Хроники Бейна № 6
Спасение Рафаэля Сантьяго
Кассандра Клэр
Лето 1953 года выдалось по-настоящему жарким. Солнце немилосердно жгло тротуар, и тот послушно таял в его лучах. Несколько парней из Бауэри решили организовать посреди улицы фонтан и открыли пожарный гидрант, выиграв несколько минут настоящего облегчения.
Как Магнус осознал позднее, во всем было виновато солнце. Солнце и еще новелла Рэймонда Чандлера, которую он только что закончил читать. Колдуна охватило жгучее желание стать частным сыщиком.
Однако в его планах существовала одна внушительная загвоздка. В кино и на страницах книг большинство детективов выглядели так, будто они нацепили выходной костюм для похода на скромную городскую вечеринку. Магнус решил смыть пятно с репутации профессии и потому выбрал удобный немаркий костюм, симпатичный и в то же время ультрамодный. Он облачился в тренч, серый костюм с зелеными вельветовыми манжетами и подходящий по цвету котелок с загнутыми полями.
Жара была настолько одуряющей, что ему следовало снять пиджак практически сразу, как только он вышел из дверей. Однако мысль эта была безжалостно пресечена на корню. К тому же у него были великолепные изумрудно-зеленые манжеты.
Конечно, намерение стать частным детективом основывалось отнюдь не только на желании наряжаться. Он был колдуном, и к нему обращалось множество людей, желающих разрешить собственные проблемы. Что он и делал за разумное вознаграждение. Нью-Йорк полнился слухами о том, что некий Магнус выручает людей из беды. Конечно, в Бруклине имелось одно прибежище для тех, кому необходимо было спрятаться, однако ведьма, организовавшая его, ничьих проблем не решала. Тогда отчего бы и не принять вознаграждение за труды?
Когда Магнус бесстыдно-черными буквами писал на собственном окне: "Магнус Бейн, частный детектив", он вовсе не думал, что ему тут же подвернется удобный случай проверить свои способности. Однако тот, кто нашептывает судьбе на ушко собственные желания, может быть уверен, что уж случай-то ему предоставят.
Перед тем как появиться в офисе, Магнус успел съесть мороженое. И когда перед ним появилась она, его первая клиентка, он весьма обрадовался этому факту. Она вовсе не была блондинистой дурочкой, чтобы отчаянно стучать по витражному стеклу. Похоже, она была из тех женщин, кто не понаслышке знал о Сумеречном мире, и пришла она к Магнусу неспроста.
Он коснулся полей котелка и сказал:
– Могу я вам чем-нибудь помочь, мадам?
На женщине было изрядно поношенное, однако все еще очень добротное платье из шотландки, перехваченное на талии ремешком. Ей было сильно за тридцать. Столько же, сколько и его личному помощнику. Черные волнистые волосы обрамляли маленькое личико в форме сердечка, а брови казались настолько тонкими, что придавали ей одновременно притягательный и немного испуганный вид.
Она пожала ему руку, и маленькая рука оказалась неожиданно сильной.
– Меня зовут Гваделупа Сантьяго, – сказала она. – А вы тот самый… – Она многозначительно взмахнула рукой. – Не могу подобрать точного слова. Волшебник, человек, владеющий магией.
– Вы можете называть меня магом, если угодно, – ответил Магнус. – Это не имеет особого значения. Главное, что я тот, кто может вам помочь.
– Да, – сказала Гваделупа. – Именно это я и имела в виду. Вы должны спасти моего сына.
Магнус предложил даме войти. Как он понял, в помощи нуждается ее родственник. Люди часто приходили к нему за исцелением, конечно, не так часто, как к Катарине Лосс, но все же достаточно часто. Исцелить маленького мальчика было куда приятнее, нежели заниматься высокомерными Сумеречными охотниками, которые частенько появлялись здесь, даже не имея возможности оплатить его услуги.
– Расскажите мне о своем сыне, – попросил он.
– Рафаэль, – сказала Гваделупа. – Его зовут Рафаэль.
– Расскажите мне о Рафаэле, – послушно отозвался Магнус. – Как давно он заболел?
– Он вовсе не заболел, – сказала Гваделупа. – Боюсь, он мог погибнуть.
Голос ее звучал спокойно, как будто она не озвучила только что самый страшный кошмар любого родителя.
Магнус нахмурился:
– Не знаю, что вам обо мне рассказывали, но тут я ничем не могу вам помочь.
Гваделупа крепче сжала его руку.
– Речь идет не об обычной болезни или о том, что мог бы исцелить кто-то из моего мира, – пояснила она. – Речь идет о вашем мире, точнее, о том, что они соприкасаются между собой. Речь идет о монстрах, от которых отвернулся Бог, о тех, кто видит в темноте и терзает невинных. – Она быстро отвернулась, оглядывая гостиную, и юбка из шотландки закрутилась вокруг ее ног. – О вампирах, – прошептала она.
– О нет, только не это, опять кровососы, – простонал Магнус. – Что за наваждение!
Страшные слова прозвучали. Собрав все свое мужество, Гваделупа продолжила рассказ.
– Сначала до нас доходили слухи об этих жутких созданиях, – выпалила она. – Затем это стали не просто слухи. Один из монстров начал рыскать в округе. Охотиться на маленьких девочек и мальчиков. У одного из друзей Рафаэля пропал младший брат. Мальчика нашли буквально на пороге собственного дома. Крови в его теле не осталось. Мы молились, каждая мать, каждая семья молилась о том, чтобы беда обошла ее стороной. Но мой Рафаэль попал в компанию мальчишек немного старше, чем он сам. Хорошие мальчики из хороших семей, но как бы это сказать… мечтающие доказать всем, что они настоящие мужчины, хотя им еще было взрослеть и взрослеть. Вы понимаете, о чем я?
Магнус не стал отпускать шуточек. Вампиры, ради спортивного интереса нападающие на детей, вампиры, которые не собираются останавливаться, – это совсем не смешно. Он ответил Гваделупе серьезным, понимающим взглядом.
– Они сколотили группу, – продолжила она. – Совсем не похожую на уличную банду, но мальчики говорили, будто собираются патрулировать улицы. Однажды они выследили вампира по дороге в укрытие и растрезвонили всем, что теперь знают, где его искать, что доберутся до кровопийцы. По глупости я не обращала внимания на мальчишескую болтовню. Гораздо больше я переживала за моих младших детей, и все казалось какой-то глупой игрой. А потом Рафаэль и все его друзья исчезли. Это произошло несколько ночей назад. Прежде они могли пропасть на целую ночь, но несколько ночей – это слишком долго. Рафаэль никогда не стал бы меня так пугать. Я хочу, чтобы вы выяснили, где прячется вампир, и отыскали моего сына. Если он еще жив, спасите его.
Если вампиру уже доводилось убивать человеческих отпрысков, подростки, заявившиеся к нему домой, должны были показаться ему чем-то вроде коробки с леденцами. Сын этой женщины мертв.
Магнус опустил глаза:
– Я попытаюсь выяснить, что с ним произошло.
– Нет, – оборвала его женщина.
Магнус поднял голову, повинуясь властному тону.
– Вы не знаете моего Рафаэля, – сказала она. – Зато я знаю. Он спутался со старшими мальчиками, но он вовсе не их шестерка. Они прислушивались к нему. Ему всего пятнадцать, но по силе и быстроте он не уступает взрослому. Если в живых остался только один, это будет мой Рафаэль. Вам не придется искать его тело. Идите и спасите Рафаэля.
Маленькая прекрасная брюнетка… Магнус готов был выполнить все, что было в его силах.
– Даю вам слово, – ответил он.
Ему не терпелось начать расследование. Прежде чем отправиться в отель "Дюмор" – место, где с начала 1930-х годов хозяйничали вампиры и просто не могли не побывать Рафаэль и его друзья, – нужно было навести кое-какие справки. Жители Нижнего мира вполне могли знать что-то о вампире, который настолько дико нарушил Закон. Конечно, нежить могла про молчать в надежде, что вампиры сами разберутся с отступником, но также – и это был худший вариант – могла обратиться к Сумеречным охотникам.
Гваделупа схватила Магнуса за руку до того, как он покинул офис. Вызова в ее взгляде больше не было, теперь он стал умоляющим. Магнус понял, что она никогда не стала бы просить ради себя, однако готова была умолять ради сына.
– Я дала ему крестик, – сказала она. – Падре из собора Святой Сесилии дал его мне собственными руками, и я отдала его Рафаэлю. Он маленький, золотой, вы узнаете моего мальчика по этому крестику. – Женщина прерывисто вздохнула. – Я дала ему крест.
– Значит, вы подарили ему шанс, – сказал Магнус.
* * *
Отправляйся к феям, чтобы узнать последние слухи о вампирах, к оборотням – за последними слухами о феях, и никогда не распускай слухов об оборотнях, потому что они могут выцарапать тебе за это глаза: таков был девиз Магнуса.
Ему посчастливилось свести знакомство с феей, работавшей в ночном клубе у Лу Уолтерса. Клуб этот располагался в самой бедной и грязной части Таймс-сквер. Магнус приходил сюда посмотреть на Мэй Уэст раз или два и не мог не заметить хористку с сияющими крылышками и бледно-аметистовой кожей. Так они и подружились с Эйвел – если можно назвать дружбой взаимовыгодный обмен информацией.
Она сидела на ступенях, уже одетая в сценический костюм, выставлявший на обозрение большую часть нежно-лиловой плоти.
– Я здесь для того, чтобы посоветоваться с феей насчет вампира, – низким голосом произнес Магнус, и фея рассмеялась.
Магнус не мог ответить ей тем же. Он чувствовал, что еще не скоро выбросит из головы выражение лица Гваделупы, когда та сжала его руку в последний раз.
– Я ищу мальчика. Человека. Скорее всего, его захватил кто-то из гарлемского клана.
Эйвел грациозно пожала плечиками:
– Ты же знаешь вампиров. Это мог быть любой из них.
Магнус засомневался, однако все же добавил:
– Дело в том, что этот вампир предпочитает очень юных смертных.
– В таком случае… – Эйвел возмущенно взмахнула крылышками: даже самые дикие обитатели Нижнего мира не помышляют об охоте на детей. – Возможно, я слышала кое-что о Луисе Карнштейне.
Магнус жестом велел ей продолжать и наклонился поближе, сдвинув шляпу на затылок, чтобы Эйвел могла говорить ему на ухо.
– До недавнего времени он жил в Венгрии. Это очень старый вампир, поэтому леди Камилла с радостью приняла его. И еще он питает особую любовь к детям. Их кровь кажется ему самой чистой и сладкой, а плоть – самой нежной. Ему пришлось бежать из Венгрии после того, как просвещенные отыскали его логово… и обнаружили там всех исчезнувших детей.
Магнус нахмурился. Миссия по спасению Рафаэля представлялась ему все более невыполнимой.
Эйвел посмотрела на него, и в ее миндалевидных глазах мелькнула тень сожаления. Если фея испытывает сожаление, значит, впору запаниковать.
– Покончи с этим, маг, – сказала она. – Ты ведь знаешь, что сделают Сумеречные охотники, если обнаружат кого-то вроде него. Если Карнштейн начнет выкидывать свои штучки в нашем городе, хуже будет для всех. Нефилимы убьют всех вампиров, которые попадутся им на пути. Вопросы будут задавать уже после того, как поработают клинки серафимов.
Магнус терпеть не мог отель "Дюмор" и приходил сюда лишь в случае крайней необходимости. Все здесь было ветхим и грязным, а стены хранили дурные воспоминания. Однако сегодня без визита в это злачное местечко не обойтись.
Солнце пока еще варилось на закипающем в багровом огне небосклоне, но времени оставалось не так уж много. Уж если ему предстоит сразиться с вампирами, то делать это надо в тот момент, когда они наиболее слабы.
* * *
Когда-то отель "Дюмор" входил в десятку лучших отелей Нью-Йорка, но после памятного Магнусу события, когда весь мир чуть было не рухнул в тартары, пришел в запустение. Вампиры, облюбовавшие его для своей резиденции, постоянно болтались в округе. Магнус никогда не интересовался, были ли Камилла и ее подопечные причастны к случившейся здесь в 1929 году трагедии. Скорее всего, нет, тешил он себя надеждой, но то, что они вписались в эти интерьеры, – состоявшийся факт. Люди поговаривали, что в полуразрушенном здании водятся привидения, и обходили его стороной. Возможно, муниципальные власти когда-нибудь решатся его снести, и Магнус был бы рад этому. Это изрядно пощекотало бы Камилле нервы.
Молоденькая вампирша торопливо пересекла холл и направилась к Магнусу. Ее красно-зеленое платье и выкрашенные хной волосы ярко сияли в сером сумраке.
– Тебя здесь не ждали, маг! – с ходу заявила она.
– Неужели? Какой пассаж! Приношу свои извинения, мисс. Но прежде чем я уйду, могу я спросить кое о чем? Ты что-нибудь знаешь о Луисе Карнштейне? – быстро проговорил Магнус. – И о детях, которых он затянул в отель и зверски убил?
Девушка отпрянула назад так, будто Магнус помахал крестом у нее под носом.
– Он наш гость, – пролепетала она. – Леди Камилла сказала, что он оказал нам честь. Мы ничего такого не знали.
– Нет? – спросил Магнус, и в голосе его прозвучало недоверие.
Конечно, вампиры Нью-Йорка всегда отличались осторожностью. Они довольствовались лишь самым необходимым, и любые промашки тут же исправлялись, пока о нарушениях Закона не пронюхали Сумеречные охотники. В то же время Магнус не исключал, что, если Камилла захочет ублажить гостя, она вполне может закрыть глаза на убийства. Это в ее духе: предложить гостю человеческие жизни.
Магнус все больше сомневался в том, что Луис Карнштейн оставит на закуску столько лакомых кусочков. Возможно, он уже пустил ребят в расход.
Он посмотрел на стоящую перед ним нежную красотку: интересно, сколько жертв на ее счету?
– Пожалуй, – тихо произнесла она, – мне стоит сейчас сходить за нефилимами.
Нефилимы были самым страшным кошмаром любого монстра. Но Магнус тоже умел превращаться в монстра. И он вовсе не собирался оставлять мальчишку в их логове, если он еще жив. Между его пальцев пробежали голубые искорки. Глаза девушки изумленно расширились.
– Ты… Магнус Бейн, – выдохнула она.
– Да, – ответил Магнус. Иногда известность бывает очень кстати.
– Тела наверху. В Голубой комнате. Он любит играть с ними… когда все закончится.
Девушка шагнула в сторону и растворилась в тени.
Магнус расправил плечи. Самое главное он узнал, и, похоже, никто больше не собирался чинить ему препятствий.
Он направился вверх по изогнутой лестнице, застеленной пыльной ковровой дорожкой. Апартаменты, в которых вампиры принимали дорогих гостей, находились на самом верху.
Отыскать Голубую комнату оказалось проще простого, достаточно было вспомнить, где в лучшие времена находились номера люкс.
Магнус вошел, и ему сразу бросилась в глаза огромная дыра в потолке. Когда-то потолок сиял нежно-голубым цветом, который художники именуют цветом летнего неба. Слепящий дневной свет был подобен фонарю в руках тех, кто не боится столкнуться лицом к лицу с монстром.
Девушка не обманула – тела подростков, наивно объявивших охоту на вампира, были здесь. Глупые мальчишки, они не сомневались в своей победе. Также здесь были тела и других, более маленьких детей. Этих вампир убил раньше. А затем спрятал.
"Я опоздал, спасать тут некого", – с сожалением подумал Магнус. Казалось, комната пропахла кровью и смертью, а еще – страхом, сменившим надежду на избавление.
Судя по всему, этот Карнштейн съехал с катушек. Иногда такое случается – возраст и одиночество с любым могут сыграть злую шутку. Магнус уже сталкивался с подобным. Лет тридцать назад нечто подобное случилось с одним парнем-колдуном. Хотелось бы надеяться, что его самого минует чаша сия. "Если я впаду в старческий маразм, пусть меня остановят", – шепнул он себе под нос, чтобы выпустить пар.
После оргии, которая здесь происходила, на выцветших бледно-голубых стенах остались кровавые потеки, на полу темнели лужицы. Кровь мальчишек и насыщенно-красная кровь Луиса Карнштейна; высыхая, кровь вампира не меняет цвет.
В одной из лужиц человеческой крови что-то поблескивало. Магнус наклонился и присмотрелся. Крестик. Маленький золотой крестик. Теперь он может отдать Гваделупе хотя бы это. Магнус положил крестик в карман. Ему хотелось побыстрее покинуть эту комнату.
Внезапно он услышал жуткие чавкающие звуки. В дальнем углу комнаты был вампир. И вампир этот склонился над мальчиком.
Магнус взмахнул рукой, и вампира отбросило к окровавленной стене. Медлить было нельзя. Спотыкаясь о мертвые тела, колдун бросился к мальчику и заключил его в объятия. Ему было не больше пятнадцати, возможно, шестнадцати лет. И он умирал.
При всех своих способностях Магнус не мог наполнить его тело кровью. Подложив руку под темную голову, он ждал момента, когда подросток откроет глаза. Во всяком случае, он надеялся на это.
Но мальчик ни разу не взглянул на него. Пальцы с грязными ногтями судорожно вцепились в руку Магнуса. Мальчик вздохнул раз, затем второй, третий, а потом пальцы его разжались.
– Как его имя? – сквозь зубы спросил вампира Магнус. – Это был Рафаэль?
Он и сам не знал, почему подумал о Рафаэле. Меньше всего ему хотелось, чтобы сын Гваделупы умер у него на руках. Мальчишка прожил дольше всех, но он не смог его спасти. Магнус вспомнил умоляющий взгляд Гваделупы.
Вампир сидел, привалившись к стене, там, куда его отбросил колдун.
– Рафаэль… Ты пришел сюда, чтобы найти Рафаэля? – Он издал короткий полубезумный смешок.
– Что тебя так развеселило? – раздраженно спросил Магнус и почувствовал прилив ненависти. Он уже давненько не убивал вампиров, но сейчас был готов растерзать этого стервеца.
– Потому что я и есть Рафаэль Сантьяго, – ответил вампир.