– А нельзя ли еще знания об энергии, долголетии человека и преобразовании хотя бы твёрдой материи?
Андрей вновь нажал клавиши в определённом порядке. Но ответ на экране огорчил их.
– Мы дали вам самые безопасные знания, остальные пока отдавать рано. Помните, если знания попадут в плохие руки, они превратятся в новый источник зла и насилия. Путь к знаниям лежит через трудности, но когда они преодолены, требуется оберегать их от посягательств и использования в корыстных целях и против человека. Мы дадим вам знания прохождения через любую материю, они послужат вам орудием защиты.
Андрею потребовалось еще около часа на расшифровку схем, прежде чем машина выдала им обещанное. Это были небольшие таблички толщиной в сантиметр, очень напоминавшие микрокалькулятор, выполненный из неизвестного сплава. Справа располагались крошечные кнопки, величиной с головку гвоздя, слева несколько десятков знаков, сбоку табличек примостились миниатюрные ушки как бы для того, чтобы таблички могли подвешивать.
– Неужели здесь наисложнейшая информация? На вид они такие простенькие. – Огнеса жадно рассматривала пластины. Но простому глазу была недоступна та наисложнейшая механика, которая таилась в ничем не примечательном корпусе.
Чем сложнее и выше информация, тем в меньших объёмах она заключается, тем утончённее система записи и тем большая организация и гибкость мышления требуется для их расшифровки или, точнее, считывания.
Глава 10
Стэлпсон сидел на том же месте, где они расстались с Константином, дыхание его давно восстановилось, сердце утихло, мышцы, пришедшие в напряжение, расслабились.
Природа вокруг благоухала, воздух изобиловал чудеснейшими ароматами и, если бы не погоня, в этом райском уголке можно было бы прекрасно отдохнуть. Но тревога, охватившая Стэлпсона в результате длительного пассивного ожидания, нарастала. В этот ответственный в ходе слежки момент он опасался что, не вынеся физически гонки, останется одураченным.
– Ничего, если потребуется, я перерою здесь все горы, – злобно проскрежетал он зубами, и, поднявшись, быстро заходил туда-сюда, изредка со злостью отшвыривая в сторону какой-нибудь камушек, попавшиеся под ноги. – Меня не проведешь, – утешал он себя. – Я бы свободно мог стать писателем-драматургом. Комедии писать не получилось бы, а трагедия – пожалуйста. Комедии сочинять трудно. Попробуй рассмешить – сколько изобретательности нужно. А трагедию устроить – один миг: убил, задушил, взорвал – вот тебе и готово. И я мастер по трагедиям.
Но хотя аспирант и заставил своего шефа ждать слишком долго, на обратном пути он торопился, опасаясь вызвать излишние подозрения к себе и одновременно обдумывая, как доложить о том, что видел, но, поразмыслив, пришел к выводу, что лучше всего изложить факты без собственных выводов, а выводы пусть делает сам Стэлпсон.
Завидев Константина, американец недовольно и подозрительно спросил.
– Что так долго?
– Идти пришлось далеко. Хорошо, что в последний момент они замедлили скорость, иначе бы и я отстал. У меня ноги налились, как чугунные.
Константин присел на тот же камень, где только что отдыхал Стэлпсон.
– Рассказывай подробно, как шёл? – иностранец развернул перед ним карту и, вытащив из кармана карандаш, приготовился обозначать маршрут. – Вот место, где мы находимся сейчас, – он поставил на карте жирную точку начального отсчёта.
– Я прошел примерно километр и свернул влево, – показал пальцем аспирант. Стэлпсон вслед за ним вёл жирную линию карандашом. – Потом прошёл еще километра два и повернул направо, затем – прямо. Вот здесь отвесная скала. Тропа обходит её слева, а они пошли напрямую и вошли в скалу, но довольно странным образом. Я не могу даже объяснить, как они туда проникли и, когда обследовал все до миллиметра, не обнаружил в скале ни трещины, ни шва, обозначающего вход.
Шеф не удивился рассказанному, а с серьёзностью произнес:
– Все понятно: вождь сообщил им, как войти и как выйти. Кстати, самого его не видел?
– Нет.
– Он мог туда прийти и раньше. Значит здесь, – американец нанёс на карту крест, после чего приказал аспиранту: – Возвращайся к горе и жди, когда они выйдут, а я вернусь к вертолету, узнаю – куда ходила вторая парочка.
Сделав вид, что отправился в указанном направлении, Константин, как только шеф скрылся из вида, улегся под куст, предпочтя отдых после тяжелого бега бесполезной слежке за призраками. Как только те, за кем он гнался, вошли в скалу, не оставив никаких следов, он сразу догадался, что бежал за двойниками Андрея и Огнесы. То, что шефа водят за нос, его особо не беспокоило, в конце концов он поймет, что его обманывают, и придет к правильному решению. А не придет, то Константин сам решит, как ему самому поступать дальше: быть с американцем или оставить его. Размышляя таким образом, он уснул.
Не успел Стэлпсон подойти к вертолету, как к нему подбежали двое: Гарри и Боб, оба изрядно запыхавшиеся.
– Выследили. Исчезли в скале "Орлиное гнездо", – прерывисто дыша, отрапортовал Боб.
– Вы видели, как они в нее вошли? – поинтересовался Стэлпсон.
Гарри и Боб замялись.
– Нет, сэр. На последних метрах они развили такие скорости, что мы здорово отстали. Потом – я моргнул, а Гарри посмотрел себе под ноги – и именно в этот момент они исчезли в скале. Скалу мы определили точно, а входа не нашли.
– Захватите с собой Тома и Джона и возвращайтесь назад. Когда они выйдут, хватайте их. А я с двумя ребятами и Константином схвачу двух других.
Возвращаясь назад, он размышлял:
"Непонятно, почему они двигалась в разных направлениях? Хотели ввести в заблуждение? В одной скале истинные знания, в другой – пусто. Но, собственно говоря, для меня не составит труда проверить и десять мест. Нет, скорей всего: в одном месте – одни знания, гуманитарные, в другом – другие, технические. Что ж, вполне возможно".
Константин, сквозь полудрему услышав голоса, вскочил и увидел, что к нему приближаются трое. Это заставило его вернуться к вверенному ему объекту. Опередив своих коллег на сотню метров, он встретил их у скалы с достойным видом и отрапортовал:
– Никто не появлялся. Не спускал со стены глаз.
Они прождали до самого вечера. Стэлпсон то и дело поглядывал на часы, но это не ускоряло дело.
Константин, которому изрядно надоело торчать голодному у несуществующего входа и ждать неизвестно чего, решил подать идею:
– Мне кажется, они давно вышли в другом месте через какой-нибудь подземный ход. Там, где таятся сокровища, не может быть одного входа.
Стэлпсон бросил на него проницательный взгляд, щелкнул пальцами и воскликнул:
– Ты прав, мой друг, поэтому тебя мы оставим сторожить здесь, а сами спустимся к палатке и узнаем, как обстоят дела там.
– Я же с утра ничего не ел, – простонал аспирант.
– Не мелочись! – рявкнул американец. – Тут такие дела, а ты чёрт-те о чем думаешь! Запомни – в данный момент у тебя одна цель – не пропустить. Понял?
Константин кисло сморщился в знак согласия, а Стэлпсон с помощниками зашагал по направлению к селению. Чем ближе они подходили к тому месту, где расположились члены экспедиции, тем быстрее становились их шаги. Американец предчувствовал, что в чём-то он просчитался, и предчувствие не обмануло его: палатки на месте не оказалось, осталась одна примятая трава да колышки, вбитые в землю, к которым она крепилась.
– Проворонили! Упустили, олухи! Немедленно сбор всех к вертолету. Вылетаем.
* * *
Группа Журавлёва скользила по горным тропам, все дальше и дальше удаляясь от племени Бату. Других дорог не было, поэтому возвращались прежним курсом. Она торопились, зная, что в любой момент их могут настичь.
Андрей на ходу изучал одну из табличек, полученных в "Пещере Знаний". Нона то и дело поглядывала в небо.
– Жаль, у нас нет никакого оружия. Боюсь – мы не справимся с ними, – вздохнула она.
– Нашим оружием остаются знания, – заверил брат и, чтобы ободрить остальных, добавил: – С оружием каждый может выйти в победители, а вот знаниями побеждают единицы.
Однако, теперь, когда в их руках была разгадка к некоторым таинствам природы, он испытывал тревогу за них. Одно дело, когда отвечаешь только за себя, и совсем другое – когда на тебе лежит ответственность за то, что должно принадлежать всему человечеству, что должно приумножить его радости и раздвинуть представления об окружающем мире. Сейчас спасение лежало в маленькой табличке, в тех знаках, которые заключали в себе знания, неизвестные им, и которые одновременно служили защитой от посягательств на другие знания, заключённые во второй табличке.
"Только бы успеть", мелькало в голове Андрея, и он быстро схватывал символы, пытаясь подобрать ключ к установленной пришельцами закономерности.
Группа двигалась настолько быстро, насколько позволяла пешая ходьба. Но как они ни торопились и как долго Стэлпсон ни ждал у "входа" в пещеру, к вечеру вертолет настиг их и, уже не скрываясь, нахально повис над членами экспедиции. Не обращая внимания на него, группа упорно двигалась к трём пещерам.
Вертолет начал маневрировать, пролетая над самыми головами, поднимая сильный ветер и вздымая клубы пыли.
Надев на глаза защитные очки, группа торопилась к скалам, и хотя темнота в горах наступала стремительно, для беглецов время тянулось бесконечно медленно. Кое-как дождались ночи, надеясь укрыться под её чёрным плащом. Но как только их фигуры растворились во мраке, в глаза ударил мощный сноп огня – на вертолете включили прожектор, и светлая дорожка стала следовать за группой по пятам.
– Как о нас заботятся, чтобы мы не спотыкались, – пошутил Георгий.
– От такой "заботы" хочется быть подальше, – заявил Андрей, напряжённо вглядываясь в темноту. – Добежим до ущелья, там вертолет не сядет, слишком узко.
– Опасно идти, – заметила Огнеса.
– Ничего, у нас прекрасное освещение.
Достигнув ущелья, путники остановились, всем своим видом показывая, что собираются сделать привал. Вертолет закружил над вершинами скал, но прожектор упорно следовал за ними, и пучок света то ослабевал, то вновь усиливался по мере того, насколько удалялась от группы машина. Не поднимая головы, Андрей следил за её виражами, надеясь, что она вынуждена будет искать стоянку где-нибудь километрах в трёх от них. Из вертолета упал второй луч света и начал шарить по скалам. Вскоре машина зависла метрах в четырехстах впереди и затем пошла на посадку, обнаружив наверху, на скалах, небольшую площадку.
– Рискованная посадка, пилот отличный, – оценил мастерство лётчика Андрей.
– Да. Другой бы врезался в скалу или поломал машину еще в начале пути, – согласилась Нона. – Трудно будет отвязаться от них.
– Хорошо бы прожектор вывести из строя, – подала идею Огнеса.
– Да, нужно выиграть хотя бы несколько минут, – согласился Андрей, – Прожектором займусь я.
– Может, лучше я? – предложил Георгий.
– Нет. Пойду я. А вы, как только прожектор погаснет, моментально спрячетесь вон под той глыбой. Углубление там небольшое, но вполне достаточное для вас. Без меня – ни шагу.
Сделав распоряжения, командир исчез в темноте, захватив веревку с крюком на конце. Достигнув того места, где на высоте ста метров расположился вертолет, он забросил крюк вверх, попробовал, прочно ли он зацепился за выступ, и приступил к подъёму, предварительно для страховки обвязавшись противоположным концом верёвки за пояс. Осторожно нащупывая руками и ногами еле заметные выступы, почти в полной темноте скалолаз пробирался к верхней площадке. Как только Андрей достигал той высоты, где крепился крюк, он перебрасывал его выше.
Вверху уже оставалось метров шесть-десять, когда неожиданно под ногами сорвался камень, и он повис на одних руках. Ноги беспокойно задвигались по отвесной стене в поисках опоры, но ничего не нашли. Тогда он подтянулся на руках, ища ногами выступ повыше и, возможно, зацепился бы, но сверху то ли сам по себе, то ли сорвавшись из-под чьей-то ноги, свалился тяжелый камень и угодил прямо по левой руке. От молниеносной боли Андрей разжал пальцы – и полетел вниз.
Он не успел испугаться: страховочная верёвка, завязанная на поясе, дернулась и натянулась, скалолаз повис в воздухе. Подождав, когда боль в руке стихла, он дёрнул веревку – крюк держал прочно. Тогда Андрей принялся осторожно раскачиваться, пытаясь дотянуться до какого-нибудь уступа. Наконец, вытянутые вперед руки скользнули по стене. Сразу зацепиться не удалось, только после нескольких неудачных попыток он ухватился за какой-то выступ и тотчас же носки ног нащупали небольшую ступень – восхождение продолжилось. От напряжения пальцы немели. И хотя в горах было холодно, пот то и дело скатывался по его лицу, сердце колотилось сильно и часто, дыхание сделалось глубоким. Чем выше, тем становилось светлей, отблески прожектора долетали и сюда. Но, очевидно, преследователи, боясь по неосторожности сорваться в пропасть, находились внутри вертолета, иначе бы давно заметили его и предприняли решительные меры.
Как только голова Андрея достигла края площадки, он размахнулся и запустил тяжелым камнем в прожектор. Послышался звон разбитого стекла, крики, шум. Не дожидаясь, что будет дальше, он зацепил крючок за выступ, дёрнул со всей силы для проверки, и, убедившись, что тот зацепился прочно, стремительно полетел вниз, держась за другой конец. Падение грозило опасностями: с одной стороны, никто не гарантировал, что крюк в последний момент не сорвётся от резкого толчка, с другой стороны, можно было расшибиться о какой-нибудь встречный выступ, но и медлить со спуском оказывалось не менее опасно.
Повиснув на конце веревки, Андрей раскачался, подтянулся к стене, перерезал канат у пояса и стал спускаться обычным путём.
Наверху вскоре зажгли второй прожектор, боясь упустить группу из вида, но он оказался очень слабым и рассеивал мрак только вверху, не достигая низа ущелья.
Стэлпсон беспокоился и поторапливал людей, возившихся у разбитого прожектора:
– Что вы целый час одну лампу меняете! Быстрей! Чтоб у вас руки отсохли.
Наконец, прожектор восстановили, лампа вспыхнула, пучок света ударил вниз, Стэлпсон облегчённо вздохнул – вся группа продолжала оставаться на месте.
– Будем брать, – приказал он. – Нечего ждать рассвета. За ночь они удерут. Всем до единого, кроме пилота, взять верёвки и спускаться.
Когда спуск был закончен, загородив дорогу, группа американца двинулась на членов экспедиции. Молодые люди не спали, все сидели в каких-то странно неподвижных позах, и хотя парни Стэлпсона двигались шумно, никто не повернул в их сторону головы, не бросил взгляда.
"Столбняк на них напал, что ли?" – думал Стэлпсон, шагая впереди.
Но как только они приблизились на расстояние до пятидесяти метров, все четверо, как по команде поднялись и бросились в противоположную сторону. Луч прожектора следовал за ними.
– Бегом. Взять их! – скомандовал американец.
Молодчики сорвались с места и, грохоча ботинками, ринулись вдогонку, но и группа Андрея Журавлева тоже увеличила скорость, и чем быстрее бежали догоняющие, тем стремительнее уносились от них догоняемые. Вскоре они исчезли в темноте, недосягаемой для прожектора.
Стэлпсон попробовал еще несколько десятков метров мчаться с остальными своими подчинёнными в кромешной тьме, но понял, что затея бесполезная и остановился. Желая сорвать злобу, он выругался:
– Ротозеи! Бегать разучились. Гонять вас чаще надо. В следующий раз только со спортивным разрядом буду набирать людей. – Затем успокоился и утешил себя и других: – Ладно, дождёмся утра. Никуда они от нас не денутся. Дорога здесь одна, поймаем.
Как только рассвело, вертолет поднялся в небо и стал рыскать над горами в поисках потерянного следа. Обнаружили беглецов километрах в десяти.
– Вон они, вон! – радостно воскликнул Константин, первым заметивший в иллюминатор членов экспедиции.
– Вижу, – Стэлпсон всмотрелся в группу и взял в руки рупор.
Вертолёт завис над беглецами, и из него понеслось сквозь усилитель:
– Предлагаю сдаться добровольно. Не будем обострять отношений. В противном случае мы за последствия не отвечаем. Если согласны, просим остановиться и поднять белый платок.
Группа продолжала идти.
– Снижайся, – приказал Стэлпсон пилоту.
Вертолёт обогнал идущих и сел впереди, из салона высыпали молодчики и двинулись в наступление.
Казалось, беглецам было некуда деваться, и Стэлпсон уже предвкушал победу, как внезапно все четверо членов экспедиции исчезли, как будто сквозь землю провалились. Преследователи остановились в растерянности, озираясь вокруг и не понимая, куда они спрятались.
Вдруг один из них указал рукой назад.
– Смотрите, они там.
Стэлпсон нервно закурил.
"Чёрт побери, – подумал он, – кажется, они уже овладели какими-то знаниями. Попробуй теперь с ними справиться", – но вслух ничего не сказал, а скомандовал:
– Вперёд, ребята!
Гонки продолжались. Группа уходила быстро, даже не переходя на бег. Поняв, что так просто их не догнать, иностранец приказал всем сесть в вертолёт. Тот молниеносно поднялся в воздух, обогнал группу и опять опустился впереди, загородив дорогу.