По пирсу шел Рэндал Уорт. Несмотря на прохладу, он был в одной лишь майке-безрукавке, обнажавшей уродские тюремные наколки.
- Смотрите-ка - прямо Тельма и Луиза.
Длинный и жилистый, с сальными волосами до плеч, болячками на физиономии и щетиной на подбородке, он носил кожаные мотоциклетные сапожищи с болтавшимися на них цепями, хотя толком никогда в жизни не сидел на мотоцикле. Улыбнувшись, Уорт обнажил два ряда бурых гнилых зубов.
Не обращая на него внимания, Эбби продолжала грузить вещи. Она знала его почти всю жизнь и не могла постичь колоссальную силу саморазрушения, воздействовавшую на этого неунывавшего бестолкового веснушчатого парня, неизменно считавшегося худшим игроком Малой бейсбольной лиги, но не оставлявшего надежд на прорыв. Возможно, во всем виновата производная от его фамилии кличка, которую постоянно скандировали на всех играх с его участием: "Бездарь, Бездарь".
- Собрались отдохнуть? - поинтересовался Уорт.
Эбби перекинула через борт лодки вещмешок, и Джекки отволокла его в угол каюты.
- Ты даже ни разу не навестила меня, с тех пор как я вышел. Обидно.
Эбби закинула в катер второй рюкзак. Они были почти готовы, и ей хотелось побыстрее от него отделаться.
- Я, между прочим, с тобой разговариваю.
- Джекки, - окликнула Эбби, - помоги мне с холодильником.
- Сейчас, конечно.
Они за ручки подняли холодильный контейнер и уже собирались переставить его через борт, но тут на пути возник Уорт.
- Я, кажется, с тобой разговариваю. - Для пущей убедительности он попытался поиграть мускулами, однако с его потасканной наружностью это выглядело удручающе.
Опустив контейнер, Эбби посмотрела на него, и ее внезапно охватила щемящая тоска.
- Что, мешаю пройти? - глупо улыбаясь, не унимался Уорт.
Скрестив руки на груди, Эбби с демонстративно-выжидательным видом стала смотреть в сторону.
Он наклонился к ее лицу, обдав тошнотворным запахом своего тела, и его потрескавшиеся губы растянулись в кривой улыбке.
- Ты что, меня бросаешь?
- Во-первых, я не могу тебя бросить, поскольку между нами ничего не было, - сказала Эбби.
- Неужели? А как же… - Тут он, изображая половой акт, задвигал тазом взад-вперед и запищал мерзким фальцетом: "Давай, еще, глубже".
- Знала бы, что потом огребу такое счастье, молчала бы стиснув зубы.
Джекки прыснула.
Повисла пауза.
- Что, значит…
- Ничего. Просто уйди с дороги, - отвернувшись, ответила Эбби; от ее сочувствия не осталось и следа.
- Те, с кем я трахаюсь, принадлежат мне - понятно, негритоска?
- Эй, заткни свой поганый рот, расист вонючий, - вступила Джекки.
"Ну как можно быть такой дурой, чтобы с ним связаться?" Взявшись за ручку, Эбби подняла термоконтейнер.
- Так ты уберешься, или мне вызвать полицию? Рискуешь вернуться за решетку.
Уорт не двинулся с места.
- Джекки, включи рацию и вызови полицию. Шестнадцатый канал.
Джекки запрыгнула в лодку и исчезла в рубке.
- Твою мать. - Уорт посторонился. - Хорош там, обойдемся без полиции. Мотай, я тебя не держу. Только запомни: не тебе меня бросать. - Он поднял руку и, свирепо тыча пальцем, добавил: - Ты тот самый черный хлеб, на который тянет, когда надоедает белый.
- Катись. - С пылающим от негодования лицом Эбби рывком перенесла последний термоконтейнер через борт и уволокла в каюту. Подойдя к штурвалу, она положила руку на рычаг переключения скоростей.
- Отчаливаем, Джекки.
Закинув в катер концы троса, Джекки запрыгнула на борт. Эбби завела мотор и, оттолкнувшись от пристани, плавно отшвартовалась на заднем ходу.
Уорт все еще стоял на пирсе - жалкий и тощий, как пугало, пытавшееся казаться грозным.
- Я знаю, куда вы намылились, - крикнул он. - Опять взялись искать клад старого пирата. Всем все известно.
Как только "Мареа" миновала напоминающий перечницу буй у выхода из гавани, Эбби повернула на правый борт и, дав полный газ, направила катер в открытое море.
- Какое же дерьмо, - возмутилась Джекки. - Ты видела, что стало с его физиономией от амфетаминной чесотки?
Эбби молчала.
- Мерзавец, расист. Как он посмел обозвать тебя негритоской! Вот же белый ублюдок.
- Жаль, что я… не та самая "негритоска".
- Чё ты несешь?
- Сама не знаю. Я… не чувствую себя черной.
- А ты и не черная. Ты же не умеешь плясать, как они. - Джекки неловко засмеялась.
Эбби закатила глаза.
- Нет, серьезно - в тебе нет ничего от чернокожих: и говоришь ты иначе, и прошлое у тебя не такое, и друзья… Нет, я не хочу тебя обидеть, но просто… - Она замолчала.
- В том-то и дело, - ответила Эбби. - Во мне словно и нет ничего моего. Я черная лишь по фенотипу, а во всем остальном - белая.
- Да кого это волнует? Ты такая, какая есть, и плевать, кто там что думает. - Последовала неловкая пауза, затем Джекки спросила: - А ты и вправду с ним спала?
- Лучше не напоминай.
- А когда?
- Два года назад, на прощальной вечеринке у Лолеров, еще до того как он подсел на наркотики.
- Зачем?
- Я напилась.
- Да, но с ним-то как тебя угораздило?
Эбби пожала плечами.
- Он первый мальчишка, которого я поцеловала, - это было еще в шестом классе… - Она заметила кривую усмешку Джекки. - Да-да, я дура.
- Нe-а, просто у тебя в плане мужчин со вкусом что-то не то. Я бы даже сказала, совсем плохо со вкусом.
- Ну спасибо. - Эбби открыла окошко, и в лицо повеял морской воздух. Катер разрезал носом зеркальную гладь океана. Вскоре она почувствовала, как настроение улучшается - это приключение сделает их богатыми. - Эй, старпом, дай пять!
Они с задорным криком хлопнули ладонью о ладонь.
- Потанцуем? - Эбби подсоединила свой айпод к отцовской стереосистеме "Боуз" и, прибавив громкость, поставила "Полет валькирий". Катер несся по заливу Мусконгус с гремевшей над водой музыкой Вагнера.
- Старпом? - крикнула она. - Отметь в судовом журнале: "Мареа", пятнадцатое мая, шесть двадцать пять утра, топливо, вода, бурбон и курево - сто процентов, количество отработанных двигателем часов - девять тысяч сто четырнадцать и четыре десятых; ветер - незначительный; состояние моря - один; все системы работают нормально; в поисках метеорита в заливе Мусконгус идем курсом шестьдесят со скоростью двенадцать узлов на Лаудз-Айленд!
- Есть, капитан. Может, сначала скрутить "косячок", сэр?
- Отличная идея, старпом! - радостно отозвалась Эбби; от мыслей об Уорте не осталось и следа. - Лучше и быть не может.
ГЛАВА 7
Расплатившись с таксистом, Форд пошел дальше пешком. Место, где в Бангкоке торговали драгоценными камнями, находилось в хитросплетении многочисленных улочек и переулков в районе Силом-роуд, недалеко от реки. Огромные склады оптовиков перемежались с уродливыми торговыми точками, где заключались сомнительные сделки. Тротуары крайне оживленной улицы были сплошь и рядом заставлены машинами, припаркованными вопреки всяким правилам впритык к дешевым и безвкусным фасадам современных зданий. Бангкок не входил в число любимых Фордом городов.
На углу Бамрунмыанг-роуд он увидел приземистое темно-серое кирпичное строение. Подошел к двери с вывеской "Пийамани лимитед" и посмотрел на свое отражение в тусклом стекле.
Быстро проведя рукой по голове, Форд пригладил волосы и одернул шелковый пиджак. Он выглядел как наркоторговец - расстегнутая до середины груди мягкая сорочка, золотые цепочки, темные очки-болле и трехдневная щетина. Сунув руки в карманы, он вальяжно зашел внутрь и осмотрелся. В помещении царил полумрак, не позволявший разглядеть камни слишком внимательно, и слегка пахло хлороксом. Тускло освещенный прилавок с витринами образовывал громадный квадрат. Парочка молодых американцев, явно приехавшая на медовый месяц, изучала россыпь звездчатых сапфиров на черном бархате.
К нему тут же бросились две девушки-продавщицы - на вид не старше шестнадцати.
- Савасди! Добро пожаловать, вы наш уважаемый покупатель! - Одна из них протянула ему манговый напиток, украшенный цветочком с зонтиком. - Вы попали на последний день специальной распродажи драгоценных камней, сэр.
Форд проигнорировал их.
- Сэр?
- Мне нужен хозяин. - Не вынимая рук из карманов и не снимая темных очков, он произнес это в пустоту, дюймов на тридцать выше их голов.
- Может быть, джентльмен желает бесплатный прохладительный напиток?
- Джентльмен не желает бесплатного прохладительного напитка.
Девчушки разочарованно удалились, и через минуту из подсобного помещения появился мужчина в однотонном черном костюме с белой сорочкой и серым галстуком; угодливо кланяясь на ходу, он направился к Форду.
- Приветствую, приветствую вас, дорогой друг! Добро пожаловать! Откуда вы - из Америки?
Форд в упор посмотрел на него.
- Я сказал, мне нужен владелец.
- Таксин, меня зовут Таксин, я к вашим услугам, сэр!
- Я пришел не для того, чтобы разговаривать с прислугой, вашу мать. - Повернувшись, Форд сделал вид, что уходит.
- Одну минуту, сэр. - Прошло еще немного времени, и из подсобного помещения вышел щупленький усталый человечек в тренировочном костюме, сутулый, с мешками под глазами. Он подошел к Форду без свойственной остальным суетливости и спокойно окинул его взглядом с ног до головы.
- Могу я узнать ваше имя?
Не отвечая на вопрос, Форд вынул из кармана оранжевый камень и протянул мужчине.
Тот слегка отпрянул.
- Давайте пройдем ко мне.
Пропахшее сигаретным дымом помещение оказалось довольно тесным, со стенами, обитыми панелями "под дерево", многие из которых от влажности покоробились и начали отваливаться. Форд уже имел представление о некоторых особенностях бизнеса в Юго-Восточной Азии и хорошо знал, что обшарпанный офис и скромное одеяние его владельца ничего не говорят об истинном положении вещей - самая убогая комнатенка могла оказаться кабинетом миллиардера.
- Я Адирак Бунми. - Мужчина протянул маленькую ручонку.
- Керк Мэндрейк.
Они обменялись легкими рукопожатиями.
- Можно еще раз взглянуть на ваш камень, мистер Мэндрейк?
Форд вынул камень, но мужчина его не взял.
- Положите, пожалуйста, на стол.
Бунми внимательно осмотрел оставленный Фордом на столе камень, затем схватил его и поднес к яркому лучу света.
- Это подделка, - сказал он. - Облагороженный топаз.
Форд сделал вид, будто старается скрыть мимолетное смущение.
- Разумеется, я знал об этом.
- Разумеется. - Бунми положил камень на сукно стола. - Чем могу быть полезен?
- Один из моих серьезных клиентов хотел бы приобрести много таких камней - "медовых", не подделок. И готов к самым высоким расценкам. Золотом.
- А с чего вы решили, будто мы торгуем такими камнями?
Сунув руку в карман, Форд достал пригоршню золотых монет и начал одну за другой методично ронять на столешницу - "американские орлы" с тихим звяканьем падали на сукно. Бунми, казалось, даже не взглянул на них, однако Форд обратил внимание на быстро забившуюся жилку на его шее. Любопытно, как люди меняются при виде золота.
- Это для начала беседы.
Бунми расплылся в улыбке - маленькое личико засияло удивительной невинностью и безмятежностью, а сгребшая монеты рука мигом перенесла их в карман. Он откинулся на спинку кресла.
- Надеюсь, мистер Мэндрейк, наша беседа будет приятной.
- Мой клиент торгует в Штатах, и ему нужно не меньше десяти тысяч карат необработанных камней для продажи огранки. Сам-то я камнями не занимаюсь и вряд ли отличу бриллиант от стекляшки. Я, скажем так, выступаю в роли координатора при необходимости договориться с американской таможней, - позволил себе Форд легкую браваду.
- Понимаю. Только вот десять тысяч карат - по крайней мере сразу - не получится.
- А в чем дело?
- Камни редкие, поступают в небольших количествах И я не единственный торговец в Бангкоке. Для начала могу предложить вам несколько сотен карат, дальше - больше.
Поерзав в кресле, Форд нахмурился.
- Никаких "для начала", мистер Бунми. Это разовая сделка: либо десять тысяч, либо я пошел дальше.
- Какова ваша цена, мистер Мэндрейк?
- На двадцать процентов выше обычной - шестьсот американских долларов за карат. Выходит шесть миллионов - на случай если вы не дружите с математикой. - Форд подкрепил свои слова адекватно-глуповатой улыбкой.
- Я уточню. У вас есть визитка, мистер Мэндрейк?
Форд достал впечатляющую по азиатским понятиям карточку - с броским золотым тиснением, напечатанную по-английски с одной стороны и по-тайски с другой - и с напускной важностью протянул ее Бунми.
- У вас - час, мистер Бунми.
В ответ тот слегка склонил голову.
После рукопожатия Форд вышел из магазина и попытался на углу поймать такси, отмахиваясь от тук-туков. Два "бомбилы" предложили свои транспортные услуги, но он отказался и от них.
После десяти минут бездарного ожидания он вытащил бумажник и, проверив содержимое, вернулся в магазин.
К нему вновь подлетели те же девчушки. Он прошел мимо них за прилавок в глубь магазина и постучал в уже знакомую дверь. Через мгновение ее открыл щупленький владелец.
- Мистер Бунми?
Тот удивленно посмотрел на него.
- Проблема?
Форд смущенно улыбнулся.
- Я дал вам не ту карточку - старую. Можно я?..
Бунми взял со стола визитку и протянул Форду.
- Прошу прощения. - Убрав ее в нагрудный карман рубашки, Форд протянул ему другую и, покинув магазин, вновь оказался под палящим солнцем.
На этот раз он тут же поймал такси.
ГЛАВА 8
"Удивительно, насколько похожи подобные места", - размышлял Марк Корсо, шагая по длинным коридорам Национальной лаборатории реактивного движения. И хотя он был по другую сторону континента, здесь царил такой же запах, как в МТИ, Лос-Аламосе или, скажем, Фермилабе, - знакомая смесь мастики для пола, греющейся электроники и пыльных учебных пособий. Они и выглядели-то все одинаково - рифленый линолеум, дешевая деревянная отделка, люминесцентные панели вперемежку со звукопоглощающей плиткой.
Корсо дотронулся до болтавшейся на шейном шнурке новой карточки-пропуска, словно это был некий талисман. В детстве он хотел стать астронавтом. До Луны уже добрались, но ведь был еще и Марс. А это даже лучше. И вот он в свои тридцать лет становится самым молодым старшим научным сотрудником на Марс-проекте в такой исключительно важный момент человеческой истории. Меньше чем через пару десятилетий - ему тогда едва исполнится пятьдесят - он окажется участником величайшего события в истории покорения космоса: высадки первого человека на другой планете. А если правильно распорядится своими козырями, то сможет и руководить этой миссией.
Корсо остановился возле застекленного проема и взглянул на свое отражение: непринужденно расстегнутый, но безупречно чистый лабораторный халат, хорошо отглаженная белая сорочка с шелковым галстуком и габардиновые брюки. В одежде он был довольно щепетилен и старательно избегал даже намека на неряшество. Он попробовал окинуть себя свежим взглядом - короткая стрижка (читай: положительный); борода (с присущей долей раскованности…), опрятная (…но в разумных пределах); стройный и спортивный (не рохля). Он был приятной наружности, по-итальянски смугл, с выразительными чертами лица и большими карими глазами. Общее впечатление довершали дорогие очки от Армани и идеальный покрой одежды - без излишеств.
Сделав глубокий вдох, Корсо уверенно постучал в закрытую дверь.
- Entrez, - раздался голос.
Толкнув дверь, Корсо вошел в комнату и оказался прямо перед столом. В маленьком и захламленном офисе его нынешнего наставника Уинстона Дерквейлера сесть было некуда. Как руководитель группы Дерквейлер наверняка мог бы выхлопотать себе и более просторный кабинет, однако относился к типу ученых, которые своим небрежным видом выказывали презрение к антуражу и привилегиям, нарочито подчеркивая тем самым исключительную приверженность науке.
Откинувшись назад, Дерквейлер заполнил офисное кресло мягким дородным телом.
- Ну как - освоились в этом бедламе, Корсо? У вас же теперь новая должность, новые обязанности.
Марку не нравилось, когда его звали по фамилии, но он успел к этому попривыкнуть.
- Да, более или менее.
- Ну и хорошо. Чем могу быть полезен?
Корсо глубоко вдохнул.
- Я тут знакомился с информацией о гамма-излучениях на Марсе…
- Гамма-излучениях? - На лице Дерквейлера вдруг появилось недовольство.
- Ну да. Вникая в суть своих новых обязанностей, я просматривал старые материалы… - Он замолчал, заметив, как откровенно мрачнеет Дерквейлер. - Простите, доктор Дерквейлер, что-то не так?
Игнорируя распечатанные Корсо материалы, руководитель проекта, скрестив руки, выжидающе смотрел на него.
- И как долго вы занимались этим просмотром?
- С прошлой недели. - Корсо вдруг почувствовал себя весьма неуютно: а вдруг у Дерквейлера с Фримэном была размолвка именно на эту тему?
- У нас еженедельно скапливается не меньше полтерабайта непросмотренных радиолокационных и видеоматериалов, и информация о гамма-излучениях является далеко не первостепенной.
- Я понимаю, только вот доктор Фримэн, - занервничал Корсо, - перед своим… э-э… уходом из НЛРД работал над этими гамма-излучениями. Я унаследовал данные материалы и, знакомясь с ними, наткнулся на некоторые аномалии…
Сцепив пальцы, Дерквейлер подался вперед, наваливаясь на стол.
- Корсо, вам известно, какая перед нами стоит задача?
- Задача?.. Вы имеете в виду… - Корсо почувствовал, что краснеет, как школьник, не выучивший урок. Подобное отношение к старшему научному сотруднику казалось нелепым. Фримэн неоднократно жаловался ему на Дерквейлера.
- Вот что я имею в виду… - Расплывшись в улыбке, Дерквейлер широко развел руками и обвел взглядом свой кабинет. - Я имею в виду, что мы собрались в Пасадене, в солнечной Калифорнии, вовсе не на отдых. И чем же мы должны здесь заниматься, Корсо? Какие у нас задачи?
- Задачи орбитального картографа или всей лаборатории? - Корсо старался выглядеть непринужденно.
- Картографа, конечно, - мы же тут не бройлеров разводим! - И Дерквейлер хмыкнул, довольный собственной шуткой.