Так уж получилось, что я обладаю достаточно широким кругом общения. Связано это как с некоторыми занятиями, так и со спецификой отдельных периодов жизни и деятельности. Вообще-то настоящих друзей исчезающе мало, но количество просто знакомых или хорошо знакомых - довольно-таки большое. В частности - в Петербурге. Среди них есть художники, реконструкторы, стилисты-визажисты, скинхеды, веб-мастера, готы, лесбиянки, православные батюшки, иудаисты, государственные чиновники, колдуны, айтишники, мусульмане, ученые, домохозяйки, писатели, изготовители бижутерии и много кто еще.
Короче - кто-нибудь из них поможет. Не даст пропасть в чужом городе.
По дороге ничего интересного не случилось, если не считать забавного эпизода в поезде. В соседнем кресле оказалась колоритно одетая девушка с красочным глянцевым журналом - что-то там про модный латекс. Агрессивные красотки в облепляющей тело резиновой одежде с подобающим антуражем и атрибутикой всецело поглощали внимание моей попутчицы. Журнал она перелистывала аккуратно, с первой страницы, внимательно разглядывая каждый разворот вне зависимости от содержания. Когда страницы закончились, девушка вытащила наушники, подключила к разъему рядом с сиденьем, закрыла глаза и стала слушать какую-то внутрипоездную трансляцию.
В этот момент как раз пошла первая волна ответов на разосланные сообщения. Результат не радовал. Из ответивших кто-то отказался, кто-то уехал, а кто-то, ничего не обещая, просил перезвонить часа через полтора-два. А главная моя петербургская подруга еще не вернулась из Германии, и получалось так, что некуда мне бедному податься.
- Как сказал один восточный мудрец: "Зачем слова, когда всё так паршиво!", - негромко пробормотал я в пустоту, не ожидая никаких ответов.
- Так у вас что, фетиш на лао-дзен? - не открывая глаз, неожиданно отозвалась девушка с журналом.
- Быть может, на Лао-Цзы? - с улыбкой, невольно поправил я.
- Я сказала так, как посчитала нужным, это не ошибка, - медленно и спокойно проговорила соседка.
- Знаете, мне это напомнило анекдот, про то, как школьница решила задачу с помощью своего папаши. Когда же математичка справедливо удивилась и спросила: "Как ты могла решить таким способом? Мы это не проходили!", ученица отрезала, ничуть не смутившись: "Я решила так, как посчитала нужным!"
- Более чем неуместная иллюстрация…
Больше мы не разговаривали. Если женщина красива, думал я, то ей не надо почти ничего: при минимальных затратах все придет само. Ей достаточно знать, какой фасон блузок носят в этом сезоне, и какой крем полагается втирать в это время суток. Тут не требуется даже церковно-приходской школы - вполне довольно глянцевых журналов. Мужику сложнее. Вдобавок к любому высшему образованию, настоящий мужчина обязан понимать в машинах, должен владеть навыками электрика, плотника, дизайнера и сантехника. Увлекаться каким-нибудь спортом. Кроме того, полагается профессионально разбираться в музыке и кино, желательно хорошо танцевать, поддерживать любую беседу и владеть хотя бы одним музыкальным инструментом, сопровождая игру пением. Наиболее актуальны: гитара, ударные и бас-гитара. Но это уже опционально. А вот способность держать язык за зубами и не болтать лишнего, умение полезное для всех. И для мужчин, и для женщин.
Прямо над проходом висел телевизор, по которому до самого Петербурга крутили какой-то мини-сериал про войну.
Удобно, когда телевизор в поезде. А еще в маршрутке. В автобусе. Даже в метро. Скоро в лифтах будет. Так надоело, что сил нет. Пришлось достать книжку и читать почти до самого приезда. Нашумевший в своё время "Дневник наемного убийцы", роман одного сравнительно хорошо известного британского писателя. Несмотря на интригующую аннотацию, чтиво оказалось довольно-таки унылым. На протяжении всей книги главный герой ищет себе девушку. Можно некрасивую, можно глупую, а лучше - бедную, больную и несчастную, но главное - свою! Чтобы мог он о ней заботиться, вернее - придумывать ее такой, как нравится ему. В промежутках меж поисками, он выполняет свою работу: убивает на заказ и обучает ремеслу какого-то совсем уж антипатичного парня. Главный герой - чрезвычайно скучный и ограниченный персонаж. В своем деле он профессионал, но во всем остальном - почти дебил. Короче говоря, книга оказалась циничным развенчанием романтики профессии киллера. Легенды, созданной стараниями мировой литературы и кинематографа. От "Леона" и "Шакала" до "Киллера" и "Механика" включительно. Печально. Полное разочарование в идеалах прошлого.
Наконец я убрал прочитанную книгу в карман рюкзака и уставился в окно. Вечер переходил в белую ночь, и скоростной экспресс, почти четыре часа назад отбывший из Москвы, подходил к вокзалу Петербурга. Мне нравилось наблюдать, как мелькали железнодорожные станции и сооружения, как таяло оставшееся расстояние, как заканчивалось время пути. Казалось, колеса вот-вот остановятся, но в последний момент привокзальные постройки вдруг исчезли, и поезд мягко вкатил в промежуток между висящими над платформами крышами. Время прибытия очень радовало: всегда уважал чужую точность.
Три часа сорок пять минут пути, и вот я в Питере. Без вещей, без жилья и без всякой надежды на будущее. Ну, не совсем без надежды. По дороге все-таки удалось пробиться к старинной приятельнице, одной из тех, что просили перезвонить. Она обещала устроить "вписку", но от подробностей уклонилась. И ведь устроила! Старинная знакомая (как её зовут - неважно, ибо женщина она молодая, замужняя, и лишняя компрометация ей ни к чему) созвонилась с некоей неизвестной мне Ксенией, узнала адрес и передала. "Я обо всём договорилась, - пояснила старинная подруга, - тебя на кухне положат, только ты смотри - не очень там". Что конкретно подразумевалось под словами "не очень там", я не спросил, а зря! А всё виктимность, склонность к поведению, повышающему шансы на появление личностных проблем. Коряво? Можно проще. В народе бытует что-то о заднице и о приключениях, что обладатель этой задницы умеет для неё находить.
Минут через сорок, вроде бы, полагалось закрываться метрополитену, но я успел.
Вписка... как много в этом звуке для сердца русского слилось! Скажем, приехал человек в чужой город. Нужно переночевать. А где? Негде. Достает список телефонов неизвестного происхождения, долго обзванивает, и если не сразу, то потом находит местного жителя, что добровольно согласен приютить на ночь. Одного этого человека. Или не одного, а с кем-то. Или целую ораву. Или не у себя. Причём добровольца этого, как правило, можно лично не знать вообще, или иметь о нем весьма смутное представление. Соответственно, вписки попадаются разные и случаются всякие. Иногда - исключительно для сильных духом. Хипповские флэты, семьи с родителями - дружественными или не очень, молодые пары без детей или с одно- двух годовалым "бэби", отдельные квартиры без посторонней помощи, неугомонные общаги, стрёмные коммуналки и прочие подобные места. Даже условно жилые помещения, типа пустующих ночами офисов каких-нибудь хитрых организаций. Образ жизни аборигенов может сильно различаться, а вписываемый вовсе не обязан догадываться обо всех нюансах, тонкостях и намёках. Но если заранее обсудить ключевые моменты и специфики, то особых проблем обычно не предвидится. Это если оговорить сразу и когда есть с кем. Тут как при посадке в чужую машину: нужно разъяснить водителю собственную сущность, так и вписывающему обязательно сразу же истолковывать пациенту характер и правила своей вписки. Нормальный человек воспримет адекватно, а вот ненормальный… но ненормальность понятие тоже весьма относительное.
Усилиями питерской подруги попалась такая вот самобытная квартирка. На последнем этаже дома-корабля. Приличная трёшечка. Была когда-то приличной, но в момент моего появления (время хорошо перевалило за полночь), обреталось там человек двадцать странного вида молодого народу, причем все весьма разнообразно одетые обитатели квартиры бродили без обуви. В одной комнате меня накурили чем-то одурманивающим, в то время как в другой Ксюша - худенькая крашенная блондинка лет двадцати трех - двадцати пяти, хозяйка вписки - была занята: поедала неизвестные мне грибочки, по виду напоминавшие самодельную лапшу коричневатого цвета. Пришлось идти на кухню через вторую комнату, где чуть не попал под раздачу тех самых грибочков, но повезло, барьер удалось преодолеть и до кухни добраться без потери грибной девственности. Зато потом меня схватили и заставили пить сначала вермут, потом еще что-то, не помню что. А после - домодельный абсент. Последний мне что-то не очень понравился, но пришлось подчиниться - силы оказались неравны. Когда, наконец, вернулся в первую комнату, Ксюшу грибочки уже "взяли", и она, пребывая в эмпиреях, запала на меня, явно приняв за кого-то другого.
Похоже, это не совсем то место, куда нужно стремиться. Разве что на одну ночь…
Только тут я заметил, что Ксюша обладает великолепной фигурой и качественным синяком под глазом. Мы долго с ней целовались, а дальше - провал памяти. Кстати, со мной уже бывало так. И не раз. Стоит принять внутрь нечто своеобразное и познакомиться с красивой девушкой, как вырубаюсь, причем на самом интересном месте. Что? Как? Ничего не помню.
* * *
Провал памяти, очевидно, перешел в крепкий здоровый сон, потому что очнулся я на каком-то необъятных размеров диване в компании спящей Ксюши, двух незнакомых девиц и одного небритого парня. Некоторый "беспорядок в одежде" наводил на беспокойные размышления.
- А ты кто? - удивлено спросила проснувшаяся Ксюша. Вид у девушки оставался несколько сонным, лицо выглядело немного помятым, а синяк под глазом слегка изменил цвет и форму, но по-прежнему смотрелся самой заметной частью лица. Одежда девушки оставалась такой же, как и вчера - черные чулки и некая хламида ярко-синего цвета: что-то среднее между гигантской майкой и бальным платьем.
Жутко хотелось пить. И еще голова. Ее будто сжимали стальной каской.
- Это, знаешь ли, хороший вопрос. А кто ты? - переспросил я, застегивая ширинку на джинсах.
- Я первая спросила, - спокойно отозвалась девушка и закурила.
- Ну, вчера вписку усиленно искал. Подруга направила сюда.
- Чья подруга? - не поняла Ксюша
- Моя. И твоя, видимо.
- Бля! Имя есть?
Я назвал имя своей знакомой.
- Это какая? Какой ник? Такая с дредами или с зизи? Или лысая с татухами на голове? - с живым интересом выспрашивала девушка.
- Что за зизи? - не понял я.
- Афрокосички. Ну? Она в теме?
- Да нет вроде бы… - неуверенно, проговорил я, - но мы год как не виделись, может, теперь она и лысая, и с дредами, и с зизи… Что за тема?
Небритый парень вдруг завозился и пробубнил: "Тихо там, поспать дайте", и снова отрубился. Две другие девушки даже не очнулись - они просто спали, не реагируя на окружающее. Одна, с коротким ёжиком ярко-рыжих волос, с голыми ногами, закутанная во что-то вроде растрёпанного индийского сари, похрапывала на спине. Вторая, с длинными черными волосами, в сползших на середину попы драных джинсах лежала на животе, повернув лицо с открытым ртом набок. При этом она равномерно и тихо дышала, а изо рта вытекала полоска слюны. Судя по всему, кроме джинсов, ничего другого на девушке не имелось. Нет, квартира для моих целей не подходила. Надо искать нечто менее экстремальное.
- Ладно, - махнула рукой Ксюша, - на кухню пойдем, там всё расскажешь…
Мы перебрались на кухню, никого не встретив по дороге. Похоже, других людей тут не осталось.
- А где все? - непонятно у кого ворчливо спросила девушка. - Вот срач развели! Суки, ёпт! Мне теперь убирать… Ладно, ты чего хочешь?
- Пить хочу. Воды. А вообще - жильё бы спокойное найти недели на три. Или как там получится. У тебя тут хорошо, но негуманно как-то. Мне отдельную комнату с компьютером и спальным местом, больше ничего.
- Ты вообще-то кто? - снова спросила она, повернувшись лицом. - Ясно, что ваниль, но откуда?
- Из Москвы, - будто извиняясь, признался я. Слово "ваниль", привязанное к моей личности, как-то неприятно впечатлило.
- О! Первопрестольная! Сама оттуда, только год как переехала. Думала - прикольно будет в Питере пожить.
- А что потом оказалось?
- Полный п..дец. Ладно, жрать тут уже нечего, пить тоже…
- Водичка из-под крана вполне подойдет.
- С ума сбрендил? У нас х..вая вода, она ж после заводов сюда течёт, лучше в бутылках покупать.
Но я уже не слушал, а жадно припал к крану и всасывал в себя отдающую железом водопроводную воду.
- А это… вчера, ну, ночью, что это было? - запинаясь, будто нерадивый школьник, осведомился я, утолив приступ жажды.
- В смысле? - изобразила непонимание она, пуская дым на меня снизу вверх. - Ты сейчас об чём ваще?
- Проснулся среди компании, часть которой спит до сих пор. Штаны, извиняюсь, расстегнуты, да и так… не помню ничего. Со мной, знаешь ли, иногда случается. Если чего произошло, приношу свои извинения.
- Да ладно, за что там извиняться… Я-то всё хорошо помню. Пришел и уснул бревном, так что не парься.
"Какой же болван! - сокрушенно думал я, - спал рядом с тремя красивыми бабами… вроде бы красивыми. И ничего. Лох, дурак и лузер, больше и сказать нечего".
- А, ну, ладно. Мне намешали вчера разного пойла, какой-то дряни еще подсунули, накурили чем-то, - оправдываясь, мямлил я вслух, - то одно, то другое пил…
- Расслабься. Хочешь, еще что-нибудь выпей, - добродушно посоветовала девушка.
"Что-нибудь выпей? - с раздражением подумал я. - Сама же жаловалась, что нечего".
Стараясь сообразить, что ещё сказать внятного и как вести себя дальше, я огляделся. Вчера тут толпилось столько всевозможных людей, что было не до интерьеров. Несмотря на вполне стильную мебель, хороший немецкий холодильник и прочее современное кухонное оборудование, помещение выглядело так, будто здесь недавно закончились небольшие боевые действия или взятие отряда боевиков. Причем обе стороны сражались до последнего, понеся сокрушительные потери. Сломанная табуретка, какие-то грязные осколки на полу, бурые ошметки на залитой коричневым плите, и, похожее на расплющенного морского ежа пятно прямо напротив окна. Складывалось впечатление, будто некто залепил в стену что-то стеклянное, наполненное густой черной жидкостью. Гора грязной посуды и размазанная кровавая лужа на полу (как позже выяснилось - от кетчупа) дополняли картину разрушений.
- Слушай, а кто тебя так? - спросил я, трогая на своем лице место, где у Ксюши находился синяк.
- Ой, я и забыла совсем! - с этими словами девушка вытащила из какого-то выдвижного ящика круглое зеркальце и стала разглядывать свою физиономию, касаясь пальцами синяка. - Это писец! Танька-сука совсем сдурела от скорости. Убью когда-нибудь. Ведь знает же, что лицо мне нельзя повреждать, что у меня работа такая, а… - Ксюша снова тронула себя за больное место, - Бля! Что ж теперь делать-то?
Девушка чуть не плакала, и мне вдруг стало её жалко.
- Танька-сука - это у нас кто? За что тебя так?
- А просто, - неопределенно махнула рукой Ксюша. - Психованная, что с нее взять. Говорю же, от скорости торкнулась, так еще, по-моему, какой-то дрянной ширкой децил вмазалась…
- А в Москве ты где жила? - спросил я, чтобы сменить тему.
- Я? На Криворожской. Знаешь такую?
- О! Так мы ж с тобой соседи! - обрадовался я. - Я на Нахимовском, недалеко от метро жил, а земляки должны помогать друг другу.
- Это ты у кого наслушался? У хачей что ли?
- Нет, правда. Кажется, знаю, кто может тебе помочь в проблеме с синяком. Есть у меня такой специальный знакомый целитель.
- Погоди, сейчас у Доктора спросим. Оценит ли он твою идею.
- У кого спросим? - не поверил я своим ушам.
- У Доктора. Ты его видел, там спит. Но сомневаюсь, чтобы он что-то полезное сейчас выдал.
Мы вернулись в комнату, где по-прежнему дрыхли две девушки и сильно небритый парень. Ксения стала расталкивать парня и шлепать его по колючим щекам. Когда он начал малопонятно, будто в бреду, что-то говорить, девушка задала мучивший её вопрос. В ответ парень опять нечто пробормотал и сразу же отрубился.
- Не поняла, повтори по буквам, - не отставала Ксюша, еще раз крепко и необычайно сильно для своей хрупкой конституции, встряхнув небритого.
- Этот мой комментарий, - неожиданно четко и членораздельно произнес парень, - должен выразить признательность за интересный и качественный залипон, удивление твоим мировоззрением и многообразием окружающего мира, но я слишком апатичный и сонный для этого.
После чего "доктор" вновь потерял сознание.
- Всё ещё двинутый, до вечера не oкстится, - со знанием предмета, утвердила свой приговор Ксюша. - Не думала, что его пробьёт на измену.
- Двинутый, говоришь? А что такое - "залипон"? - с чисто исследовательским интересом спросил я, когда мы вернулись на кухню.
- Это ты у Доктора спроси, - буркнула девушка.
- Он что, правда, доктор?
- С третьего курса медицинского выперли. Теперь от армии бегает… Ладно. Если поможешь этих выставить, с синяком меня сориентируешь и посодействуешь квартиру всю вычистить, хорошо тебя пристрою. Короче, что там насчет моего синяка? Как быстрее можно свести?
- Можно. А что тут вчера происходило? Куча народу и вообще… это у тебя всегда так бывает или только вчера?
- Что происходило у меня? Вчера было моё деньрожденье.
- Твоё? - для пущей верности переспросил я.
- Моё, - подтвердила Ксюша.
- Поздравляю! - пробурчал я.
- Пасиб. Впервые у меня алкотреш... так отмечать деньрожденье, вообще-то, не в моих привычках. Работать сил нет, глаза в кучку, мозг в отключку. Но нет ни малейшего сожаления о прожитом. Новые знакомства, общение, природа... одним словом - кайф! А еще кто-то спер мой клевый зонт с няшками-котами. Обидно до ужаса. Видимо правду говорят, кому-то он нужнее, чем мне. Вот тебе веник и совок, пока подмети тут, а там скажу, что дальше делать. Вообще, из праздников признаю только деньрожденья и свадьбы. Это настоящие праздники, остальное - полная фигня. Для меня лично вопросов не возникает, пока не настанет моя очередь. Остается надеяться, что избранник не пожелает свадьбу скучную, "как у всех по-людски"…
"Вот же русский язык, - думал я, заметая мусор, - как только над ним не издеваются, а ведь жив, великий и могучий. Ничего его не берет. Правда, меняется постепенно, эволюционирует на грани нервного срыва. Сейчас даже мне трудно понимать совсем современную молодежь. А людям постарше? Им-то как быть? Но есть хорошее природное правило - не осуждай и не критикуй. Привычка критиковать - признак заниженной самооценки. Критикуя других, мы лишь вызываем собственную негативную реакцию, ничего больше. Кто это сказал? Не помню… Однако же как ловко она меня к делу приспособила! Вот уже и пол мету, так и посуду скоро мыть начну, а потом глядишь, и еще чего-нибудь…"
Зато вслух спросил:
- А как же Новый Год? У всех всегда любимый праздник.