- Я всегда был таким. - Он сделал неуклюжий шаг, подволакивая ногу. - Мои друзья играли в снежки, а я... я не мог... Я читал книги... Знаешь, ведь ты бываешь там?
- Там - это где?
- Ну, где собираются эти. И бываешь не потому, что хотел написать статью.
- Да, - ответил я. - Но вы здесь, и я здесь. А я писал статью не о тех, кто находит отдушину в странных, фантастических мирах, а о тех, кто действительно верит в это. Считают, что они из другого мира и, более того, убеждают в этом окружающих. Легко уничтожить веру...
- Но невозможно заблуждение, - вздохнул Виктор. - Помнишь, ты писал в статье о мальчике из провинциального города, который повесился в парке, оставив записку: "Я нашел дорогу домой", а дальше что-то на таинственных письменах. Да, Антон, это отличная статья. Но если бы я был помоложе, то был бы с ними. И... - он опять сжал рукой трость. - В общем, не важно. - Он вздохнул: - Владелец статью не пропустит, но ты не стирай ее с винчестера... Чувствую, тебе это пригодится. До встречи. - Он сделал несколько неторопливых шагов и пожал мне руку.
- До встречи, - ответил, я.
Я спускался по ступенькам на первый этаж и размышлял о словах Виктора. Вернее, о том, что он хотел сказать, но не сказал. Ведь недаром он любил повторять: придет время, дойдешь до всего сам. Иногда я им восхищался, но чаще, как и любой молодой человек, не понимал, зачем старшие говорят столько всего. Но тем не менее эта работа мне нравилась. Здесь можно было называть свое непосредственное начальство только по именам, заявляться в образе небритого рокера в забрызганных уличной грязью джинсах. Здесь можно было все. Но только по тарифу за тысячу знаков с пробелами, и притом если статья пройдет.
Да, у меня была другая работа. По специальности. Хотя свою специальность, говоря откровенно, я не люблю. Всю жизнь я хотел стать учителем истории, а летом ездить на раскопки. Но вот стечение обстоятельств или просто этот мир направили меня по другому пути. Но что самое забавное в журналистике ли, в моей ли основной специальности юриста - я являюсь "продавцом воздуха". И если в первом случае сочиняю небылицы или приукрашиваю реальность, то по своей второй, то бишь правовой, специальности занимаюсь поддержанием фирм, которые особо-то никому не нужны, разве что провести через них раз в полгода какую-нибудь сделку. Атак - сдавай себе пустые отчеты и получай за это деньги. Был конец мая. Вся отчетность в налоговую и фонды сдана. У меня, как и в случае с издательством, работа сдельная. Это мне нравилось больше, чем сидеть в офисе и не знать, чем занять себя, пока не наступит законное время свалить.
Я вышел из здания и закурил, отметив про себя, что слишком много курю в последнее время. В кармане были деньги, впереди еще вагон свободного времени. Но я поехал домой, решив, что проведу конец недели за книжками и в сети. А такая компания мне нравилась больше, нежели обычные мои знакомые, разговор которых неизбежно скатывался к бабам и крутым тачкам. Я ничего не имею против этого. Но все приедается. А подобные вопросы мне приелись давно. На женщин у меня был лермонтовский взгляд, а машины меня всегда мало интересовали. Затянувшись последний раз папиросой, я снова вошел в метро.
Добравшись до дома, я выгулял собаку и сразу же сел за компьютер. Из рюкзака появилась бутылка пива как вестник конца учебно-трудовой недели. Привычно пискнуло соединение с Интернетом, и через пару минут я стал читать почту. В основном это были друзья по переписке: любители фантастики и истории из разных городов Земли. Было еще какое-то странное письмо без темы, а вместо адреса стоял лишь прочерк. Я оставил его напоследок.
Сделав несколько хороших глотков из бутылки, я принялся отвечать на письма. Затем дело дошло до странного письма, и тут я был несколько обескуражен. Вот что там было:
"Уважаемый Антон Владимирович! Вас приглашают на собеседование относительно вопроса вашего трудоустройства в нашу организацию. Наш сотрудник будет ждать вас завтра у памятника футболисту Эдуарду Стрельцову в 13.00. Проезд: метро "Автозаводская", далее 10 минут пешком до стадиона".
"Забавно", - подумалось мне. И невольно вспомнились рассказы отца, отставного полковника ГРУ, о том, как разведчики назначали встречи. Что-то похожее в этом было. Хотя и попахивало какой-то бульварщиной. Место это я знал. Как-то доводилось там пить пиво со студентами Индустриального университета, расположенного неподалеку. Я прикинул в уме. Завтра родители собирались на дачу. Вообще-то я тоже вроде бы хотел поехать. Но, честно говоря, не горел особым желанием. Что ж, встретимся с загадочным типом. Однако сейчас я залез в компьютерную базу данных своих телефонов, напрочь забыв о хорошей возможности поваляться на диване с книжкой. Имена мелькали только так: Вера, Оля, Юля и так далее... Что ж, надо допить пиво и, остановившись на каком-нибудь конкретном имени, немедленно действовать. План на сегодняшний день был утвержден, и я, плотно пообедав, принялся за его успешное претворение в жизнь.
Проснулся я поздно. Хотя с учетом того, что вернулся домой где-то в начале второго и не совсем трезвым, это вполне нормально. Из встречи с Олей я понял только одно: длительные отношения, то есть больше двух недель, не для меня. Хватит. Время я, конечно, провел весьма весело. Только вот приелось все. Даже и не знаю, чего я хочу. Стоп! Я вдруг вспомнил о странном письме и понял, что хочется мне сегодня странного, необычного. Встреча с таинственным агентом неизвестных спецслужб подойдет. Но прежде всего мне бы не помешал плотный завтрак.
Уехав на дачу, родители оставили на плите еще теплую сковородку и конечно же забитый продуктами холодильник. Я съел свои традиционные макароны с сосиской и сыром и стал собираться на встречу. Главная проблема, вставшая передо мной, заключалась в выборе соответствующего прикида. Сначала я хотел надеть представительский наряд с хорошими брюками, рубашкой и легким летним плащом, но потом раздумал. Мне пришла в голову очень простая мысль: если уж за меня взялась какая-то крутая организация, то они знают про меня немало, а лишний выпендреж их только разозлит. Впрочем, одежда им, может быть, вообще по фигу.
Я посмотрел в зеркало на свое лицо, заросшее даже не щетиной, а юношеским пухом, и уверенно взялся за бритву. Затем принял душ и оделся во все то, что считаю неотъемлемой частью себя. То есть старые черные джинсы, черную же водолазку и косуху. Для кого как, а для меня черный цвет - символ жизни. Ведь свежевспаханное поле выглядит именно так.
По дороге к метро я размышлял о предстоящей встрече, и у меня, если честно, не было никаких идей. Поэтому, как делал почти всегда, уподобился своей интуиции и жизненному опыту, которые не раз мне уже помогали.
До места встречи я добрался за пятнадцать минут до ее начала, что было нехарактерно, потому что, сколько себя помню, я все время опаздывал. Мне даже как-то сказали, не помню кто, что я опоздаю на собственные похороны. Что ж, очень бы хотелось верить в эту шутку. Тем более я всегда был большим поклонником черного юмора.
Я, как заправский участник шпионского детектива, несколько раз прошелся мимо памятника, не пересекая железную ограду, ведущую в сквер. Сквер был почти пуст. А у самого памятника, символизирующего победу нашего спорта, не обнаружил никого. Тогда я, недолго думая, вошел в сквер и уселся на мраморном парапете вблизи памятника.
Сразу вспомнилась пьянка со студентами Индустриального университета у этого же самого места, где я познакомился с весьма симпатичной девушкой. Но, увы, теперь, как ни старался, ее имени вспомнить не сумел.
Я сидел на парапете и грелся в лучах теплого весеннего солнышка. От нечего делать закурил, хотя курить не хотелось. Рядом со мной сел какой-то лысый человек в потертой летней куртке. Лет ему было, наверное, около сорока, хотя лысина была солидная. Особенно ярко она выделялась на фоне чуть удлиненных волос на затылке. Ни дать ни взять какой-нибудь работник госконторы, живущий недалеко отсюда.
Он улыбнулся мне, и я ответил ему улыбкой. Я всегда так делаю, поскольку считаю улыбку самым эффективным средством общения. Мне почему-то показалось, что он спросит у меня зажигалку. Но он не спросил. Просто молча сидел на парапете и улыбался.
Так продолжалось минут пять, пока на моих часах, сверенных по часам метрополитена, не стало тринадцать ноль-ноль.
- Здравствуйте, Антон! - обратился ко мне незнакомец и подсел поближе.
- Здрасте! - нарочито небрежно кивнул я и, вдруг сбившись с выбранного тона, добавил: - Я получил письмо.
- Мы знаем. - Незнакомец снова улыбнулся.
- Ну тогда я весь внимание.
- Не желаете ли прогуляться? - спросил он. Я утвердительно кивнул, и мы пошли по аллее.
Какое-то время мой собеседник молчал, видимо ожидая, что я тут же засыплю его вопросами. Не тут-то было, пусть он сам сначала скажет хоть что-нибудь, а уж потом и я скажу.
- Вероятно, вы недоумеваете по поводу полученного письма, - наконец начал он. - Так вот, хочу сразу вас разочаровать. Если вы думали, что вами заинтересовались государственные спецслужбы, то глубоко заблуждаетесь. Я уполномочен представлять интересы некой частной организации, которая, однако, занимается деятельностью, весьма похожей на деятельность спецслужб.
Ну что ж, этого и следовало ожидать. Судя по затрапезному виду представителя этой самой организации, надеяться попасть в ФСБ не стоило. К тому же ФСБ пригласило бы меня к себе, а не тратило бы выходные дни просто на встречу в городе. Что ж, послушаем, что он мне тут наплетет.
- Частный сыск? - поинтересовался я., - Да, наша деятельность несколько напоминает частный сыск.
- А меня-то вы на какую работу планируете взять?
- Оперативного работника.
- Интересно. А чего делать-то надо? Следить за любовницами "новых русских"? - этот мужик с его важным, официальным тоном нравился мне все меньше и меньше, тем более если это не ФСБ, как я в глубине души надеялся, то на фиг он мне вообще сдался.
- В основном ваша задача будет заключаться в. сборе информации. В сферу нашей деятельности попадают люди из самых разных слоев общества:
- Я понимаю, что вы лицо официальное, но нельзя ли объяснить все по-простому. И потом, зачем вам понадобился именно я?
- Вы подходите нам по ряду параметров. Мою просьбу о переходе на более понятный язык он проигнорировал.
- Ну хорошо. А с криминалом ваша деятельность как-то связана?
- Да, мы нарушаем закон.
- Тайна частной жизни?
- Не только.
Что ж, по крайней мере честно.
- Ну ладно, а что с зарплатой, графиком работы?
- График скользящий. Вы же студент. Оплата? Думаю, это больше, чем вы зарабатываете в издательстве.
- А вы знаете, сколько я зарабатываю в издательстве и других местах?
- Да. Вчера вы получили... - И он назвал точную сумму.
- Неплохо. - Я был ошарашен, но постарался это скрыть. - Ладно. Допустим, я согласен. На какой срок заключается договор?
- Нет никакого договора.
- То есть как?
- Все, что от вас требуется, это послать письмо вот по этому электронному адресу, и все. - Мой собеседник протянул мне маленькую бумажку с адресом.
- Ладно. Я подумаю.
- Думайте. Как я сказал, ни договора, ни страховки вы не получите. Разве деньги да некоторые небольшие привилегии.
- Какая страховка?!
- Страховка жизни. У вас будет достаточно денег, чтобы сделать это за свой счет, а о привилегиях узнаете после того, как приступите к работе.
- Ладно, я понял...
- Тогда прощайте.
Человек, так и оставшийся незнакомцем, вышел из сквера и скрылся из виду. А я еще долго сидел на парапете и размышлял. Честно говоря, все походило на какой-то розыгрыш. На дешевый детективный роман. Ну ладно, если бы я прошел Чечню или долгое время работал в спецслужбах. Тогда было бы понятно. Но ведь я не обладаю никакими качествами работника спецслужб и настоящее оружие видел только в фильмах да на картинках. А может быть, им всего-навсего нужен козел отпущения? Не зря же он сказал о страховке жизни. Хотя... Тоже не очень похоже. Нет, здесь крылось нечто совершенно странное. Стоило посоветоваться с отцом. Уж он-то в таких делах был специалистом. Тем более я ему всегда доверял как себе, даже если дело касалось женщин.
Но тут во мне взыграло совершенно непонятное чувство. Не то самомнение, не то гордость. Короче говоря, идя обратно к метро, я уже абсолютно точно решил для себя, что пошлю письмо и посмотрю на дальнейшее развитие событий.
Послушник.
Юноша сидел, уставившись в пол. Капли дождя отбивали барабанную дробь на черепичной крыше. Дрова весело трещали в очаге. Отсветы огня рисовали на стенах причудливые тени. Родители, сидевшие напротив юноши, не сводили с него пристальных взглядов.
- Сынок, ты ведь нас любишь? - Голос матери дрожал.
- Да, мам, - юноша вздохнул и посмотрел на родителей, - я люблю вас несмотря ни на что.
- Мы тоже тебя любим, сынок. - Отец пригладил седые волосы и задумался.
В доме снова воцарилось молчание. Только дождь стучал по черепице да трещали дрова в очаге.
- Мы всегда относились к тебе как к взрослому человеку, - собравшись с мыслями, продолжил отец. - Ты для нас не просто сын, но и друг. А у друзей не должно быть секретов.
- Я никогда ничего от вас не скрывал. - Юноша выпрямился и посмотрел в глаза отцу.
В его зеленых глазах отражалось спокойствие и уверенность в себе. Отец перевел взгляд на мать:
- Скажи ему ты, я не могу.
- Сынок, ты ведь никогда не лгал нам. Ты всегда был хорошим и послушным мальчиком.
- Благодаря вам. - Юноша улыбнулся матери. - Это вы меня таким воспитали, и я вам за это очень благодарен. Вы для меня самые близкие друзья.
Мать достала платок и промокнула глаза.
- Так вот... - Отец тяжело вздохнул. - Не будем скрывать от тебя. В последнее время мы заметили за тобой некоторые странности. Тебе ведь всего лишь шестнадцать лет, а некоторые твои суждения...
- Я стараюсь походить на вас. - Юноша снова улыбнулся.
- Ты не похож на своих сверстников. Да и они тоже сторонятся тебя. Ты слишком много времени проводишь в одиночестве.
- Разве это плохо?
- Нет конечно же. Но это очень странно. Когда твои сверстники смеются и играют, ты стоишь в стороне. Может, тебя что-то беспокоит?
- Нет, я всем доволен, и я счастлив, что у меня есть такие родители, как вы.
- Сынок, не пойми нас с матерью превратно. Ты наш единственный сын. Мы за тебя очень беспокоимся.
- Я не понимаю, о чем вы говорите.
- Во время засухи ты сказал, что очень хочешь, чтобы пошел дождь, и словно из ниоткуда собрались тучи. С момента твоего рождения у нас ни разу не болела скотина. И урожай всегда больше, чем у других. Соседи давно уже косо смотрят на нас.
- Может быть, Всевышний благосклонен к нашему дому?
- Всевышний ли, сынок? Помнишь, что говорил наш настоятель на воскресной проповеди? Зло не дремлет. Оно ищет себе союзников среди слабых, неокрепших душ.
- Но я ведь регулярно хожу в храм и исповедовался на прошлой неделе.
- Раз уж пошел такой разговор... - Отец оперся своими огромными ладонями о край стола. - Мы с матерью спим очень чутко. Мы не раз видели, как ты по ночам выходил из дому.
- Мне нравится любоваться звездами и луной. Они такие красивые!
- Не увиливай, сынок! - Голос отца стал немного тверже. - Если ты предался злу, то, пока оно еще не полностью поглотило тебя, есть шанс вернуться к Свету Всевышнего.
- Предался злу? - В зеленых глазах юноши читалось удивление.
- Мы любим тебя и хотим тебе добра, - отец немного понизил тон, - ты для нас не просто сын, ты наше будущее.
- Спасибо вам.
- Может быть, здесь и нет ничего плохо. Только прошу тебя, расскажи нам все как есть, не заставляй твоих самых близких людей волноваться понапрасну.
- Я не пойму, к чему вы клоните.
- Мы все слышали... - Мать вздохнула.
- Что слышали?!
- Тот странный путник, который появился в нашей деревне. Ведь он приходил к тебе.
Юноша хотел было возразить, но отец тут же его перебил:
- Мы видели, как ты долго с ним беседовал, а провожая, обнял его.
- Ну и что? Вы ведь знаете, что я очень люблю слушать истории о дальних странах. Этот человек проделал долгий путь и поведал мне много интересного. Мы с ним подружились.
- Всего за несколько часов? Он что-то передал тебе и ушел. Ведь так?
- Ничего он мне не передавал! Я, как и вы, первый раз в жизни его видел.
- Не стоит врать своим самым близким друзьям! - Отец попытался посмотреть сыну в глаза, но тут же отвел взгляд. - Мы все слышали.
- Вы шпионили за мной?!
- Нет, - мать вздохнула, - это получилось совершенно случайно. Я просто проходила мимо, а услышав разговор, позвала отца. Вы говорили на каком-то чужом языке. Сколько живу на свете, никогда такого не слышала. Словно вы песню пели или молились.
- Уж не Темному ли? - Глаза отца вмиг стали суровыми.
- Я люблю вас. - Юноша протянул руку и коснулся ладони отца. Отец тут же отдернул руку. Юноша вздохнул и обхватил голову руками:
- Ох, я не знаю, как вам это рассказать. Вы можете мне не поверить.
- Ты наш сын, и мы любим тебя таким, какой ты есть, - ответил отец. - Не бойся.
- Но вы никому про это не расскажете? - с надеждой спросил юноша. - Ведь правда?
- Нет, сынок. Мы только хотим быть уверены, что ты не предался злым силам.
- Конечно же нет. - Юноша улыбнулся. - Дело в том... Ну... В общем...
- Не бойся, мы постараемся тебя понять, - подбодрил отец.
- Я вовсе не злой колдун. Просто у меня есть некоторые способности, которых нет у обычных людей. Вы ведь сами это давно заметили. Но я никому не делал зла. Вы же верите во Всевышнего? Он даровал мне силы, чтобы я смог помогать другим людям. Это истинная правда. - Для убедительности юноша перекрестился.
- А что это за человек и на каком тайном языке вы с ним говорили?
- Это не тайный язык. Просто... Как бы вам получше объяснить... Очень давно, когда еще на свете не было людей, Всевышний сотворил один народ.
- Ангелов? - удивленно спросила мать.
- Не совсем. Но что-то вроде того. Они помогали Творцу строить миры... - Юноша осекся. - То есть я хотел сказать - земли. Земли этого мира. И они говорили на этом языке.
- Но откуда ты его знаешь? - спросил отец.
- Я просто один из них. Только я захотел жить среди людей, чтобы помогать им.
Мать судорожно всхлипнула. Отец положил руку ей на плечо:
- Нам нелегко это понять. Как же так? Ведь в Книге Завета написано, что у мира был единственный Творец?
- Так и есть. Мы ведь выполняли его волю.
- Но, сынок, - мать немного успокоилась, - ведь если ты говоришь, что помогал Всевышнему строить мир, то тебе должно быть очень много лет, а мы знаем тебя с младенчества. Я сама родила тебя и вскормила своей грудью.
- Когда мое тело становится старым и я умираю, то нахожу себе новое. Но я помню все, что было со мной в прошлой жизни. Человек, о котором вы спрашивали, он такой же, как и я. Мы виделись с ним очень давно. Он искал меня, чтобы...
- Не все сразу. Нам с матерью и так тяжело от услышанного. Может, со временем мы смиримся с этим.