Я сунул руку во внутренний карман его пиджака и выудил оттуда бумажный сверточек. Высыпал на пол белый порошок и предупредил:
- Хочешь получить работу - завязывай с этим дерьмом.
- Да я… Просто… Ох, черт… - Верст обреченно махнул рукой и налил себе виски. Жадно выпил и покачал головой: - Зря ты так, Виктор…
- Тебе нужна работа?
- Да, но…
- Тогда перестань ныть и отвечай на вопросы.
- Спрашивай!
- Мориц тебе не нравится? Почему?
- Смеешься? - захлопал глазами Карл. - Да он мне голову пообещал оторвать, когда понял, какую свинью я им по твоей милости подложил!
- Перестань жалеть себя! - потребовал я, потеряв терпение. - Перед встречей с тобой я наблюдал, как собирают по кускам два десятка человек, просто оказавшихся не в том месте и не в то время. Вот им действительно не повезло. Подумай об этом.
Карл провел по лицу ладонью и поморщился:
- Саймон был главой избирательного штаба и всем у нас заправлял. Когда у Ланфорда не хватало времени, он даже расписывался за него. Ты знал, что они женаты на сестрах?
- Нет, не знал.
- Родственники, да…
- Почему Мориц выдвинул свою кандидатуру на пост городского прокурора?
Карл хрипло рассмеялся и вновь налил себе виски.
- Выборы прошли на редкость грязно, Ланфорд собирался добиваться пересмотра их результатов, но Мориц убедил его заключить сделку. Люди сыты по горло коррупционными скандалами, поэтому в мэрии решили не выносить на всеобщее обозрение грязное белье. Бросили им подачку…
- У Ланфорда и Морица есть любовницы?
- Мне об этом ничего не известно.
- Какие женщины им нравятся?
- Виктор, ты тянешь пустышку, - покачал Карл головой, но сразу встрепенулся и посмотрел мне в глаза: - Или собираешься нарыть компромат на будущего городского прокурора? Что ж, умно…
Я лишь повторил вопрос:
- Какие женщины им нравятся, Карл?
Тот повернулся вполоборота и указал куда-то мне за спину:
- А вон, сам посмотри.
Я обернулся к висевшей на стене афише с принявшей соблазнительную позу белокурой красоткой - Лили Руан в фильме "Поцелуй ангела" - и протянул, не скрывая удивления:
- Даже так?
- Все любят Лили, - философски заметил Карл, икнул и покачал в руке стакан. - На премьерном показе фильма устраивали благотворительный аукцион, Ланфорд с Гардиным довели цену обычной киноафиши до трех тысяч! Три штуки за плакат с отпечатком губ Лили! Представляешь?
- Нет, не представляю. - Я поднялся со стула, вытащил из бумажника визитку Алекса Брига, кинул ее собеседнику. - Позвони ему насчет работы.
И, оставив на стойке нетронутый бокал, вышел на улицу.
Разговор с Карлом ситуацию особо не прояснил. Я бы мог счесть его и вовсе бесполезным, если б не один немаловажный факт: Лили Руан была платиновой блондинкой, а Шарлотта Ли не далее месяца назад перекрасила волосы в белый цвет.
Простое совпадение? Вовсе не уверен.
И я вскинул руку, подзывая проезжавшее мимо такси.
Когда вернулся в управление, Алан Портер сидел за столом и шуршал бумагами.
- Где пропадал? - поинтересовался он, оторвавшись от документов.
- Даже не спрашивай, - отмахнулся я от детектива, убрал плащ на вешалку и развернул к себе телефонный аппарат. Набрал внутренний номер Яна Навина, а когда тот поднял трубку, предупредил: - Сейчас зайду.
- Ты надолго? - уточнил Алан.
- Нет, - коротко ответил я и вышел за дверь.
С Портером решил по возможности не общаться. Совместная работа зиждется на доверии, а доверять напарнику в сложившейся ситуации было бы слишком опрометчиво. Требовать объяснений - тоже.
Уверен, так или иначе все прояснится в самом скором времени.
Ян Навин моему появлению не обрадовался. Он оторвался от лежавшей перед ним записной книжки и с кислым видом поинтересовался:
- Что у тебя?
- У меня? - удивился я и напомнил: - Серийный номер наручников. Что с ним?
- Ничего, - ответил Навин и откинулся на спинку кресла.
- В смысле?
- Наручники с таким номером в полицейском управлении не числятся.
Я уселся на стул для посетителей и досадливо поморщился.
- Слушай, Ян, честь мундира, конечно, превыше всего, но где-то в городе бродит тип, порвавший в клочья два десятка человек! Возможно, он уже пришел в себя, а если нет? Если случится рецидив?
Навин покрутил в пальцах автоматическую ручку и повторил:
- Виктор, я серьезно. Нет таких наручников. И не было никогда.
- Номер есть, а наручников нет? - понимающе улыбнулся я. - Уже успели реестр подрихтовать?
- Да никто ничего не рихтовал! - взорвался тут Ян. - Ты меня не слышишь, что ли?! Нет таких наручников, и в вагоне никого из наших не было! Нет среди убитых полицейских, по отпечаткам проверили! - Он перевел дух и уже совершенно спокойно добавил: - И мы не будем рассматривать версию, что убийство совершено нашим сотрудником.
- Не будем рассматривать, пока не припрут к стенке?
- Направили запрос на фабрику, - пожал плечами Навин. - Узнаем, кому предназначались наручники, от этого и будем плясать.
- Ясно, - кивнул я. - Еще один вопрос.
- Слушаю тебя.
- Убийство Шарлотты Ли… - неуверенно произнес я. - На последних выборах она работала в избирательном штабе Ланфорда.
- И? - заинтересовался Ян.
- Есть некая вероятность того, что она познакомилась со своим убийцей именно там.
- Продолжай.
- Хочу поговорить с Саймоном Морицем.
- С ним, да? - улыбнулся Навин. - С фаворитом на выборах прокурора? Серьезно?
- Нет, шучу! - огрызнулся я. - У нас на руках - труп племянницы члена городского совета, просто обхохочешься!
- Расследование расследованием, - поморщился Ян, - но в избирательном штабе не один Мориц работал. Почему бы тебе не поговорить с кем-нибудь другим?
- Уже поговорил, - ответил я. - Убитая общалась только с Ланфордом и Морицем. Хочешь, чтобы я вызвал на допрос члена городского совета?
- Ситуация… - пробормотал Навин и в задумчивости поправил перчатку на правой руке. - Ты понимаешь, что капитан никогда не позволит тебе допросить никого из них?
- Не допросить, просто поговорить. Неофициально.
- Капитан не захочет портить отношения с будущим прокурором…
- И что ты предлагаешь? Не расследовать убийство?
- Не ходить с этим к капитану.
- Вот как? - прищурился я. - Полагаю, я и к тебе с этим разговором не приходил?
Ян пожал плечами.
- Приходил, почему нет? Хочешь переговорить с Морицем - вперед. Только не дай ему повода нажаловаться на тебя Моржу. Будь мягче. Sine ira et studio, - попросил он и, не дожидаясь просьбы, перевел незнакомое крылатое выражение: - Без гнева и пристрастия. Хорошо?
- Хорошо.
Я поднялся со стула и направился на выход, а когда распахнул дверь, Навин окликнул меня:
- Виктор, держи меня в курсе дела.
- Договорились, - пообещал я и вышел в коридор, немало озадаченный покладистостью Яна. Вот уж не думал, что все пройдет так гладко.
Вернувшись в кабинет, я снял с вешалки не успевший толком просохнуть плащ и спросил Алана Портера:
- Университет и театральную студию проверил?
- В университете ничего выяснить не удалось, а в театральной студии Шарлотта не появлялась с начала учебного года, - отчитался детектив. - В любом случае, ни там, ни там с преподавателями она близких отношений не поддерживала.
- Ясно, - кивнул я. - По вчерашнему трупу что-нибудь новое появилось?
- Ничего не было, - сообщил Портер и в свою очередь поинтересовался: - А что с избирательным штабом? Занимался им?
- Занимался, - подтвердил я. - Мой источник ничего интересного сообщить не смог, сейчас еду на встречу с Саймоном Морицем.
- Я с тобой, - оживился Алан и решительно поднялся из-за стола.
- В зеркало на себя посмотри, - хмыкнул я. - Когда последний раз брился?
Портер уставился на меня в немом изумлении, затем провел ладонью по заросшему длинной щетиной подбородку и возмутился:
- Ты не возьмешь меня из-за этой ерунды?
- Не хочу, чтобы будущий прокурор нажаловался капитану.
- Но…
- Алан, - мягко произнес я, - не знаю, как в криминальной полиции, но специальный дивизион всегда на виду.
Портер шумно выдохнул и с хмурым видом уселся за стол.
- Как скажешь, - пробурчал он.
Я взял шляпу и без малейших угрызений совести оставил напарника заниматься бумажной работой. Лишние свидетели мне были ни к чему.
Брать обещанную инспектором Раевски машину не стал; вместо этого поймал такси и всю поездку с интересом посматривал в заднее окно, но никаких признаков слежки не заметил. Попросил водителя остановиться в квартале от штаб-квартиры Саймона Морица, рассчитался и зашагал по тротуару.
Тусклое низкое солнце нахально светило прямо в глаза, длинные тени гротескными черными фигурами ползли по асфальту, и встречные прохожие казались безликими силуэтами, вырезанными из плотной бумаги и раскрашенными в приглушенные серые тона.
Пониже опустив шляпу на лицо, я в последний раз оглянулся и взбежал на крыльцо высотки, в которой до недавнего времени располагался избирательный штаб советника Ланфорда. В отличие от родственника, Саймон Мориц целый этаж снимать не стал и ограничился двумя выходящими в общую приемную кабинетами.
- Вам назначено? - дежурно улыбнулась при моем появлении миловидная секретарша.
- Нет, - ответил я, снял шляпу и представился: - Специальный комиссар Виктор Грай.
- Господин Мориц не принимает без предварительной договоренности, - объявила девушка. - Я могу записать вас на встречу к его помощнику…
- Вы можете поднять трубку, - предложил я, - позвонить господину Морицу и сообщить, что его желает видеть специальный комиссар полиции по причине столь конфиденциальной, что его помощнику лучше об этом не знать.
Секретарша какое-то время хлопала длинными ресницами, потом поднялась из-за стола и, цокая шпильками, скрылась в одном из кабинетов. Меня так и подмывало пройти следом, но я сдержался и вскоре был за свое терпение вознагражден. Когда через пару минут девушка вернулась в приемную, она указала на оставленную открытой дверь:
- Проходите.
Я переступил через порог, и навстречу мне поднялся представительный господин с фигурой изрядно раздобревшего баскетболиста. Высокий, мощный, с закатанными по локоть рукавами дорогой сорочки. Честные глаза профессионального политика, ямочка на подбородке, до синевы выбритые щеки. Свой в доску парень, и никак иначе.
Впечатление портила лишь оставшаяся дымиться в пепельнице сигара, шикарная и бесстыдно дорогая.
Саймон Мориц протянул мне мясистую ладонь шириной с разделочную доску и спросил:
- Чем обязан визиту?..
- Специальный комиссар Виктор Грай, - ответил я на рукопожатие и оглянулся на дверь, но секретарша уже оставила нас, поэтому решил сразу перейти к делу: - Меня привела сюда не ваша нынешняя кампания, а убийство одного из сотрудников избирательного штаба на выборах мэра…
Мориц сразу догадался, о чем пойдет разговор, и произнес:
- Понимаю. Шарлотта Ли. - Он вернулся за стол и предложил: - Кофе? Бренди?
Сигару предлагать не стал.
- Нет, благодарю, - отказался я, продолжая стоять посреди кабинета.
- Присаживайтесь, - разрешил тогда Мориц.
Я опустился на стул и уточнил:
- Полагаю, вы помните Шарлотту?
- Разумеется! - подтвердил собеседник. - Я ведь руководил штабом! Постоянно общался с ней. Полагаете, убийство Шарлотты как-то связано с прошедшими выборами?
- Нет, не думаю, - качнул я головой.
- Тогда, - Мориц уставился на меня с неприкрытым недоумением, - не вполне понимаю, чем могу помочь…
- Какая причина побудила Шарлотту устроиться к вам на работу? Учитывая ее родство… Скорее следовало ожидать от нее поддержки действующему мэру.
Хозяин кабинета не удержался от презрительной гримасы и взмахнул рукой.
- Мэру! - протянул он. - Шарлотта была умным и неравнодушным человеком. Коррупция, лицемерие, круговая порука - она видела все это изнутри и не желала иметь с этим ничего общего. Она хотела сделать лучше жизнь простых горожан, она желала перемен, а действующий мэр не мог и не может предложить ничего, кроме застоя.
Выслушав тираду собеседника, я кивнул, затем достал блокнот и карандаш.
- У нее имелись друзья среди сотрудников штаба? - спросил я Саймона Морица. - Быть может, она общалась с кем-то больше других…
- Нет, не могу сказать, - покачал тот головой, откинулся на спинку массивного кресла так, что та жалобно скрипнула, и вздохнул: - Комиссар, не мне вам указывать, как вести расследование, но вы ищете не там.
Я пропустил эти слова мимо ушей и задал новый вопрос:
- Возможно, у Шарлотты были проблемы личного плана? Не видели ли ее с незнакомыми мужчинами?
- Комиссар! - повысил голос хозяин кабинета. - Вы меня не слышите?
- Слышу, - подтвердил я и оторвался от блокнота, - но я обязан задать вам эти вопросы. Это моя работа.
Саймон покрутил шеей, обдумывая это заявление, и заявил:
- Я не следил и не слежу за персоналом.
- Что вы можете рассказать о Шарлотте? Будет полезна любая информация.
- Шарлотта была увлекающейся девушкой, очень светлой и доброй. Не знаю, как это может помочь вам в расследовании.
Я последний раз кивнул, закрыл блокнот и убрал его во внутренний карман пиджака.
- А если не для протокола?
- Что, простите? - уставился на меня Саймон Мориц. - Я не понимаю…
- Насколько мне известно, вы общались с убитой больше других, - многозначительно произнес я, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.
А тот вмиг вспыхнул, будто в лицо кипятком плеснули.
- Вы на что намекаете?! - дрожащим от ярости голосом выдавил из себя хозяин кабинета. - Я немедленно звоню вашему руководству!
- Никаких намеков, господин Мориц. Я просто располагаю такой информацией - и все. Ни больше ни меньше.
- Какой еще информацией?! Объяснитесь!
Я достал конверт, вытащил из него анонимное послание и положил перед хозяином кабинета.
- Только не прикасайтесь, пожалуйста, - попросил, оставляя записку на столе.
Саймон Мориц нацепил на нос очки для чтения и наклонился, разбирая неровный почерк.
- Кто автор этой писульки?
- Понятия не имею, - признался я.
К собеседнику немедленно вернулось самообладание, он презрительно хмыкнул и скривился в недоброй улыбке.
- "Спросите о Шарлотте у Саймона Морица", - озвучил он послание и добавил: - Фиолетовые чернила, запах духов и никакой конкретики, - затем поднял взгляд и спросил: - И вы верите этой сплетнице?
- Я просто хочу выяснить, что именно вам известно о Шарлотте. Не больше, но и не меньше.
- Вы меня в чем-то подозреваете?
- Нет, - без колебаний ответил я. - И в мыслях не было.
- Но думаете, я что-то скрываю?
- Все мы что-то скрываем, - улыбнулся я. - Зачастую даже не в силу злого умысла, просто не придаем особого значения неким фактам в силу ограниченности собственного мышления или… памятуя о политической целесообразности.
- Комиссар, ваши намеки… - поморщился Саймон Мориц.
- Прекрасно вас понимаю! Сначала - выборы мэра, теперь - выборы городского прокурора. Вы постоянно в центре внимания! Убийство бывшей сотрудницы - вовсе не самый лучший информационный повод, спорить не буду. Пообещаю лишь, что все останется между нами. Даже это анонимное послание, - я убрал записку в конверт, - не будет зарегистрировано официальным образом.
- В самом деле?
- Ну разумеется! Здесь же не написано, что именно вы убили Шарлотту. Скорее аноним полагает, будто вы располагаете некоей информацией, способной помочь следствию…
- Ну не знаю, - покачал головой хозяин кабинета. - Иногда Шарлотта действительно спрашивала совета, у нее были не лучшие отношения с родителями, но все это не выходило за рамки обычных юношеских проблем. У меня две дочери ее возраста, уж поверьте, я знаю, о чем говорю.
- Не обсуждала с вами своих друзей?
- Никогда. В основном наше общение сводилось к редактированию избирательной программы, - уверил меня хозяин кабинета и похлопал своей лапищей по стопке документов. - А сейчас, если не возражаете, мне надо заняться работой.
Я поднялся со стула и припомнил напутствие Яна Навина.
Sine ira et studio. Без гнева и пристрастия.
Руководствуясь этим принципом, я должен был поблагодарить господина Морица за содействие, распрощаться с ним и покинуть кабинет, но что мне от этой самой беспристрастности? Если есть возможность надавить на собеседника, как можно ее упускать?
Поэтому вместо того, чтобы отправиться на выход, я подошел к окну и заложил руки за спину.
- Господин Мориц, - произнес я, глядя на забрызганное мелкими каплями косого дождя стекло, - насколько мне известно, вы заключили с мэрией некое соглашение касательно вашего выдвижения на должность городского прокурора. Судя по многочисленным плакатам, у вас нет полной уверенности, что оно будет соблюдаться. Спору нет, Аманда Грант вам не соперник, но пока еще не поздно появиться новому кандидату на это место…
- Что вы себе позволяете, комиссар?! - вновь побагровел хозяин кабинета.
Я глянул на него и не без сожаления отметил, что о хороших отношениях с прокуратурой теперь можно позабыть.
- Мне поручили расследовать это дело без оглядки на статус подозреваемых и свидетелей. А они, - ткнул я пальцем в потолок, - всегда получают то, чего хотят.
Саймон Мориц поднялся из кресла и указал на дверь:
- Попрошу вас удалиться. Немедленно!
- Вы ведь отдаете отчет, к каким последствиям это приведет? - подлил я масла в огонь, не сдвинувшись с места. - Они ведь только и ждут повода расторгнуть сделку. Вы и в самом деле хотите отправить все договоренности в мусорное ведро?
- Этот город прогнил сверху донизу, ему нужен человек, который наведет порядок, приструнит гангстеров и продажных чинуш!
- И такой человек даст остаться убийству восемнадцатилетней девушки безнаказанным?
- Выметайтесь отсюда немедленно!
- Как скажете, - пожал я плечами и зашагал к входной двери. - Мне действительно хотелось бы видеть вас в кресле городского прокурора, - произнес на ходу, - жаль, что теперь с этим возникнут проблемы…
Саймон Мориц шумно выдохнул, но промолчал. Впрочем, когда я взялся за дверную ручку, он попросил:
- Стойте, комиссар! - опустился в скрипнувшее кресло и расстегнул воротник сорочки. - Не думайте, будто запугали меня…
- И в мыслях не было.
- Просто хочу избежать ненужных сложностей…
На этот раз я просто кивнул.
- Но это должно остаться между нами. Обещаете?
- Обещаю.