"Делать мне больше нечего", - захотелось Яну снова отозваться с величественно, но уж больно выражение лица у Бугга было занятное.
- Редко. А что?
- Так они обращаются. Практически, каждый день. К горожанам.
Хм… Желание глотнуть кофе стало навязчивым. Ян косился на Буггову кружку со все возрастающим интересом. Казалось, даже горгулья на ее боку забеспокоилась и поплотнее обвила хвостом ручку.
- Это обращение к горожанам может помочь? Случалось вообще хоть раз, что беда отступала?
- Да, бывало… - Бугг задумчиво и серьезно кивнул. - Нечасто… Я бы даже сказал, крайне редко, но после трех предупреждений не происходило ничего. И объяснений этому современники не сохранили. То ли за давностью лет свидетельства утеряны, то ли они сами не знали, как так получилось, что они сделали верно, или, наоборот неверно… Вот, скажем, лет семьсот назад во время правления Тэйны Белоголовой, горожане готовились, что их сметет армия "кроветочцев". Они знали, что обречены. Там, где твари являлись, не оставалось живых. И хоть горожане собирались обороняться до последнего, надежды не было… Но "кроветочцы" обошли город стороной и сгинули в лесах… Почему? Никто не знает до сих пор.
Ян побарабанил пальцами по столу, пытаясь отвлечься улетучивающегося, но все еще ощутимого аромата кофейных зерен. Обвел взглядом комнату с рассеянным любопытством. Запыленные фолианты, потемневшие от старости, забытые вещицы, паутина и скука… А он еще раздражается по поводу своей работы. А как это, дни напролет копошиться в затхлых углах, будто моль?
- Вы в Замке давно работаете? - Ян отвел глаза и заодно сменил тему.
- Пришел сюда еще студентом.
- Значит, знаете про Замок все?
- Ни в коем случае. Все про Замок неизвестно даже населяющим его призракам. Посетителям доступна едва ли пятая часть комплекса. Мы, работники Замка, знакомы примерно с половиной башен. Еще о нескольких имеем представление, но соваться туда не станем. Об оставшихся можем только гадать. Но понимаю, куда вы клоните…
- К самой первой.
- Казалось бы, проще простого найти ее, - Бугг вздохнул сокрушенно. - При современном развитии науки. Пара проб и анализов - и готова докторская… Увы. Все башни с тех пор поменяли имена, а на масштабное исследования, как всегда, нет ресурсов. Да и кому это надо, кроме вас или, скажем, меня? Впрочем, энтузиасты старались. Есть даже ряд работ, доказывающих, что первая - это Соколиная, или Веретено, или Трехоконная, которая больше всего похожа на мельницу, или Камнелазка, потому что скала под ней неспокойная… Так много версий было за века!
- Фундамент неспокойный? - машинально переспросил Ян, пытаясь переварить поток информации. Вот почти три года живет возле Замка, а знает про него постыдно мало.
- Да, есть такая легенда. Мол, земля не желала принять тело ведьмы, вот с тех пор и сотрясается. Впрочем, по другим источникам под Камнелазкой поселился каменный червь, который жрет скалу. Так что если могила ведьмы была там, то червь о ней позаботился.
- Так ее действительно похоронили?
- У всякой легенды есть свое начало. Ведьму похоронили возле родника, у заброшенной мельницы, хотя сомневаюсь, что прижимистые горожане насыпали ей полные карманы сокровищ.
- А что известно о том, кто ее убил?
- Ничего. Может, он ушел живым и невредимым. Может, его казнили, а тело, скорее всего, бросили в реку. Слишком давние события обросли домыслами.
- А то, что эта девушка говорила про проклятие… Может быть правдой?
Бугг снова понимающе посмотрел на Яна:
- Да… Вас должно это интересовать.
- С теоретической стороны, - не стал он отрицать.
- Вы не хотели бы избавиться от своей участи?
- Нет, - солгал Ян слишком быстро.
Опустив глаза, собеседник с некоторым смущением вращал кружку на столе, накрыв ее большой ладонью. Горгулья то прятала, то высовывала черный клюв между испачканными чернилами пальцами.
- Простите, наверное, мне не следовало спрашивать. Я понимаю, это бестактно, но мне никогда прежде не доводилось встречать никого, подобного вам и…
Звучит воодушевляюще.
- Вы морщитесь, - констатировал Бугг огорченно. - Наверное, подобные разговоры вам неприятны? Или вы устали от них?
- Да с чего вы взяли? Не так много людей знают о моей сущности, и они не задают вопросов. Просто не надо говорить об этом, словно о неприличной болезни.
- Извините… - повторил удрученно Бугг.
- Так это правда?
- История гореломов не описана даже в хрониках. Никому наверняка не известно, что кто-то из них… из таких, как вы, избавлялись от своего проклятия… То есть я хотел сказать дара… - Бугг окончательно смешался, живо схватившись за спасительную чашку и попытавшись отпить. Чашка оказалась пуста. Почерневшие глаза горгульи блеснули, отразив огни светильника.
- Но отсутствие свидетельств, вовсе не означает, что это невозможно. Я слышал, что прежний горелом пытался разгадать загадку Замка. Не знаю только, удалось ли ему. Правда, он плохо кончил… Вы ведь не собираетесь тоже… Нет?
"… раньше мастера в игрушки вкладывали частицу своей души. Тот, чья душа добра и жизнелюбива, и игрушки делал веселые, дети их обожали. А ворчуну удавались игрушки только мрачные. Случались и вовсе опасные, если их создатель озлобился или болел. Вот и вымры не зря предпочитают именно игрушки. Их творения нарядны, да пусты, потому что вложить нежити в них нечего. Зато у того, кто поднимет такую безделку, она душу вмиг высосет…"
3
Из замковых недр Ян выбрался, моргая и подслеповато жмурясь, как крот. Вот теперь-то точно никто не раскусит его истинную зловредную сущность.
День был в самом разгаре. Солнце щедро рассыпало блестки по полированным лбам булыжников, вымостивших площадь, по капотам машин на парковке, по битым стекляшкам. Пахло сладко ванилью и резко табаком. Лавируя между взрослыми, носились дети, по случаю выходного выведенные на прогулку. Справа художник в колоритно мятой шляпе тщетно пытался вписать изображение толстой девицы в бриджах в средневековый антураж на мольберте перед собой. Девица с удовольствием лизала мороженое, устроившись на остатках стены, художник тосковал.
- А вы ей доспехи нарисуйте и Тугим бароном сделайте! - ехидно советовали прохожие, бесцеремонно норовившие заглянуть через плечо творца.
Художник тщился удержать на физиономии фальшивую улыбку. Еще немного - и к ней можно будет смело лепить эпитет "злобная". Затылок под полами мятой шляпы наливался багрянцем.
Ян осмотрелся вокруг на предмет надоедливых старушек, угроз не приметил и двинулся наискосок через площадь, к рядам строений, что обрамляли открытое пространство по периметру. Почти все первые этажи и полуподвалы этих старинных построек, некогда бывших домов знати, сейчас занимали рестораны, кафе, пивные и сувенирные магазины.
"Сломанный рог" не кичился приметной вывеской и зазывал не всякого. Ценили его, в основном, местные и не спешили делиться знанием с приезжими. Итак, спасения от туристов нету. Пучок можжевельника, уже подсохший и колючий, подвязанный на длинном шнурке к притолоке, легонько царапнул скулу, снимая принесенные чары, словно паутину. Заодно и нечисть гонит.
В тесноватом зальчике было людно. Согретый воздух лениво колыхался, шевелились длинные тени. Возле камина, прислонившись спиной к его теплому боку, наигрывала на свирели брюнетка в синем платье. Над камином на потускневшей цепочке висел треснувший охотничий рог, окованный в серебро. Вообще-то поговаривают, что свое название таверна получила из-за некоего барона, что ломал рога в бесчисленных схватках за доброе имя своей непоседливой супруги.
Ян повертел головой, без особого энтузиазма высматривая привычные лица. Ага, вон они…
- Ну? - нелюбезно осведомилась Ева, поднимая взгляд от клочьев истерзанной салфетки, что лежала перед ней на столе. Бумажное полотно со стилизованным изображением сломанного рога казалось не рваным, а порезанным ножницами.
Поздороваться Еве даже в голову не пришло. Яну здравствовать она никогда не желала.
- Все хорошо? - деликатно уточнил Пьетр.
- Смотря для кого… - туманно ответил Ян, опускаясь на стул. Голова болела все активнее. Зал, казавшийся ему прежде уютным, сейчас давил, словно каменная ловушка. Слишком тесное пространство и много людей.
Ева молча сверила Яна глазами из-под челки. Глаза у нее были зеленовато-желтые или желто-зеленые в зависимости от настроения. Отразившийся свет поселил в зрачках недобрые горящие точки. В темной прядке запуталась сухая травинка.
- Кстати, если ты не в курсе, то василиски днем по площадям не шастают, - заметил Ян. - Ты бы лучше волчицей повыла.
Ева сощурилась еще неприязненнее:
- От некоторых чудовищ способно отвлечь только другое чудовище.
- В таком случае в следующий раз не прячься в кустах, а превращайся прямо на глазах у туристов. Выйдет эффектнее.
Пьетр судорожно втянул воздух. Ева опустила ресницы, пряча уже не отраженный, а вполне реальный разгоревшийся огонек в зрачках. Улыбнулась краешками губ, словно тугой лук изогнула, готовясь выстрелить.
- А с Буггом тебе удалось поговорить? - торопливо вмешался Пьетр, надеясь перехватить неизбежную свару в зародыше.
- Значит, так… - Ян подождал, официантка поставит на стол заказанный эль. Костюм на разносчице прикидывался охотничьим. Только вряд ли средневековые охотники предпочитали столь же декольтированные кожаные жилеты и рубахи. - В Замке мне делать нечего. Это не моя забота.
- Но…
- Ты плохо слышал?
- Может быть, ты хоть попробуешь… - растерялся Пьетр, нервно возя локтями по столу. Сбитая солонка покатилась на пол. - Что же я скажу? Хоть причину пояснить…
- Не хочу, - Ян щедро оскалился. - Хорошая причина?
- Им это сильно не понравится, - упавшим голосом сообщил Пьетр, благодарно кивнув Еве, которая ловко перехватила солонку. - Они еще про завитые в спирали рельсы часто поминают. Убыток, говорят, не сопоставим…
- …с жизнью десятков пассажиров? - даже Ева возмутилась, со стуком вернув солонку на место и для разнообразия адресовав негодование Пьетру.
Ян даже удивился новому ощущению. Не каждый день Ева принимает его сторону.
- Они сказали, что вред, причиненный пассажирам, страховка возместит, а изуродованные километры рельсов… - Пьетр замолчал, горестно разглаживая сгибы уцелевшей салфетки перед собой. - По поводу моста тоже очень сердились.
- Их ведь предупреждали, что последствия могут быть непредсказуемыми? - Ян откинулся на стуле, надменно выпятив подбородок.
- Я им говорил…
- Это так удобно, сваливать неприятные разговоры на посредника, верно? - Ева отхлебнула из своего бокала. В хрустальных гранях плескалась светло-янтарная жидкость.
Пьетр слегка расслабился, когда выпал из поля ее зрения. Зато Ян вернулся на своеобычное место на незримых баррикадах - против этих двоих. Да и всех прочих.
- Верно, - охотно согласился он. Тупая боль перекатывались между ушами, словно ядро с шипами. - Впрочем, мой адрес им известен и никто не мешает забежать в гости.
- Они велели передать, что… что ситуация с Замком очень серьезная, и если ты откажешься… - Пьетр с самым несчастным видом скомкал только что тщательно разглаженную салфетку. - Если откажешься, то город тоже отменит свое покровительство…
Шипастый шар увесисто скатился в затылок. От звука свирели хотелось завыть, а людские голоса бесили неимоверно.
- Плевать, - почти беззвучно процедил Ян. - Пошли они со своими угрозами!
Ева прекрасно все расслышала. Слух у нее воистину звериный. А Пьетр просто догадался. Они быстро переглянулись.
Надо же… А ведь он привык уже к спокойной жизни. Почти три года на одном месте - серьезный срок. Менять что-то только потому, что не хочется связываться с непонятным? Или потому, что терпеть не можешь принуждения? Ха! Ты терпеть не можешь не само принуждение, а то, что подчиняешься ему!
- Ты еще не выбросил свои таблетки? - осведомился Ян сухо.
Пьетр моргнул озадаченно, спохватился и принялся суетливо копаться в карманах, доставая всякую мелочь. Нераспечатанная упаковка пилюль скользнула между клочками салфетки по столу.
- Вот… Сегодня открыли новую аптеку, - похвастался Пьетр невпопад. - Для детей там большие скидки. И леденцы дают.
- Это где? - заинтересовалась Ева.
- На Печеном перекрестке. От дома недалеко.
- Боюсь, она тебе больше не понадобится, если его высочество не передумает, - заметила Ева.
- Ну, еще ж ничего не решено… - начал было Пьетр, но Ян его перебил:
- Если я стану выбирать между аптекой с леденцами и необходимостью по уши влезать в новое дерьмо, то угадай, что я выберу?
- Где уж тебе понять, - снисходительно бросила Ева. - У тебя же нет и не будет семьи.
Она наблюдала за его реакцией, так что удовольствия приметить, как удар достиг цели, Ян ей не доставил, как можно безразличнее изучая состав лекарства.
- Девочки только начали ходить в школу… - тихо, с примесью тоски произнес Пьетр, и тут же поспешно добавил: - Но, с другой стороны, они еще не успели привыкнуть, так что… Хотя первый класс - это всегда непросто…
О, господи! Ну, Ева хотя бы напрямую говорит, что думает, а Пьетр всегда норовит пойти исподволь. Чтобы, значит, Ян проникся виной за свой эгоизм самостоятельно. Он, делая вид, что не слышит их обоих, вылущил пару таблеток и оценивающе присмотрелся к стакану так и не опробованного эля.
- Лекарство с алкоголем нельзя… - не преминул подсказать зануда Пьетр.
И почему в этом человеке все так раздражает? С силой оттолкнувшись от стола, Ян поднялся на ноги и двинулся прочь из "Сломанного рога". Связка можжевельника напоследок шлепнула по голове, словно подзатыльник отвесила. Зато снаружи дышать легче. И можно разгрызать сухие таблетки, наслаждаться резкой горечью и не чувствовать на себе укоряющих взглядов тех, кто зависит от его решения.
Паяцы в цветных костюмах, дававшие преставление на краю площади, покинули свое место, переместившись поближе к Замку, а им взамен появился мрачноватого вида мим в черном трико. Двигался он гибко, текуче и упруго, словно отлитый из резины. Немногие зрители охотно хлопали, в поставленную на мостовую шляпу сыпались монетки.
Стукнула дверь "Сломанного рога". Пьетр с Евой остановились рядом, тоже наблюдая за мимом. Краем глаза Ян видел, что ноздри Евы нервно раздуваются. Поругались, что ли или она чует опасность поблизости?
- Может, все обойдется, - Пьетр неловко дернул головой, словно ему за шиворот попала колючка. - Я спрошу, что…
- Я не отказываюсь им помогать, - с усилием произнес Ян. Слова горчили, словно крошево таблеток. - Просто не могу. Я не знаю, что произошло с Замком.
Зрителей вокруг мима поубавилось, только мамаша в голубом костюме подталкивала к актеру маленькую дочку: "Ой, глянь, как дядя умеет, будто кукла!.." Девочка упиралась, крепко стиснув в кулачке нити красного и зеленого воздушных шариков, и таращилась на "дядю" недоверчиво.
Мим широко улыбнулся мамаше вымазанным белилами ртом.
- Что значит, ничего не чувствуешь? - Ева прислонилась спиной к стене "Сломанного рога" в обманчиво расслабленной позе. Сунула руки в карманы.
- А то и значит… в Замке неладно, но это работа не для меня. Все, что могло свершиться, уже случилось.
- Говорят, там маньяк свил свое гнездо?
- Не знаю. Так что, возможно, чемоданы собирать все же придется.
Женщина в голубом костюме отвлеклась от мима и залюбовалась витриной сувенирной лавки. На стекло уже прикрепили красочное объявление: "Уважаемые гости Белополя. Не пропустите главные осенние события нашего города - традиционный футбольный матч и торжество Осеннего Равнодня!.."
Зато малышка с шариками, словно завороженная, глазела на актера. Что-то в этом миме было неправильным.
- Может, дело не в Замке, а в предсказании? - предположила Ева мирно. - И они хотят, чтобы ты отвел именно то, что случится?
- Невозможно уберечь от того, что еще даже не определено. То есть, я мог бы попробовать, вот только кто гарантирует, что рикошет не вызовет еще большую катастрофу?
Ветер шевельнул листву ясеня, в сени которого кривлялся мим. Солнце пробилось через плотную крону, на несколько мгновений разбросав по мостовой чересполосицу света и тени. У мима тени не оказалось.
В это же мгновение мим резко нагнулся к девочке, выскалив острые акульи зубы. Он бы одним укусом отхватил пол-лица жертвы, если бы не случайность - шарик швырнуло сквозняком между ним и добычей. Красная резина гулко лопнула, девочка в ужасе отпрянула, падая навзничь и упуская уцелевший шар. Оглянувшаяся мамаша взвизгнула.
Мим локтем отпихнул второй шарик, дотягиваясь до отползающей девчонки. Прохожие дружно шарахнулись. А Ева зарычала по-звериному, выдвигаясь вперед, и Ян едва успел поймать ее за плечо.
- Погоди! Без тебя справятся…
Сквозь суматоху решительно и целеустремленно, как крупная рыбина в стайке мелочи, уже пробирался человек в кепке. Перехватил замешкавшегося мима, и легко, словно играючи воткнул ему в бок длинный кинжал, сверкнувший тусклым серебром.
Мим выгнулся.
- Э! - перепугался кто-то. - Это же нож!
- Всем сохранять спокойствие! Егерский дозор Белополя…
К обладателю кинжала присоединились еще двое: мужчина и женщина. На поясе каждого ножны, с торчащими из них серебряными ручками.
- Вымра поймали…
Псевдо-мим трясся в конвульсиях. Бледное лицо дергалось, тело оседало бесформенно, словно в набитом песком чучеле проделали дыру. Егерь в кепке деловито извлек свой кинжал. Лезвие было наполовину черным, травленым и слегка дымилось.
- Тут же дети! - возмутились в толпе зевак, но сочувствие нашли только в лице родителей, спешно растаскивающих разочарованных отпрысков. Остальные с интересом наблюдали, как троица умело окружает "мима".
Блеснули на солнце три клинка (один - зачерненный), мелькнули вокруг вымра, оставляя в воздухе паутинные следы-нити - абрис колеса с восемью спицами. "Мим" терял человеческие очертания, скукоживаясь, расплываясь. Через несколько мгновений он рассыпался облачком праха, а следом распалась и серебристая сеть-колесо.
Сильно пахло озоном и полынью. Минуло от силы пара минут.
Трое егерей невозмутимо разошлись в разные стороны, спрятав клинки под одеждой и сразу же превращаясь в рядовых горожан. Зеваки разбрелись неохотно, жарко делясь впечатлениями: "Я слыхал, но ни разу своими глазами…"
Обалдевшая мамаша в голубом костюмчике крепко прижимала к себе все еще ревущую дочку. Улетевший зеленый шарик запутался в ветвях ясеня. На мостовой краснел резиновый обрывок.
- То-то я чуяла, что гадостью тянет, - Ева брезгливо наморщила нос и недовольно высвободила плечо. - Но в твоем присутствии никогда наверняка не скажешь…
Ян пропустил укол мимо ушей.
- Я вот чего подумал, - неуверенно произнес Пьетр, старательно поворачиваясь спиной к уже рассосавшемуся переполоху, - у нас накопилось много недоделанного за прошлые недели. Может, стоит отработать? Ну, чтобы компенсировать… и мост, и Замок. Прямо сегодня бы и начали, до вечера еще далеко…
- Посмотрим, - угрюмо буркнул Ян.
- А еще…
- Что?!
Ева зыркнула недобро, но воздержалась от комментариев, скользнув взглядом по вскрытой упаковке таблеток, которые Ян так и держал в ладони.
- Что? - повторил он тоном ниже.