- Так значит, ты не Божий Посланник? Гард решил ответить загадочно:
- В какой-то мере. Да, Элеонора, в какой-то мере я, безусловно, Посланник.
Девушка задумалась, а потом медленно произнесла:
- Если ты решил найти Весть, тебе придется нелегко, - спокойно сказала она.
- Ты поможешь мне? - спросил Гард и почувствовал, как сильно забилось у него сердце.
Так не билось оно, пожалуй, со времен юности.
- Конечно, - серьезно произнесла Элеонора. - Я расскажу тебе о человеке, которому может быть известно, где находится тот домик, в котором Азгад спрятал Весть. Ты знаешь, где находится долина Эйн-Геди?
Гард отрицательно покачал головой, но, поймав Удивленный взгляд Элеоноры, добавил:
- Я плохо ориентируюсь. Я ведь издалека.
- Понятно. Прости, я забыла. Впрочем, кто ты такой и откуда появился - особого значения не имеет.
Ты хотел помочь Корнелиусу, и значит, я помогу тебе. Что такое долина Эйн-Геди ты, конечно, знаешь?
Гард виновато улыбнулся.
Элеонора расточать улыбки не собиралась - она говорила очень серьезно:
- Странно, что в твоем далеке не знают: в долине Эйн-Геди царь Давид скрывался от царя Саула. Царь Давид был великий человек, Божий человек, и, конечно, общение с ним не могло пройти бесследно для любого, кто имел счастье говорить с ним глаза в глаза. Так вот, в этом оазисе есть тот, чьи предки помогали царю Давиду скрываться.
- И чем он может нам помочь? - Гард попробовал произнести местоимение "нам" со значением.
Но Элеонора этого не услышала:
- Злые люди называют его колдуном. Но это неправда. Просто он знает о людях больше, чем они сами о себе ведают. Во всей Иудее, Самарии, Перее и даже Галилее я не знаю другого человека, который бы смог помочь тебе. Только имей в виду: этот человек помогает лишь тем, кто сможет подтвердить свою истинную веру. Я не знаю точно, какие именно устраивает он проверки, но если вдруг он поймет, что вера твоя - придуманная, - выгонит тебя. Не станет с тобой разговаривать. Но если ему станет очевидно, что ты веришь истинно, он укажет тебе, где спрятана Весть. Он все знает, все может и всюду видит.
- Как зовут этого человека?
- Люди называют его Михаэль - равный Яхве, равный Богу. Но поговаривают, что он не любит, когда его так называют. Иди к нему. Без его помощи ты будешь искать тот дом с потайным входом целую вечность. Иудея большая, а дома в ней почти все одинаковые. Тебе может помочь только человек, который зрит, понимаешь?
- Мм-мм, - хмыкнул Гард.
-Для того чтобы попасть в долину Эйн-Геди, нужно сначала подняться на эту гору. Восхождение будет нетрудным: здесь прохладно, к тому же ты можешь подкреплять свои силы разными плодами. На самой вершине горы ты набредешь на поляну змей. Опасайся вступить на нее: змеи выпьют из тебя всю кровь. Добрые люди протянули над поляной лестницу из крепких веток и веревок, по этой лестнице ты сможешь проползти над поляной змей. Главное, помни: ты должен увидеть лестницу прежде, чем змеи заметят тебя... Я слышала, что в змеях живут души наших врагов, а твои враги наверняка не хотят, чтобы ты отыскал Весть и отнес ее Иисусу. После поляны змей начнется спуск, который выведет тебя на широкую дорогу. Иди по ней. И ты попадешь в узкую долину, которую с трех сторон закрывают горы, а по дну ее летит, разбрызгивая капли, горный ручей.. Это и будет долина Эйн-Геди. Если твой Бог будет тебя хранить, то путь этот не очень долог.
Перспектива карабкаться в горы, а главное, ползти по веревочной лестнице над поляной змей Гарда совсем не обрадовала.
- Послушай, - сказал он. - А нет ли какого-нибудь более простого пути? Ну чтобы на вершину не лезть и чтобы змей этих как-то миновать?
- Есть. Это более длинная дорога и более трудная. Дороги в обход - всегда длиннее и труднее. Ты наверняка заплутаешь, - Элеонора смотрела очень серьезно. Гард даже опустил глаза под этим взглядом. - Гершен, ты ведь ищешь Весть, а разве человеку, который ищет Весть, стоит думать о том, трудная его ждет дорога или легкая? Если же ты заблудишься, спроси у людей, где долина Эйн-Геди, тебе подскажут. И еще хочу тебя предупредить: опасайся разбойников. Они убивают просто так: они не знают иного ремесла.
- А ты не пойдешь со мной? - удивленно спросил комиссар.
- Как же, Гершен, я могу с тобой идти? - в свою очередь удивилась Элеонора. - Во-первых, ты - мужчина. А я женщина, которая любит другого...
- Прости, но если ты говоришь о Корнелиусе, - заволновался Гард, - то он погиб.
Элеонора удивленно вскинула брови:
- И что это меняет? Просто мы с ним встретимся позже, когда и я попаду к Яхве. Разве ты не знаешь, что предать того, кто ждет тебя у Бога, еще подлее, чем предать того, кто ждет тебя на Земле? - Взгляд Элеоноры был полон искреннего удивления. - И потом, я должна отомстить убийцам Корнелиуса, а у тебя другая задача: ты должен найти Весть и отдать ее Иисусу.
У Гарда оставался последний аргумент:
- Но может быть, Весть как раз и поможет тебе отомстить? Мы же не знаем еще, что это такое.
- Может быть, - согласилась Элеонора и поднялась. - Тогда я найду тебя, и все разрешится. Я не знаю, что такое Весть, я не знаю, где ее искать, я даже не знаю, как она выглядит. Но мне почему-то кажется, что между мной и этой Вестью существует какая-то непонятная связь. Странно, правда?
- Тогда тем более ты должна пойти со мной, потому что... - начал Гард.
Элеонора оборвала его, не дослушав:
- Прощай же.
- Нет! - закричал Гард. - Нет! А зачем ты тогда спасала меня? Убегала вместе со мной? Рисковала жизнью вместе со мной? Для чего?
Элеонора остановилась, посмотрела на комиссара с недоумением:
- Ты хотел помочь Корнелиусу, и сам оказался в опасности. Разве этого не достаточно, чтобы тебе помочь? Какие же еще должны быть причины?
Она подошла к Гарду, положила руку ему на плечо:
- Ты хороший человек, Гершен. Я это сразу поняла, как только ты возник в темноте прошлой ночью. Ты согревал меня, ничего за это не требуя. Ты хороший человек. И если я еще смогу тебе помочь когда-нибудь, я помогу. А сейчас - прощай.
И она растворилась в темной зелени леса.
- Я могу с тобой честно разговаривать? - после паузы спросил Гард.
- А со мной по-другому не получится, - красиво ответил Александр и своей длинной рукой достал с дальнего конца стола финик.
- Понимаешь, Александр, я дал зарок Богу, - начал Гард.
Но вожак перебил его:
- Какому богу?
Поскольку комиссар понятия не имел, какому именно богу поклоняется предводитель разбойников, он решил не устраивать религиозного диспута и ответил уклончиво:
- Какая разница какому. Важно - какой зарок.
- Какой же?
- Скажи, Александр, если я пойду с тобой, ты ведь захочешь, чтобы я тебе подчинялся?
Александр задумался и ответил:
- Птолемей подчинялся Македонскому. Даже когда стал властителем Египта, подчинялся все равно. Так повелось. Царь может быть только один.
- Ну вот видишь, ничего не получится! - Гард отвернулся, изображая обиду и отчаяние одновременно.
Александр даже вскочил от напряжения.
- Чего не получится-то? Чего?
- Видишь ли, я дал страшный зарок: подчиняться только тому человеку, который победит меня в честном соревновании.
- Ох ты, Господи, а я-то уж думал... - Александр вздохнул с явным облегчением. - Давай подеремся. Может, ты победишь? Я буду драться вполсилы, Гер-шен. Потому что мне очень хочется, чтобы у меня был свой Птолемей.
- Я думал об этом, - вздохнул Гард. - Но ты видел: я дерусь до смерти. Что толку, если я тебя убью?
- Этого бы не хотелось, - согласился Александр. - Может, побежим наперегонки?
- Подойди ко мне, - попросил Гард.
Они встали рядом. Голова комиссара упиралась в подмышку Александра.
- Я ж сказал: соревнование должно быть честным, - снова вздохнул комиссар. - А ты сравни мои ноги и твои. Заяц и олень не могут соревноваться в скорости.
Несмотря на то что его сравнили с оленем, Александр запечалился и снова выпил из бутылки.
- Может быть, устроим гладиаторские игры? На мечах или, если хочешь, на палицах? - без особого энтузиазма предложил он.
-Ты все-таки хочешь, чтобы кто-нибудь из нас кого-нибудь убил? Александр - без Птолемея, Птолемей - без Александра: все - плохо.
Гард и Александр сидели, печально не глядя друг на Друга.
"Пора!" - подумал комиссар. И его лицо осветила счастливая улыбка.
Комиссар подумал немного и сказал:
- Синхрофазотрон.
- Чего? - расхохотался Александр, но потом повторил с легкостью: - Синхрофазотрон. Хорошее какое слово, надо запомнить. А что оно значит?
- Ничего. Я только что придумал.
- Я должен победить, - закричал Александр. - Мне необходим человек, который умеет придумывать такие слова!
И они начали соревнование.
Молчаливые разбойники, повылезавшие из своих нор, с удивлением и интересом наблюдали за происходящим.
Сначала пили по пять глотков. Потом - по четыре. Потом - по три.
После каждого выпивания повторяли радостно:
- Синхрофазотрон.
- Синхрофазотрон.
Разбойникам явно понравилось неведомое мудреное слово. И они начали радостно повторять его.
- Синхрофазотрон, синхрофазотрон, - разносилось по пещере первого века нашей эры.
"Вот ведь как все интересно получается, - думал комиссар. - Соревнуясь с человеком первого века, человек двадцать первого века не может быть убежден ни в своей силе, ни в своем уме, но вот в чем он может быть убежден абсолютно, так это в том, что он больше проспиртован".
Нельзя сказать, чтобы вино вовсе не действовало на комиссара. Он, конечно, немного пьянел, но слово "синхрофазотрон" произносил с легкостью и с первого раза.
А Александр пьянел заметно. И разбойники видели, что их командир уже с большим трудом произносит красивое неведомое слово.
Все были настолько увлечены соревнованием, что не слышали шума, который все отчетливей раздавался перед входом в пещеру.
А если бы услышали, немедленно прервали борьбу пьющих, понимая, что результат ее не будет иметь никакого значения.
"Учитель послал меня действовать, а не быть простым наблюдателем", - думал Барак, прячась от римских легионеров, которые решительно окружали пещеру.
Они знали, где находится шайка разбойников. Они выследили их. И теперь оставалась малость - повязать этих пьяных людей.
Наконец Александр сдался. Проклятое слово "синхрофазотрон" категорически не хотело произноситься.
- Синх... Синхраф... Синхрафза... - промямлил он и захохотал.
Потом допил бутылку, не считая глотков, и крикнул:
- Друзья! Это мой друг! Он победил! Разбойники радостно закричали: им тоже нравился
человек, который смог не только выпить больше, чем их главарь, но и придумать такое волшебное слово.
- Синхрофазотрон, - говорили они друг другу с разной интонацией. - Синхрофазотрон!
И хохотали абсолютно счастливые.
- Мы должны отметить его победу! - закричал Александр. - Вина!
Ниоткуда возникли новые оплетенные бутылки, и вино полилось не рекой - бурным потоком.
- Ты не забыл о своем обещании? - спросил Гард.
- Конечно! - закричал он. - Завтра все идем в долину Эйн-Геди! И никто не спорит со мной! И с моим другом Птолемеем! В долину Эйн-Геди завтра идем все!
Как-то надо было просочиться сквозь строй легионеров и похитить Гершена.
Барак был почти уверен, что у такой большой пещеры непременно должен быть второй выход.
Ему только проникнуть. А там...
Но как проникнешь, когда их там много, римлян, и они смотрят столь внимательно, ожидая, пока пьяные разбойники уснут, и тогда их так легко будет всех связать.
Наконец и к Гарду пришло освобождающее чувство опьянения, когда вдруг начинаешь любить всех и жизнь представляется уже вполне сносной и даже симпатичной. Начинает казаться вдруг, что она вовсе не из испытаний состоит, а из приключений!
Гард не помнил, как уснул прямо за столом. Впервые уснул спокойно, не боясь завтрашнего дня, но даже ожидая его.
Ведь завтра Александр должен отвести его в долину, к неведомому Михаэлю. А тот устроит какие-то испытания. И Гард и их непременно пройдет, потому что он все может... А потом - Весть... Он найдет Весть...
Комиссар не видел, как вошли римские воины, как будили они пьяных разбойников и его, Гарда, будили тоже, как выводили их в холодную ночь...
Он даже плохо помнил, как старший, заметив его, издевательски потрепал по щеке:
- Ну что, Посланник? Хотел сбежать от меня? От меня сам Господь Бог не убежит...
Гард окончательно пришел в себя, только когда пе-Щера осталась далеко позади и холод ночной пустыни привел его в чувство.
Все они были перевязаны веревками, шли кучей.
Вокруг них с обнаженными мечами и пиками шагали римские солдаты.
- Почему мы не оставили их в пещере ночевать? - услышал Гард голос одного из римлян.
- Они бы там расползлись, как змеи: ищи их потом! У нас есть хорошая тюрьма, оттуда не убегут.
Они дошли до какой-то деревеньки, открылась невидимая дверца, и их всех, кучей, покидали куда-то вниз, в подпол.
Гард огляделся - насколько применимо это слово к человеку, находящемуся в кромешной темноте, - и едва не закричал от радости.
Не нужна никакая долина Эйн-Геди! И никакой Михаэль ему не нужен!
Римляне сбросили их именно в то подземелье, где спрятал Весть Азгад.
Не без помощи комиссара Гарда римляне обнаружили эту тюрьму, и теперь решили использовать ее. Ну что ж, вполне разумно.
Только они позабыли, что комиссар Гард знает, как выходить отсюда.
Сегодня ночью он точно отыщет Весть. Сегодня ему никто не помешает. Сегодня ночью у него получится.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Темнота. Храп разбойников. Едва их бросили в темницу, эти удивительные люди тотчас уснули, будто им и впрямь было все равно, где спать.
Но Гард понимал: спать нельзя. Сон - гибель. Римляне на это и рассчитывали: все уснут, утром их разбудят и, как стадо, отведут куда-нибудь, скорей всего - на казнь.
Из Библии комиссар помнил, что рядом с Иисусом распяли еще двоих людей. И они, кажется, были разбойниками. Одного разбойника, правда, отпустили - его звали, помнится, Варавва. Комиссар запомнил это имя, потому что его интересовал этот человек. Как жил он после того, как распяли Христа?
Вот вознесся Христос, и всем стало ясно, что Он был Богом. И Варавве - тоже. И он понял, что вместо него распяли Бога. Он мог спасти Бога и не спас. Как он жил после этого?
Впрочем, ладно: не отвлекаться. Первым делом надо попробовать распутать веревки. Потом найти Весть. А уж как убежать отсюда, Гард хорошо помнит.
- Эй, - тихо позвал комиссар. - Александр.
Темнота. Храп. Никаких звуков, кроме отвратительного мужского храпа.
Римские солдаты связывали их наспех, не очень-то веря в то, что эти пьяные люди могут убежать. Но все равно одному распутывать веревки будет трудно, вот если бы вдвоем с Александром....
- Александр, - уже громче позвал Гард.
- Мм, - раздался голос откуда-то сбоку.
- Не спи, предводитель. Мы должны все вместе попытаться распутать веревки и выбраться отсюда.
- Лучше спать и набираться сил, - сонным голосом пробурчал Александр.
- Это убежище иудеев, я знаю, как отсюда выйти.
- Куда выйти? Там наверху полно римлян.
- Послушай, - уже почти взмолился Гард. - У меня есть план. Мы должны распутать веревки. Потом я найду здесь одну вещь. Я обязательно ее найду, и ты мне в этом поможешь. А я за это покажу, как открывается люк, ведущий из подземелья на свободу. Если ты примешь мой план, очень скоро мы окажемся на свободе.
Храп разбойников был ответом Гарду.
- Хорошо, - сказал комиссар. - Если ты поможешь мне распутать веревки, я не буду заставлять тебя идти в долину Эйн-Геди. Я стану твоим другом, твоим Птолемеем. И мы пойдем искать Иисуса. Уверяю тебя: это очень интересное занятие - искать Иисуса.
Александр тяжело вздохнул:
-Какого Иисуса? Их в Иудее много. У меня в отряде тоже есть один Иисус. Он тебе не нужен?
Пока комиссар соображал, как бы ему половчее ответить, Александр произнес веско:
- То, что ты задумал, - бред. Отсюда невозможно выбраться. Но даже если бы нам это удалось, наверху полно римлян. Надо поспать, набраться сил, и, когда днем они разомлеют от жары, мы разделаемся с ними в две секунды, уверяю тебя. Они разбегутся от нас, как мыши при виде змей. Ты думаешь, почему так быстро заснули эти люди? Потому что они понимают, что надо делать в таком положении.
- Сейчас ночь, сейчас убежать будет легче. И вообще... - начал было Гард.
Но его прервал грубый голос, принадлежавший одному из разбойников:
- Предводитель сказал: спать! Значит, спать. И снова - темнота. И - храп.
"Как угодно", - прошептал Гард и начал распутываться сам.
Для того чтобы распутать веревки, комиссару при-Шлось подползти к лежащему рядом разбойнику и даже перевернуть того несколько раз со спины на живот, и с живота на спину, - тот не проснулся. Сила ли приказа являлась причиной столь крепкого сна или количество выпитого вина, осталось загадкой, которую Гарду разгадывать было недосуг.
Веревки неохотно, но все-таки сползли с него. Комиссар поднялся.
Он не очень хорошо соображал, как будет в кромешной тьме искать Весть, но твердо знал, что непременно ее найдет.
Разумеется, их бросили в большую комнату, а Азгад спрятал Весть в маленькой. С одной стороны большой комнаты был выход, который Гард несколько дней назад открыл и через который, судя по всему, их сюда и кинули.
Значит, дверка в нужную комнату находилась с другой стороны.
Для начала нужно до этой другой стороны дойти.
Ему казалось, что он шел невероятно долго, на ощупь, пытаясь перешагнуть через тела лежащих людей, периодически поскальзываясь и падая.
Наконец его руки уперлись в шершавую стену. Куда идти? Направо? Налево?
Голова ничего не соображала. А интуиция подсказала: налево. И комиссар медленно пошел, держась рукой за стену.
Шаг. Еще шаг. Еще один.
Вдруг под рукой оказалось что-то скользкое, холодное и живое.
Змея!
Нет, тварь была маленькая, не больше таракана.
И Гард медленно двинулся дальше.
Барак проследил, куда римские солдаты сбросили пленников, и теперь пытался сообразить, каким образом он будет спасать Гершена.
Понятно, что надо начинать спасение, когда римляне уснут, а пока можно перекусить, тем более что по дороге он набрал маслин и фиников.
Римляне уснули быстро, оставив у закрытого выхода из подземной тюрьмы одного стражника.
"Опять придется драться, - подумал Барак и примерил на руке нож. - Видно, жизнь устроена так, что без этого никак не обойтись".
Гард шел вдоль длинной стены, умоляя всех святых, чтобы скорее нащупать угол.
Наконец вот он - долгожданный поворот.
Гард сделал шаг назад и тут же наткнулся на сиденье. Развернулся. Пошарил руками. Со зла сбросил одного сидящего на стуле разбойника. Тот, разумеется, даже не проснулся.