- Нет, конечно, - вдруг засмеялся Артемьев. - Ну, например, типичной программой лояльности являются клубные карты трех уровней - серебряная, золотая и платиновая. По сути - дисконт. Причем при дальнейших посещениях с использованием такой карты клиентам предоставляются скидки, в том числе по накопительной системе. Там еще имеется целая система бонусов и презентов. Может быть повышен ранг карты. Кроме того, при получении подобных карт, как правило, заполняется анкета, в которой указывается е-мейл клиента, что даёт возможность оповещать его о новых товарах и услугах, в частности, интересующих его потенциально. Короче говоря, это комплекс маркетинговых мероприятий для развития в будущем повторных посещений уже существующими клиентами, продажи им дополнительных товаров и услуг, продвижения корпоративных идей, ценностей и других видов потенциально прибыльного поведения. Вот так примерно.
- Сколько интересных слов! Потенциально прибыльное поведение мне особенно сильно понравилось.
- Слушай, ты меня чего позвал? - вдруг обозлился бывший Инвайтер. - По делу или выведывать особенности моих профессиональных обязанностей?
- По делу, не кипятись. Консультация нужна, по твоим прежним занятиям.
Артемьев сразу как-то сдулся, обмяк и поскучнел.
- Ах, это… - сказал он странным голосом, - тебя что-то конкретное интересует, или так просто?
- Вполне конкретное. Вот смотри, - я достал диск, что был в досье. - Там четыре порноролика. Что можно о них сказать? Меня всё интересует, в особенности всякие несообразности и специфические черты. Буду очень признателен за твои личные впечатления и замечания. Может, вспомнишь или узнаешь кого.
- Слава создателю. Я уж думал, что ты опять в какое-то дерьмо вляпался. Или все-таки вляпался? У тебя ноут с собой?
- Дома. Сейчас нет.
- А у меня только яблочный планшетник. Что делать будем?
- Возьми домой, спокойно посмотри, без суеты, а завтра вернешь и скажешь авторитетное мнение эксперта. Идет?
- Идет. Завтра значит?
- Можно сегодня, - улыбнулся я. - Понимаешь, я в цейтноте. Очень ограничен во времени, жутко не успеваю, и хотелось бы поскорее…
- Уговорил. Давай твой диск. Тебе это будет стоить упаковку чешского пива, - и он назвал известную марку. - За срочность.
- Совесть есть?
- Есть, конечно, поэтому и попросил всего-навсего пива, а не французского коллекционного коньяку. Скажи спасибо, что вообще согласился.
- Спасибо. Да, еще один вопрос, и я от тебя отстану. Клуб "Аттракцион". Знаешь о нем что-нибудь?
- Что? Какой клуб? Где ты такое слово откопал?
Недолго думая, я показал клубную карту, что вывалилась из желтого конверта с досье Емецкого.
- А, вот оно что… - как-то задумчиво пробормотал бывший Инвайтер. - И нечего врать было, что тебя только одна порнография интересует.
- Вот честно тебе скажу, совсем об этом забыл. Когда с тобой договаривался, даже не помнил об этой карточке. А как увидел такого благообразного, такого успешного, благополучного и такого респектабельного тебя…
- …то сразу же нагадить захотелось?
- Нет, - захихикал я и замотал головой, - не сразу. После того, как ты потребовал упаковку пива. Ты же теперь у нас крутой спец по клубному бизнесу? Так? Сам этого не отрицал. Поэтому ответить на мой вопрос не составит труда. Что там про эту карточку?
- Ну, что я могу тебе сказать? Это у вас там, в Москве…
- Да ладно, не прикидывайся. Ведь что-то знаешь, по глазам вижу.
- Врешь. Ничего ты по моим глазам не видишь. Хорошо, скажу, только уговор.
- Да? Какой? - насторожился я.
- После того, как я посмотрю твой диск, а ты принесешь мне коробку пива, больше контактов мы иметь не будем.
- Договорились. Итак, я тебя внимательно слушаю, - сухо сказал я.
- Формально "Аттракцион" - тематический клуб, но фактически это место сборищ настоящих извращенцев, для которых чужая жизнь - только повод пощекотать пресыщенные нервы… Короче, держись оттуда подальше, есть такие темы, что лучше их вообще не касаться.
Мы еще поговорили о чем-то несущественном, и разошлись, твердо пообещав друг другу встретиться здесь же, только спустя сутки.
* * *
На другой день я пришел раньше Артемьева, пакет с коробкой пива поставил под столик и бросил гадательные кости. Как-то удивительно быстро "подсел" на это смешное суеверие. Затянуло. Кости предсказали: повторные встречи, пустые хлопоты, мелкую удачу, казенный дом и денежные потери. Надеюсь, они врут. Ничего из перечисленного сейчас не хотелось. Особенно напрягали денежные потери. Вероятно, может получиться так, что кости уже оказались правы. Я же потратился на коробку пива, в котором заинтересован совершенно чужой мне человек, а если сейчас выяснится, что ничего полезного в этом кафе он не расскажет, то вот вам и повторная встреча, и пустые хлопоты в казенном доме. Кафе-то как никак муниципальное.
Артемьев опоздал минут на тридцать.
- Извини, пробки, - сказал он вполне московскую фразу. - Забирай свой диск. А вот еще один. В качестве бонуса, записал кое-какую инфу про этот "Аттракцион". Инфа совершенно обезличенная, так что на меня лучше не ссылайся, все равно откажусь. Пиво принес?
- Принес, - ответил я, кивнув на пакет и одновременно убирая оба диска подальше в рюкзак. - А у тебя как впечатления об этом видео?
- Ну, что я могу сказать? Съемка бездарная, любительская, качества никакого, режиссура отсутствует, таланта - ноль. Само действие вообще безмерно скучно и никакого интереса не представляет.
- Не густо, - разочарованно сказал я.
- Зато этого парня я знаю…
- Знаешь? Откуда?
- Вернее, он был у нас в студии, даже сниматься пробовал, - с хитринкой в голосе пояснил Артемьев.
- И что?
- А ничего. Просто не подошел, и всё.
- Почему?.. - спросил я, а потом сразу же пожалел, и так можно было бы догадаться, почему некоторые кандидаты не проходят подобные проверки.
- Ну, как почему, - со вкусом начал объяснять бывший порнограф, - все-таки кое-какие способности тут нужны. А у этого парня их вовсе не оказалось. Физические данные - так себе, ничего особенного, таких множество. К тому же, на пробах у него вообще не встал. Кое-как раскочегарили, так он сразу же кончил. Сказал, что смущает яркий свет и обилие народа на площадке. А у нас не клиника по лечению сексуальных расстройств, сам понимаешь. В результате, когда его отсеяли, он начал чего-то требовать, претензии предъявлять, скандалить. Подрался с нашим продюсером, глаз ему подбил, идиот.
- А потом?
- Что - потом? Всё. Я вызвал охрану, вломили ему так, чтобы надолго запомнил, и мало бы не показалось, да и выкинули на улицу. Как зовут - не знаю, даже если бы и знал, все равно бы забыл. Но я, по-моему, и не знал. Такая вот история.
- Это всё? А девушки? - с некрепкой надеждой спросил я.
- Этих вообще никогда не видел.
- С продюсером познакомишь?
- Сам познакомишься. Я рекомендацию напишу, что ты - хороший хедлайнер.
- Погоди… - оторопел я, - ведь headliner, если мне не изменяет память, это такой шоумен, нет? Гвоздь программы, главный исполнитель какого-нибудь шоу. Не проще сказать как оно обстоит на самом деле?
- Нет, всё-таки не проще. Так он с тобой даже разговаривать не станет. Что касается хедлайнера, то частично ты прав, но так бывает не всегда и не везде. Нередко хедлайнером называют автора заголовков. Удачное название, как ты сам прекрасно понимаешь, залог успеха. После вложения немалого времени и труда в своё творенье, любой автор просто мечтает, чтоб его товар хорошо продавался. А пиво себе оставь, я не такая уж и сволочь, как ты почему-то думаешь.
Все-таки кости оказались правы.
Вот вам и суеверие.
Глава XVII
Обещанная история
Несмотря на желание, я никак не мог встретиться с ведьмой. Мы иногда перезванивались, но поговорить с глазу на глаз, на чем она сама же настаивала, не получалось. Колдунья вечно была очень занята. Ее внешность, умение работать с людьми и хорошие профессиональные качества обеспечивали столь плотный график, что встреча со мной туда никак не встраивалась. Прошлый раз удивительно повезло - какой-то богатый клиент, забронировавший для себя солидный отрезок времени, поменял планы и не явился, а тут нарисовался я и Ксения со свом синяком.
Наконец пришла SMS-ка: "Свободна сегодня после девяти вечера и до десяти утра. Можешь приходить, только не опаздывай".
Я был точен как швейцарские часы, и ждать себя не заставил.
Сегодня ведьма облачилась в рваные джинсы, изношенные кроссовки и белую майку с розовой "Хеллоу Кити". Свои великолепные черные волосы она забрала сзади в хвост, перетянутый резиночкой кислотно-желтого цвета. Может быть такой прикол? Одежка подходила разве что какой-нибудь маленькой девочке, а никак не молодой женщине выглядевшей лет на двадцать пять. По-моему тут больше подошла бы майка со Странной Эмили, да и то вряд ли. Абсолютно идиотское сочетание, но ей было хорошо!
- Может, наконец, скажешь, чего тогда на записку мою не отреагировал? Специально же тебе в дверь засунули, у меня случайно окно возникло. Хотела встретиться и спокойно поговорить.
- Так это от тебя была та записка? С каких это пор ты "госпожа Арина"?
- С недавних, - с некоторым даже удовольствием проговорила она.
- Ирина же всегда была.
- "Ирина" - для специалиста моего профиля звучит как-то не очень убедительно. Не впечатляет.
- Так нафига писать мне от имени, о котором я и знать-то не знаю? - удивленно возразил я. - Послала бы эсэмэску.
- Мог бы и сам догадаться. Но вообще, очень хорошо, что ты не сообразил и не пришел. Удачно получилось.
- Почему? - спросил я, почувствовав холодок где-то внутри живота.
- Ко мне вломилась тройка каких-то бандитов, еле отбилась. Я-то отбилась, а вот если бы клиенты, или ты вдруг пришел - точно пострадали бы. Я могла не справиться.
- А это серьезно? - задергался я. - Бандиты?
- Да не думай ты об этом! Ерунда. Конкуренты шалят. Я уже приняла нужные меры, все будет о’кей. Главное, не касаться интересов очень больших людей и религиозный бизнес не задевать. "В наши нервные времена, - вдруг заговорила колдунья совсем другим голосом, - вольнодумные рассуждения о религии вновь стали темой весьма опасной. Сулящей, как известно, если и не покушение со стороны каких-нибудь религиозных фанатиков, то, по меньшей мере, привлечение к суду "за разжигание межрелигиозной розни". Поэтому в данной ситуации очень удобно концепцию "бог" трактовать в каком-нибудь предельно нейтральном, безобидном для всех контексте".
- Ну, ты и завернула. Или цитата такая?
Что это с ней? Запинки в произнесении слов сами по себе ничего не значили, но, если тональность голоса вдруг менялась, похоже, дело нечисто. С другой стороны - колдунья все-таки, мало ли что…
- Цитата. Это кусочек лекции, что я читаю своим ученикам, - пояснила Арина. - Ты как насчет выпить? У меня есть превосходный херес!
Отказаться от хереса не получилось.
- Давно преподаешь? - спросил я после первой рюмки.
- Третий год уже в универе. Сначала они, студенты в смысле, меня всерьез не принимали, но ничего, сумела справиться. Сразу сказала - кому неинтересно - можете сваливать на все четыре стороны, зачеты в конце семестра выставлю. А кому интересно, сидите и слушайте.
- И как после такого заявления? Группа не разбежалась?
- Ничего подобного, только двое обалдуев перестали ходить. Зачет я им поставила, как и обещала, но зато поделилась с коллегами, и уж те отыгрались на них по полной.
- То есть у вас дружный коллектив?
- В общем, да… но я себя сразу поставила так, чтобы не допускать ни фамильярности, ни пренебрежения к себе.
- Ну, ты крута! Даже неудобно как-то с тобой рядом. Но с богами в своих лекциях поаккуратнее, - проговорил я, глядя мимо нее, туда, где за окном тучи лениво наползали на бледно-голубое небо. - Ведь уже вступил в действие закон об ответственности за оскорбление чувств верующих.
- Знаю, - подтвердила она, еще раз наполняя рюмку. - Если точно, то введена уголовная ответственность за публичные действия, совершенные в целях оскорбления религиозных чувств. Называется это так: "Нарушение прав на свободу совести и вероисповеданий". Вплоть до лишения свободы на срок до трех лет. Ничего, у меня подруга - крутой адвокат, ни одного дела не проиграла, отмажет.
- Все равно рискуешь. А если я верю в Зевса? Попробуй теперь сказать, что его нет.
- Попробую, - по-моему, искренне развеселилась Арина. - Его давно уже нет. Гера с ним развелась и выгнала за моральное разложение и многочисленные измены. Люди потеряли веру в него, и как результат он утратил силу. Опустился, спился и умер бомжом на станции Обухово ещё до начала перестройки в январские морозы…
Я рассмеялся.
Только сейчас сделалось заметно, что Арина потребляет свое пойло намного активнее меня, при этом сохраняя полную серьезность.
- Но погоди, - уже немного беспокойно сказал я. - Если я - человек, имеющий некие личные убеждения, не сходящиеся во мнении с какой-то из многочисленных религий, то значит, смело могу полагать оскорблением любую попытку перекрестить меня или прочитать молитву в моем присутствии? Так? А если по подъездам ходят свидетели кого-нибудь там, я что, должен их выслушивать, дабы не оскорбить их религиозных чувств? Так что ли? Маразм.
- Маразм. Так ты узнал, что я просила?
- То, что стало в реальности с вашим профессором? Узнал, конечно.
- Что?!
- Он сменил имя, несколько изменил внешность, сбрил бороду и теперь его зовут Алексей Сергеевич. Фамилию не знаю, где живет - тоже. Извини уж.
- Ты что, издеваешься? С такими именами тьма народу, да и не факт, что это его новое паспортное имя. Фактически ничего полезного я от тебя не узнала.
- Извини. Это всё. Но я же узнал! А как насчет того, чтобы все-таки подарить мне ту историю?
- Нахал ты, однако ж. Ладно, я сегодня добрая.
- Добрая колдунья - это всегда здорово. Можно сказать - основа любой доброй сказки.
- Хорош прикалываться! Короче, пока у меня душевное настроение, желание и время есть, слушать будешь?
- Буду, конечно, - сказал я, а сам подумал, что ей самой не терпится поделиться обещанной историей.
Ведьма удовлетворенно откинулась на спинку кресла, и с наслаждением проговорила:
- Тогда слушай. Помнишь, я как-то рассказывала, что захотелось мне преподавательскую работу найти? И вот, по прошествии некоторого времени оказалась я в коридорах знаменитого Новоладожского университета. Я тогда только устроилась на кафедру, никого еще как следует не знала и боялась всего страшно, но это была замечательная практика, которая мне многое дала. Я, наконец, поняла, что это именно то место, где я и должна была оказаться. Приходилось работать очень много: иногда с утра до поздней ночи, и работала я так увлеченно, что совсем не ощущала усталости. Но был там один профессор, общую историю нежити читал. Довольно стремный такой дядечка. Один из самых видных исследователей в своей области. По выражению студентов "читал все, принимал все". Принимал в своей манере, то есть гонял по несколько раз на пересдачу, в выражениях особо не стеснялся, короче, суровым был преподом, принципиальным. И я вот все думала, почему, при богатейшей эрудиции, он отличался какой-то наивной методологией и узостью мысли. То есть, временами, профессор сыпал такими откровениями, что, наверное, мог бы и постесняться. Например, иногда он заговаривался и рассказывал о каких-нибудь исторических персонажах такое, будто пил с ними вино из одной бутылки, посещал один бордель и справлял нужду в одном и том же отхожем месте. Однако при этом был он абсолютно серьезен и даже больше - гордился своей методой. Если кто-то начинал спорить, то профессор буквально взрывался. Не терпел он альтернативных мнений, причем с таким видом, будто в самом деле свято верил в свои слова. Откуда у человека, который на самом деле знает до хрена, в характере такое неприкрытое чванство? Не могла понять. Тем более, что в свое время он читал лекции в Сорбоне, то есть вовсе не доморощенное светило. Не могла я взять в толк, как у такого специалиста могло возникнуть столь брутальное самомнение, доходящее порой до тупого самодурства? Очень любил он разные псевдоисторические сплетни, ничем не подкрепленные и явно вымышленные. Рассказывал в частности, что какой-то русский во времена якобинского террора скупал у палача отрубленные головы, клал их в железные клетки с цепями, и прятал в реке или в лесу. Потом, через год, вытаскивал, черепа отмывал и у себя хранил. Ну, полный же бред, но подобных баек было у него великое множество…
Ведьма прервалась, и долила себе в рюмку.
Слушая колдунью, я лихорадочно соображал, что теперь делать? Как выйти из разговора так, чтобы не показать своей заинтересованности и не вызвать лишних вопросов и подозрений с ее стороны?