Девиц на курсе Хелла ненавидела. Но если кокетливая Эстель и сдержанная Симона, хоть и вызывали ее зависть своей красотой, никогда не затрагивали её самолюбие, то Эрна не упускала случая унизить и высмеять её уродство, то и дело повторяя, что очень завидует Хелле. Ведь такое лицо - порука добродетели. Лили же испытывала подлинное наслаждение, когда, сверкая драгоценностями, бросала игривое замечание об уродливых голодранках, пробравшихся в Меровинг. Но это было пустяком в сравнении со сказанным ею однажды после вечеринки у Невера. Лили тогда с усмешкой заявила взбешённой Хелле, что мечтать о Морисе да Невере она может с таким же успехом, как жаба - о звезде… То, что Лили разгадала её тайну, страшно озлобило мисс Митгарт. Всякому терпению приходит конец, а Хелла Митгарт терпением вовсе и не отличалась. Она почувствовала, как под ногами разверзается бездна, потом чёрная ненависть буквально захлестнула. Своими словами Лили подписала себе смертный приговор, и с того дня не проходило и часа, чтобы Хелла не обдумывала, как свести с ней счёты.
Но, как ни странно, окончательно решиться её заставило совсем другое обстоятельство.
…В тот вечер, зайдя в спальню брата, и не застав его, она нашла на его столе распечатанное письмо от поверенного. Смайлз сообщал, что проценты на заем их деда уже пятикратно превысили стоимость их имущества. Она давно знала, что семья разорена, и не склонна была ожидать, что её дорогой братец сможет хоть что-то предпринять, чтобы исправить положение. Она достаточно хорошо знала Бенедикта. Старуха Фанни Митгарт, мать её отца, всегда говорила, что её внук - недотёпа, и считала, что лишь от Хеллы будет толк. Ещё девочкой она проявила редкие таланты и в постижении основ многих искусств, и в изучении составов редких ядов, и в овладении чарами оборотничества. Последним умением внучки бабка просто восхищалась. Юная Хелла с легкостью превращалась в любого хотя бы однажды виденного человека. Правда, облик сохранялся лишь один час, и лишь когда луна была полной, но при известном проворстве этого хватало.
Хелла задумалась. В мозгу что-то яростно взвихрилось и смолкло. В наступившей тишине пред ней предстал кристальный замысел преступления. Но месть Лили уже играла в нём совсем не главную роль. Ограбить эту потаскуху до нитки и немедленно выкупить закладную… потом избавиться от всех этих красоток, кокетничающих с Невером и строящих ему глазки… Их побрякушек хватит, чтобы погасить проценты. Потом… Морис де Невер…впрочем, об этом она пока не думала. План, созревший и продуманный, предполагал необходимость остаться наедине с Лили всего на несколько минут. А приблизившееся полнолуние и вовсе всё упростило.
Вернувшийся под утро с ночной оргии в Зале Тайн братец был встречен ею на пороге. В полуодурманенном состоянии Бенедикт поведал о прошедшей Чёрной Мессе. Хеллу интересовало только одно - все ли участники полночного действа пребывают в таком же состоянии, как и Бенедикт? Если да, всё становилось ещё проще.
Полнолуние влило в неё черную мощь. Приготовления заняли считанные минуты. Оставив погрузившегося в глубокий сон Бенедикта в его спальне, она пробралась по коридору в гостиную Лили, Эстель и Симоны. Её разочарованию не было предела - жертвы там не было. Дверь в спальню Лили была заперта. Впрочем, унывала Хелла недолго. Вспомнив рассказ Бенедикта, она прошмыгнула через коридорный пролёт и ряд рекреаций и оказалась у апартаментов Нергала. Прислушалась. Из-за двери доносился богатырский храп. Нет. Она подобралась к двери Мормо и снова прислушалась. Тишина. Она надавила на дверь. Заперто на засов. Заглянув через замочную скважину внутрь, она увидела раскинутое на кресле пальто Лили и её берет со страусовым пером. Чёрт возьми!
Воскресный день наступал медленно и лениво. Часы Меровинга пробили девять. Спрятавшись за зелеными кустами самшита, Хелла проводила глазами Эстель и Симону, которые в сопровождении Риммона вышли из замка. В течение следующего часа глаза её были прикованы к двери, ведущей в апартаменты Мормо. Она лихорадочно размышляла. Чей облик не испугает Лили? Мормо и Нергала она подпустит ближе всего, но оба слишком заметны. Братца подставлять глупо. Он ещё пригодится. Виллигут? Нелепо. Хелла давно разобралась в склонностях Генриха и презирала его.
Впрочем, о чём тут думать - Мисси, служанка Лили! Кто замечает вечно снующих то там, то тут слуг?
Прекрасная идея.
Между тем дверь спальни Мормо отворилась и на пороге появилась Лили. Мисси сделала книксен и поспешила помочь госпоже. Лили ещё не пришла в себя. Пошатываясь, она оперлась на её руку и пошла по коридору. Хелла постаралась повести её кружным путем и, заведя под ветви вязов около статуи Помоны, усадила на скамью. Вынув из чехольчика для зубочистки приготовленную иглу с ядом, хладнокровно вонзила её в голову мерзкой потаскухи. Наслаждение, испытанное при этом, намного превзошло все её прошлые жизненные ощущения. Лили была уже мертва, когда Хелла, вынув из кармана нож, с удвоенной злобой и ликующей радостью воткнула его в сердце рыжей твари.
Это было блаженство.
Но его пароксизм не заставил её забыть о главном. Обыскав карманы покойной, Хелла извлекла из одного из них ключи от спальни. Руками, нервно дрожащими от чувства, близкого к сладострастию, она осторожно стянула с пальцев Лили перстни, вытащила из её ушей серьги и бережно расстегнула бриллиантовое колье.
Тенью промелькнув мимо кустов к корпусу, она взлетела на третий этаж в женский портал, опасаясь только одной случайной встречи - с самой Мисси. Но удача была на её стороне… Ей встретилась лишь Эрна Патолс, не обратившая на служанку никакого внимания. Отперев двери гостиной, а затем и спальни Лили, Хелла быстро обыскала её. Чёрный ларец с драгоценностями она нашла в шкафу, в потайном его отделении, к которому подошёл один из ключей. Сложив в него свою добычу, Хелла опустила ларец в корзину для белья, стоявшую у двери, прикрыв его взятой в шкафу наволочкой. Затем тщательно заперла и опустевший сейф, и двери спальни и гостиной.
Оказавшись у себя в комнате, она спрятала ларец и ключи Лили в тайник. Затем, избавившись и от облика Мисси, и от корзины и наволочки, швырнув их в пылающий камин, - отправилась будить Бенедикта. Проснувшийся около полудня Митгарт был рад откликнуться на предложение сестры немного пройтись, - ему и впрямь был необходим свежий воздух…
Да. Всё прошло тогда как нельзя лучше. Да и сегодня тоже. Если так пойдёт - уже к весне они смогут располагать неплохим капитальцем. А там… если древний бабкин яд так верно служит ей, то чем хуже бабкино приворотное зелье? Только один глоток… и красавец Морис де Невер…
Ещё несколько минут Хелла сидела на постели и наконец, погасив свечу, легла. Через четверть часа её дыхание стало мерным и тихим. Мормо бесшумно слетел вниз. Через мгновение он уже стоял, возвышаясь над спящей в полный рост.
Его миндалевидные глаза тускло светились во тьме, словно светляки над болотом.
Глава 27. Ужин эпохи Регентства
"Представьте, будто вы заснули,
И перед вами сны мелькнули".
У. Шекспир "Сон в летнюю ночь".
Нергал метался по подушке в тяжёлой мутной полудреме. Вначале какой-то туман стелился над болотом, потом рыжая лярва, поразительно похожая на покойницу Лили, пыталась приманить огромного нетопыря и, воткнув между ягодиц хвост огромного зеркального карпа, изображала русалку. Неожиданно в его сон вторглись два размалеванных педераста, певучими голосами осведомившись у него: "Как дела, милый?", но, увидев нетопыря, испуганно удрали. Потом появившаяся Эрна швырнула ему в физиономию колье и со словами "я и так тебя люблю!", набросилась на него. Огромный нож с чёрной рукояткой, торчавший из её спины насквозь, то и дело протыкал ему грудь, а огромный нетопырь, зависая над кровельными стропилами, норовил встрять между ними и слизнуть сочившуюся из порезов кровь. Проснулся Нергал оттого, что кто-то достаточно грубо тряс его за плечо. Он потянулся, зевнул и наконец разлепил веки.
Около постели, почти утонув в кресле, сидел Август Мормо.
События минувшей ночи вспомнились Фенрицу во всех пакостных деталях. Он резко поднялся и уставился на приятеля. В углах губ Мормо запеклась кровь, он округлился и порозовел, но глаза его ввалились и тускло блестели. Каковы бы ни были чувства Нергала, он понял - сейчас неподходящее время выяснять отношения. К тому же, кроме ночного сообщения Мормо, что кто-то пробрался в Зал Тайн, что оказалось поросячьим трюком, лживым фантомом и наглым враньём, упрекнуть дружка было не в чем, если, конечно, не он проткнул ножом Эрну. Но, помилуйте, зачем? Ведь нынешним же вечером он бы честно с ним поделился! Не в первый раз, чай, они делили подружек. Нергал, излагая декану детали ночного происшествия был скромен и лаконичен, как семинарист, и, конечно же, и не подумал упомянуть о ночном рандеву с Эрной и встрече в коридоре с Мормо - это, по его мнению, можно было выяснить с дружком и после…
Хотя в их тандеме Нергал вроде как верховодил, Фенриц старался никогда не обострять отношений с Мормо, шестым чувством понимая опасность прямой стычки. С Мормо иногда шутки были плохи. Но неужели это все-таки он ухлопал Эрну?…Но нет, это не Мормо, пронеслось в голове Нергала, он ведь видел, что горло и вены у убитой были нетронутыми. Нергал выжидательно уставился на приятеля. Но Август молчал.
- Ты, я вижу, основательно подкрепился? - с улыбкой осведомился Фенриц, стремясь вызвать Мормо на разговор.
Мормо высокомерно улыбнулся. Тусклые глаза Августа полыхнули пламенем.
- Я знаю, кто убил Лили и Эрну.
- Шутишь? - Фенриц поверил сразу, подскочил и даже заерзал в нетерпении по кровати.
- Как бы ни так. - И Мормо в немногих, но весомых словах рассказал о своём вчерашнем ночном приключении, начав, правда, не с лямура в спальне Нергала, а с наблюдения за парочкой на ступенях лестницы Северного портала, куда Мормо вылетел-де…э-э…полюбоваться полной луной. Таких эстетических запросов за Мормо раньше не замечалось, но если это обстоятельство и показалось Нергалу подозрительным, виду он не подал, тем более, что дальнейшие подробности сомнения не вызывали. Вопрос он задал только один:
- Митгарт знает, где тайник?
- Не знаю. Я хотел было захватить ящик, да лететь с ним несподручно. В любом случае, даже если он до него доберётся, хранить будет у себя, больше негде. Надо держаться поближе к её спальне. Труп обнаружит он, никто другой этой жабы и месяц не хватится. Да! Я нашёл в ящике её стола ножи с чёрными рукоятками. Один воткнул в неё. Для красоты. Братец допрёт, что тут концы с концами не сходятся, но из-за родимого пятна никаких следов на шее не видно. Я постарался. Да и пойми он всё - дознаваться не будет. Он знает, что она убийца, и у него самого рыло в пуху по самые уши. Кстати… ты не замечал, как странно от него смердит? Мертвечиной. Я не пойму - он, вообще, - живой?
Нергалу и самому эти мысли приходили в голову неоднократно.
- Я и сам не пойму. Но запашок от него странный, тут ты прав.
- В любом случае, он будет молчать, а все остальные сочтут её смерть делом того, кто убил Лили и Эрну. А после всё забудется.
Нергал подумал, почесал пятернёй за ухом и согласно кивнул.
Нельзя сказать, что расчеты Мормо не оправдались. Из-за гибели Эрны Патолс занятия были отменены, все суетились, и наконец, около полудня Митгарт заметил отсутствие Хеллы. Предстояло отпевание, а сестрица не показывалась. Митгарт направился в женский портал. Дверь комнаты сестры была заперта изнутри, но у него был запасной ключ и, тщетно постучав несколько раз, Бенедикт открыл замок. Несколько минут он сидел, глядя на труп сестры, методично размышляя. Концы, и в самом деле, не сходились с концами. Кто мог воткнуть в Хеллу точно такой нож, какие она сама втыкала в своих жертв? Бенедикт не нашел ответ, но откровенно сказать, он его и не искал. Единственным, что его действительно интересовало, был вопрос о камнях. Куда она могла их спрятать?
Впрочем, решил он, основательно обыскать комнаты сестрицы будет проще и спокойнее после похорон. Митгарт направился к куратору, Эфраиму Вилу, и сообщил ему ещё об одном трупе. Ночное происшествие с Эрной переполошило всех, и, когда стало известно, что убита и Хелла, переполох достиг апогея.
Нергал и Мормо крутились у дверей хеллиной спальни и удивленно покачивали головами, когда тело выносили. Симона была потрясена настолько, что, даже встретившись взглядом с Морисом де Невером, не отвела его. Она в ужасе жалась к Эстель, Эстель - к Риммону. Невер, увидев Симону, на миг вспомнив вчерашнее, с изумлением подумал, насколько быстро оно изгладилось из памяти как небывшее. Впрочем, через минуту он снова забыл обо всём и, обняв за плечи Эммануэля, проводил выносящих труп недоумённым взглядом. Хамал, бледный, как мел, оттеснил Эстель, и за спиной Риммона прислонился к стене. Митгарт, неутомимо жевавший печение, руководил транспортировкой тела.
Странно, но лицо мертвой Хеллы во многом утратило своё уродство, приобретя значительность и какое-то инфернальное величие. Казалось, сама Геката прилегла ненадолго вздремнуть после ночных бдений. Отпевание Эрны назначили на два, но теперь его перенесли на час позже. "Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luciat est" - пели на хорах. Два гроба стояли в нескольких футах друг от друга, и здесь контраст лиц проступил явственнее.
Равнодушия среди живых не было, оно уступило место неподдельному испугу. Рядом с гробами стояли куратор с профессором Вальяно, и Эммануэль вдруг отметил, что ни разу, ни в толпе в храме, ни раньше, на погосте у могил Лили и Виллигута, они не приближались друг к другу ближе, чем на три фута.
Невер хмуро смотрел на покойниц. Нергал же внимательно разглядывал лицо Эрны, с тем же вниманием Мормо смотрел на Хеллу. За широкими плечами Риммона Эстель и Симона были почти не видны. На руке Мориса де Невера неожиданно повис Хамал, и не поддержи его Морис, он упал бы. Видя, что Хамалу дурно, ему с другой стороны протянул руку Эммануэль.
Недомогание Гиллеля прошло незамеченным, постепенно руки его перестали трястись и немного потеплели. После похорон Хамал на негнущихся ногах, вцепившись в локоть Невера, добрёл до своей комнаты. Через минуту их догнал Ригель, а следом за ним подошёл проводивший девушек в их гостиную Риммон. Все поняли, что случилось нечто, и безмолвствуя ждали. Хамал налил себе вина. Руки его тряслись, бриллиантовые перстни на бледных пальцах позвякивали о стакан, он чуть не пролил его содерnbsp;жимое на скатерть. На него было жалко смотреть, и Эммануэль обнял его плечи.
- "Возвеселится пустыня и сухая земля…" - тихо проговорил Ригель, желая успокоить Хамала.
- Не трудитесь, Эммануэль. - Хамал всё-таки смог пригубить вино, а потом и медленно осушить стакан. Наконец он проговорил. - Оборотень мёртв. Мы его отпели сегодня.
После этих слов все расселись около него, разлили остатки вина по стаканам, и молча ждали продолжения.
- Хеллу убил Мормо, обнаружив, что она - оборотень. Приняв его облик, она вонзила отравленную иглу в волосы Эрне и украла колье, которое подарил той Нергал. Она убила и Лили. Митгарт знает, что его сестрица убийца, но не знает, что Мормо выследил её. Нергал в курсе происшедшего. Я… меня… меня пугают мысли Мормо. Они путаны, но жутки. Простите меня, Эммануэль, - неожиданно обратился он к Ригелю. - И вы, Морис, простите. - Он замолчал, переводя дыхание, но, не договорив, уставился в тёмный угол.
- За что мы должны простить вас, Гиллель? - спросил после долгого молчания, повисшего в комнате, Невер.
- А… Я до последнего времени считал вас обоих невротиками, склонными к нелепым фантазиям. Боюсь, вы всё же правы. Все мы оборотни… И если нам с вами, Риммон, кажется, что дьявола не существует, важно понять, что нам, - он вздохнул, - это просто кажется. В воздухе - запах смерти. Нет, Риммон, это вздор! Как бы ни так! Пьян я не больше вашего! - неожиданно взорвался Гиллель, прочтя мысли Сирраха.
Риммон смутился, покраснел и опустил голову.
- Почему вас страшат мысли Мормо? О чём он думает? - состояние Хамала передалось Неверу, он всё время нервно поеживался.
- Я не понял, Морис, но там что-то жуткое… возможно, он и сам до конца не продумал… Они ещё и дурят друг друга, причём - часто и артистично. Трудно разобраться. Я… не смельчак, извините. Тот же Нергал или Мормо, узнай они, что я способен прочесть их мысли, переломят меня, как сухое печенье! Господи! Мой обескровленный труп найдут через десяток лет в каком-нибудь забытом Богом лесу или гнилом болоте! - голос Хамала прозвенел почти на октаву выше обычного, его снова затрясло.
- Да полно вам, Гиллель, что может с вами случиться? - Риммон уже пришёл в себя и успокоился. Впрочем, он вообще не знал страха, и ему, разгибающему руками конские подковы, осторожность Гиллеля всегда казалась непонятной и излишней. Эммануэлю, которому приходилось чувствовать на себе кулаки Нергала, страх Хамала был куда понятнее. Риммон между тем деловито продолжил:
- Если вы чего-то опасаетесь, переселяйтесь ко мне, и дело с концом.
Хамал взглянул на Сирраха и задумался. От Риммона почти зримо исходило ощущение силы, несокрушимой, уверенной в себе мощи, лишенной агрессивности, но страшной в нападении.
- Да, вам лучше держаться вместе с Риммоном, Хамал. Да и нам с Эммануэлем тоже. - Невер не был беззаботен. - Если Мормо столь артистично расправился с Хеллой… Кстати, как он проник к ней?
- В полнолуние он оборачивается нетопырём и может влететь через дымоход камина. Но её он просто выследил, когда полетел за оборотнем. Он увидел самого себя на лестнице… Накладка вышла…
- Так Нергал, обернувшись волком, видимо, сторожил дверь, а Мормо проник к Хелле?
- Да нет, Нергал полночи забавлялся с Эрной, за что та и получила колье, а Мормо следил за ними. В смысле, он не вуаер, нет, просто есть хотел, ему нужна кровь, а Фенриц это полнолуние решил посвятить лямуру, и в итоге Август остался голодным. Он Эрну хотел… в смысле… хотел попробовать присосаться к ней в укромном местечке, - торопливо пояснил он. - Простите за вульгарные подробности, Эммануэль, - Хамал снова разнервничался, заметив потемневший взгляд и прочтя мысли Ригеля, - но ваши чувства слишком высоки - для нашей жизни. - Гиллель поёжился. - А после, Мормо, всё ещё следя за ними, - он же ждал, пока Эрна останется одна, - на лестнице столкнулся сам с собою… - растолковал Хамал друзьям ситуацию, - тут уж и дурак обо всём догадался бы, а уж Август куда как не глуп… Он и увидел, как Хелла в его облике убила Эрну, украла колье - ну, натурально, ринулся за ней следом! В её спальне понял, подслушав разговор Хеллы с братом, что она убила и Лили. Он и без того бесновался - уверяю вас, ничего приятного, когда некто принимает ваш облик, творит в нём мерзости и исчезает. Тут я его понимаю. Но едва он понял, что Хелла убила Лили - он подписал ей смертный приговор, не колеблясь ни минуты. Он и сейчас не раскаивается в содеянном, ведь разом и отомстил, и наелся до отвала. Но есть и странности. Почему-то Мормо, сведя счеты с убийцей Лили, вовсе не ликует, а Нергал ничуть не сожалеет об Эрне.
Друзья тоже далеко не всё поняли из обрывочных фраз Хамала. Но и понятого хватало.