"Как дети, - подумал Гард. - В Бога верить не умеете, а любому фокуснику поверите, будто он пророк. Неужели вы не понимаете: самое главное чудо Бога в том, что Он видит каждого и следит за каждым на этой огромной земле? Все остальные чудеса в сравнении с этим - прах и суета".
Теперь нужно взять тот конец, который прошел в узлы.
Гард подошел к мальчишкам:
- Видите узлы на веревках?
Те испуганно закивали головами.
Подошел к тому, кто резал себе руку ножом.
- Хочешь, потрогай узлы?
Здоровой рукой человек дотронулся до узлов и тут же отдернул руку, словно веревка была горячей.
- Ну! - закричал Гард. - Кто еще хочет потрогать узлы на моей веревке?! Узлы моей жизни! Моей нелегкой судьбы!
Толпа отшатнулась.
- Все видели узлы? - для пущей торжественности Гард прошептал свой вопрос.
Ессеи молча закивали головами: мол, да, видели.
- Можете ли вы, не верящие в меня люди, представить, что узлы эти исчезнут сами по себе?
И снова молча закивала головами толпа: нет, мол, не можем.
Гард отпустил веревку.
Узлы развязались. Веревка была абсолютно гладкой.
Гард понес веревку к толпе.
- Вот моя жизнь! - причитал он. - Как на этой веревке не удержались никакие узлы, так и в ней узлы не удержатся! Узлы неверия и непонимания!
Толпа рухнула на колени.
Гард обернулся. На колени упал и Барак. В его глазах комиссар читал ужас.
Гард несколько раз махнул веревкой над головами ессеев и подумал: "Я могу делать с ними все, что угодно. Могу превратить их в армию, и они пойдут уничтожать того, кого захочу я. Могу любому из них приказать повеситься на этой веревке, и он с радостью повесится.
А что я сделал? Просто показал фокус, которым отец развлекал гостей вечерами. И этого оказалось достаточно, чтобы во мне увидели Божьего Посланника!
Господи! Ну почему Ты создал людей такими?! Неужели с такими тебе интересней?
Впрочем, если я найду Иисуса, я смогу задать ему этот вопрос. Он-то знает..."
Комиссару показалось, что только в эту минуту он осознал наконец-то, для чего ему нужна эта Весть. Слишком много надежд она дарила: и встретить Элеонору, и вернуться на Землю, и - наверное, это все же главное - узнать Истину.
А вдруг эта Истина и вправду поможет людям измениться, стать лучше? Кто знает, быть может, эксперимент с Гардом, который сам он никак не в состоянии понять, и состоит в том, что именно он - человек XXI века - должен принести людям Истину, дабы вся история человечества пошла по-другому?
Почему нет? Может быть, это будет самое главное чудо в истории человечества?
- Я ухожу от вас! - медленно произнес Гард.
- Не уходи, посланник! Не уходи! Не уходи! - раздалось со всех сторон.
- Я ухожу от вас! - повторил комиссар. - Вы не поверили мне, и я ухожу! И покуда звук шагов моих будет достигать ваших ушей, вы не должны поднимать голову. Никто не должен видеть, как уходит посланник.
- Да... Да... Да... - раздавалось со всех сторон.
- А если хоть один из вас поднимет голову, он немедленно превратится в уголь. Вы верите мне? - взревел комиссар.
И толпа завыла на разные голоса:
- Да... Да... Да...
Гард смотрел на толпу людей, стоявших перед ним на коленях, и с некоторым ужасом понимал: ему ужасно нравится эта власть над толпой. И он с удовольствием попросил бы их сделать какую-нибудь глупость. Попросил бы просто так, бессмыс-
ленно, просто чтобы убедиться в своей власти над ними.
Нет, пора уходить.
И тут комиссар заметил, что один из мальчишек, Иосиф, плачет. Плечи мальчика вздрагивали, он не мог сдержать рыданий.
Гарду стало его жаль.
Он подошел к Иосифу. Положил ему руку на голову и произнес торжественно:
- Слушайте меня, ессеи! Два мальчика, Иосиф и Иаков, первыми увидели меня. Два мальчика, Иосиф и Иаков, принесли вам слово обо мне. А вы не поверили им! Теперь ваша вина перед ними - неизбывна. Утешайте их, любите, храните! Они должны стать самыми любимыми среди ессеев, самыми хранимыми! Только если вам удастся принести счастье этим детям, ессеи и сами будут счастливы! Это говорю вам я - посланник Солнца!
Барак плелся вслед за комиссаром.
Бараку было очень страшно.
"Зря я не убежал в новую жизнь, - думал Барак. - Что ж я теперь буду делать?"
На его глазах Гершен совершил чудо! Он, Барак, спас от смерти того, кто умеет совершать чудеса!
А кто может совершить чудо? Только Божий Посланник. Это ясно.
И как же теперь быть? Что же делать, если Учитель и Гершен встретятся?
У Барака не было ответов на эти вопросы. А он знал: если жизнь ставит вопросы, на которые нет ответа, ничем хорошим это не кончится.
Путь до пещеры Егошуа показался Гарду очень близким.
Солнце еще не собиралось никуда уходить, а они уже пришли.
- Я пойду первым, - сказал Барак. - Это очень большая пещера. В ней много разных комнат. Я исследую все.
- Мы пойдем вместе, - твердо ответил Гард. - Мы не знаем, как поведет себя Егошуа, у которого Весть.
От этих слов Бараку стало совсем не по себе.
В пещере действительно оказалось множество разных комнаток. Гард и Барак ходили из одной в другую: пусто.
- То, что Учитель ушел, понятно, - сказал Барак. - Но отчего лее нет ни одного его ученика? Здесь всегда жили его ученики. Всегда. Почему же их нет теперь?
- Это говорит только о том, что Егошуа ушел надолго. Очень надолго. Может быть, навсегда.
В самой крайней комнатке они заметили на лежанке чье-то тело, укрытое циновкой.
Гард сделал Бараку знак остановиться, а сам подошел к лежавшему человеку.
Человек то ли был мертв, то ли - очень крепко спал.
Перекрестившись под недоуменным взглядом Барака, Гард протянул руку, чтобы сорвать циновку.
Но не успел.
Циновка отлетела. Человек сел. Длинные черные волосы рассыпались по плечам.
- Не может быть, - почему-то прохрипел Гард.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Барак жарил на огне куски мяса и подавал их на стол.
Элеонора и Гард ели.
Элеонора рассказывала. Ей было о чем рассказать.
Барак делал вид, что не слушает. Пожалуй, больше всего на свете ему хотелось бы не слышать то, о чем рассказывала эта красивая женщина с черными волосами.
Но не слышать было невозможно. А слушать - невыносимо.
- Я говорила тебе, Гершен, что Весть каким-то образом связана со мной. Я просто знала, что есть такая связь - и всё. Никогда ее особо не ощущала. Я знала: Гершен найдет Весть и передаст ее Иисусу. И я решила помочь тебе. Я решила найти Иисуса.
- Тебе удалось? - спросил Гард.
- Да. Я знаю, где прячется Иисус.
- Иисус прячется? - удивился Гард.
Если верить Библии, Иисус не прятался никогда. В пустыню - да, уходил. Но прячущийся Иисус - это уже не Бог.
Может быть, Элеонора что-то путает? Хотя не исключено, что и в Библии все написано не совсем так, как оно было на самом деле.
- Я расскажу тебе об Иисусе. Это - настоящий человек. Как только мы найдем Весть, я тебя с ним познакомлю.
- Но как, как мы ее найдем? - нетерпеливо спрашивал Гард.
- Подожди, я сбиваюсь, - Элеонора пригладила волосы. - Давай все по порядку. Я рассказала Иисусу о том, что ты должен прийти к нему с Вестью и тогда откроется Истина.
-А Он?
- Очень обрадовался. Но погоди, пожалуйста, не перебивай меня. Мы ждали тебя. Мы были уверены, что, когда ты найдешь Весть, ты придешь к Иисусу. Но тебя все не было.
- Я был занят, - усмехнулся Гард. - Я умирал.
- Это мелочи, - отмахнулась Элеонора. - Умирать - это любимое занятие человека. Этим занимаются все на протяжении жизни. Итак, мы тебя ждали, а ты не шел. И вдруг однажды, глубокой ночью, я проснулась. Я не могла спать. Я вышла из пещеры, где мы ночевали. И я поняла: Весть зовет меня. Весть в опасности и зовет меня.
Я сказала Иисусу: "Весть зовет меня". И Он ответил: "Иди".
И я пошла.
Я не знала ни куда я иду, ни зачем, ни какова цель моего путешествия. Я знала только, что должна идти. И я шла.
И очень скоро я вышла на площадь. И там было очень много народа, а на возвышении стоял высокий человек с длинным лицом и говорил проповедь.
"Кто это?" - спросила я. "Егошуа, - ответили мне. - Это пророк. У него есть Весть. И он знает Истину". - "Это вор!" - хотелось крикнуть мне. Но я сдержалась.
Гард вздрогнул, потому что раздался дикий крик. Это Барак уронил себе на ногу горячий кусок мяса.
- Осторожней, Барак, - вздохнул комиссар и, уже обращаясь к Элеоноре, сказал: - Ну, и что было дальше?
"Осторожней, Барак, - вздохнул про себя Барак. - А как, как быть осторожней, когда твоего Учителя обвиняют в воровстве? И самое ужасное, что так оно и есть. Он, Барак, должен ударить эту женщину, оскорбиться. А он так не делает. Он продолжает жарить мясо, как ни в чем не бывало.
А зачем жарить мясо, есть его, ходить, дышать, зачем вообще жить, если твой Учитель оказался вором?"
Элеонора продолжила свой рассказ:
- Знаешь, говорят, если у человека отрезать руку, она до самой его смерти все равно будет болеть. Вот и у меня такое ощущение, что Весть - это часть меня, а может быть, это я и есть. И я чувствую, как она болит...
Я пришла к Егошуа и сказала ему: "Ты украл Весть. Зачем ты это сделал? Известно: Весть есть у людей, Весть есть у Бога. Ты должен прийти к Иисусу и отдать ему Весть". Егошуа расхохотался на мои слова: "Я - пророк, - ответил он. - И нет никакого пророка Иисуса. Я несу людям веру. Я несу людям свет. Я нашел Весть". "Покажи мне ее", - попросила я. Но Егошуа только усмехнулся: "Я нашел Весть не для того, чтобы ее показывать людям. Это - Весть от Бога, и тот, к кому она попадает, становится пророком. И я теперь пророк, ясно тебе?"
Честно говоря, Гершен, мне ничего не было ясно.
Я знаю, что Весть - это Истина. А то, о чем говорил Егошуа, было каким-то бредом.
Конечно, самым простым казалось отнять у него Весть или украсть.
Но как только я думала об этом, все существо мое начинало протестовать.
Весть молила меня о спасении, но спасение не в том, чтобы украсть ее, а в том, чтобы привести тебя к Егошуа. Потому что только ты должен ее взять. И только ты должен отнести Весть к Иисусу.
Когда я ушла от Егошуа, на меня напали какие-то люди. Они не знали, что я хорошо владею и мечом, и ножом и горько пожалели об этом.
- Ты знаешь, где сейчас Егошуа? - спросил Гард.
- Весть зовет меня, я всегда могу ее найти. А значит, я всегда могу найти Егошуа. Я знала: когда-ни-
будь тебе станет ведомо, что Егошуа украл Весть, и тогда ты придешь сюда. И я пришла в его пещеру, чтобы ждать тебя.
- Народ верит Егошуа? - спросил Гард.
Барак перестал жарить мясо, превратившись в сплошной слух.
- Мне тоже было это интересно, - улыбнулась Элеонора. - Я слушала его проповеди. Понимаешь, пророк должен быть справедливым, но он не может быть злым. Люди чувствуют, что Егошуа не любит их. И потому не верят ему.
- И у него совсем нет учеников? - решился наконец-то задать вопрос Барак.
Элеонора опять улыбнулась:
- Ну почему же? Я вообще думаю, нет такого пророка, у которого совсем не будет учеников. Только если Егошуа станет пророчествовать дальше, в Иудее вспыхнет новая война.
- Остановить его пророчества я не могу, - вздохнул Гард, - но я должен отнять у него Весть.
Барак почувствовал, как у него затряслись руки. "Еще не поздно убежать, - подумал он. - Пусть эти люди сами разбираются между собой".
- Как я понимаю, ты всегда чувствуешь зов Вести, и мы можем отправиться на ее поиски прямо сейчас? - спросил Гард.
И незнакомый голос ответил ему:
- Нет, не можете!
Гард огляделся.
У входа в пещеру стоял римский легионер и улыбался.
- Егошуа - человек, который будоражит народ. Егошуа будет казнен. И все его ученики тоже. У нас есть приказ арестовывать учеников Егошуа - человека, который готовит смуту, - сказал римлянин.
- Но мы совсем не его ученики, - начал Гард. Но римлянин закричал:
- Молчать! Вы находитесь в пещере Егошуа, а этого, - он показал на Барака, - я знаю как ученика Егошуа. Да и девчонка часто слушала возмутительные речи. Вы будете арестованы! И не вздумайте бежать, тогда мы просто убьем вас!
"Господи, - подумал Гард, - еще не хватает, чтобы я погиб как ученик Егошуа. Это уж совсем невозможно!"
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Егошуа не раз говорил Бараку: "Иди и размышляй над тем, что я тебе сказал".
Но Барак не умел просто так лежать и размышлять. Он считал, что умением думать, ничего при этом не делая, обладают только воистину великие люди. А Барак себя таковым не считал.
Поэтому, когда Учитель посылал его размышлять, Барак совмещал размышления с изучением пещеры.
Может быть, поэтому в размышлениях он не преуспел, а в изучении пещеры преуспел, и весьма.
Барак крикнул:
- За мной! Давайте! И полез куда-то вверх. Элеонора и Гард бросились за ним.
Рядом с шеей комиссара просвистела стрела. "А стрелы действительно свистят", - подумал он. Они влезли на небольшую каменную перемычку, спрыгнули с нее и оказались в другой комнате.
- Сюда, сюда, - звал Барак, выбегая из комнаты в довольно длинный каменный коридор.
Гард думал, что в поисках Егошуа они облазили всю пещеру, оказалось - лишь малую ее часть. Пещера Егошуа - это целый мир, в котором так легко заблудиться.
Элеонора и Гард передвигались в полной темноте, ориентируясь на голос Барака:
- Сюда! За мной! Сюда! Гард оглянулся.
Факелы римлян были совсем близко.
- Сюда! Быстрей! - раздавался голос Барака где-то справа.
Гард держался рукой за влажную каменную стену.
-Гершен, ты здесь? - услышал он впереди голос Элеоноры.
И тут же наткнулся на нее.
Они вместе повернули направо и оказались в комнатке, вверху которой светилось крошечное окно. "В это окно мы не пролезем", - подумал Гард. Но спасение, оказывается, было не наверху, а внизу. Барак нагнулся и дернул лишь ему видимую ручку. Внизу открывалась бездна.
- Прыгайте туда быстро! - приказал Барак. Приближавшиеся голоса римлян не оставляли времени на раздумья.
Первым прыгнул Гард.
Он протянул руки, и у него в объятьях оказалась Элеонора.
Последним прыгал Барак. Он закрыл крышку странного люка, и они снова оказались в абсолютной темноте.
И уже через мгновение услышали наверху голоса:
- Здесь нет никого. Они как сквозь землю провалились.
- Ты оставил людей у выхода?
- Конечно.
- Отлично! Пойдем посмотрим, нет ли здесь еще какого-нибудь выхода.
- Никуда они не денутся... Рабы Егошуа... Отловим - и уничтожим! Чтобы другим неповадно было.
Когда шаги стихли, комиссар спросил:
- Ну, и долго мы будем здесь сидеть?
- А что ты предлагаешь? - прошептала Элеонора. - Как только мы выйдем, нас схватят.
И тут раздался тихий голос Барака:
- Есть один выход. Но это очень опасно. Комиссар гневно посмотрел на Барака: мол, если
есть выход, чего ж молчишь? Говори.
Но потом понял, что в темноте его взгляд не виден, пришлось открыть рот:
- Говори! Говори быстро!
Барак посмотрел обиженно, но тоже понял, что взгляды тут бессмысленны, и начал шептать:
- Мы находимся с вами в начале подземного хода. Егошуа говорил, что он выходит прямо в пустыню, недалеко от Вифлеема. Однажды я хотел по нему пройти, но не смог. Мне не хватило воздуха. Мы можем попробовать, но...
- Никаких "но" - отрезала Элеонора. - Другого выхода нет. Либо мы умрем здесь от жажды, либо римские легионеры снесут нам головы.
Элеонора была права, спорить с ней значило терять время, которое опять стало драгоценным.
Ползти решили так: Барак первым, Элеонора - за ним, Гард замыкает ползущую процессию.
Поначалу идти было довольно легко. Гард лишь слегка пригибал голову, а Элеонора и вовсе шла, гордо глядя прямо перед собой.
Верхний свод становился все ниже, ниже. Гарду пришлось опуститься на четвереньки.
- Я забыл сказать, - услышал он голос Барака. - Здесь есть крысы. От страха они могут вас укусить. Не позволяйте им этого делать - укус крысы, конечно, не смертелен, но можно заразиться какой-нибудь неприятной болезнью.
"Как это не позволить крысе себя укусить, - подумал комиссар, - если тут пошевелиться практически невозможно?"
Укус крысы очень пугал его. Умереть не страшно, а вот мучиться от какой-нибудь ужасной болезни, лежать беспомощным в далекой пещере, в отсутствии нормальных лекарств, виски и еды... Нет, такая перспектива казалась катастрофической.
Проход сужался. Пока еще можно было ползти на четвереньках, но становилось ясно: скоро придется ползти на животе.
Каждый шорох ползущих людей гулко разносился по узкому пространству, и Гарду все время казалось, что сзади кто-то ползет. Он постоянно оглядывался, пытаясь разглядеть что-то в кромешной темноте.
Однажды ему показалось, что он увидел маленькие красные глазки и услышал крысиный писк.
Гард замер.
"Почудилось, - приказал он себе. - Тебе все почудилось. Комиссар Гард, ты много чего испытал. Ползти в кромешной тьме в ожидании крыс - это, согласись, не самое страшное, что выпадало тебе в жизни. Ты снова попал в ситуацию, когда у тебя нет выбора: ползти по этому тоннелю можно только вперед".
Такие разговоры с самим собой успокаивали.
И тут на спину Гарду упало что-то тяжелое.
Он замер.
Тяжелое на спине тоже замерло. Оно лежало и не шевелилось.
"Хорошо, если крыса приняла меня за что-то неживое. Посидит, да и спрыгнет".
Не спрыгивала.
"А если я сейчас пошевелюсь, она укусит меня".
Долго оставаться неподвижным было невозможно. И без того затекшее тело становилось и правда каменным.
Помолившись про себя, Гард встряхнулся, как собака после купания.
Тяжелое со спины со стуком упало на землю.
Слава богу, это был просто отвалившийся кусок земли.
Гард полз на животе. Свод опустился так низко, что иногда комиссар чувствовал, что плечами задевает его.
Не хватало воздуха. Перед глазами плыли оранжевые круги. Сердце билось часто, словно требовало немедленно выпустить его.
Но самое ужасное: начиналась паника. Никакие беседы с самим собой уже не помогали.
"Откуда Барак знает, что здесь есть выход? - думал Гард. - Он же никогда не доходил до конца. А если это ловушка? Конечно, прекрасно придуманная ловушка. Назад ползти невозможно, впереди - тупик. Вот и лежи тут, умирай".
- До нас тут никто не погиб, - услышал он голос Элеоноры. Она словно отвечала его мыслям. - Если бы погибли, мы бы увидели скелеты. Скелеты принадлежат тьме, и они светятся в темноте.