. У Мэхвэш и Устанай дети. Больничные и отгулы – не проблема. Где вы видели повара без одной руки? Или управляющего с хворью перерожденного? Перерожденного! Понимаете? Кто возьмет на работу создание с пустой кровью да еще на такую должность? Мирослав особенный, – с тихим надрывом закончила Ширин.
Иму смотрел на девушек с высоты своего роста и молчал. Здесь его вмешательство не требовалось. Напротив, он старался не шевелиться, чтобы не привлекать к себе внимание. Позже он с огромным удовольствием подразнит Горицу за ее привычку сочувствовать всем и вся, но мешать ей непосредственно во время работы – никогда. Если надо кого-то запугать, чтобы Гор после могла утешать, – он запугает. Но она и без того завораживала, даря собеседнику ощущение покоя.
– Ширин, – окликнула Горица пери, когда молчание затянулось и стало очевидно, что девушка не сил набирается для дальнейшего диалога, а просто с горя в себя ушла.
Ширин перевела невидящий взгляд на русалку.
– В котором часу связующая нить оборвалась?
Горице понадобилось напрячь слух, чтобы расслышать ответ. Пери, как и некоторые другие представительницы женского пола в этом мире, обладали способностью ощущать ценное для них создание на расстоянии. Его боль, радость, страх, удивление и конечно же смерть.
– Я не подозревала, что такое почувствую. Кажется, я его люблю, – добавила Ширин после нового сбивчивого монолога о доброте и исключительности Мирослава.
– Когда вы собирались съехаться?
– Съехаться? – Ширин удивленно взглянула на русалку. – Нет. Я никогда… Что вы, он же мой начальник! И он женат…
– Вас связывали только рабочие отношения?
Ширин рассеянно кивнула.
– Вы живете одна?
– Нет. У меня дочь.
– Мирослав относился к вам так же, как и к остальным своим служащим?
– Да, наверное. Или… Не знаю. Я, пожалуй, его раздражаю. Всегда с ним спорю. Шут его меня ненавидит точно.
Горица вздохнула и сменила тему на рабочие конфликты с клиентами или поставщиками, давая пери время передохнуть. Опрос займет времени немало, к личным взаимоотношениям они вернутся чуть позже.
– Ах, чтоб тебя! – Маруся добавила еще пару проклятий на мертвом языке.
Лик сам не понял, как оказался рядом с ней, готовый отразить любую угрозу.
– Шеф, вы чего? – изумилась Козлова, которая вдруг обнаружила себя отделенной от шкафа Жюли широкой божественной спиной.
– Что произошло?
– Где?
Бог сверкнул глазами.
– Здесь!
– Когда?
Угрозы не было – это точно. Лик застонал.
– Змий тебя задери, Козлова! Сию минуту! Что заставило тебя произносить проклятия?
Руся моргнула раз, другой, раздумывая над непонятной нервозностью шефа, потом осторожно кивком головы указала в направлении открытого шкафа.
– Там одежды на мою пятилетнюю зарплату в Интерполе.
Лик прекратил сверкать глазами на подчиненную и уставился на гардероб Барановой.
Одежды было много, исключительно иномирная, но даже при всей дороговизне названной суммы не вышло бы.
– Как ты оценила?
– Легко. Здесь разнообразные коллекции из разных домов. Некоторые вещи единичные, встречались на показах. А вот эти справа – прошедший сезон и совсем свежие. На рынке в А… А-а-а и не важно где, – вовремя прекратила разглашать тайны Руся и вытащила крайнее платье. – К примеру, вот это – моя зарплата за полгода.
– Понятно. Где, говоришь, рынок?
– Какой рынок? – Козлова готова была сквозь землю провалиться.
– Где это все продается.
– А это все продается?
– Маруся!
Руся, как сумела в сложившейся ситуации, изобразила улыбку "мисс Вселенная".
Лик рассмеялся:
– Ладно, живи. Только не улыбайся так. Это пугает.
Ведьма недовольно сморщилась, но совету последовала. Главное, что отступил.
– Я в гости в "3А" схожу. В одиннадцатой или двенадцатой группе кто-то не на выезде, да найдется. У них и выясню, где рынок этот искать.
Не отступил.
– Ых, – с досадой выдохнула Руся. Когда в начальниках сыщик, маленьких женских секретиков не заимеешь. Хотя этот секретик назвать маленьким сложно. – Нам туда ехать придется?
– Еще как придется. – Лик протянул Марусе каплю одноразового носителя информации. – Это тебе от ребят из Центра криминалистики. Вернее, мне для моей персональной станции.
На последней фразе он улыбался так счастливо, как будто шутку свою считал невероятно удачной.
– Смешно, – недовольно проговорила ведьма и забрала каплю. – Я только с "киборгом" свыклась, теперь персональная станция. Всю жизнь мечтала…
Она продолжала еще что-то невнятно бубнить себе под нос, настраивая пыль. Лик не обращал внимания. Дразнить ее было забавно, от этого нехитрого действа настроение поднималось. На деле же он ей доверил непростую задачу – сырые данные. Лик был уверен, что его гениальный Рыжик, скромно расположившийся на краешке кровати, придумает, как быстро найти среди множества собранных экспертами сведений нечто полезное.
– Опять пойди туда, не знаю куда, – прокомментировала Руся содержимое капли.
– Она торговала или сама носила?
Лик поводил ладонью перед серебристыми неподвижными глазами.
– Я все вижу. – Из-за правого виска выплыла крошечная камера, на мгновение зависла напротив лица Лика, после чего вернулась на место. – Носила. Там отдельный шкаф с обувью иномирной не дешевле одежды. Справа крайнее отделение.