Дима смело ступил на булыжник. Камень оказался с острыми зазубринами, плохо отшлифованный и скользкий. Вдруг булыжник начал медленно подниматься, верхняя сторона откинулась, раскрывая широкую, четырезубую пасть с раздвоенным узким языком. По бокам "булыжника" сверкнули маленькие красные глазки, а из пасти раздалось злобное шипение.
Диму охватил ужас. "Искатель приключений" быстро прыгнул подальше, на другой "булыжник", но тот в свою очередь стал подниматься на метровую высоту, расправляя изогнутую шею и раскрывая тонкозубую пасть. Ещё больший ужас охватил "нашего героя" – дорога оказалась вымощена змеиными головами. Справа и слева, раздалось дружное шипение. Ветки "деревьев" оказались извивающимися, тонкими змеями.
Дима, еле успел пригнуться, чтобы не быть искусанным, шипящими ветками. Затем, быстро перепрыгнул на следующий булыжник. Краем глаза, глянул на Андрюшу. Тот, словно эквилибрист, ловко скачет по змеиным головам. В другой ситуации это напоминало забавные гимнастические упражнения, но в данной – было не до шуток.
Путники медленно продвигались, перепрыгивая с одной головы на другую и уклоняясь от змеевидных веток. Спасало только то, что змеи не поднимались, пока не ступишь на голову, иначе, пройти по этой "каменке" – было бы невозможно. Наяда плыла впереди и постоянно оглядывалась.
Через несколько метров, перед друзьями оказался булыжник, похожий на заржавевший канализационный люк. Ребята подошли вплотную – люк зашевелился, начал медленно подниматься и взметнулся вверх пятиметровой коброй. Змея широко раскрыла пасть, сверкнув саблевидными зубами. Глаза злобно заблестели. Из пасти вырвался раздвоенный язык, внушительных размеров. Обдало зловонным дыханием. Аккуратные светлые чешуйки на животе слегка зашевелились при дыхании.
На долю секунды змея пригнулась, готовясь к броску – все замерли. Русалка, молниеносно метнула в чудовище сноп огня – кобра мгновенно обуглилась и посыпалась на "мостовую". От падения обугленных остатков, поднялось с десяток небольших змей. Наяда и их "успокоила" огнём. А ребятам пришлось резво прыгать в стороны. Дима высоко подпрыгивал в этом "смертельном" танце. Футболка прилипла к спине, по лицу, ручьями лился пот.
Вдруг, одна змея все-таки впилась зубами в Димину ногу – острая боль пронзила тело, в глазах потемнело, мышцы стали коченеть. Томин начал терять контроль над собой.
– Держись! – зазвучал мелодичный голос.
В следующее мгновение теплая рука схватила его ладонь, а другая рука приложилась к ране. Дима, сразу, почувствовал облегчение. Боль ушла. Мышцам вернулась гибкость. Наяда стала помогать "укушенному" прыгать, держа за руку. Преодолев, несколько десятков метров, друзья увидели "булыжник" ещё больших размеров. Кровь похолодела в жилах, сердце, казалось, остановилось.
"Вот она, Смерть!" – мелькнуло в голове "невообразимого мечтателя".
Всё тело обмякло, но в следующую секунду Наяда сильно дёрнула за руку – не дожидаясь появления чудовищной змеи, прыгнули с разбегу. В момент прыжка змея стала высовываться. Гигантская голова поднималась медленно, но с ускорением. У Димы опорная нога – левая, и не успел он правой приземлиться, как об неё ударил новый поднимающийся череп. Изменив траекторию полёта, "эквилибрист" полетел на "землю", но к великому счастью за последней змеёй оказался уклон.
Упав на правый бок, кубарем покатился вниз по чему-то мягкому. Докатившись до самого низу, вскочил на ноги, не чувствуя боли.
"Слава, Богу! "Булыжников" больше нет".
Под ногами – во всю ширину дороги валялись вермишелеподобные предметы. Множество этих предметов осталось на одежде. Не успел Дима их рассмотреть, как предметы зашевелились, проворно заползли под одежду и больно впились в кожу. "Сирый путник" почувствовал острую боль во всем теле и услышал сладковатый запах собственной крови. Горячая волна ужаса, смешанная с отвращением и тошнотой охватила его.
Вся дорога зашевелилась белыми червями. Дима стал стряхивать паразитов, быстро пританцовывая на месте, но "живых вермишелин" оказалось слишком много. Черви жрали его живьём. Тело превратилось в сплошную рану – с ладоней обильно закапала кровь. Учуяв, свежую кровь, новые полчища белых вампиров ринулись на "нашего путешественника". Томин почувствовал, что теряет сознание.
Наяда подоспела вовремя, за ней – Андрюша. Русалка быстро провела руками вдоль Диминого тела – черви осыпались, как шелуха, раны мгновенно затянулись. Дима почувствовал сильное облегчение – сознание вернулось, силы восстановились. Затем девушка наставила руки на дорогу – полился яркий свет и, словно мощный напор воды, смыл червей к обочине. Взору путников предстала серая лента дороги, прямолинейно убегающая вдаль.
"Искатели приключений", почти бегом, двинулись дальше, подгоняемые страхом и ощущением постоянной опасности. Русалка по-прежнему плыла между ними. Как ей удавалось плыть по воздуху, оставалось загадкой. А воздух сделался жиже – дышать стало легче. Очищенная от червей, дорога напоминала утоптанную просёлочную тропу, что позволяло двигаться быстро.
Вскоре, впереди возникли готические своды, словно в Святой капелле (Сент-Шапель). Высокие жёлтые балки отчетливо выделялись на фоне звёздного неба. Дима даже остановился от неожиданности. Подошли поближе. Стены оказались огромными ромбовидными чешуйками, а балки – длинными, гибкими шеями с исполинскими мордами древних ископаемых ящеров, только без глаз.
"Стены" натягивались, как паруса на ветру, а головы росли из одного длинного туловища, словно фонари вдоль дороги, постоянно двигались, наклонялись и пытались схватить ребят, но, друзья, делая невероятные прыжки и уклоны, с успехом уворачивались от слепых монстров. Иногда, за одним беглецом, устремлялось сразу две головы. Черепа сталкивались – раздавался сильный грохот.
Дима не переставал удивляться своим, невесть откуда взявшимся легкоатлетическим способностям – он легко совершал прыжки по три, пять метров, а иногда делал сальто во время прыжка. С невероятными усилиями удалось пройти "чешуйчатые своды" и троица спустились на широкую тропу бледно-красного цвета. Почва стала скользкой, упругой и подвижной. Нога плохо фиксировалась, пришлось идти осторожно, иногда приседая и помогая руками. Скорость движения снизилась. Русалка по-прежнему крепко держала товарищей за руки.
Цвет неба изменился – из тёмно-синего стал багрово-красным. Картина напоминала фантастический рассвет, прямо, марсианский пейзаж, только полоска белого света расположилась по всему горизонту, образуя замкнутое, размытое кольцо.
По бокам тропы в симметричном порядке возвышались огромные, хорошо отполированные копьевидные скалы, напоминающие чудовищные клыки. Вскоре, ухабистый шлях пошёл немного под уклон, и стала видна гигантская воронка, зиявшая на пути бездонной чернотой. Подойдя к воронке, ребята начали осторожно её обходить. Здесь гулял сильный ветер и шёл пар. В атмосфере чувствовалось большое количество углекислого газа, стоял запах испорченных продуктов. Воздух попеременно входил и выходил из воронки.
"Наверное, вулкан – подумал Томин, – но какой-то странный?"
Обойдя воронку, дорога сделалась ребристой и начала подниматься вверх. Странная догадка возникла у Димы.
"Тонкие заострённые скалы – клыки. Скользкий трап – язык. Ребристая дорога – нёбо. Гуляющий ветер – дыхание. Мы в пасти у невероятного чудовища! А Наяда молчит. Знает и молчит. Значит, не хочет пугать. А Андрюха, похоже, ничего не заметил. Бредёт и тупо смотрит под ноги".
И Диме стало так страшно, что захотелось выпрыгнуть из собственной кожи.
Вскоре трап круто потянулся вверх. Ребристость напоминала большие ступени, скользкие, но вполне проходимые. На вершине гордо возвышались две совершенно круглые, остроконечные, цилиндрические скалы, слегка закругленные к дороге и абсолютно симметричные. Ребята почти карабкались, ноги скользили. Русалка по-прежнему неумолимо тянула вперёд. Как ей удавалось плыть по воздуху, оставалось загадкой.
Ещё немного – и подножье симметричных скал. Уже приоткрылась величественная панорама, раскинувшаяся внизу – что-то непостижимо прекрасное переливалось всеми цветами радуги.
Вдруг скалы стали медленно надвигаться. В спину ударила струя горячего воздуха. Дима оглянулся – скалы на противоположной стороне также угрожающе двигались, грозя сомкнуться. Послышался жуткий рев. Заложило уши. Исполинское чудовище очнулось, невообразимая пасть начала закрываться. Наяда в последний раз сильно рванула, чуть не вырвав мальчикам руки. Хрустнули запястья, все вместе сорвались с отвесной скалы.
Первые секунды перехватило дыхание и отсекло сознание. Глаза автоматически зажмурились, из горла вырвался крик отчаяния. Вскоре Дима пришёл в себя – почувствовал, Наяда крепко держит за руку, сдерживая ускорение падения. Внизу раскинулся разноцветный мир – вся поверхность, до самого горизонта, равномерно переливалась невообразимыми красками, словно огни немыслимого города.
"Как волшебно красиво!" – мелькнуло в Диминой голове.
В следующую секунду рука Наяды выскользнула – "волшебный" мир качнулся, всё замелькало, краски перемешались и снизу стремительно стали набегать сливающиеся разноцветные пятна. Ещё мгновение и все трое плюхнулись в желеобразную жидкость. Волны с плеском сомкнулись над головами, наши путешественники ушли глубоко под воду.
Вода сдавила, словно в тисках. Равномерная темнота и большая вязкость жидкости затрудняли поиск пути на поверхность. И путь этот, поистине, оказался бесконечным. Томин судорожно грёб руками, не ориентируясь, всплывает вертикально или под углом. В конце концов, от нехватки кислорода "ныряльщик" начал захлёбываться и потерял сознание.
Очнувшись, Дима увидел, что лежит на суше. Рядом, лёжа на спине, крепко спит Андрюша. Русалка сидит в головах, склонив лицо. Золотые волосы спадают с плеч и слегка поблескивают. Суша представляет стёртые в песок кристаллики чего-то твёрдого и прозрачного, наподобие стекла. Только уж очень красиво переливаются эти песчинки даже при тусклом освещении.
Сзади что-то монотонно шумит. Воздух насыщен влагой, солью и йодом. Приподняв голову, Дима увидел – настоящее море. Пенный прибой равномерно и мощно набегает на сушу, словно живой. Густая, белая пена сочными клочьями летит на землю. Море переливается разноцветными огнями, искрится, как плазма, хотя солнца не видно. Линия горизонта не просматривается – тёмная вода, плавно, переходит в вечернее небо.
Андрюша открыл глаза и улыбнулся, краешками губ. Море успокаивало. Разговаривать не хотелось. Томин перевернулся на спину, пытливые глаза уставились в небо. Разноцветное, переливчатое и слегка подвижное, оно завораживало неземными оттенками. Из-за царившего полумрака трудно разглядеть детали. Улавливалось только общее цветовое пятно.
Ощущение, что он не под землёй, и даже не на земле, не покидало Диму. Всё здесь не земное. Ощущения, и те не земные. Ужасы перенесённого пути, теперь казались страшным сном. Об этом не хотелось и вспоминать. Дима, молча, лежал на спине под убаюкивающий шум прибоя, вдыхал полной грудью свежий воздух, всматривался в сказочное небо, улыбался.
– Ребята, как вы? – послышался звонкий голос Наяды, зазвучавший объёмно и громко, словно в микрофон.
От неожиданности, друзья приподнялись на локтях. Услышать мелодичный голосок, волшебной музыкой разливающийся по пространству после всех испытаний, казалось чудом. От переполнившей радости товарищи засмеялись, как дети, искренно и весело.
– Вы, молодцы! – подбадривала Наяда. – Отлично справились, но путь ещё не пройден. Нужно спешить, пока не закрылся туннель.
Путники встали. Дима с ужасом обнаружил – сумки нет. Холодная дрожь прошла по телу. Внимательно посмотрел под ноги, осмотрелся по сторонам, поднял вопрошающий взор на Наяду.
– До нашего "полёта" сумка была. Отлично помню – значит, она в море, – спокойно сказала русалка. – Всё равно плыть морем. Завернём до места, где плюхнулись, попробуем отыскать. Только, если опоздаем к закрытию туннеля, попадёте не в своё время.
Осторожно зашли в воду – барашки прибоя обдали освежающей пеной. Раньше Дима бывал только на Чёрном и Азовском морях. Это море совершенно другое. Там, заходя в воду, чувствуешь сильный холод, пока тело не адаптируется к температуре, здесь – совершенно не ощущается разница температур. Тут вода более вязкая, желеобразная и неопределённого цвета, а точнее – разноцветная, но откуда берётся такая гамма, совершенно непонятно. Глядя на воду, можно предположить – флора и фауна отсутствуют.
Зашедши по горло, медленно поплыли, стараясь не делать резких движений. Вода выталкивала на поверхность. Запах отсутствовал, а пробовать воду на вкус не решались. Наяда плыла впереди, ребята еле поспевали. Уже скрылся из виду берег, а конца заплыву не видно. Дима постоянно всматривался вдаль, надеясь увидеть чёткую линию горизонта или другой берег. Впереди, насколько хватало глаз, по-прежнему сверкала разноцветная вода, так же плавно переходящая в небо.
Отплыв, по подсчётам Димы, около пяти километров, волнение заметно усилилось. То тут, то там стали появляться взлохмаченные "барашки". Волны задорно играли с пловцами в "горки". Очутившись на гребне очередной волны, "наблюдатель" совершенно отчётливо увидел пенный хохолок там, где должно быть небо.
"Не может быть! – мелькнуло в Диминой голове. Или небо зеркально отражает море, или …море в форме спирали".
"Философ" поднял голову – внимательно всмотрелся в "небо" – по нему спокойно катились морские волны, причём в ту же сторону, в какую двигались наши путешественники. А волны, на которых "катались" ребята – дефилировали навстречу. К тому же справа намного больше света.
Поднявшись в очередной раз на гребень и, сощурившись, "наш пловец" глянул направо и отчётливо увидел плавно суживающиеся гигантские кольца спирали, уходящие в бесконечность. Красные, фиолетовые, зелёные, жёлтые отсветы грациозно расплывались в разные стороны, образуя невероятную игру света, сверкали всем спектром цветов на миниатюрных волнах, создавая фантастические переливы, а в центре – чистейший ярко-белый свет, пружинно бьющий из бесконечности.
Зрелище завораживающее и одновременно гипнотизирующее. Волны то поднимали, то опускали Диму, а свет то исчезал, то появлялся, сверкая из-за водяных гор, словно пульсирующая путеводная звезда.
"Это никак не может быть зеркальным отражением. Значит – это спираль. Так вот где главный туннель!"
Наяда остановилась, повернулась к ребятам.
– Вот то место, – уверенно сказала она, хотя со всех сторон однообразно плескалась и пенилась бурливая вода, только со стороны берега проступала бледная линия горизонта.
– Вдохните и ныряйте как можно глубже, – тихонько скомандовала русалка и ушла под воду. Друзья последовали её примеру.
"Хорошенькое занятие! Пытаться найти сумку в открытом море", – подумал Дима в момент погружения.
Вода слегка обожгла лицо прохладой. Вначале глаза ничего не различали, но вскоре внизу зарябили размытые разноцветные краски. Грудь сдавило от нехватки кислорода, но Дима упорно плыл за приветливо махающим хвостом. Время, словно, остановилось. С глаз спала пелена, видимость стала безупречно чёткой, как на экране плазменного телевизора. Под ныряльщиками распласталось, размеренно пульсирующее "море" белого света – ребята не плыли, а парили над этим подводным солнцем.
Томин не дышал, но недостатка в кислороде не чувствовал. Как функционирует организм, не понимал, да и не хотелось в это вникать. "Ныряльщик" чувствовал себя так хорошо, словно во сне, испытывая волшебное блаженство от возможности безболезненно парить над ослепительно-прекрасным бесконечным светом.
– Это разум океана, – послышался в голове голос Наяды. – У него спросим про сумку, но взять её может только смертный.
Дима глянул на Андрюшу – тот, с круглыми от восторга глазами, грациозно парит над морем света.
Русалка начала медленно спускаться к поверхности светового "моря", ребята – за ней. Свет вовсе не ослеплял – завораживал и приводил в восторг. Чем ближе приближались мальчики, тем четче становилось видно, как световая поверхность переливается, медленно пульсируя. Там гуляли настоящие световые волны – грозно набегали друг на друга и рассыпались миллионами разноцветных искр. Гребень волны ярче – впадина темнее. Движение световых волн напоминало невиданное по масштабу пиротехническое шоу.
Вскоре Томин услышал какой-то шум, похожий на ультразвук, зазвучавший прямо в голове. Чем дальше, тем сильнее. Сложилось впечатление, что большой хор комаров назойливо буравит голову. Сквозь усиливающийся писк послышался прерывающийся голос Наяды.
– Дима!.. Не пугайся!.. Это … разум океана. Ныряем! Ныряем в свет!!!
"Море" света переливается уже рядом. Отдельные бурные волны готовы вот-вот захлестнуть ныряльщиков. Дима зажмурился и … нырнул.
Открывать глаза оказалось незачем – сквозь смежённые веки сияет яркий белый свет, заползая в каждую клеточку организма. Слева, справа, сверху, снизу. Здесь нет направлений, только сияние по всему объёму. Дима медленно парит в этом сверкании, захлёбываясь от восторга. Пространство потеряло трёхмерную направленность, мир стал многомерным и выпуклым.
Мозг удивительно спокоен – в голове не раздаётся комариный писк, не слышится человеческая речь – существует твёрдая уверенность, что направление движения выбрано правильно, словно кто-то незримый подсказывал дорогу.
В голове формулировались вопросы, причём, Томин задавал их сам.
"Что тут делаешь? Хочу вернуть сумку с венком", – ответил "путешественник".
"Зачем?" – снова возник вопрос. "Чтобы спасти людей".
"Уверен, что справишься? Да, уверен".
Дима разговаривал как бы сам с собой, смотрел на себя, со стороны. Ему, вдруг, стало абсолютно понятно, что он поступает правильно, делает благое дело. Есть первоочередные ценности и люди должны жить по законам любви и добра.
Сколько продолжалось сказочное погружение, невозможно определить, так как время, похоже, тут не властвует. Вскоре Дима почувствовал – кто-то крепко взял его за руку, свет мгновенно побежал вниз. Пальцы нащупали нежную девичью ручку. Конечно же, это Наяда. Затем всё тело обдало холодком жидкости, через пару мгновений голова Димы оказалась на поверхности спиралевидного моря. Сумка привычно висит на правом боку. Рядом, как два буйка, качаются головы Наяды и Андрюши. Глаза так и светятся от восторга – в расширенных зрачках колышутся алмазные отблески подводного пламени.
От пережитого, все трое рассмеялись звонким, весёлым смехом.
– Наяда!.. Что такое …"Разум океана"? – захлёбываясь, от набегающих волн, спросил Дима.
– Мы потеряли слишком много времени, нужно спешить. Вы и так уже не попадёте в своё время. А про "Разум океана" расскажу после, – и девушка указала на сужающийся конус моря.
Друзья поплыли. Удивительно видеть, что плывёшь как бы по небу и смотришь туда, где недавно плыл с огромной высоты. Вскоре наших героев подхватило течение и понесло со скоростью троллейбуса, спускающегося по каменке с Ивановой горы в Полтаве. Дима ещё раз залюбовался диковинным морем. Теперь он определил – диаметр моря несколько десятков километров. Чем ближе к вершине конуса, тем загадочней оно становится, из разноцветного превращаясь в бело-золотое. Белый свет освещает всё большую часть поверхности, отчего гребни волн кажутся вырезанными из жемчуга.