- Скажите, Питер, - спросил он, - как вы себе представляете вашу будущую карьеру?
Я поерзал на стуле.
- Ну, вообще-то, - проговорил я, - я подумывал о Департаменте уголовного розыска, сэр.
- Вы хотите стать следователем?
Неблетт всю жизнь носил форму и поэтому относится к следователям в штатском так же, как рядовой гражданин к налоговым инспекторам, - то есть понимает, что без них никак, но дочку свою замуж за такого вряд ли отдаст.
- Да, сэр.
- Но зачем так ограничивать себя? Почему бы вам не выбрать какое-то спецподразделение?
Потому что стажеру не положено говорить, что он хочет служить в подразделении оперативного реагирования или отделе расследования убийств, разъезжать в большой красивой машине и носить ботинки ручной работы.
- Думаю, сэр, мне стоит начать с этого, а потом уже развиваться дальше, - ответил я.
- Да, это разумный подход, - согласился Неблетт.
В голове вдруг пронеслась страшная мысль: вдруг меня хотят направить в Трайдент? Это специальное подразделение лондонской полиции, там расследуют преступления с применением огнестрельного оружия, совершенные чернокожими. Поэтому туда всегда стараются привлечь чернокожих полицейских - для выполнения невероятно опасной работы агентов под прикрытием. Нет, я вовсе не считаю эту деятельность ненужной - просто я думаю, что мало подхожу для нее. Каждый должен знать свой предел: я свой осознал, когда переехал в Пекхэм и начал общаться с ямайцами, косящими под бандитов подростками и странноватыми тощими белыми ребятами, совершенно не понимающими глубин творчества Эминема.
- Я не люблю рэп, сэр.
- Буду знать, - неторопливо кивнул Неблетт, а я решил получше следить за своим языком. - Питер, - проговорил он, - за последние два месяца у меня сложилось весьма положительное мнение о вашей компетенции и способности справляться с трудной работой.
- Спасибо, сэр.
- Кроме того, у вас глубокие научные познания.
В колледже на экзаменах по программе А я получил С по математике, физике и химии. Такие познания могут считаться научными исключительно в ненаучных кругах. И уж точно они не обеспечили бы мне вожделенного студенческого билета.
- У вас очень хорошо получается переносить свои мысли на бумагу, - добавил Неблетт.
Разочарование тяжелым холодным комком свалилось куда-то в желудок. Я вдруг понял, какую ужасную участь мне уготовило начальство.
- Нам бы хотелось, чтобы вы подумали насчет Вспомогательного отдела, - сказал Неблетт.
По идее, само существование этого подразделения весьма логично и оправданно. Согласно давно сложившемуся мнению, офицеры полиции буквально погрязли в бумажной работе - всех подозреваемых необходимо регистрировать, все показания документировать, и Закон о полиции и уголовно-процессуальной деятельности должен всегда исполняться неукоснительно. А Вспомогательный отдел как раз призван выполнять за констеблей всю бумажную работу, чтобы они, сняв со своих плеч этот груз, могли спокойно возвращаться на улицы и вновь принимать на себя оскорбления, плевки и рвотные массы. Таким образом, в городе всегда будет достаточно патрульных полицейских, преступность будет ликвидирована, и добропорядочные граждане нашей славной страны, читающие "Дейли Мейл", будут жить в мире и покое.
По правде говоря, сама работа с документами не так уж утомляет - любой, даже неопытный новичок, легко справится с ней меньше чем за час и еще успеет маникюр отполировать. Но дело в том, что работа полицейского связана в основном с физическими действиями - а еще ведь нужно хорошо запоминать показания подозреваемого, чтобы уличить его, если он солжет при следующем допросе. Нужно быть готовым примчаться на каждый крик о помощи, нужно сохранять хладнокровие, когда распаковываешь подозрительные свертки. Не то чтобы это нельзя было совмещать с бумажной работой - но так бывает редко, очень уж деятельность разноплановая. И Неблетт как раз дал мне понять, что из меня не получится крутого полицейского, который ловит воров на улицах, но я принесу большую пользу, если возьму на себя работу с документами, освободив от нее таких ребят. Я готов был поклясться, что эти слова - "большая польза" - вот-вот сорвутся с его языка.
- Сэр, я надеялся на что-то более инициативное, - проговорил я.
- Это очень инициативная позиция, - ответил Неблетт. - Ваша служба принесет управлению большую пользу.
Как правило, офицеры полиции могут ходить в паб, когда захотят, но среди многих правил, обязательных к исполнению, есть следующее: по окончании стажировки происходит традиционная попойка, где патруль накачивает своих свежеиспеченных констеблей до непотребного состояния. В связи с этим нас с Лесли притащили на Стрэнд, в "Жабу и Рузвельта", и принялись усиленно поить. Теоретически мы должны были в конце концов свалиться под стол.
- Как прошла встреча? - прокричала мне Лесли, пытаясь перекрыть гомон паба.
- Отвратно! - крикнул я в ответ. - Вспомогательный отдел!
Лесли скривилась.
- А у тебя как?
- Даже говорить не хочу. Ты взбесишься.
- Ну давай уже, - сказал я. - Выдержу как-нибудь.
- Меня временно направили в отдел расследования убийств.
На моей памяти такого еще не случалось.
- Следователем будешь?
- Нет, констеблем в штатском, - ответила она. - У них сейчас много работы, и им не хватает людей.
Она была права: это меня выбесило.
Вечер был испорчен. Пару часов я сознательно страдал, но терпеть не могу, когда кто-то начинает себя жалеть, - в особенности я сам. Поэтому вышел на улицу - это было наилучшей альтернативой выливанию на голову ведра холодной воды.
Однако дождь, к сожалению, кончился, пока мы сидели в пабе, поэтому я просто стоял и дышал стылым воздухом, надеясь протрезветь.
Минут через двадцать ко мне присоединилась Лесли.
- Надень пальто, черт побери! - проворчала она. - Простынешь же насмерть!
- Разве холодно? - спросил я.
- Я знала, что ты расстроишься.
Я надел пальто.
- Твой клан уже знает? - спросил я.
У Лесли, помимо папы, мамы и бабушки, еще пять старших сестер. Все пять до сих пор жили в Брайтлинси, на сотне квадратных метров родительского дома. Я их видел пару раз, когда они всем кагалом устраивали набег в Лондон за покупками. И производили при этом столько шума, что вполне могли считаться коллективным, то есть семейным, нарушителем общественного порядка и нуждались бы в полицейском эскорте, если бы таковой (в лице Лесли и меня) уже не сопровождал их.
- Да, сказала днем, - ответила Лесли. - Все очень обрадовались, даже Таня, хотя она толком и не понимает, что это значит. А ты своим рассказал?
- О чем? - спросил я. - Что буду сидеть в офисе?
- Ничего плохого в этом нет.
- Да, но я хотел быть настоящим полицейским.
- Я понимаю, - сказала Лесли. - Но почему?
- Потому что хочу приносить пользу обществу, - ответил я. - Ловить злодеев.
- Носить китель с блестящими пуговицами, да? Застегивать наручники и говорить: "Вот ты и попался, приятель!"?
- Хранить и поддерживать общественный порядок, - возразил я. - И не допускать правонарушений.
Лесли грустно покачала головой.
- А кто тебе сказал, что он есть, этот порядок? Вот ты дежурил в субботу ночью - много ты видел порядка?
Я хотел небрежно облокотиться о фонарный столб, но не получилось - меня слегка повело в сторону. Лесли это показалось гораздо более забавным, чем было на самом деле. Она так смеялась, что даже присела на крыльцо книжного магазина "Уотерстон", чтобы перевести дух.
- Ну ладно, - сказал я, - а ты-то почему выбрала эту профессию?
- Потому что я хорошо это умею, - ответила Лесли.
- Скажешь, ты такой уж хороший полицейский?
- Еще какой! Давай будем объективными, я офигительно хороший полицейский.
- А я?
- А ты слишком рассеянный.
- Вовсе нет.
- Канун Нового года, Трафальгар-сквер, толпа народу, кучка недоумков мочится в фонтан - помнишь? Ситуация начала выходить из-под контроля, недоумки стали бузить - и что же поделывал ты?
- Я всего-то на пару секунд отлучился.
- Ты изучал надпись у льва на заднице! - припечатала Лесли. - Я пыталась скрутить пьяных гопников, а ты тем временем занимался историческими исследованиями!
- А хочешь узнать, что там было написано? - спросил я.
- Нет, - ответила Лесли, - не хочу. Ни про надпись на львиной заднице, ни про принцип работы сообщающихся сосудов, ни про то, почему одна сторона Флорал-стрит на сто лет старше другой.
- Неужели тебе не интересно?
- Мне, знаешь ли, просто не до этого, когда я скручиваю гопников, ловлю угонщиков или приезжаю на место аварии с летальным исходом. Ты мне нравишься, ты хороший человек - но, понимаешь, ты видишь мир вокруг не так, как его должен видеть полицейский. Ты как будто видишь что-то, чего нет на самом деле.
- Например?
- Ну, не знаю, - сказала Лесли, - я ведь не вижу того, чего нет.
- Между прочим, эта способность очень полезна для полицейских, - заметил я.
Лесли фыркнула.
- Нет, ну правда, - не унимался я, - вот прошлой ночью, пока ты потакала своей кофеиновой зависимости, я нашел свидетеля, которого на самом деле нет.
- Вот именно, - сказала Лесли.
- Но как может быть свидетелем человек, которого нет, спросишь ты?
- Спрошу.
- Может, если он - призрак!
Лесли уставилась на меня и пару секунд молчала.
- Моя версия - это был ответственный за камеры наружного наблюдения.
- Что? - не понял я.
- Ну, человек, который просматривал запись с камеры наружного наблюдения. Он и есть свидетель, которого там не было. Но эта выдумка про призрака мне нравится.
- Это не выдумка, я действительно допрашивал призрака, - сказал я.
- Какая чушь.
И тогда я стал рассказывать ей о Николасе Уоллпенни, об убийце, который прошел мимо жертвы, развернулся, сменил костюм и снес несчастному…
- Напомни-ка, как звали жертву?
- Уильям Скермиш, - ответила Лесли, - так сказали в новостях.
- …и снес несчастному Уильяму Скермишу голову с плеч.
- А этого в новостях не говорили.
- Отдел расследования не хочет афишировать такие подробности, - сказал я. - Для сличения возможных показаний свидетеля.
- Это того, который призрак? - спросила Лесли.
- Именно.
Она поднялась со ступеньки, слегка пошатываясь, но потом снова обрела устойчивость и сфокусировала взгляд.
- Как думаешь, он сейчас еще там?
Холодный воздух наконец начал оказывать на меня отрезвляющее воздействие.
- Кто?
- Ну, этот твой призрак, как его - Николас Никлби? Может он еще быть там, на месте преступления?
- Откуда я знаю? - ответил я. - Я вообще в призраков не верю.
- Так пойдем и поищем, - предложила Лесли. - И если я тоже увижу его, это будет подтверд… тверж… довод, в общем.
- Ладно, - сказал я, - пойдем.
И мы с ней рука об руку пошли по Кинг-стрит в сторону Ковент-Гардена.
Тем вечером у церкви наблюдалось полнейшее отсутствие призрака по имени Николас. Мы взяли за исходную точку портик, у которого я встретил его. А поскольку Лесли, даже очень пьяная, не теряла ни капли полицейской дотошности, мы принялись методично прочесывать территорию площади при церкви, следуя по ее периметру.
- Нужна картошка, - проговорила Лесли, когда мы пошли по второму кругу. - Или кебаб.
- Может, он не появляется, потому что я не один? - предположил я.
- А может, сегодня просто не его смена, - отозвалась Лесли.
- Ну и хрен с ним, - сказал я. - Пошли возьмем по кебабу.
- Во Вспомогательном отделе ты добьешься успеха, - проговорила Лесли. - И кроме того, ты…
- Попробуй только сказать: "Принесешь большую пользу" - и я за себя не отвечаю.
- Я хотела сказать: "Сможешь внести разнообразие", - сказала Лесли. - Сможешь, например, поехать в Штаты: я уверена, тебя возьмут в ФБР.
- На что я им?
- Ну, они могут сделать тебя "подсадной уткой" при Обаме.
- А вот за это ты угостишь меня кебабом, - сказал я.
Но в итоге у нас просто не хватило сил дойти до арабской забегаловки, и мы направились обратно в общежитие, где Лесли была уже не в состоянии пригласить меня к себе в комнату. Я же находился в той стадии алкогольного опьянения, когда лежишь, уставившись в потолок, а комната кружится перед глазами. А ты размышляешь то о природе Вселенной, то о раковине - успеешь ли добежать до нее прежде, чем тебя вывернет наизнанку.
Назавтра был мой последний выходной, последняя возможность доказать, что способность видеть то, чего нет, жизненно необходима современному офицеру полиции. Иначе - здравствуй, Вспомогательный отдел.
- Извини за вчерашний вечер, - сказала Лесли.
Нынче утром мы с ней оказались одинаково неспособны вынести ужасы общажной кухни - а поэтому нашли приют в столовой. Несмотря на то, что половину персонала столовой составляли пухленькие польки, а другую половину - тощие сомалийцы, здешняя кухня (наверное, так уж заведено в казенных учреждениях) представляла собой стандартный набор блюд английской забегаловки. Кофе был дрянной, зато чай - горячий, сладкий и подавался в кружках. Лесли выбрала классический английский завтрак, а я решил ограничиться чаем.
- Да ладно, - ответил я, - но ты много потеряла.
- Я не это имела в виду! - Она шлепнула меня по руке плоской стороной ножа. - А свои слова насчет того, какой из тебя полицейский.
- Не беспокойся, - сказал я. - Я принял к сведению твое мнение и, конструктивно обдумав его сегодня утром, нашел изящный, действенный, а главное, нестандартный способ добиться карьерного роста.
- И что же ты собираешься сделать?
- Взломать архив ХОЛМС с целью проверить показания того призрака, - ответил я.
* * *
В каждом полицейском участке есть хотя бы одна серверная с компьютерами, подключенными к системе ХОЛМС. Это Единая информационная система Министерства внутренних дел, которая позволила несведущим в информационных технологиях полицейским идти в ногу с последними годами двадцатого века. Однако рассчитывать, что они окажутся способны в этом смысле шагнуть в век двадцать первый, было бы слишком оптимистично.
В этой системе хранятся все данные, имеющие отношение к расследованию крупных преступлений, что позволяет следователям их сопоставлять и избегать путаницы вроде той, из-за которой охота за йоркширским потрошителем вышла такой резонансной. Новую версию этой системы хотели назвать ШЕРЛОК, но не смогли подобрать слова для расшифровки этой аббревиатуры. Поэтому просто назвали ее ХОЛМС-2.
Теоретически в ХОЛМС-2 можно зайти и с ноутбука, но в столичной полиции предпочитают, чтобы сотрудники заходили в эту систему со стационарных компьютеров, потому что их нельзя, например, забыть в поезде или заложить в ломбарде. Когда расследуется крупное преступление, эти компьютеры, бывает, переносят для удобства в диспетчерские. Мы с Лесли могли бы проникнуть непосредственно в серверную с риском быть застигнутыми, но я решил просто подключиться с ноутбука к локальной сети в одной из свободных диспетчерских - так гораздо проще и спокойнее.
Три месяца назад я проходил ознакомительный тренинг по системе ХОЛМС-2. Тогда это меня очень воодушевляло - я же думал, что меня, возможно, возьмут в отдел по расследованию крупных преступлений. Но теперь-то я понял, что меня просто готовили к работе по вводу данных в систему. Дело о случае в Ковент-Гардене я нашел меньше чем за полчаса. Люди часто очень несерьезно относятся к своим паролям. Вот и инспектор Неблетт для входа в систему вбил имя и дату рождения своей младшей дочери - просто вопиющее легкомыслие. Под его паролем нам были доступны для чтения искомые файлы.
В старой системе было слишком мало памяти для крупных файлов, но система ХОЛМС-2, созданная всего десять лет назад, пока не очень отстала от технического прогресса - следователи могут загружать туда фотографии улик, сканы документов и даже записи с камер видеонаблюдения. Для этих целей есть специальная папка "видеоматериалы по делу". Это как Youtube для копов.
Следователи из отдела расследования убийств, занимающиеся данным преступлением, конечно же, загрузили в "видеоматериалы по делу" запись с камеры наружного наблюдения. Это был большой тяжеленный файл, и я немедленно приступил к его изучению.
Согласно протоколу, камера находилась на углу Джеймс-стрит и была направлена на запад. Запись была некачественная, очень темная, со скоростью один кадр в секунду. Но даже при тамошнем слабом освещении можно было идентифицировать Уильяма Скермиша - он шел по направлению к Генриетт-стрит.
- А вот и подозреваемый, - проговорила Лесли.
На экране появился еще один силуэт - насколько изображение позволяло рассмотреть, мужчина в джинсах и кожаной куртке. Он прошел мимо Уильяма Скермиша и исчез за нижней гранью экрана. В комментариях он был обозначен как свидетель А.
На экране появился третий человек - он шел в обратную сторону, удаляясь от камеры. Я нажал на паузу.
- Похоже, это кто-то другой, - сказала Лесли.
Однозначно: у этого второго на голове был колпак, как у Смурфиков, а одет он был во что-то вроде сюртука времен короля Эдуарда Седьмого. И не спрашивайте меня, откуда я знаю, что это именно сюртук и именно времен короля Эдуарда Седьмого. Что-то подобное было в сериале "Доктор Кто" - вот все, что я могу сказать. Николас сказал, что он красный, - но на черно-белой записи этого не было видно. Я отщелкал пару кадров назад, потом снова вперед. Первый, свидетель А, исчез из поля зрения - и через два кадра на экране уже появился второй, в смурфошляпе.
- Это просто невозможно, - сказала Лесли. - За две секунды он точно не успел бы переодеться.
Я кликнул на следующий кадр. Человек в смурфошляпе достал бейсбольную биту и осторожно зашел в тыл Уильяму Скермишу. Момент занесения биты пришелся на разрыв между кадрами, но сам удар было четко видно. Следующий кадр - тело Скермиша валится на землю, а у портика появляется небольшое темное пятно - несомненно, голова.
- Боже, он действительно снес ему голову с плеч, - проговорила Лесли.
В точности как сказал Николас.
- Но это же нереально, - возразил я.
- Ты уже видел, как человек лишается головы, - сказала Лесли. - Я тоже видела - помнишь?
- Автокатастрофа, - припомнил я. - Но там было две тонны железа, а здесь - бейсбольная бита.