После уроков, сокращённых по случаю траура, хоронили бедного Мидоуза. Церемония вышла совсем уж скромной - некому было оплакивать сироту. Искренне опечаленным снова выглядел один только профессор Инджерсолл. Во всяком случае, речь, произнесённая им, звучала очень трогательно, именно она, а вовсе не горечь утраты, заставила прослезиться кое-кого из девочек и их воспитательниц.
И уже на следующий день жизнь Гринторпа вошла в обычную колею. Веттели с огорчением замечал, как мало повлияло на неё случившееся. Ученики, будучи потенциальными жертвы зловещего убийцы, не проявляли ни малейших признаков страха. Ну, это понятно: дети есть дети, им простительна беспечность. Но о чём думали их классные наставники и учителя? Никаких специальных мер так и не было принято, если не считать дежурившего в коридоре констебля. Один-единственный констебль на три школьных крыла - это же смешно! Судя по его унылому виду, он сам это понимал. Зато дети нашли себе новое развлечение - воровать полицейский шлем. Нельзя сказать, что такое их поведение способствовало улучшению настроения бедного стража порядка. Веттели из сострадания принёс ему на пост чашечку кофе, и тот пожаловался, опасливо оглянувшись:
- Чувствую себя полным дураком! Какой смысл здесь торчать? Между нами говоря, этот эльчестерский сыщик - непроходимый болван, вы так не находите, мистер Веттели?
- Нахожу! - от души согласился тот. - Редкий болван, второго такого поискать! Боюсь, не отправил бы он меня на виселицу, ведь я у него главный подозреваемый.
- А я вам вот что на это скажу, мистер Веттели, - констебль заговорщицки понизил голос. - Вам надо непременно позаботиться об алиби на момент третьего убийства. Тогда вы будете автоматически оправданы в первых двух.
- Вы считаете, будет и третье? - переспросил Веттели машинально, на самом деле, он и сам так считал.
Констебль пожал плечами, ответил философски:
- А почему бы и нет? Случилось два убийства, внешне абсолютно беспричинных. Жертвы никак не связны между собой, в школе они друг с другом никогда не общались и не имели совместных дел. Нет общих связей и в их домашней жизни, уже проверено. Единственное, что объединяет оба преступления, это время их совершения - на рассвете, и способ - удар в левый глаз. Такие детали однозначно наводят на мысль о маниакальном характере убийства. А маньяки, знаете ли, сами никогда не останавливаются. Поэтому, если Поттинджер не поторопится, третьего несчастья не миновать, помяните моё слово. И то, что я здесь маячу, как привидение, никого не защитит, пустая трата времени. Но поди ж ты, докажи этому упрямому ослу! А, что там говорить! - он безнадёжно махнул рукой. - В общем, старайтесь как можно реже оставаться в одиночестве, иначе он и третье убийство с большим удовольствием свалит на вас, чем-то вы ему здорово не угодили.
Интересно, чем? Неужели есть что-то общее между полицейским инспектором Поттинджером и школьным поэтом Гаффином? Забавно!
Целую неделю Веттели вёл образ жизни закоренелого параноика, и только армейская привычка к дисциплине позволила ему выдержать этот режим, человек штатский наверняка в самом деле успел бы спятить.
Бедная Эмили, ей тоже пришлось нелегко. Каждый вечер она провожала его до дверей комнаты, целовала в щёку на прощание, а потом запирала дверь снаружи на навесной замок, специально для этой цели слёзно выпрошенный у Коулмана. Наутро она должна была первым делом бежать через всю школу, чтобы выпустить добровольного пленника из заточения. Затем они вместе спускались в обеденный зал, оттуда она сопровождала его в класс и только потом могла идти по своим делам. "Ничего, - смеялась она, - зато я точно знаю, что ты мне не изменял, это же заветная мечта любой жены!" Но Веттели был уверен, что рано или поздно такой режим станет ей в тягость, ведь однообразие быстро утомляет.
В перерывах между уроками Веттели под разными предлогами задерживал в кабинете нескольких учеников и отпускал только тогда, когда им на смену приходил другой класс. Перемещаясь по школе, старался увязаться за кем-нибудь из учителей; чаще всего ему подворачивался профессор Карлайл из кабинета напротив. Кончилось тем, что физик остановился посреди лестницы, и спросил прямо, не без испуга:
- Молодой человек, вы меня преследуете?
- Нет, - так же прямо ответил Веттели - а что ему ещё оставалось? - Просто нахожусь в поле вашего зрения, чтобы вы при случае составили мне алиби, засвидетельствовали, что я мирно гулял по коридору, а не резал очередного воспитанника.
- Ах, избавьте меня от ваших игр! - воскликнул профессор нервно и даже притопнул ногой. - Развлекайтесь где-нибудь в другом месте, я уже не в том возрасте, чтобы в них участвовать!
Подумать только, он считал это развлечением!
"Принципиально от него не отстану, - решил Веттели. - Уж теперь-то он точно не пропустит меня мимо внимания, лучшего свидетеля не подберёшь".
Тогда Карлайл пожаловался начальству.
Профессор Инджерсолл пригласил Веттели к себе в кабинет после уроков, спросил мягко:
- Как ваши дела, мой мальчик, всё ли в порядке?
- К сожалению, нет, сэр! - отрапортовал тот, и выложил профессору всё как есть: и о том, что является главным подозреваемым, и о том, какие меры вынужден по этому поводу принимать.
К его удивлению, профессор Инджерсолл разразился смехом.
- Ох! - простонал он, вытирая глаза платочком, - ох, простите меня, Берти, если моя весёлость показалась вам неуместной. Ваше положение действительно ужасно, я понимаю. Просто ко мне приходил профессор Карлайл… неважно. Главное, теперь я ему всё могу объяснить и успокоить.
- Да я ему и сам уже объяснял, сэр. Он знает, зачем я за ним хожу.
- Ох, - профессор снова хихикнул. - К сожалению, то ли он вас не понял, то ли у него фантазия разыгралась. Ну, ничего, я всё улажу. Ступайте, мой мальчик… мне вас проводить?
- Спасибо, профессор, в коридоре меня ждёт мисс Фессенден.
- А! Очень милая девушка! Надеюсь, и свидетелем она будет толковым, не то, что профессор Карлайл… да избавят нас добрые боги от нужды в свидетелях!
Но нет, не избавили - новая беда была уже не за горами, до неё оставались считанные дни.
4
Как ни странно, военное дело доставляло Веттели куда больше хлопот, чем естествознание.
Через день после неприятности с мензулой пошли затяжные дожди, и топографию пришлось отложить до лучших времён - карты размокали, ученики ныли. Веттели поначалу, исключительно для порядка, ворчал:
- Думаете, на войне вам всегда будет солнышко светить? Думаете, явится добрый боженька Дагда, скажет: "Ах, батюшки, топографу Фаунтлери приказано начертить план местности, какая прелесть! Ну-ка, я ему подсоблю", - и разгонит все тучки?
- Почему же Дагда? - жалобно хлюпнул посиневшим носом Фаунтлери, с капюшона его насквозь промокшего непромокаемого плаща капало прямо на расплывающийся чертёж. - Я думал, за солнце отвечает Беленус…
- Какая разница? Беленус за солнце, Дагда за дождь, как они между собой разбираются, не знаю, это их внутренние дела. Главное, что на войне вам на богов рассчитывать не придётся. Надо смолоду готовиться к худшему.
- Почему не придётся? А если я стану усердно молиться и приносить богам дары?
- Проверено - бесполезно. На войне боги молчат.
- Тогда зачем же нужны полковые друиды? Какой от них прок?
- О-о-о! Фаунтлери, ну что у вас за манера, каждое занятие превращать в философский диспут? Мой вам совет - даже не помышляйте о военной карьере. Бегите от армии, как от чумы.
- Но почему, сэр? Я на днях как раз подумал…
- Именно из-за вашей привычки думать о посторонних вещах, вместо того, чтобы решать конкретную боевую задачу. Вот где ваш план, скажите на милость?
- А? Ой… - парень панически уставился сперва на опустевший планшет, потом себе под ноги.
- Вот именно - ой! Плавает в луже. Разве ему там место?
В общем, это была не работа, и, промучившись пару уроков, топографию он отменил. Занялись боевой магией. Никаких фламеров, конечно, только простейшие оборонительные приёмы: защитные круги от нежити, отведение глаз, отведение пуль…
Казалось бы, что может быть банальнее защитного круга?
На краткосрочных подготовительных курсах для субалтерн-офицеров с ними обходились просто: запирали в подвальном помещении, выпускали из клетки пяток голодных вампиров - и кто не спрятался, тот сам виноват. Наука усваивалась очень быстро, обходилось без жертв и травм.
Вопрос. Где простому школьному учителю из графства Эльчестер раздобыть для занятий голодного вампира, хотя бы одного-единственного, и как на такое, с позволения сказать, "учебное пособие" посмотрит его начальство? За советом Веттели пошёл к ведьме Агате.
- Где можно достать вампира?! - мисс Брэннстоун удивлённо подняла бровь. - Зачем тебе такая дрянь, мальчик? Неужели не хватило давешних неупокоенных духов?
- Мне нужно для занятий, - ответил Веттели умоляюще и изложил суть проблемы.
Агата в задумчивости потёрла лоб.
- Да-а, задачка! Боюсь, профессор Инджерсолл не будет в восторге, если в придачу к убийце в нашем многострадальном Гринторпе заведутся ещё и вампиры. Слушай! - её осенило. - А боггарт тебе не сойдёт? И достать легче - я бы к утру изловила, и безопаснее как-никак.
- Но разве боггарт станет кидаться на учеников? Нам ведь нужно, чтобы нежить нападала, - усомнился Веттели.
- Ого! Ещё как станет, не сомневайся! Я его нарочно разозлю. Ты им теорию уже давал?
- Давал.
- Пробные круги чертили? Получалось?
- Так точно… в смысле, чертить-то чертили, а получалось или нет - без вампира не разберёшь. Вроде бы, контуры активные, но достаточно ли - я сам почему-то не могу понять, хотя, меня ведь специально учили. Забыл, что ли?
- Бывает, - согласилась ведьма, но почему-то отвела глаза. - А с боггартом справишься, если слишком сильно разойдётся? Сможешь усмирить? Нам ведь не нужны жертвы, правда?
- Трудно сказать, - когда речь шла о безопасности других, Веттели соблюдал осторожность и старался не переоценивать собственные силы. - Я ещё никогда не усмирял боггартов. На фронте мы имели дело с совсем другими тварями, из арсенала брахманов и чёрных колдунов Магриба. Но даже их мы не усмиряли, а просто убивали. А боггарта мне, наверное, станет жалко убивать, он же все-таки свой.
- Вот уж не думала, что чьи-то патриотические чувства могут распространяться на боггартов! - усмехнулась мисс Брэннстоун. - Ладно, я его поймаю, ты сначала потренируешься сам, а потом уже потащишь его к детям. У тебя завтра есть первый урок? Нет? И у меня нет. Приходи ко мне в класс пораньше, боггарт будет тебя ждать.
…- По-моему, вы затеяли глупость, - благоразумно заметила Эмили, когда он, просто к слову, поведал ей о своих педагогических планах. - Мне кажется, это опасно - натравливать на детей злобную нежить. Ты мог бы просто пригласить Агату на урок, и она бы тебе точно сказала чьи круги удались, чьи нет. Наверняка ей это легче лёгкого.
Отчасти, она была права, но у Веттели имелись свои резоны.
- Во-первых, какие там дети - по шестнадцать лет парням. Во-вторых, боггарт это не совсем нежить. В-третьих, в спокойных условиях хороший круг начертит любой дурак, поэтому нужно создать обстановку, приближенную к боевой. Только тогда станет ясно, кто чего стоит. Короче, без боггарта не обойтись. Хотя я бы, конечно, предпочел вампира, его хоть не жалко прикончить, в случае чего.
На это Эмили понимающе кивнула. Что Норберт Веттели жалеет боггартов, её нисколько не удивило.
…Боггарт сидел внутри объёмистой, галлонов на десять, стеклянной бутыли, был невелик, но пузат, шерстист, когтист, безобразен и зол, как целая стая голодных оборотней. Кроме того, он курил удивительно вонючую трубку, и из бутылочного горлышка, как из паровозной трубы, вылетали клубы едкого дыма. Кажется, он делал это не ради собственного удовольствия, а исключительно назло окружающим, поскольку и сам время от времени принимался надсадно кашлять и отплёвываться. Непонятно лишь, чего ради старался, ведь кроме него и только что заглянувшего Веттели, в лаборатории никого не было.
- Добрый день, сэр, - Веттели не знал, как следует вести себя с боггартами, поэтому поздоровался очень учтиво.
- И это ты называешь "добрым днём", парень? - взревел боггарт яростно, у него был сильный фотлский акцент. - Давай-ка мы поменяемся с тобой местами, ты посидишь часок-другой в этом богомерзком сосуде, - он шарахнул кулачком по стеклу, - и ужо тогда мне скажешь, добрый сегодня день, или не очень.
- Не стоит, сэр, - отказался Веттели. - Простите, если вас задел, я просто хотел быть вежливым. Лучше скажите, вы случайно не знаете, куда подевалась мисс Брэннстоун?
- Та ведьма, что меня здесь заперла? - угрюмо уточнил боггарт. - Знаю. Выпустишь - скажу… Хотя, ладно, - он отчего-то передумал. - И так скажу. Она пошла в дворницкую за новой метлой.
- Неужели? - удивился Веттели. - Зачем она ей?
- Действительно! - ядовито ухмыльнулся застекольный узник. - И зачем ведьме метла? Наверное, решила привести в порядок школьный двор и дорожки в гринторпском парке. А может, поставит её у себя в спаленке, украсит цветными лентами на манер майского шеста и будет сама с собой водить хороводы по ночам, босая, в одной сорочке и с алой розой в распущенных волосах. Какой вариант тебе больше нравится?
- Мисс Брэннстоун собралась летать на метле? - сообразил Веттели и удивился ещё больше. - Я думал, в наше время это не принято.
- Я? Летать? В мои-то годы? Побойся богов, мальчик! Придумываешь всякие глупости, - раздалось от двери. В проёме стояла Агата и в руках действительно держала новую, добротную метлу. - Это для девочек, у них сегодня практикум по ведовству.
- Они будут летать? - восхитился Веттели и тут же почувствовал укол зависти, в его собственные зрелые годы, пожалуй, уже неуместной. - Эх! А что же нас в Эрчестере этому не учили? Я тоже хочу! В смысле, хотел бы тогда.
Агата рассмеялась.
- Для этого, мой милый, тебе нужно было родиться девочкой. Мальчики на мётлах не летают. Это не в вашей природе.
"Интересно, приходилось ли Эмили в школьные годы летать на метле? Надо будет спросить", - подумал Веттели, и тут принялся буянить боггарт.
- Эй! - орал он и колотил кулачками по стеклу. - Эй, женщина! Выпусти меня немедленно! Хуже будет! Выпусти, или я за себя не ручаюсь! Всё царство разорю и пожгу! - надо же, царство какое-то придумал!
- Видишь, какой злой? Лучше любого вампира, - похвасталась ведьма, стараясь перекричать бушующего пленника. - Усмиряй!
- Как усмирять? Прямо в бутылке?
- Давай для начала в бутылке, будем считать это лабораторным опытом. А потом выпустим на волю и проведём полевые испытания. Да поторопись, мальчик, нам надо уложиться в один урок! - прокричала она прямо ему в ухо.
Если честно, Веттели не имел ни малейшего представления о том, как усмиряют боггартов, будь они в бутылках или "на воле". Поэтому он для начала постучал по стеклу, будто собрался кормить рыбок в аквариуме, и попросил вежливо, но настойчиво:
- Сэр, не могли бы вы прекратить орать хотя бы на три минуты? - за этот срок он рассчитывал выспросить у мисс Брэннстоун, что делать дальше.
Как ни странно, боггарт в самом деле умолк, только ещё сильнее набычился, принялся сопеть носом, раздувая ноздри, и ещё злее дымить.
- О! Молодец! - похвалила ведьма. - Справляешься.
- Да нет, это он сам замолчал, а я ничего не делал, просто попросил, - честно признался Веттели.
Агата рассмеялась в ответ.
- Ну, конечно! Так бы он тебя послушал, если бы ты ничего не делал! Это называется не "попросил", а "заговорил". Интуитивное вербально-силовое воздействие первого порядка. Ты ведь окончил Эрчестер? Верно говорят: образование - это то, что остается, когда забываешь все, чему учили в школе. Да, старина Мерлин не зря ест свой хлеб, навыки он вам привил. Чувствую его стиль, он всегда любил красиво сказанное слово… Давай, продолжай в том же духе, мальчик. Прикажи этой твари что-нибудь ещё.
- Сэр, - предпринял новую попытку Веттели, следуя армейской привычке не подвергать слова старших сомнению, а чётко исполнять приказы. - Мы были бы вам очень признательны, если бы вы не стали курить в помещении школы, здесь это не принято.
Боггарт сомнамбулически повиновался.
- Отлично, мальчик. А теперь готовься, я его выпускаю. Имей в виду: не удержишь - сразу улизнёт.
Если Агата и совершала какие-то магические манипуляции, Веттели не успел это заметить. Только что пленник сидел внутри бутыли и вдруг оказался на свободе. Затравленно огляделся, ещё не веря своей удаче, стал на четвереньки, готовясь к прыжку…
- Сэр, будьте так любезны, не лишайте нас вашего общества в течение двух ближайших часов! - выпалил Веттели поспешно.
Боггарт сел, где стоял.
- Ну? - прохныкал он жалобно. - Что вам ещё надо, мучители?
- Я хотел бы попросить вас, сэр, чтобы вы поприсутствовали на моём занятии по оборонной магии в качестве эксперта-испытателя.
- Хм! И что же я должен буду в этом качестве делать? - уже не сомнамбулически, а вполне вменяемо и даже заинтересовано осведомился боггарт, кажется, предложение ему польстило.
- Сначала вам нужно будет хорошенько напугать своим свирепым видом некоторое количество молодых людей, а когда они, спасаясь от вас, спрячутся внутри магических кругов, оценить степень надёжности их защиты. Надеюсь, моя просьба не покажется вам слишком затруднительной, сэр? - на всякий случай, Веттели прибавил изысканной вежливости, похоже, именно она оказывала на боггарта усмиряющее воздействие.
- Что?! - вскричал боггарт, явно не веря собственным мохнатым ушам. - Напугать некоторое количество молодых людей?! И ради этого меня ловили, заточали в сосуд, как какого-нибудь пошлого восточного джинна, держали там битый час без еды и питья, практиковали на мне ваши липкие человечьи чары?! Да нужно было просто меня позвать, и я с превеликим удовольствием перепугал бы вам хоть весь Гринторп и половину графства Эльчестер в придачу!
- В том-то и дело, любезный сэр, что пугать весь Гринторп нет никакой необходимости. Нужно ограничиться исключительно двумя десятками юношей, закрытых в подвальном помещении. При этом не следует слишком увлекаться ролью, чтобы избежать несчастных случаев. Буду вам очень признателен, сэр, если вы в точности исполните мои рекомендации.
- Ладно, - широко ухмыльнулся боггарт, обнажая жёлтые лошадиные зубы. - Исполню. Где там твой подвал? Веди!
- Но, сэр! Мне кажется, ваше появление произведёт куда более устрашающий эффект, если оно будет внезапным, по условному сигналу, чем если мы просто явимся на занятия рука об руку.
Боггарт взглянул уважительно.
- Верно! А ты не дурак в таких делах, парень! У тебя в родне, случаем, не было боггартов?
- Трудно сказать, сэр, - ответил Веттели. - Примесь старшей крови у меня точно есть, а какого именно народа - не знаю, - что-то подсказывало ему, что были это точно не боггарты, но упоминать об этом он счёл несвоевременным.