Он почувствовал, как катер слегка дернулся - легкий ветерок качнул корму. За последние полчаса волнение усилилось, что свидетельствовало об изменении погоды. Он посмотрел на часы - уже пять. Поздновато. Он знал, что с усилением волнения девчонки не могли оставаться на якоре близ Шарк-Айленда на всю ночь - слишком открытое место. Погрузив сокровища на борт, они направятся к другим, более укромным островам - возможно, в ту самую бухточку на Оттере, где укрылись после случая на "адмиральском" острове.
Ему что-то послышалось. Над водой слабо раздавались голоса, постукивание весел в уключинах. Они возвращались. Вот, добравшись до катера, убрали весла и стали выгружаться - глухой стук закинутых на борт вещей, бряканье лопаты с киркой. Их голоса были едва слышны. Дождь несколько рассеял туман, однако видимость по-прежнему оставалась менее ста ярдов.
Уорт вновь все окинул взглядом. Порядок.
Он услышал, как "Мареа" завелась и какое-то время продолжала работать на холостых оборотах, пока они поднимали якорь. Вероятно, девчонки возились с рацией и радаром, не понимая, почему те не функционируют. Были бы они поумнее, взяли бы с собой на всякий случай портативную рацию и Джи-пи-эс, но, осматривая катер, он не нашел ни того ни другого.
"Мареа" двинулась, и Уорт увидел, как поползла зеленая точка на экране его радара. Взглянув на часы, он заметил время - пять ноль девять.
Он выставил радар на две мили и стал следить за движением "Мареа" на запад - к островам, как он и предполагал. Когда "Мареа" удалилась примерно на милю, Уорт завел катер, поднял якорь и, держась на расстоянии, последовал за ней. От островов их отделяло шесть миль водного пространства; они шли со скоростью шесть узлов. С каждой минутой волнение на море усиливалось.
Пройдя около мили, он сбавил газ. "Мареа" остановилась. Поспешно выключив мотор, он прислушался. Ничего. Их двигатель определенно заглох - одни в океане, затерянные в тумане, в семи милях от берега, без связи.
Он вновь запустил мотор и на полном ходу устремился к ним. "Мареа" на экране радара стремительно приближалась - полмили, четверть, триста ярдов…
Он увидел их на расстоянии сотни ярдов - "Мареа" словно выплыла из тумана. Одна из девчонок возилась с рацией, другая, открыв люк машинного отделения, светила туда фонариком. Они обе повернулись в его сторону.
"Привет, сучки".
В двадцати футах от их катера он развернулся на девяносто градусов направо, переключился на "нейтралку" и резко сдал назад. Лодка остановилась. Он схватил обеими руками "РГ" и, прицелившись в девушек, открыл огонь.
ГЛАВА 34
Захлопнув дверь своей квартиры, Марк Корсо запер ее, бросил коробку на кухонный стол и стал лихорадочно искать под раковиной отвертку. За стеной опять плакал ребенок, по-прежнему рычал кондиционер, и на улицах завывали сирены, но теперь все это казалось лишь фоном того, на чем сосредоточился Корсо. Сунув отвертку в задний карман, он взял из кухни стул, поставил в центре комнаты, забрался на него и отвинтил потолочный светильник. Сунув руку в открывшуюся розетку, он извлек оттуда жесткий диск.
Через несколько секунд его настольный компьютер был уже включен. Он стал лихорадочно печатать пароль, но это удалось ему лишь с четвертого раза, когда он немного взял себя в руки. Корсо быстро нашел необходимые данные: орбитальный период Деймоса - 30,4 часа; марсианские сутки - 24,7 часа; периодичность гамма-излучений - 30,4 часа.
Сколько времени он провел, разглядывая снимки поверхности Марса, пытаясь отыскать нечто необычное, подозрительное, что можно было бы принять за источник гамма-излучений! Но орбитальный картограф отснял четыреста тысяч квадратных миль поверхности, и копаться в этих снимках все равно что искать иголку в стоге сена, да еще в поле, где таких стогов множество. Деймос - другое дело. Деймос крохотный - напоминает каменную картофелину размером пятнадцать на двенадцать миль; на нем можно найти все, что бы там ни оказалось источником гамма-излучений.
Затаив дыхание, он стал искать соответствующие папки на 160-терабайтном диске и обнаружил некий файл, озаглавленный "Деймос". Он вспомнил, что три-четыре месяца назад их орбитальный картограф, оказавшись в непосредственной близи от Деймоса, "прощупал" его георадаром и передал изображения с исключительно высоким разрешением. Это было сделано впервые со времен "Викинга-1" в 1977-м.
Открыв файл, он увидел, что в нем лишь тридцать снимков, сделанных камерой, чувствительной к видимому свету, и двенадцать радиолокационных изображений Деймоса.
Он максимально увеличил первый снимок, наложил на него сетку и визуально исследовал клеточку за клеточкой в поисках чего-либо необычного. Поверхность Деймоса, преимущественно ровную и безликую, покрывал толстый слой серой пыли, едва удерживаемой на месте слабым притяжением спутника; из полдюжины кратеров лишь два носили названия - Свифт и Вольтер.
Сдерживая нетерпение, он методично рассматривал одно сетчатое изображение за другим. Хорошее разрешение позволяло увидеть лежащие на поверхности отдельные глыбы размером до трех футов.
Покончив с одним снимком, он переходил к другому, третьему. Прошел час, но ему так и не удалось найти ничего, кроме нескольких больших глубоких кратеров, камней, фрагментов выбросов и рыхлых поверхностных отложений.
Он встал, неожиданно почувствовав себя бесконечно усталым и опустошенным. Вдруг почудилось, будто он гоняется за призраком: возможно, все увиденное лишь космическое излучение этого спутника, настолько маленького, что его можно принять за точечный источник.
С этими унылыми мыслями он принялся варить кофе, думая о своем скорбном положении. Случилось то, что называется катастрофой. Если говорить о финансовом положении, то он в полной заднице. Он уже разорвал договор аренды этой квартиры, распрощавшись с депозитом и платой за последний месяц; подписался на определенную сумму, включая залог, за более дорогое жилище, которое теперь не мог себе позволить. У него даже не хватало денег на переезд из одной квартиры в другую, не говоря уже о возвращении в Бруклин. А именно это ему и предстояло сделать. Он не мог позволить себе остаться здесь на время поисков работы, учитывая выплаты по студенческим ссудам и исчерпавшим лимит кредитным картам. Южную Калифорнию он хотел покинуть так или иначе - он возненавидел здесь буквально все. Кроме Марджори. Марджори. В НЛРД ему дали такого пинка под зад, что он даже не успел попрощаться с ней, объясниться, услышать от нее какие-то остроумные комментарии по поводу случившегося, способные его подбодрить.
Единственное, что могло его спасти, - это восемь тысяч долларов, которые должны были ему выплатить в качестве выходного пособия и отпускных.
Он налил себе кофе с большим количеством сливок и сахара и сделал несколько глотков Он еще не смотрел радиолокационные изображения, но сильно сомневался, что увидит там что-то интересное, поскольку разрешающая способность радара составляла тридцать ярдов в отличие от снимков, где она равнялась одному. Но по крайней мере их было меньше.
Он заставил себя вернуться к компьютеру и открыл радиолокационные изображения. Это были обработанные компьютером длинные вертикальные разрезы поверхности Деймоса, с проникновением в глубину ярдов на сто. Изображения представляли собой длинные, как ленты, черные полосы с поверхностными и подповерхностными телами, выделенными красным и оранжевым.
Он почти сразу же заметил нечто странное. Под кратером Вольтер был некий плотный симметричный сгусток, оттененный оранжевым. Прищурившись, Корсо попытался разобрать, что это такое. Он откинулся назад: ну разумеется, всего лишь метеоритное тело, которое и образовало кратер. Ничего загадочного. Скорее всего ученые НЛРД уже исследовали его и пришли к какому-то выводу.
Тем не менее он открыл визуальное изображение Вольтера, чтобы вновь его рассмотреть. Это был самый глубокий и свежий кратер на Деймосе - настолько глубокий, что дно его было частично затенено.
Подавшись вперед, он пытался все как следует разглядеть: в затененной части что-то было.
При помощи установленной на диске фирменной программы повышения качества изображения Корсо попытался "вытащить" объект из тени. Он увеличил контрастность, сделал картинку псевдоцветной, усилил кромки и выжал из каждого пикселя максимум визуальной информации. Корсо проделывал подобные вещи на протяжении года и точно знал, как "оживить" изображение, при условии, что оно было реальным, а не компьютерным "глюком". Этот непростой и тонкий процесс занял около часа. Любопытство постепенно сменялось удивлением, изумлением и, в конце концов, ошеломлением. Потому что увиденное им в тени кратера под названием Вольтер было не естественного происхождения. Не оставалось никаких сомнений, что это некий электронный артефакт.
Какая-то конструкция, искусственный объект, машина.
Тяжело дыша, он встал, подошел к окну и, опершись о подоконник, сунул голову под вялую прохладную струю из кондиционера, жадно хватая ее ртом и одновременно пытаясь отдышаться. Солнце близилось к закату, подсвечивая бронзовым светом унылую картину перекрестка с убогими пальмами на фоне автомобилей, светофоров, электропроводов и безвкусных вывесок.
Машина. Инопланетное устройство.
Неожиданно к Марку Корсо вернулось спокойствие. Удивительное спокойствие. Все это значительно перевешивало его мелкие личные неприятности. Он вспомнил, что двигало им, когда он решил заняться наукой. Именно так он себе это и представлял.
Теперь, оказавшись без работы, он имел достаточно времени все обдумать и решить, что делать. Данные под грифом секретности оказались у него, и это являлось уголовным преступлением. Значит, он не мог просто так заявить о своем открытии. Если он обратится с этим в НЛРД, они наверняка найдут способ лишить его всяческих заслуг, а то и в тюрьму упрячут. Стало быть, следует действовать осмотрительно, не спеша все обдумав. Для принятия правильного решения ему нужны покой, место и время. Следующий шаг может стать определяющим не только для его будущего, но и для будущего всей планеты.
Глубоко вдохнув, он встал и принялся собирать вещи для переезда в Бруклин.
ГЛАВА 35
Раздался оглушительный грохот. Еще. И еще. Пули пробивали стеклопластиковые стенки рубки, осыпая Эбби острыми осколками. Она с криком бросилась на палубу; в голове помутилось от паники. Неожиданно вылетевший из тумана катер на полной скорости понесся прямо на них. А когда он, с ревом развернувшись, остановился, она оказалась лицом к лицу с Рэндалом Уортом, который стал палить по ним из здоровенного револьвера.
- Какого черта? - прячась, взвизгнула Джекки.
Бум! Бум! Две пули разбили окна, и еще одна пробила дыру размером с теннисный мяч у самой ее головы.
- Джекки! - крикнула Эбби. - Джекки!
- Я здесь, - сдавленным голосом отозвалась она.
Обернувшись, Эбби увидела подругу - прикрывая голову руками, та сжалась в углу.
- Вниз! - крикнула она, пробираясь к лестнице. - Давай вниз! - И, добравшись до трапа, кубарем скатилась на пол каюты. Джекки с воплями последовала за ней.
- Цела?
- Не знаю, - всхлипнула Джекки.
Эбби осмотрела подругу, но не нашла ничего, кроме царапин, оставленных осколками стеклопластика.
- Твою мать! - воскликнула Джекки, по-прежнему прикрывая голову. - Что за хрень?
- Это Уорт. Решил попалить по нас.
- Какого черта ему надо? - взвыла Джекки.
- Эй, слышишь меня? - Эбби потрясла ее.
Джекки сглотнула.
Раздался новый залп. Пули попали в палубу и стены каюты над иллюминаторами; одна из них пробила дыру возле ватерлинии, и внутрь хлынула морская вода.
Вскрикнув, Джекки опять спрятала голову.
- Послушай же меня, черт возьми! - Эбби пыталась отнять от ее головы руки. - Мы ниже ватерлинии. Здесь он в нас не попадет. Но он полезет на борт. Надо защищаться. Поняла?
Сглатывая слюну, Джекки кивнула.
Эбби огляделась. В каюте царил хаос: сбитые спальные мешки, грязная посуда в раковине - все покрыто мелкими осколками стеклопластика. В пробитую дыру хлестала вода, и до нее донесся звук автоматически включившихся трюмных насосов.
"Ящик с инструментами под раковиной". Пригнувшись, она дотянулась до дверцы шкафчика.
- Эй, девчонки! Я дома! - раздался голос.
Последовал очередной залп - шесть пуль пробили стенку каюты у них над головами. Не поднимаясь, Эбби открыла ящик с инструментами, и те высыпались на пол. Окинув их быстрым взглядом, она схватила рыбный нож и молоток.
- А где "мейс"?
- В рюкзаке, на корме, - выдохнула Джекки.
- Проклятие. - Сунув нож за пояс, Эбби протянула Джекки молоток. - Бери.
Джекки взяла молоток.
Бум! Бум! Бум! Бум! Бум! Очередной револьверный залп. По всей каюте разлетались осколки стеклопластика, наполняя воздух удушающей искусственно-смолистой пылью. Эбби доползла до ведущей на лестницу двери и, щелкнув замком, вернулась.
- Мы тонем, - сказала Джекки.
- По меньшей мере.
Она услышала рокот подплывшего вплотную катера Уорта. Двигатель переключился на "нейтралку", затем - на задний ход; она почувствовала, как его катер стукнулся о них своим бортом. На палубе раздался глухой стук его шагов.
- Твою мать, твою мать, - прошептала Джекки. - Он залез на борт.
Эбби старалась сдерживать дыхание. Надо было обдумать свои действия.
- Ложись на пол, - сказала она. - Посередине. Притворись, будто ранена. Я спрячусь на носу. Когда он сюда вломится, я выскочу и ударю его ножом.
- Ты спятила? У него револьвер!
- Да он под кайфом - весь в своей наркоте. Делай, что я говорю, - ложись.
Всхлипывая, Джекки свернулась калачиком на полу - жалкая и беспомощная.
Эбби нырнула в носовой отсек и прикрыла дверь, оставив лишь малюсенькую щелку, сквозь которую могла видеть трап. Она напряглась, готовая в любой момент выпрыгнуть.
До нее донесся стук шагов Уорта.
- Папочка вернулся!
Выглядывая в щелку, Эбби сжала нож.
Шаги медленно проследовали по палубе в рубку. Он подергал дверь в каюту.
- Скоро узнаешь, что значит "глубже", хитрая сучка! И ты, и твоя подружка. Я пришел за кладом, а заодно и проучить вас как следует.
"Клад?" Этот кретин поверил россказням. До нее доносились его частое затрудненное дыхание и дрожь в голосе. От этого становилось еще страшнее, чем от выстрелов.
- Мы… у нас нет никакого клада, - отозвалась Джекки. Она лежала на полу чуть живая от страха.
Раздался хриплый смех.
- За дурака меня держишь, сучонка? Хорош мне тут нести всякую чушь. Я пришел за кладом; и преподам вам отменный урок на будущее.
- Клянусь, нет у нас никакого…
Последовал удар в дверь, от которого та чуть не разломилась пополам. Джекки взвизгнула.
- Нет! Не надо!
Эбби напружинилась.
От следующего удара надвое расколотая дверь повисла на раме. Наверху возник Уорт - он всматривался вниз, покачивая здоровенным револьвером.
- Я дома, хозяюшка! - Пнув болтавшиеся половинки двери, он поставил сапожище на верхнюю ступеньку. Ниже. Шаг за шагом он спустился. Джекки, всхлипывая, жалась на полу. Уорт направил на нее револьвер.
- Где клад?
- Пожалуйста… Я клянусь… Нет никакого клада… - скулила Джекки, закрывая голову и сжимаясь. - Клада нет… пожалуйста… там кратер…
- Вранье! - заорал он, потрясая оружием. - Не полощи мне мозги, мать твою!
Еще шаг.
Еще.
Вырвавшись из носового отсека, Эбби нацелила нож ему в спину. Но он услышал и, среагировав на бросок, свободной рукой отшвырнул ее прочь. Нож вылетел из руки; он со злостью пальнул в ее сторону, и в днище образовалось еще одно отверстие ниже ватерлинии.
Хлынула очередная струя воды.
Эбби бросилась на него, но от сильного удара в живот упала на колени, жадно хватая ртом воздух под ледяным потоком морской воды.
- Где сокровища, тварь? - Он схватил ее за волосы и ткнул револьвером в ухо.
Ей наконец удалось вдохнуть.
Рывком повернув голову, он сунул дуло револьвера ей в рот.
- Эй, Джекки! Говори, где клад, или я нажимаю на спусковой крючок!
- Вся история с кладом - выдумка! - выпалила Джекки. - Поверь, все это болтовня…
Он оттянул курок.
- Хватит врать, сучка, или она сдохнет! Где спрятали, мать вашу? Давай неси сюда!
Эбби пыталась что-то сказать, но не могла. Вода быстро прибывала.
- В последний раз говорю!
- Хорошо, хорошо, все - я все скажу! - завопила Джекки. - Прекрати, и я скажу!
- Где? - взвизгнул Уорт; его голос сорвался на писклявые нотки.
- В кормовом отсеке - там, где люк; примотан клейкой лентой под палубой.
- Давай живо неси сюда! Катер тонет!
Джекки, насквозь промокшая, вскочила на ноги. Вода поднялась уже на шесть дюймов.
- Ты, Эбби! Отправляйся с ней. - Он выдернул дуло у нее изо рта, сломав ей зуб, поднял ее за шиворот и, толкая вверх по лестнице, выпихнул в рубку.
- Открывай! - заорал Уорт Джекки, по-прежнему держа Эбби с приставленным к голове револьвером.
Джекки пыталась открыть люк - надо было поднять и повернуть рычаг.
- Быстрее, или я пристрелю ее!
Она налегла на рычаг, затем еще раз.
- Не могу! Заклинило. Мне нужна помощь!
Уорт вытолкал на палубу Эбби.
- Иди помоги ей! - Его искаженное злостью лицо казалось пунцовым, на шее выступили жилы, сальные волосы облепили череп, полный гнилых зубов рот источал зловоние.
Пройдя по палубе, Эбби схватилась за рычаг с одной стороны, Джекки - с другой. Переглянувшись, они сделали вид, будто, несмотря на старания, у них не хватает сил повернуть его.
- Сильнее!
Они налегли вдвоем.
- Отойдите на ту сторону, - велел Уорт. - Обе. Туда. - Он махнул револьвером.
Эбби и Джекки, посторонившись, прижались друг к дружке, и Эбби, толкнув Джекки, показала глазами на молоток, который та все еще держала. Джекки вложила рукоятку в ее ладонь.
Не спуская с них глаз, Уорт медленно положил револьвер и схватился за рычаг. Люк без труда открылся.
- Немощные сучки, - проворчал он, отодвигая крышку. Глядя на зияющее отверстие, он помедлил в некотором замешательстве, но, не удержавшись, сунул туда голову.
В один прыжок оказавшись рядом и схватив молоток двумя руками, Эбби обрушила его в тот момент, когда он уже начал выпрямляться. Послышался жуткий звук, похожий на удар биты по полому бревну. Уорт рухнул ничком. Кровь из проломленного черепа полилась на палубу, смешиваясь с дождевой водой. Мизинец Уорта неестественно дернулся и застыл. Джекки рванулась к рюкзаку и, вытащив из него баллончик с "мейсом", обрызгала им неподвижное тело.
Последовало долгое молчание.
- О Господи, да он умер, - произнесла наконец Джекки полным ужаса голосом.
Эбби безмолвствовала. Все казалось невероятным - как в кино. Она не могла ни двинуться, ни дышать.
- Эбби? - окликнула Джекки. - Мы тонем.