- Обещание полицейского! - хрипло рассмеялся Саймон. - Обещания полицейского не стоят выеденного яйца! - Он взял потухшую сигару, поднес ее к носу, принюхался и вдруг глянул на меня остро и недобро, как не смотрел до того; будто маску сбросил. - Поступайте с этой информацией как посчитаете нужным, но, если сошлетесь на меня, я буду все отрицать. И уничтожу вас, комиссар. Поверьте, это в моих силах, не важно, стану я прокурором или нет. Вам это ясно?
- Что за информация?
- Однажды Шарлотта пришла с покрасневшими глазами, будто проплакала всю ночь, и наотрез отказалась рассказывать, что именно ее расстроило.
- Вам удалось выяснить, что стряслось?
- Нет, - ответил хозяин кабинета, - но в тот день она звонила в мэрию и просила соединить с приемной советника Гардина. Это все, что мне известно.
Я будто под дых получил.
Советник Гардин! Один из наиболее влиятельных членов городского совета!
Без гнева и пристрастия? О нет, только не в этот раз…
- Откуда вы узнали о звонке?
- Предвыборная кампания была грязной, - глядя в потолок, ответил Саймон Мориц, - я контролировал все звонки. Без этого было не обойтись.
- Кто еще об этом знает? Ваш человек на телефонной станции?
- "Мой человек", как вы изволили выразиться, лишь вел список вызовов. Он понятия не имеет, кто именно звонил в мэрию, поэтому не станет выступать свидетелем в суде. И не забывайте - этого разговора не было.
- До этого дня или после…
- Нет, - перебил меня собеседник, - больше звонков в приемную Гардина не было. А теперь позвольте мне наконец заняться своими делами. Мне еще этот город в чувство приводить!
Я распахнул дверь и, повысив голос, произнес:
- Благодарю вас, господин Мориц. Вы очень помогли.
И вышел в приемную.
Напоследок безмятежно кивнул секретарше и уже на лестнице беззвучно выругался.
Советник Гардин! Только этого не хватало!
Немудрено, что Саймон Мориц держался до последнего, не желая говорить о столь могущественной персоне. Мне бы и самому выкинуть этот разговор из головы, но не получится. А значит, без поддержки не обойтись…
На улице я направился прямиком к ближайшей телефонной будке, прикрыл за собой дверцу и набрал рабочий номер Алекса Брига.
- Это Виктор, - произнес я, когда секретарша перевела звонок на медиатора. - На линии больше никого нет?
- Только я, - отозвался Алекс. - А что?
- У нас проблема.
- Большая?
- Я бы стал беспокоить тебя по пустякам?
- Излагай.
- Шарлотта Ли работала волонтером в избирательном штабе Ланфорда. Я сейчас пообщался с Саймоном Морицем и слегка на него надавил…
- Слегка? - хмыкнул Бриг. - Слегка надавил, и это стало большой проблемой? Что ты с ним сделал? Надеюсь, не бил головой о стену?!
- С ним все в порядке, - вздохнул я. - Но возникла необходимость переговорить с господином, который подкинул нам работенку на последних выборах. Понимаешь, о ком речь?
Какое-то время было слышно лишь шуршание динамика, затем на другом конце провода послышался лязг бутылочного горлышка о край стакана и плеск виски.
Да, Алекс понял меня правильно.
- Уверен, что без этого не обойтись? - спросил он, собравшись с мыслями.
Я в двух словах пересказал суть разговора, и медиатор сразу воспрянул духом.
- Вовсе не факт, что Шарлотту довел до слез наш общий знакомый, - резонно отметил он. - Быть может, она обращалась к нему за помощью?
- Вот так и скажи мэру, когда будешь просить его поспособствовать моей встрече с нашим другом…
- Виктор! - не выдержал Алекс. - Ты уверен, что это необходимо? Я понимаю, у тебя есть к нему личные претензии.
- Sine ira et studio.
- Что?!
- Без гнева и пристрастия, - перевел я высказывание.
- И что это значит?
- Это значит, что мне придется допросить его, так или иначе. Либо я даю делу официальный ход, либо ты организуешь нам приватную встречу. Решать тебе.
- Придется согласовать это с мэром.
- Согласуй и перезвони. Через четверть часа буду на работе.
- Думаешь, это так быстро?
- Верю в тебя, Алекс.
Я опустил трубку на рычажки аппарата, вышел из телефонной будки и отправился на поиски такси.
Когда вернулся в управление, Алан Портер глянул на меня уже даже не с любопытством, а с неприкрытым раздражением.
- Ну? - хмыкнул он и потянулся, разминая затекшую спину. - Как съездил?
Я убрал плащ на вешалку, стряхнул со шляпы мелкие капли дождя и встал у зеркала. Глянул на свою осунувшуюся физиономию и невесело усмехнулся:
- Вряд ли будущий прокурор после нашего с ним общения воспылал любовью к полицейскому управлению.
- Пустышка?
Я кивнул.
- Пустышка. Одни лишь общие слова. Огромный потенциал, гипертрофированное чувство справедливости. Относился к ней как к дочери. По его словам.
- И все?
- Угу, - подтвердил я и уселся за стол. - Но ты понимаешь, что информация о нашей встрече не должна выйти за пределы этого кабинета?
- Политика? - понимающе усмехнулся Алан.
- Именно. У тебя самого что?
- Аналогично, - поморщился Портер. - Замечательная девушка, которая хотела изменить мир. Знаешь, - уставился он вдруг на меня, - вовсе не удивлюсь, если никакого женатого ухажера у нее не было. Зачем столь целеустремленной особе такие отношения? Ну сам посуди - зачем?
- Сердцу не прикажешь, - покачал я головой. - Ты уже составил график ее последнего дня? Нет там ничего подозрительного?
- Ничего.
В этот момент раздался стук в дверь и к нам заглянул дежурный.
- Тут господином Левиным интересуются, - озадаченно произнес он.
- Левиным?
Перед глазами промелькнул залитый кровью пол купе и распростертое на полке тело с перехваченным опасной бритвой горлом.
- Ну да, - растерянно подтвердил дежурный. - Сам не стал говорить…
- Все правильно. - Я с тяжелым вздохом поднялся из-за стола, застегнул пиджак и вышел в коридор.
- Ой, - тихонько выдохнула при моем появлении Марианна Гриди, дочь главы имущественного департамента мэрии. - А я к Артуру…
- Идем… - Я ухватил девушку под локоть и повел по коридору. - Что у тебя стряслось? - спросил, когда дежурный уже не мог нас слышать.
- Отпустите! - потребовала Марианна, впрочем не повышая голоса. - Мне нужен Артур!
- Он здесь больше не работает.
- Тогда скажите, где его найти, - потребовала девушка, пытаясь высвободить руку.
Я не отпустил. Завел в комнату для отдыха и только тогда произнес:
- Артур мертв.
Марианна враз осунулась, шумно вздохнула и попросила:
- Отпустите. Мне надо идти.
- Рассказывай, - потребовал я.
В девичьих глазах заблестели слезинки, но она пересилила себя и надменно вздернула носик:
- О чем это вы?
- Марианна, ты видела Артура только один раз. Известие о его безвременной кончине вряд ли выбило бы тебя из колеи, не ожидай ты от него помощи.
- Ерунда!
- Вовсе нет, - покачал я головой, - особенно если учесть обстоятельства нашего знакомства. Выкладывай.
Марианна скрестила на груди руки и ответила отказом:
- Вы расскажете отцу. С тем же успехом я могу обратиться за помощью сразу к нему.
Я окинул внимательным взглядом давно уже сформировавшуюся девичью фигуру и уточнил:
- Надеюсь, ты не беременна?
- Как только у вас язык повернулся такое сказать?! - вспылила Марианна, заливаясь густой краской.
- Если ты не беременна, нет никаких причин сообщать о твоих неприятностях отцу, - заявил я, слегка покривив душой. - До определенного предела…
- Я не беременна!
- Тогда что?
Девушка уселась на ближайший стул и закусила губу.
- Меня шантажируют, - призналась она. - Вы можете…
- Виктор, - подсказал я. - Меня зовут Виктор.
- Виктор, вы можете помочь? - выдавила девушка. - Фотографии… если мама увидит эти фотографии, она этого не переживет. Они не совсем приличные, а у нее слабое сердце.
- Кто шантажист? Фотограф? Как его… Жорж?
- Жорж Кук, - подтвердила Марианна и расстегнула сумочку. - Он пообещал отдать негативы за две тысячи, но у меня столько нет. Я просила о рассрочке, но ему деньги нужны не позднее вечера. - Девушка вытащила из кошелька тоненькую пачку банкнот и стиснула их так, что побелели пальцы: - Шесть сотен - это все, что удалось собрать. Я подумала, что Жорж испугается полицейского и согласится на эту сумму. - Она резко вскинулась и протянула купюры. - Виктор, вы мне поможете?
- Убери деньги, - потребовал я.
- Но…
- Марианна, я помогу тебе, - пообещал я, усаживаясь напротив, - но сначала ты должна обо всем рассказать. Что на снимках?
- Мы просто дурачились, - пролепетала девушка, вновь покраснев. - Ничего особенного, но мама…
- Сколько всего фотографий?
- Не знаю. Даже не знаю…
Я обреченно вздохнул, с трудом удержался от ругательства и задал очередной вопрос:
- Раньше Жорж уже требовал деньги?
- Нет. Никогда! Не знаю, какая муха его укусила. Он всегда был таким милым…
- Когда и где вы должны встретиться?
- Виктор, вы ведь не скажете отцу? - с надеждой спросила Марианна. - Пообещайте!
- Обещаю, - уверил я девушку, раздраженный невозможностью дать делу официальный ход. Если негативы станут вещественными доказательствами, шумихи не избежать; рано или поздно об этой пикантной детали пронюхают газетчики и разразится скандал.
- Спасибо! - часто-часто заморгала Марианна, пытаясь справиться со слезами, и вновь сунула мне стопочку купюр. - Возьмите.
- Деньги не понадобятся, - отказался я. - Скажите лучше, где вы с ним встречаетесь.
- У него на квартире, сегодня в восемь вечера.
- На той самой квартире, откуда я тебя вытащил? Он не переехал?
- Нет, не переехал.
- Отлично. - Я протянул девушке визитную карточку и попросил: - Позвони мне завтра. И приведи себя в порядок, а то все решат, будто я довел тебя до слез.
Марианна кивнул, утерла платочком слезы и достала из сумочки пудреницу.
- Все будет хорошо, - пообещал я, выпуская девушку из комнаты для отдыха.
- Спасибо, Виктор, - прошептала Марианна, поправила шляпку и зацокала каблучками по коридору.
Я проводил ее фигуру задумчивым взглядом и вернулся в кабинет.
- Все в порядке? - уточнил Алан Портер.
- Более-менее, - вздохнул я, усаживаясь за стол.
- Кто такой этот Левин? - полюбопытствовал детектив.
- Стажер, - не стал отмалчиваться я и пояснил: - Зарезали пару месяцев назад. Знакомая приходила.
- Ну и дела! - присвистнул Алан и вдруг прищелкнул пальцами: - Да, тебе звонили! Я сказал, что ты подойдешь с минуты на минуту, сообщение оставлять не стали.
- Спасибо, - кивнул я, пододвинул к себе телефонный аппарат и позвонил в контору Брига. - Поговорил? - спросил, когда меня соединили с медиатором.
- Действуй, - разрешил Алекс.
Я кинул трубку на аппарат и взглянул на хронометр.
- Пора закругляться, пожалуй, - решил, поднимаясь из-за стола. - Продолжим завтра.
- Еще немного поработаю, - заявил Алан. - Просмотрю протоколы. Возможно, мы что-то пропустили. Ничего, если позвоню тебе вечером?
- Собираюсь заскочить в боксерский зал. - Я написал телефонный номер клуба и передал листок детективу. - Если что, звони туда.
- Хорошо.
Но в боксерский зал, как бы сильно ни хотелось сбросить напряжение, по понятным причинам я не пошел. Через четверть часа я стоял на площади перед мэрией, курил и обдумывал предстоящий разговор.
Больше, конечно, курил; ничего путного в голову не шло.
Намереваться допросить одного из наиболее влиятельных членов городского совета втайне от непосредственного руководства - затея не из лучших. А уж когда из фактов - лишь невнятные слова человека, который в случае очной ставки будет все отрицать, - можно заранее писать заявление на увольнение по собственному желанию.
Вся надежда - на покровительство мэра да благоразумие советника. На чудо, если называть вещи своими именами.
Выкинув окурок в урну, я поднялся на крыльцо, прошел в вестибюль мэрии и продемонстрировал охраннику служебный значок.
- Вам назначено? - уточил крепкого сложения парень в неброском сером костюме, нисколько не впечатленный видом жетона.
Мэрия находилась под охраной сыскного агентства Лазаря Гота, и поскольку его сотрудники городской полиции не подчинялись, пришлось назваться.
- Специальный комиссар Грай, к советнику Гардину, - объявил я с нескрываемым раздражением.
Дежурный клерк за стойкой раскрыл журнал регистрации и повел пальцем по строчкам. Наконец отыскал мою фамилию и подсказал:
- Третий этаж. Налево и до конца коридора.
- Проходите, - разрешил тогда охранник.
Я поднялся по лестнице и без стука прошел в приемную советника.
- Специальный комиссар Грай, - представился, сняв шляпу.
Строгая на вид тетечка средних лет оторвалась от ретуширования листа с машинописным текстом и указала на шкаф:
- Можете оставить верхнюю одежду.
Я повесил плащ на плечики, тогда секретарша поднялась из-за стола и открыла дверь кабинета.
- Проходите.
Я прошел, недоуменно огляделся и развернулся к невозмутимой тетке.
- А советник?
- К сожалению, у советника возникли неотложные дела, - как ни в чем не бывало, заявила секретарша. - Он оставил для вас записку.
Стараясь не выказать собственного замешательства, я подошел к рабочему столу советника и вопросительно обернулся.
- Берите, - подтвердила секретарша.
На листке были выведены всего четыре слова:
"Не располагаю полезной информацией".
- На словах советник ничего не просил передать? - спросил я, небрежно кинув листок обратно.
- Нет.
- Очень интересно, - выдал я с многозначительным видом и покинул кабинет.
Секретарша прикрыла дверь и вернулась на рабочее место; я спокойно оделся и спустился на первый этаж. Миновал пост на входе, сунул руки в карманы плаща и встал на крыльце. Закурил, прикрывая спичку ладонью от разгулявшегося ветра, и покачал головой.
Без гнева и пристрастия. Ха!
После сбежал по ступенькам, зашагал через площадь и махнул рукой, заметив медленно катившее по дороге такси.
- Знаешь бар "Черная пинта"? - спросил я, усаживаясь рядом с водителем.
Таксист знал.
- Поехали.
Движок рыкнул, автомобиль дернулся и, резко набрав скорость, перестроился во второй ряд. Мимо понеслись темные тротуары, яркие витрины и редкие пятна освещенных окон; я откинулся на спинку и закрыл глаза.
На душе было неспокойно.
Никак не удавалось решить для себя, по какой причине не захотел встретиться со мной советник. Желает что-то скрыть или решил продемонстрировать собственную значимость? А что, если он и в самом деле имеет отношение к убийству Шарлотты? Ведь таким образом он мог вывести из игры и мэра, и наиболее серьезного конкурента на досрочных выборах! Советнику Ли убийство племянницы еще аукнется…
Заметив вывеску с обвивавшей чашу змеей, я попросил таксиста остановиться, рассчитался по счетчику и выбрался на тротуар. Прошел в аптеку и кинул на прилавок мятую пятерку.
- Разменяйте четвертаками, - попросил кассира.
Тот отсчитал стопку мелочи; я сгреб ее в горсть, отошел к висевшему на стене телефонному аппарату и набрал контору Брига, но трубку на том конце провода никто не снял. Тогда вернулся к прилавку и продемонстрировал служебный значок.
- Надо выйти через черный ход.
Кассир кликнул фармацевта, и меня выпустили через служебный вход в глухой дворик с ржавыми воротами, пока еще не запертыми.
Избавившись таким образом от возможной слежки, я зашагал со двора, прямо на ходу составил четвертаки в увесистую колбаску и обернул ее носовым платком. Затянул, с усмешкой взвесил в руке и решил, что лучшего аргумента в предстоящем разговоре мне не найти.
Две тысячи? Шесть сотен?
Вот уж нет! Фотограф получит ровно двадцать четвертаков, и ни монетой больше. И то получит разве что во временное пользование…
Ненавижу шантажистов. Ненавижу растлителей малолетних. А уж когда это один человек! Дать бы делу официальный ход…
Ну да Жоржу и так мало не покажется.
Оттянув рукав плаща, я посмотрел на хронометр и ускорил шаг. Было уже без четверти восемь, а в таких делах лучше прийти чуть раньше, нежели опоздать. Не хотелось бы потом его по окрестным кабакам выискивать. Другие планы на вечер.
На подходе к доходному дому я завертел головой по сторонам, не заметил никого подозрительного и взбежал на обшарпанное крыльцо. На всякий случай отыскал среди списка жильцов строчку "Жорж Кук" и толкнул незапертую дверь парадного. По темной лестнице поднялся на третий этаж, прошел в дальний конец коридора и вытащил из кармана завернутые в платок четвертаки. Взвесил их в руке и постучал в нужную дверь.
В ответ - тишина.
Постучал второй раз, прислушался - вновь ни звука. Тогда приник к замочной скважине, но там - темнота.
Мелькнула мысль вломиться в квартиру и перевернуть все вверх дном, но, по здравом размышлении, от нее пришлось отказаться. Нормальный обыск - дело небыстрое, а Жорж может появиться с минуты на минуту. К тому же кто знает, не держит ли он негативы при себе?
Проще дождаться и поговорить. Поговорить, да.
Спустившись на крыльцо, я задрал голову и осмотрел фасад здания, но окна квартиры фотографа освещены не были. Тогда задумчиво глянул на вывеску бара "Черная пинта" в доме напротив и все же решил подождать до восьми, прежде чем заглянуть туда и справиться насчет Жоржа.
Достал портсигар, полез за спичками, и тут наверху хлопнул выстрел!
Один, другой, третий…
ГЛАВА 4
Хлоп! Хлоп! Хлоп!
На миг я словно примерз к месту, но сразу сбросил оцепенение, толчком распахнул дверь парадного и с револьвером в руке рванул вверх по лестнице. Взлетел на третий этаж, на бегу запихнул обратно в комнату не в меру любопытного жильца и гаркнул:
- Полиция!
Промчавшись по коридору, я толкнулся в квартиру шантажиста, но та оказалась заперта. Тогда отступил, намереваясь выбить замок, и вдруг заметил растекавшуюся из-под соседней двери лужицу крови. Взведя курок револьвера, заглянул туда и едва не споткнулся о распростертое на площадке черного хода тело.
Жорж Кук лежал на спине, глаза его были широко распахнуты, пальцы правой руки стискивали рукоять складного стилета, левой - торчали неестественно загнутыми. Вероятно, убийца заломил их, высвобождая из мертвой хватки жертвы некий трофей. Об ограблении также свидетельствовали вывернутые карманы пиджака.
Горек хлеб шантажиста: два выстрела в живот, третий в шею - вот и вся награда за труды. Это даже не стопка четвертаков…
Переступив через бездыханное тело, я осторожно глянул в лестничный колодец, никого не заметил, но почти сразу снизу донесся стук двери черного хода.