ГЛАВА 12
- Он визгун, - сказал Марк Корсо. - Такой толстый, мягкий, розовый поросенок.
Марджори Люнг рассмеялась, тряхнув длинными черными волосами и откинувшись на спинку стула; поднесла мартини к своим пухлым губкам. Корсо наблюдал, как тонкая обтягивающая блузка скользит по упругому животику и небольшой соблазнительной груди. Они сидели в одном из калифорнийских так называемых тематических баров - с отделкой из бамбука и тикового дерева, с волнистой металлической кровлей и разноцветными фонариками у самого пола, - похожем на пляжное заведение на Ямайке. И почему в Калифорнии все непременно должно быть, как где-то еще? Ему вспомнилось, что по этому поводу сказала Гертруда Стайн: "Сплошное "как"". И она права.
- Фримэн меня о нем предупреждал, - продолжил Корсо. - И такой тип оказался вторым в проекте?!
Поставив бокал, Люнг заговорщически наклонилась к нему стройным гибким телом.
- Знаешь, почему у него всегда закрыта дверь?
- Это меня порой удивляло.
- Порнуху ищет.
- Думаешь?
- Я как-то на днях к нему постучала, и там послышался звук, словно его спугнули. А когда я вошла, он, сидя перед темным монитором, торопливо заправлял рубаху.
- Прятал свой член, не иначе. От одной мысли тошнит.
Люнг вновь тряхнула волосами и откликнулась звонким, точно колокольчик, смехом, прижимаясь коленом к ноге Корсо. Она почти допила мартини.
Покончив со своим напитком, он жестом попросил вновь наполнить бокалы, продолжая чувствовать ее ногу. Люнг была специалистом по метеорологии Марса и работала на проекте вместе с ним, только ее отдел располагался в другом конце здания. Она казалась веселой и несерьезной, выгодно отличаясь от подавляющего большинства так называемых ботаников. Однако была исключительно толкова. Китайская эмигрантка в первом поколении, детство которой прошло на задворках родительской прачечной; те и по-английски толком говорить не умели, а она поступила в Гарвард. Корсо обожал подобные истории: Люнг походила на его деда, который, убежав в четырнадцать лет из родительского дома на Сицилии, самостоятельно добрался до Америки. Корсо ощущал с ней душевное родство.
- Ты читала об убийстве Фримэна? - спросил он.
- Да. - Бармен подал напитки, и она взяла свой бокал. - Так жутко. Мы с ним иногда здесь сидели.
До Корсо доходили слухи, что между Люнг и Фримэном что-то было, но ему не хотелось в это верить.
- Ужасно, что его могли вот так взять и убить. - Она качнула головой, и волосы чутко отозвались на это движение.
Улучив момент, Корсо прижал свою ногу чуть сильнее и почувствовал взаимность. От выпитого мартини его кровь взыграла.
- Ты, наверное, здорово переживал, - сказала она.
- Да. Ведь он был неплохим человеком. Немного не от мира сего.
- А тебе известно, за что его уволили? - поинтересовалась она.
- Да нет, не особо. Так… обострение отношений, разногласия. Возможно, они схлестнулись с Дерквейлером из-за каких-то материалов и данных.
- Материалов и данных?
- Гамма-излучения. - Корсо понимал, что приблизился к опасной черте - обсуждал служебную информацию вне лаборатории с человеком из другого отдела. Он глотнул мартини. А, к черту правила!
- Правда? - удивилась она. - Он мне что-то говорил, но я не совсем поняла. Так что за гамма-излучения?
- Похоже, где-то на Марсе есть некий источник гамма-излучений. Точечный, с определенной периодичностью. По крайней мере я это обнаружил, убирая общие фоновые помехи.
Она подалась вперед.
- Погоди, ты шутишь!
- Нет, не шучу. - "На лету все схватывает", - подумал Корсо. - Интервал составляет около двадцати пяти - тридцати часов, что примерно равно марсианскому дню.
- И откуда же, черт возьми, в Солнечной системе мог взяться источник гамма-излучений? Даже у Солнца недостаточно энергии.
- Космические частицы.
- Да, но космические лучи представляют собой слабый рассеянный свет от любой частицы Солнечной системы. А ты говоришь о периодическом сигнале, что подразумевает существование некоего точечного источника на поверхности планеты.
Корсо не переставал удивляться, насколько быстро она соображает.
- Да, но проблема в том, что комптоновский детектор на орбитальном картографе не направленного действия: нельзя определить, откуда исходят гамма-лучи. Источник может находиться на планете где угодно.
- И у тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет? - спросила Люнг.
- Поначалу я предположил, что источником является атомный реактор, оказавшийся в результате аварии на поверхности планеты - возможно, часть какого-то государственного секретного проекта, - однако, обратившись к расчетам, понял, что такой реактор должен быть размером с гору.
- Ну а что же еще?
Корсо вновь глотнул из бокала, чувствуя, как сердце застучало от соприкосновения с ее бедром. Она явно не возражала.
- Да я уже голову сломал от этих мыслей: гамма-излучения с высокой энергией могут появляться в результате мощных астрофизических процессов - сверхновых звезд, черных дыр, нейтронных звезд и тому подобного, - а также в атомном реакторе или атомной бомбе.
- Невероятно. Ты на пути к какому-то открытию.
Он повернулся к ней.
- Возможно, это небольшая черная дыра или очень маленькое нейтронное тело, каким-то образом оказавшееся на поверхности Марса или двигающееся по орбите вокруг него.
- Ты меня разыгрываешь.
Он посмотрел в ее живые черные глаза.
- Вовсе нет. Отбрасывая невозможное…
- …видишь истинное, каким бы невероятным оно ни казалось, - закончила она знакомый афоризм с ослепительной улыбкой на алых губах.
Он понизил голос.
- И небольшая черная дыра, и крохотная нейтронная звезда могут вырасти, уничтожить Марс и своими пагубными излучениями "стерилизовать" Землю, а то и взорваться. И это не наукообразные домыслы, а вполне реальная вещь.
- Боже, - выдохнула Люнг.
Положив руку ей на колено, он слегка сжал его.
- Да, да - совершенно реальная вещь.
Она наклонилась к его лицу, и он ощутил аромат ее шампуня.
- И что ты намерен делать?
- Это станет темой моего выступления. - Его рука скользнула к ней под юбку, чуть задравшуюся от сидения на высоком стуле. Она едва уловимо двинула бедрами ему навстречу, и он почувствовал тепло ее ног.
Наклонившись еще ближе, она еле слышно простонала, слабо дыхнув мятой.
- Выпьем еще? - спросил он.
Почти незаметно поерзав на стуле, она вновь придвинулась бедрами; его пальцы коснулись ее трусиков. Она сжала ногами его руку и прошептала, едва касаясь губами уха:
- Хочешь, пойдем ко мне?
- Да, - ответил он, - да, хочу.
ГЛАВА 13
Сисофон оставался таким же уродливым, каким Форду и запомнился, - побеленные цементные постройки среди куцых пальм и чахлых бенгальских смоковниц. Фасады многих домов, выходящих на улицы, были, как и во время войны, испещрены шрапнелью. Когда Форд с водителем въезжали в город, мимо них целеустремленно проколесил набитый людьми в голубых касках "лендкрузер" с красующейся по бокам эмблемой ООН.
Гостиница высшего класса под названием "Турист" стояла на прежнем месте, правда, казалась еще более обшарпанной, а на улице кишмя кишели продававшие всякую всячину дети. Возведенное из шлакоблоков здание в основном занимали неправительственные организации, и вряд ли в нем когда-либо проживал хоть один настоящий турист. Забронировав комнату, Форд за десять тысяч риелей оставил свой чемодан у портье, пообещав тому еще пятьдесят тысяч, если с багажом ничего не случится.
Выйдя из гостиницы, Форд направился к полю на краю города, где располагались ремесленные мастерские по изготовлению "древностей". По мере его продвижения картина вокруг менялась: цементные постройки уступили место соломенно-деревянным хижинам на сваях с рисовыми полями вокруг и повозками с запряженными в них буйволами. Раскинувшееся на просторе поделочное предприятие кипело активной деятельностью - в выстроившихся длинными рядами открытых палатках под веселый стук зубил творили каменотесы. В этом наиболее известном в Камбодже месте даровитые ремесленники превращали груды песчаника в якобы ангкорские древности для продажи в Бангкоке и по всему миру.
Прогуливаясь по этому оживленному рабочему цеху под открытым небом, Форд наблюдал, как под перестук зубил каменотесов из уложенных среди мешков с песком булыжников рождаются чудеса одиннадцатого века - танцующие апсары, Будды, фаллосы и наги. Тут же рядом из металлического сарая доносился шум подключенного к генератору современного принтера, печатающего все необходимые "документы", удостоверяющие подлинность происхождения того или иного артефакта. А по другую сторону свежеиспеченные поделки подвергались обработке всевозможными кислотами, грязевым ваннам, окраске чаем, покрытию яичным белком и даже погребению для придания им пущей убедительности.
Окидывая взглядом толпы рабочих, продавцов и покупателей, Форд искал знакомый силуэт своего старого приятеля Хона. И вот наконец тот появился - невозможно было не заметить его пухленькую фигурку с точно отполированной маковкой, мелькающей среди мастеровых, - то и дело заговаривая со всеми, постукивая тростью по изваяниям, громко хохоча и явно получая удовольствие от происходящего.
- Хон! - Устремившись к нему, Форд тепло пожал его руку.
- Уаймэн, друг мой! Как же здорово тебя видеть, мать твою!
- Меня зовут Керк, - подмигнув, поправил тот.
- Керк, дружище! - не моргнув глазом воскликнул Хон и, запрокинув голову, звонко рассмеялся, однако тут же посерьезнел. - Вот уж не думал, что вновь увижу тебя после… - Он замолчал, недоговорив.
- А я вот здесь.
- Ты чертовски похудел, Керк! А волос седых!.. Но есть древняя камбоджийская поговорка: "Снег на крыше не означает, что в камине погас огонь"! - Он вновь рассмеялся.
- Почему-то не верится, что поговорка древняя камбоджийская.
Хон махнул рукой.
- У меня для тебя подарок. - Сунув руку в карман, он вытащил оттуда головку Гаруды - мифического существа в виде птицы. - Подделка, конечно. С возвращением.
К счастью, Форд не забыл о камбоджийском обычае обмениваться подарками.
- А это - тебе.
Сквозь круглые очочки Хон уставился на зеленый камень.
- Только не говори мне, что ты приехал в Бангкок скупать камни!
- Это настоящий изумруд. Качества, надо сказать, паршивого, но мне понравилась резьба. И, могу тебя заверить, меня не обманули.
Хон, сощурившись, осмотрел минерал, снял очки, протер их полами рубашки и вновь надел.
- Не может быть - тоже Гаруда!
- Великие люди одинаково мыслят. - Форд указал в сторону поля, свободную от палаток. - Прогуляемся.
Они немного прошли молча.
- Мне так и не представилась возможность сказать тебе, как я сожалею…
Едва коснувшись плеча, Форд остановил его.
- Не надо.
Хон кивнул, и они пошли дальше.
- Неплохой бизнес, а? - показал он на палатки.
- Отличный, - согласился Форд. - По крайней мере теперь хоть не разбирают храмы на камни - полностью одобряю.
- Добро пожаловать в новую Камбоджу!
Пока они шли, Форд украдкой посматривал на своего старого приятеля - тот ничуть не изменился. Хону по идее было не меньше пятидесяти, однако время, казалось, не властвовало над ним: опрятно одетый в холщовый жакет оливкового цвета, белую сорочку со свободно повязанным галстуком и брюки цвета хаки, с тростью в руке, он походил на персонаж из фильма про Индиану Джонса. Внешность порой обманчива - он был человеком на редкость отважным, спокойным и хладнокровным. "Вот, - думал Форд, - что значит вырасти при режиме красных кхмеров".
- Так что за задание, Керк?
- "Медовое".
- Ты про девочек или про камешки?
- Камешки. Я здесь для того, чтобы выяснить, откуда веревочка вьется.
Резко остановившись, Хон повернулся.
- Ты вернулся в ЦРУ?
Форд покачал головой.
- Я на вольных хлебах.
Сжавшая трость рука Хона несколько расслабилась.
- И на кого же ты работаешь?
- Не важно. Мне необходимо установить Джи-пи-эс-координаты местонахождения, все задокументировать, сфотографировать, снять на видеопленку и передать информацию.
- И что некто будет с ней делать?
- Не знаю, да особо и не интересуюсь.
Хон задумчиво покивал, теребя мочку уха.
- Здесь есть некий посредник, торгующий "медовыми" камнями, по имени Прам Форганг, - сказал Форд. - Знаешь его?
Хон склонил свою кругленькую голову.
- Да, конечно. Он один из основных торговцев в городе: камни, антиквариат и рис - все три кита нашей экономики.
- У него есть семья?
- Сын. Восемнадцать лет. Толковый парень. Учится в университете в Пномпене.
- А Прам живет один?
- Да.
- Надо нам с ним сегодня вечером побеседовать.
У Хона заблестели глаза.
- С применением силы?
- Нет.
Лицо Хона выразило некоторое разочарование.
- А как же ты собираешься добиться того, что тебе нужно?
Прищурившись, Форд посмотрел в сторону металлического сарая на противоположном конце поля, где работал принтер.
- Так, говоришь, его сын - студент? Возможно, понадобится лишь пара листков бумаги.
Он быстрым шагом направился к местной типографии.
ГЛАВА 14
Рэндал Уорт привязал шлюпку к городскому причалу, надел рюкзак и, втянув голову в плечи, направился по пирсу к пристани. Было пять часов: может, повезет - и он никого не встретит. Он ощущал тяжесть упиравшегося ему в бок старого пистолета "РГ" сорок четвертого калибра, обычно хранившегося на катере, а сейчас перекочевавшего за его пояс.
- Эй, Уорт.
"Твою мать". Подняв глаза, Уорт увидел человека, которого хотел бы видеть меньшего всего. Эрни Джура - владелец промыслового коопа, под шесть футов четыре дюйма ростом и за двести двадцать фунтов весом - стоял в штормовой экипировке и резиновых сапожищах. Джура издевался над ним еще в школе, но не оставил этого занятия и потом.
- Мне нужны деньги, которые ты мне задолжал за солярку, - триста двенадцать баксов. Пока я их не получу, тебе у меня солярки не видать.
- Я же сказал, что расплачусь. - Уорта затрясло от злости. Он не сомневался, что Джура и был тем мерзавцем, что срезал его ловушки для лобстеров.
Посмотрев на него в упор, Джура прищурился.
- Надеюсь, так оно и будет.
Проходя мимо, Уорт импульсивно задел его плечом. Джура схватил Уорта за шиворот и, развернув к себе, чуть ли не ткнулся своей толстой ряхой ему в физиономию, обдавая пивными парами.
- Слышь, панк, ты соврал, когда брал у меня солярку: сказал, что можешь расплатиться. Так давай плати, ублюдок, или я повешу твои яйца тебе на шею в виде бабочки и отправлю на школьные танцы. - Он отшвырнул от себя Уорта и бросил через плечо: - Хочу получить свои деньги до полудня завтрашнего дня - понял, Бездарь?
Нащупав "РГ", Уорт сжал рукоятку. Джура, нагнувшись, крутил ручку подъемника.
- Скотина, - ответил Уорт.
Джура будто не расслышал. Уорт уже было вытащил пистолет, но передумал. Он разберется с Джурой позже. Сейчас ему предстоит более выгодное дельце. И еще надо каким-то образом раздобыть солярки.
Он подошел к своему припаркованному на стоянке грузовичку и нащупал в кармане ключи. В Нью-Харборе и Мусконгусе его уже не заправят - оставалось гнать катер в Бут-Бей, но и там кредит под большим вопросом. Нет, если он хочет осуществить свой план, заправляться надо здесь и сейчас.
Уорт вставил ключ в зажигание и повернул - двигатель засвистел, заскрежетал, но все же завелся. Он проверил топливо - до Уолдоборо хватит.
Он тронулся с места и, переключая скорость, услышал лязг в коробке передач. Выехав со стоянки, он свернул направо - на шоссе 32 в сторону Уолдоборо.
Белый дощатый дом с просевшим крыльцом выходил на главную дорогу; краска на стенах облупилась, а на лужайке перед домом красовалась "убитая" машина. Наступали сумерки, и в пристроенном сарае горел свет. Уорт заехал на подъездную дорожку, вышел из грузовичка и, подойдя к боковой двери сарая, дважды постучал. Покурив в дороге "дури", он почувствовал себя намного лучше. Дрожь в ногах пропала, в голове прояснилось, и настроен он был решительно.
- Кто там? - раздался голос.
- Уорт.
Послышался звук открываемого замка. Дверь отворилась, и показался Девин Дойл. В малярном комбинезоне, с пивом и сигаретой в руках, лохматый и небритый - один из тех, кто в свои тридцать выглядел на восемнадцать. И вел себя соответствующе.
- Эй, Рэнди, обезьяна хренова, ты чё здесь?
Уорт вошел, и Дойл закрыл за ним дверь на все запоры. В глубине сарая, прикрытая обрывками грязного брезента, высилась гора краденой мебели.
- Пиво?
Уорт взял "Бад лайт", плюхнулся на заплеванный диван и одним глотком осушил полбанки. Затем, поставив ее на стол, закрыл глаза.
Дойл уселся в кресло.
- Эй, Рэнди, а ты видел последние фотки Бритни с бритой киской? У меня в компьютере есть…
- Я пришел за своей долей, - заявил Уорт.
- Что за хрень, старик? За какой такой долей?
- Ты плохо слышишь? - Он медленно открыл глаза и пристально посмотрел на Дойла.
- Я же говорил тебе: как только - так сразу. - Сделав последнюю затяжку, Дойл выдохнул дым и затушил сигарету в стоявшей рядом ракушке. Нащупав рукой пиво, он поднял банку.
- Я приволок все это добро с Рипп-Айленда неделю назад, - начал Уорт. - Я рисковал, но свою работу выполнил. И теперь хочу получить свою долю. - Он почувствовал, как на шее задрожала жилка.
- Да мы даже не знаем, что там за доля, пока я не сплавлю все это барахло. Антиквариат не плоские мониторы. Я же предупреждал тебя, что придется подождать, и ты согласился.
Уорт вновь прикрыл глаза, изображая из себя крутого.
- Извини. Нет времени ждать. Я притащил тебе антиквариата на сотню тысяч долларов и теперь хочу получить свои деньги. - Резко открыв глаза, он грохнул ногой об пол. - Capisce?
- Эй, Рэнди, не надо этого дерьма. Я сочту за удачу, если срублю хотя бы десятку, и ты, соответственно, получишь половину, как мы и договаривались. Но это когда мне удастся толкнуть товар, лады?
- Не "лады", засранец. - Дойл умолк. Рэнди допил пиво, смял рукой банку и запустил ею в приятеля. Банка попала тому в плечо. - Ты меня слушаешь?
Жилка на шее прыгала, как кенгуру.
- Послушай, Рэнди, - начал Дойл, - у нас был уговор. Я делаю все возможное. К понедельнику для тебя что-нибудь будет.
Уорт заметил, что Дойл вспотел; он был напуган.
- Говоришь, десять тысяч? Отлично. Мне нужна моя половина. Сейчас. В качестве аванса.
Дойл развел руками.
- Да нет у меня сейчас пяти тысяч, мать твою.
Произведенный на Дойла эффект придал Уорту уверенности; он не спеша поднялся с дивана. Пульсирующая жилка на его шее напугала Дойла до смерти. Уорт видел, как у того забегали глаза в поисках хоть какого-нибудь оружия.
- Даже не думай, - упредил его Уорт, надвигаясь с угрожающим видом.
- Давай до понедельника.