Начало XXI века. Выполняя задание могущественной организации, студент Антон Стрельцов ведет слежку на улицах Москвы за бессмертным - пришельцем из глубины веков и неизвестных миров. Оказывается, таких существ очень много (среди них есть Первые, Вторые и Третьи, служащие разным Силам - Света, Тени и Бездны), и совсем не случайно они явились в мир людей. Собственно, они и творили этот мир, как и множество других. В памяти бессмертных живут времена короля Артура и рыцарей Круглого стола, Древнего Рима и крестовых походов, инквизиции (причем не только на Земле) и российской Гражданской войны. Из этой памяти и современности сплетается причудливая ткань злой и доброй сказки, где главная роль отведена великой Битве между Посланником Абстрактного Добра, за которым наблюдает Антон, и порождением Бездны.
Содержание:
ПРОЛОГ 1
Антон. Странное письмо 1
Послушник. 4
Антон. N35 5
Послушник 6
Антон. Не смотри в глаза дракону 7
Круг земной. Святой 8
Олег. Обычный день 9
Послушник 12
Антон. Некоторые выводы и работа, работа... 13
Послушник 16
Антон. Перекресток миров 17
Круг земной. Телохранитель 19
Олег. Встреча выпускников 20
Послушник 22
Антон. Заметки наблюдателя 23
Послушник 26
Олег. Чужак 27
Круг земной. Халиф 29
Антон. Лед тронулся 29
Черный маг 30
Олег. Пробуждение мага 31
Черный маг 32
Антон. Багровая луна и маленькая битва 33
Черный маг 35
Антон. Фея Моргана 36
Круг земной. Беглец 37
Олег. Вестник Битвы 37
Меч Бездны 38
Антон. Битва 39
Меч Бездны 41
Олег. После Битвы 41
Меч Бездны 42
Антон. Год спустя 43
Игорь. Как он есть 44
Круг земной. Грешник 45
Антон. Сказка 46
Олег. Преемник 48
Меч Бездны 49
Антон. Выбор наблюдателя 50
ЭПИЛОГ 52
Примечания 52
Антон СОЛОВЬЕВ
ЗЛАЯ СКАЗКА
Все мы мечтали с веревкой на шее
Фернандо Робьеро. Вкус вечности
ПРОЛОГ
В Москве пошел первый снег. Белоснежные хлопья падали на асфальт, оставляя мокрые лужицы. Снег шел как сплошная завеса, и казалось, что ты тонешь в этой густой белой кисее. Я стоял на углу дома и наблюдал за подъездом, знакомым до боли. Олег и Игорь вышли не спеша. Олег вынул из кармана трубку и набил ее табаком. Игорь достал пачку сигарет и закурил. Я вставил наушник в ухо. Послышался привычный треск, а затем я услышал голос Игоря:
- Давай, Олег, я пойду.
- Счастливо тебе, до встречи.
- Не знаю насчет встречи. Я устал. Очень устал от всего этого. Бессмертные... Бездна... Как бы мне хотелось не верить во все это. Как бы хотелось... Ты говорил, что у Посланника есть право на одну спокойную жизнь...
- Говорил...
- Я ухожу, Олег, понимаешь, совсем ухожу. Я хочу жениться и иметь детей, работать в своей конторе и не думать о том, что впереди меня ждет только Битва. Я ухожу, так как считаю, что мое обучение окончено.
- Так и есть. Помнишь, я тебе говорил, что смысл твоего ученичества - это найти свой собственный путь, каким бы он ни был.
- Посланник за себя решает сам.
- Ты это хорошо усвоил. Прощай.
- Прощай..
Игорь медленно растворялся в белой кисее. Олег смотрел ему вслед и курил трубку. Издали мне трудно было разглядеть выражение его лица, но я готов был поклясться, что он улыбается.
Я решил... Нет, я вправду решил подойти. Коль меня выперли из наблюдателей, то я ничего теперь уже не теряю. Да и потом, мне просто интересно. Интересно узнать, ради чего я угробил столько времени. Ради надменных придурков, которым выпал счастливый билет и они могут жить столько, сколько сами захотят, или же все-таки в этом есть какой-то тайный смысл, а такие, как Олег, глубоко несчастны. Ведь не зря профессор Толкин писал, что смерть человека - это именно дар Творца.
Я подошел. Как глупо я, наверное, смотрелся со стороны. В своей черной рокерской кожанке и армейских ботинках подходить к Олегу, который, даже выходя проводить от подъезда друга, одевается, по моим меркам, как на праздник: Впрочем... А что - впрочем? Это все дело бессмертных. А я теперь самый обычный человек. Обычный, если когда-нибудь пройдет действие этих чертовых таблеток.
- Извините, у вас нет зажигалки?
Олег порылся в кармане пальто и протянул мне зажигалку.
- Спасибо. - Я прикурил.
- Не за что, наблюдатель. - Олег усмехнулся, я тоже ответил ему ухмылкой.
- Поговорим, бессмертный?
- Поговорим... Только что ты хочешь услышать? Я молчал. Действительно - что?
- Хочешь, я расскажу тебе, каково это - быть бессмертным? Расскажу про столетия одиночества и непонятной тоски. Про то, как в Египте появился странный философ-бродяга, который стал святым Антонием. Про короля Артура и рыцарей Круглого стола. Ведь это все было на самом деле. Почти, - Олег усмехнулся, - как у Марка Твена. Хочешь, расскажу, как стоял за спиной Аттилы Гунна и смотрел на горящий Рим. И про жаркое солнце Палестины, и про то, как я хоронил в пустыне своего друга. Расскажу про развевающееся на ветру знамя крестоносцев и как был потерян Иерусалим... Хочешь, расскажу о других мирах, где все почти так же, как здесь, разве что другой рисунок горит на ночном небе.
- Я хотел бы услышать историю с самого начала.
- Что ж, пошли со мной, и ты ее услышишь. Только это будет сказка. Злая сказка.
- Но у этой сказки хороший конец?
- Думаю, что да, но сказка от этого не станет добрее. Тем более что ей еще далеко до конца.
Я промолчал и зашел вслед за Олегом в подъезд его дома.
Антон. Странное письмо
- Ну на этом мы семинар и закончим, - плотоядно улыбнувшись, сказал препод. - Тех, кому ставлю автомат, я уже назвал, остальные могут взять вопросы в деканате и отксерить. Всем до свидания.
Я поднялся со своей задней парты, запихнул вещи в рюкзак, надел косуху и направился к двери. Выйдя на улицу, достал папиросу и закурил. Да, именно папиросу, а не сигарету. Если уж травить свой организм, так лучше подешевле. Тем более "Беломорканал" вещь стильная, да и стреляют редко. Разве что пропитые напрочь деды да наркоманы, чтобы забить туда волшебную травку канабис.
Вышли Димка Большой и Димка Маленький и еще некоторые мои одногруппники. Димка Большой, как всегда улыбающийся, закурил свой "Честер". Димка Маленький о чем-то переговаривался с Аленкой и посмеивался. Я подошел к ним, спросил:
- С "автоматом"?!
- С "автоматом"! - протянул мне руку Димка Маленький, и я ее охотно пожал. Подвалил Димка Большой.
- Знаешь, я сейчас рублюсь в такую клевую стратегическую игрушку! - начал он без всякого предисловия.
- Ты когда мне Сапковского вернешь? - поспешил я оборвать его вопросом, иначе про компьютерные игры он будет рассказывать до следующей сессии.
- В понедельник притащу.
- Ну лады. Давай. - Я пожал ему на прощанье руку.
- Стоп! - удивился он. - Пятница же, Антон, ты че, опух? Пятница! Пошли пиво пить!
- Не, - поморщился я, вспоминая, как мы праздновали сдачу экзамена по истории Российского государства и права в прошлом году.
- Ты че? Не гэймер, не рокер, не студент юрфака? - продолжал прикалываться Дим он. Ему только дай повод за что-нибудь зацепиться.
- Работа... - пожал я плечами.
Димон успокоился, и я зашагал к метро.
Была поздняя весна. Когда всем уже понятно, -что наступило лето, хотя на самом деле для студентов это прекрасное время года начинается в последних числах июня.
На часах - начало второго. Я шел по улице Казакова, и мне, в общем и целом, было все-таки хорошо. Я закурил новую папиросу и, печально окинув взглядом наше любимое место распития пива, именуемое "Загон", направился ко входу в метро.
Расстегнув "молнию" на боковом кармане косухи, я достал наушники. Вставив колесики в уши, нажал на ощупь кнопку. Понеслись гитарные переборы, начал стучать барабан, и, как всегда бодрый и чистый, зазвучал вокал солиста рок-группы "Крематорий" Армена Григоряна. Я в который раз слушал эту старую, как сам русский рок, песню про парня, у которого предки свалили за границу и он пустился во все тяжкие. По сравнению с другими текстами "Крематория" это довольно простая веселая песенка, но, не знаю почему, она всегда будит во мне какие-то скрытые инстинкты, неявные побуждения и всякую другую дребедень.
Папа с мамой уехали в Европу
И оставили сыну квартиру,
Мы приходили к нему каждый день
С красно-розовым эликсиром
И, отдавая дань вину,
Умирали один за другим,
А он был самым стойким бойцом,
Он всегда оставался живым.
Мои армейские, хотя они для меня больше туристические, ботинки мягко ступали по асфальту. Народу вокруг было немного. Где-то бухали студенты, кто-то одиноко или группами тащился по направлению к "Курской" или обратно, В основном те, кому, как и мне, едва перевалило за двадцать. Вся жизнь еще впереди. Я давно уже про себя обозвал этот район Москвы "студенческим городком", поскольку здесь в непосредственной близости находилось несколько институтов.
Я шел, пуская из носа и рта дым, и мне почему-то становилось на душе все лучше и лучше. В ушах гремел голос Григоряна, повторяя припев: "Эй, Хабибуллин!" Я расставил руки, подражая самолету. Я часто так делал, когда просто шел по улице и вокруг не было особенно много народу. Нередко меня спрашивали: "Что это означает?" - а я, усмехнувшись, отвечал: "Я птица!" Так я влетел в длинный туннель, ведущий к метро.
Мы приводили к нему своих дам,
Но половой супермен
Выгонял нас вон
И враз уводил их к себе в гарем.
И если собрать вместе всех женщин,
Которых любил он,
Тогда придется в срочном порядке
Арендовать стадион.
Я провожал встречающихся на моем пути симпатичных девушек и, не скрою, даже зрелых, женщин, двусмысленным взглядом, ничуть не стесняясь, оборачивался им вслед и, к своему удивлению, обнаруживал, что некоторые тоже изредка оборачиваются. Что поделать, если время года такое. Веселое, мягко говоря. Я старался одаривать добрыми улыбками всех, с кем встречался взглядами, кроме, разумеется, милиционеров, которые могут посчитать приветливо улыбающегося им человека элементарно пьяным. В "обезьяннике" я уже был. Спасибо. Мне там не понравилось.
Я спустился по эскалатору, влез в вагон метро, продолжая слушать философские рассуждения "Крематория":
Жизнь протекала красивой рекой
Привольно и широко.
Не было денег, но были друзья,
Женщины и тепло.
Но случилась вдруг с ним беда,
На гениталиях выскочил прыщ,
И любимец Венеры, гигант любви
Вдруг превратился в мышь.
Я скинул рюкзак, уселся на свободное место и стал заниматься своим любимым занятием: разглядывать людей. Все как обычно. Длинноволосый парень с какой-то книгой по программированию, бомж с авоськой, полной пустых бутылок, тетушки-обывательницы с неопределенными формами и, как водится, с неопределенным возрастом. Несколько лиц, уткнувшихся в книжки типа "Киллер всех замочит" или "Они любили друг друга вечно". Вот и все мои сегодняшние попутчики. Была еще целующаяся парочка, но о них промолчим, они хороши уже только поэтому. И вообще, в конце концов, это их личное дело. Слушая в который раз Григорянову песню, я наконец-то осознал, казалось бы, простой ее смысл. Все они, мои случайные попутчики, которых я больше никогда не встречу, в душе желают, скорее всего, того же самого, что и герой "Крематория". Бесконечного праздника.
Я прикинул так и сяк и вздохнул. Ерунда все мои мысли. После пьянки похмелье, да и в интимном плане тоже свои проблемы. Может, к этому всему еще прибавить вечную жизнь? Ха! Как, должно быть, несчастны были бы те, у кого бы эта вечная жизнь имелась. Их ненавидели бы все, а как бы они ненавидели себя! Хотя, может быть, жили бы себе припеваючи. Однако какие же мелкие мечты у людей. Браво, Армен! Кто хочет быть героем этих книжек про крутых парней и великих любовников заслуживает такого конца, как и Хабибуллин из одноименной песни.
Папа с мамой вернулись из Европы,
С чемоданами и рюкзаками,
А сын их лежит на грязном диване
С открытыми глазами.
Пусто в квартире, все унесли
Его друзья и подруги.
Мама с упреком глядит на сына,
А по сыну ползают мухи.
Станции... станции... Пересадка. И я вновь двигаюсь по эскалатору вверх. Да, я не соврал, я ехал на работу, На первый взгляд нет ничего сложного в написании статьи. Сел, налил себе чаю и пошел стучать по клавишам. А на работу только за гонорарами ездить. Однако в этом способе заработка есть и свои минусы: бессонные ночи, половина гонорарных денег, уходящая на оплату Интернета, а также откровенный хлам, который я вынужден сваливать на души людей. Я стараюсь быть правдивым. Но правдивы ли те, у кого я черпаю информацию? Знаю, что нет. Работа у нас такая. Врать правдиво и in hoc signo vinces. Так что все идет своим чередом. Доход есть, и ладно. А на остальное можно забить.
Я вышел из метро, перешел дорогу, перелез декоративную решетку Цветного бульвара и направился к огромному зданию, где снимало офис издание, для которого я пишу статьи.
На проходной я привычным движением достал паспорт, получил временный пропуск и пошел вверх пешком. Наблюдая, как сотенные бумажки с приятным хрустом отсчитываются кассиром, я испытывал какое-то садистское наслаждение. И вот, поставив везде свои росписи и сунув денежки в карман потертых джинсов, я в который раз подумал, что быть журналистом, даже внештатным, очень даже прикольно. Ни тебе строгого пиджака, ни тебе отсидки с девяти до восемнадцати. Написал статейку - и денежки твои. Хочешь, ходи в косухе и армейских хаках, что я и делаю, потому что считаю это самым удобным прикидом. При желании можно было бы отрастить длинные волосы. Но, увы, военная кафедра думает по-другому. Так что придется потерпеть до пятого курса.
После приятной процедуры получения денег я зашел к Сергею, своему редактору. Мы поговорили о всякой ерунде, потом он сказал, что главный доволен моей рубрикой "Мир Интернета", что меня и порадовало. Значит, статьи будут идти хорошо, как и раньше. Сергей подписал пропуск, и я отбыл, пообещав к середине недели еще статью. В коридоре повстречался с Виктором, редактором газеты с мистической тематикой, в которую я пишу нечасто, но за счет больших материалов очень успешно. Он как бы невзначай кивнул мне, заходя к себе в кабинет, и я заглянул в приоткрытую дверь.
- Денежки получил. - Я символически потер руки.
- За компьютерные статьи?
- Угу.
- Молодец.
- А что с моими у вас? - спросил я, поскольку в его газете статьи проходили медленнее и мне не всегда сразу сообщали об этом по сети, как делал Сергей.
- Ты заходи.
Я вошел и присел.
На столе Виктора, по обыкновению, стояла бутылка минералки и лежали фрукты. Честно говоря, при первой встрече я думал, что он вегетарианец. Но оказалось, что он придерживается таких же взглядов, как и один мой знакомый. Мол, еда притупляет разум - и лучше два раза в день поесть мяса, а днем перекусить чего-нибудь легкого. Только ерунда это все. Надо есть, когда хочется и что хочется. И тогда все будет ништяк.
Виктор отхлебнул из чашки минералки и начал:
- Знаешь, стал я тут одну книжку перечитывать. Ну ты, наверное, с ней знаком...
Ох, любил Виктор поговорить. И я его понимал как никто другой. Я тоже мог говорить о фантастике часами. С Виктором это было вдвойне приятно, поскольку благодаря ему я не только открыл для себя ранее неизвестных авторов, но и обзавелся некоторыми книжками из его коллекции, которые он подарил мне, силясь хоть как-то освободить место в обычной московской квартире, где большинство свободной площади занимали полки с книгами.
- Ладно, не буду тебя утомлять, - усмехнулся Виктор себе в бороду. - Статья "База пришельцев находится в Тибете" прошла. В начале следующей недели приезжай за деньгами. Я же тебе говорил, что исчезнувшие материки, пришельцы. Тибет и различные статьи на религиозную тематику всегда будут ходовыми.
Я лишь улыбнулся в ответ.
- А что касается твоей статьи о тех странных людях, то я, если был бы владельцем газеты, опубликовал бы ее на первой полосе. Но я лишь редактор.
- Но ведь мы подредактировали ее.
- Да... Понимаешь, Антон, я здесь сижу много лет. Я знаю, что интересно читателю и что принесет коммерческий успех. В этом статья безупречна. Но ведь я тебе говорил про популярные темы. Тебе еще раз напомнить, что утверждаю их не я, а владелец издательства?
- Нет.
- Вот посмотри, о чем твоя статья с точки зрения нашего издания?
- О сектантах.
- Да, ты прав. Но для владельца сектанты - это те, кто приносят жертвы неведомым древним богам, желательно человеческие. А ты про что пишешь?
- Про уход.
- Уход куда?
Виктор встал, опершись на трость. Заметил мои взгляд.