Ребенок внезапно умолк, и мы вздохнули с облегчением - но оказалось, он прервался, только чтобы срыгнуть, после чего продолжил вопить. Я повернулся к Найтингейлу и взглядом указал на кроватку. Возможно, подумал я, ребенка можно унять тем же методом, что и Тоби. Но инспектор в ответ только нахмурился. Наверное, к младенцам нельзя применять чары по этическим соображениям.
По словам миссис Коппертаун, до инцидента с собакой ребенок вел себя идеально. А сейчас - ну, сейчас у него, должно быть, зубки режутся, а может, колики или отрыжка мучает. Семейный врач не смог назвать причину и вообще не очень любезно разговаривал с ней. Наверное, лучше будет подыскать частного доктора.
- Но как же эта собака умудрилась укусить вашего мужа за нос? - спросил я.
- Что вы имеете в виду?
- Вы сказали, что собака укусила вашего мужа за нос, - повторил я, - но она же очень маленькая. Как ей это удалось?
- Мой муж по глупости наклонился к ней, - сказала миссис Коппертаун. - Мы пошли гулять в Хит, все вместе, и тут навстречу бежит эта собака. Мой муж наклонился ее погладить - а она цап его за нос, вот так, без предупреждения. Сначала это показалось мне забавным, но Брендон принялся кричать от боли, и тут прибежал маленький противный человечек и давай орать: "Что вы делаете с моей собачкой, отпустите ее немедленно!"
- "Маленький противный человечек" - это хозяин пса? - спросил Найтингейл.
- Да, он очень противный, и собачонка у него под стать.
- Ваш супруг, надо полагать, расстроился?
- Кто же вас, англичан, поймет? - пожала плечами миссис Коппертаун. - Я бросилась искать что-нибудь кровеостанавливающее, а когда вернулась, Брендон смеялся. В этой стране во всем находят повод для смеха. Мне пришлось самостоятельно вызывать полицию. Они приехали, Брендон показал им свой нос, и они покатились со смеху. Всем было весело, даже противной собачонке было весело.
- А вам? - спросил я.
- Вопрос не в этом, - поджала губы миссис Коппертаун. - Вопрос в том, что, если собака кусает взрослого мужчину, что помешает ей укусить ребенка или, еще хуже, младенца?
- Могу я узнать, где вы были ночью во вторник? - спросил Найтингейл.
- Там же, где и в любую другую ночь, - сказала она, - здесь, рядом с сыном.
- А ваш супруг?
Августа Коппертаун, блондинка, стерва, но далеко не дура, спросила в ответ:
- Почему это вас интересует?
- Неважно, - проговорил Найтингейл.
- Я думала, ваш визит связан с собакой.
- Так и есть, - сказал инспектор, - но нам необходимо, чтобы кое-какие подробности ваш муж подтвердил лично.
- По-вашему, я все это выдумала? - спросила Августа. Вид у нее стал как у испуганного кролика - тот самый, какой приобретает среднестатистический гражданин после пяти минут беседы с представителями следственных органов. Если человек сохраняет спокойствие дольше, это означает, что он опытный злоумышленник, либо иностранец, либо просто идиот. Все три варианта могут запросто привести за решетку, если вести себя неосторожно. Так что, если уж вам выпало пообщаться с полицейскими, мой вам совет - держитесь спокойно, но вид сделайте слегка виноватый, это самый надежный вариант.
- Что вы, разумеется, нет, - примирительно проговорил Найтингейл. - Просто, поскольку он является потерпевшим, нам необходимо получить его показания.
- Он сейчас в Лос-Анджелесе, - сказала Августа. - Вернется сегодня, очень поздно.
Найтингейл оставил ей свою визитку, пообещал в скором времени связаться и заверил, что он - а вместе с ним и все добропорядочные полицейские - относится с крайней серьезностью к случаям нападения маленьких противных собак на людей.
- Вы что-нибудь ощутили в этом доме? - спросил инспектор, когда мы вышли.
- Вы имеете в виду вестигий?
- Вестигии, - поправил он. - Во множественном числе - вестигии, отпечатки. Вы почувствовали там какие-либо отпечатки?
- Честно говоря, нет, - ответил я. - Даже отпечатков отпечатков не почувствовал.
- Без конца рыдающий младенец, измученная мать, а отца нет дома, - задумчиво проговорил инспектор. - Я уж молчу о возрасте этого самого дома. Нет, что-то там точно должно было быть.
- Мне показалось, эта женщина помешана на чистоте, - сказал я. - Возможно, пылесос и моющие средства уничтожили всю магию?
- Что-то ее уничтожило, это факт, - согласился Найтингейл. - Что ж, завтра пообщаемся с мужем этой дамы. А сейчас давайте вернемся в Ковент-Гарден и попробуем взять след там.
- Прошло уже три дня, - возразил я. - Разве вестигии могут держаться так долго?
- Камень очень хорошо держит их. Именно поэтому старые здания все с характером. С другой стороны, при тамошнем потоке народа и самой энергетике этого места выявить их, конечно, будет непросто.
Мы дошли наконец до "Ягуара".
- А животные способны чувствовать вестигии? - спросил я.
- Смотря какие животные, - был ответ.
- Как насчет животного, которое, как мы считаем, уже связано с этим убийством?
- А почему это мы пьем у тебя в комнате? - поинтересовалась Лесли.
- Потому что с собаками в паб не пускают, - ответил я.
Лесли сидела на моей кровати. Она наклонилась почесать Тоби за ушами - тот заскулил от удовольствия и стал тыкаться ей лбом в коленку.
- А ты бы сказал, что это специальная охотничья собака, работает по призракам.
- Мы не охотимся на призраков, - возразил я, - мы ищем следы сверхъестественной энергетики.
- Он правда волшебник? - спросила Лесли. - Так и сказал?
Я начинал жалеть, что разболтал ей все.
- Правда. Я видел, как он колдовал, и все такое.
Мы пили "Гролш" - Лесли умыкнула один ящик с общажной рождественской вечеринки и припрятала в кухне под стенкой, за оторванным куском гипсокартона.
- Помнишь типа, которого мы на прошлой неделе задержали за разбойное нападение?
Меня во время той операции крепко приложили о стену.
- Забудешь такое, как же.
- Похоже, ты тогда слишком сильно ударился головой, - сказала Лесли.
- Но это же правда, - проговорил я. - Призраки, магия - все это существует на самом деле.
- А почему же тогда я не чувствую, что что-то изменилось? - спросила она.
- Потому что это всегда существовало, просто ты не замечала. Ничего не изменилось - поэтому ты ничего и не чувствуешь. Так-то! - сказал я, допивая бутылку.
- Я-то думала, ты реалист, - буркнула Лесли, - и мыслишь рационально.
Она протянула мне новую бутылку - я в шутку отсалютовал ею.
- Слушай, - сказал я, - вот мой папа всю жизнь играет джаз - знаешь, да?
- Конечно, - ответила Лесли. - Ты меня даже знакомил с ним - помнишь? Он мне очень понравился.
Услышав это, я поморщился - надеюсь, не слишком заметно.
- А ты знаешь, что главное в джазе - это импровизация?
- Нет, - ответила она, - я думала, главное - петь о всяких глупостях и играть так, чтобы народ плясал до упаду.
- Забавно. - А я как-то улучил момент, когда папа был трезвый, и спросил его: в чем же тут соль, каким образом он импровизирует, откуда знает, как надо играть. И он мне ответил, что идеальная мелодия просто сразу чувствуется. Играешь и вдруг понимаешь - вот оно.
- Ну и при чем здесь это?
- А при том, что Найтингейл делает вещи, которые укладываются в мою картину мира. Это мое, моя идеальная мелодия.
Лесли рассмеялась.
- Так ты, значит, хочешь стать волшебником? - спросила она.
- Не знаю.
- Врешь, - сказала она, - тебе хочется стать его учеником, овладеть магией и научиться летать на метле.
- Не знаю, вряд ли настоящие маги летают на метлах.
- Сам-то понял, что сказал? - спросила Лесли. - Ну откуда ты знаешь? Вот мы тут сидим, а он, может, как раз носится где-то неподалеку.
- Просто когда у тебя есть такая тачка, как "Ягуар", ты вряд ли будешь страдать фигней типа полетов на метле.
- Логично, - согласилась Лесли, и мы чокнулись бутылками.
* * *
Снова ночь, снова Ковент-Гарден, снова я. На этот раз с собакой.
Плюс ко всему сегодня еще и пятница - то есть вокруг полно вдрызг пьяной молодежи, говорящей на дюжине разных языков. Тоби пришлось нести на руках, иначе я тут же потерял бы его в толпе. Пес был в восторге от прогулки - он то рычал на туристов, то вылизывал мне лицо, то пытался засунуть нос под мышку проходящим мимо людям.
Я предложил Лесли бесплатные сверхурочные, но она почему-то отказалась. Переслал ей фото Брендона Коппертауна, и она пообещала внести его данные в ХОЛМС. Было чуть больше одиннадцати, когда мы с Тоби добрались наконец до площади у церкви актеров. Найтингейл поставил свой "Ягуар" как можно ближе к церкви, но без риска, что его заберет эвакуатор.
Я подошел, и инспектор вылез из машины. При нем была та же самая трость с серебряным навершием, с которой я его увидел в первый раз. Я задумался, есть ли у этой штуки какие-то особые функции помимо того, что она удобная и тяжелая и может пригодиться, если возникнут осложнения.
- Как вы планируете поступить? - поинтересовался Найтингейл.
- Вам виднее, сэр, - ответил я, - вы ведь специалист.
- Я просмотрел справочную литературу на эту тему, - сказал он, - но безрезультатно.
- А что, об этом есть справочная литература?
- О чем только ее нет, констебль, вы себе просто не представляете.
- У нас есть два варианта, - сказал я. - Либо один из нас проведет пса по периметру места преступления, либо мы его отпускаем и смотрим, куда он направится.
- Думаю, сначала стоит сделать первое, потом второе, - решил Найтингейл.
- Хотите сказать, будет больше пользы, если мы станем его направлять?
- Нет, - ответил Найтингейл, - но если мы его отпустим с поводка, он тут же сбежит, и конец нашему эксперименту. Оставайтесь здесь и следите.
За чем именно следить, он не сказал, но у меня мелькнула мысль, что я и так знаю, за чем. И точно - как только Найтингейл и Тоби скрылись за углом здания рынка, я услышал чье-то призывное "Псст". Повернулся и увидел за одной из колонн Николаса - он делал мне знак подойти.
- Сюда, сквайр, сюда, - просипел он, - быстрее, пока он не вернулся.
Он завел меня за колонну - здесь, среди теней, его бестелесная фигура выглядела внушительней и уверенней.
- Известна ли вам природа того, с кем вы общаетесь? - спросил он.
- Конечно. Вы - призрак, - ответил я.
- Я не о себе, - прошептал Николас. - Я о человеке в дорогом костюме и со страшной серебряной дубинкой в руке.
- Инспектор Найтингейл? Да, он мой начальник, - ответил я.
- Не подумайте, я не хочу вам указывать, - сказал Николас, - но если бы я выбирал себе начальника, то предпочел бы кого-нибудь другого. Не такого помешанного.
- На чем помешанного?
- Попробуйте, к примеру, спросить его, в каком году он родился, - ответил Николас.
Послышался лай Тоби, и Николас в ту же секунду исчез.
- Вам наверняка сложно находить общий язык с людьми, Николас, - проворчал я.
Вернулся Найтингейл - с Тоби, но без каких-либо новостей. Ни о Николасе, ни о его словах я инспектору рассказывать не стал. Почему-то мне кажется, что важно не нагружать начальство лишней информацией.
Я взял Тоби на руки, так что его придурковатая мордочка оказалась вровень с моим лицом. От него сильно пахло кормом "Лакомые кусочки" в соусе - я старался не обращать внимания.
- Вот что, Тоби, - сказал я, - твой хозяин умер. Я собак не люблю, а мой начальник может одним взглядом превратить тебя в пару варежек. Тебе светит билет в один конец в приют Баттерси - и, соответственно, вечный сон. Единственный твой шанс не переселиться в небесную конуру - это напрячь все свои сверхъестественные собачьи силы, чтобы помочь нам выяснить, кто… или что убило твоего хозяина. Ты меня понимаешь?
Тоби часто дышал, высунув язык. Потом коротко гавкнул.
- Вот и ладненько, - сказал я и спустил его наземь. Он тут же отбежал к колонне, чтобы задрать лапку.
- Я бы не стал превращать его в варежки, - проговорил Найтингейл.
- В самом деле?
- Он короткошерстный, так что варежки из него получились бы прескверные, - объяснил инспектор, - но вот шапка вышла бы неплохая.
На месте, где лежало тело Скермиша, Тоби вдруг приник носом к асфальту. Потом поднял голову, снова гавкнул и бросился бежать в сторону Кинг-стрит.
- Вот черт, - выругался я. - Неожиданно.
- Давайте за ним, - скомандовал Найтингейл.
Это я услышал уже на бегу. Шеф-инспекторам бегать не пристало - на это у них есть констебли. Я устремился за Тоби - а он, как и все мелкие крысоподобные собаки, мог, если хотел, лететь пулей. Пронесся мимо "Теско" и шмыгнул на Нью-роу. Его короткие лапки мелькали, словно в плохо прорисованном мультфильме. Я все-таки два года гонялся за пьяными идиотами на Лестер-сквер, поэтому мог бежать быстро и долго. На Сент-Мартинс-лейн я его почти догнал, но он успел скрыться в торговом центре "Сент-Мартинс-Корт", а я был вынужден обежать длинный "хвост" голландских туристов, выходящих из театра Ноэля Кауарда.
- Полиция! - завопил я. - Дайте дорогу!
Кричать: "Хватайте собаку!" я не стал - все же у меня есть определенные принципы.
Тоби пролетел мимо рыбного ресторана "Джей Шикей", мимо арабской закусочной на углу, молнией метнулся через Чаринг-Кросс-роуд - одну из самых оживленных улиц Лондона. Мне, прежде чем перейти, пришлось посмотреть по сторонам, но Тоби, к счастью, тоже тормознулся - задрал лапу на автобусной остановке, возле билетного автомата. Он поглядел на меня самодовольно, свысока - такой вид бывает у всех маленьких собак, когда они полностью обманули ваши ожидания, например набезобразили в палисаднике. Я посмотрел, какие автобусы здесь останавливаются. Среди таковых оказался номер двадцать четыре. Маршрут: Кэмден-таун, Чок-фарм, Хэмпстед.
Подъехал Найтингейл, и мы вместе пересчитали камеры наблюдения. Пять из них были направлены точно на остановку, их видоискатели охватывали ее полностью. Плюс еще камеры, которые Лондонская транспортная служба вешает в самих автобусах. Я отправил Лесли эсэмэску с просьбой просмотреть запись камеры из двадцать четвертого автобуса, как только появится возможность. Не сомневаюсь, посреди ночи ее это безумно порадовало.
Месть последовала следующим утром - Лесли позвонила мне в восемь часов.
Ненавижу зиму - просыпаешься, а на улице темно.
- Ты вообще когда-нибудь спишь? - проворчал я.
- Кто рано встает, тому Бог подает, - ответила она. - Помнишь, ты мне прислал фото Брендона Коппертауна? Так вот, он сел в двадцать четвертый автобус на Лестер-сквер меньше чем через десять минут после убийства.
- Ты уже доложила Сивеллу?
- Разумеется, - ответила она. - Я тебя, конечно, люблю, ценю и уважаю, но не настолько, чтобы похерить ради тебя карьеру.
- А что именно ты ему сказала?
- Что у меня появилась версия по свидетелю А - этих версий вообще-то за последние пару дней несколько сотен набралось.
- А он что?
- Велел проработать ее.
- По словам миссис Коппертаун, ее муж должен был вернуться сегодня.
- Совсем хорошо.
- Заедешь за мной?
- Конечно, - согласилась Лесли. - А как же Вольдеморт?
- У него есть мой номер.
Я принял душ и выпил кофе, а потом вышел на улицу ждать Лесли. Она прикатила на "Хонде Аккорд" десятилетней давности. Судя по виду этого автомобиля, на нем слишком часто устраивали облавы на наркоторговцев. Тоби запрыгнул на заднее сиденье. Увидев это, Лесли скривилась:
- Под твою ответственность.
- Мне не хотелось оставлять его у себя в комнате, - сказал я. - А это точно был Коппертаун?
Лесли протянула мне пару распечатанных кадров. Угол, под которым была установлена камера в автобусе, позволял четко рассмотреть лица входящих пассажиров. Ошибки быть не могло - это был Брендон Коппертаун.
- А это у него что, синяки? - спросил я. На щеках и шее у Коппертауна имелись вроде бы какие-то пятна. Лесли сказала, что не знает. Но я подумал - ночь была промозглая, он мог выпить немного, вот и пошел пятнами на холоде.
По случаю субботы пробки были просто жуткие, и мы ехали через Хэмпстед целых полчаса. Увы, когда мы добрались до Дауншир-хилл, я увидел среди "БМВ" и "Ренджроверов" знакомый обтекаемый силуэт "Ягуара". Тоби принялся тявкать.
- А он когда-нибудь спит? - спросила Лесли.
- Думаю, он всю ночь работал, - сказал я.
- Ну ладно, мне он не начальник, - пожала плечами Лесли, - поэтому я намерена выполнить свою работу. Ты со мной?
Оставив Тоби в машине, мы направились к дому. Инспектор Найтингейл вышел из машины и перехватил нас у самых ворот. Я обратил внимание, что на нем снова вчерашний костюм.
- Питер. Констебль Мэй, - кивнул он Лесли. - Я так понимаю, ваше расследование принесло плоды?
Старшему по званию перечить нельзя, будь ты хоть сто раз королева бюста. Лесли это понимала, а посему рассказала Найтингейлу и о записи камеры в автобусе, и о том, что благодаря собаке, работающей по призракам, мы на девяносто процентов уверены, что Брендон Коппертаун если не убийца, то как минимум свидетель А.
- Вы запросили у миграционной службы его полетные данные? - спросил инспектор.
- Нет, сэр.
- Следовательно, в момент убийства он мог еще быть в Лос-Анджелесе.
- Мы решили задать этот вопрос ему самому, сэр.
Тоби внезапно залаял - не затявкал, как обычно, а именно залаял, громко и сердито. А меня на миг накрыло странное ощущение - как будто я на футбольном поле и вокруг шумит толпа болельщиков, радуясь забитому голу. Ощущение мелькнуло и исчезло.