Джек пообещал поторопиться, записал адрес и отключился.
- Что стряслось?
- Судя по всему, дело для ОСП.
- Очередной последователь Синей Бороды?
- Надеюсь, нет. Ты сегодня будешь ещё говорить с потенциальными квартирантами?
- С двумя.
- Хорошо. Только никаких чудаков, ладно? Я тебе позвоню.
Он поцеловал её, потом окинул взглядом Стиви на предмет обнаружения наименее липкого участка. Нашёл маленький пятачок на макушке и чмокнул его туда, ещё раз поцеловал Мадлен и вышел.
Джек водил "Остин аллегро Мк-3"-универсал жуткого ядовито-зелёного цвета, который какой-то неизвестный маркетолог со странным чувством юмора обозвал "цветом яблочной водки". Согласно уставу Лиги, детективам полагалось водить старинные или классические машины. Джеку это казалось нелепостью. Звонновский "Дилейдж D-8" 1932 года выпуска являл собой типичный пример подобной нелепости. Шпротт же водил самую неприметную машину, какую только сумел добыть, - маленький, бессмысленный и совершенно никем не замеченный акт протеста. Отец Джека купил автомобиль в 1982 году совсем новеньким и усердно ухаживал за ним. Машине только что стукнуло двадцать два года, она намотала почти триста пятьдесят тысяч миль, износив по дороге два мотора и четыре сцепления.
Джек не поехал сразу на Гримм-роуд. Первым делом ему нужно было заскочить к матери.
Она открыла дверь через пару секунд после того, как Джек нажал звонок. Из двери хлынули кошки, мелькая так быстро и хаотично, что казалось, вокруг несется сплошной пушистый мурлыкающий поток. Количество кошек колебалось от трёх до ста восьми - из-за опасной гиперактивности предмета никому не удавалось подсчитать точно. Годы были благосклонны к миссис Шпротт: несмотря на возраст, она была свежа как огурчик и явно не утратила юношеского пыла. Джек относил данное обстоятельство на счёт числа её детей. От этого либо крепчают, либо выматываются - в последнем случае, без Джека и его девяти старших сестёр и братьев, она могла бы прожить до ста шестидесяти. Мать-героиня писала маслом портреты домашних любимцев, потому что "кто-то же должен", коллекционировала фарфоровых зверюшек, пластинки Голубого Бабуина и памятные тарелочки с Джеллименом. Она уже семнадцать лет вдовела.
- Привет, малыш! - весело воскликнула миссис Шпротт. - Как поживаешь?
- Хорошо, мама. И я уже давно не малыш. Мне сорок четыре.
- Для меня ты навсегда останешься малышом. Что, поросята на виселице?
Джек покачал головой.
- Мы вывернулись наизнанку, но убедить присяжных не удалось.
- Неудивительно, - фыркнула она, - если учесть, насколько они были пристрастны.
- Может, подсудимые и свиньи, мама, но они тоже имеют право на суд равных. В нашем случае это были двенадцать других свиней. Так гласит Великая Хартия тысяча двести пятнадцатого года, и ни я, ни обвинение с этим ничего не можем поделать.
Она пожала плечами и украдкой огляделась по сторонам.
- Давай-ка в дом. Мне кажется, пришельцы пытаются влиять на моё сознание через мобильную связь.
Джек вздохнул.
- Мама, если ты встретишь пришельца, то быстро поменяешь своё мнение. Они совсем такие же, как мы с тобой, только синие.
Мать подтолкнула его внутрь и закрыла дверь. В доме пахло лавандовой водой, акриловыми красками и свежей выпечкой, его наполняло величественное тиканье дедовских часов на кухне. Ещё один котоквант вылетел из гостиной и пронесся наверх по лестнице.
- Думаю, это из-за диеты, на которой я их держу, - пробормотала миссис Шпротт, протягивая Джеку холст в оберточной бумаге.
Вообще-то она не хотела продавать корову работы Стаббза, но после того, как она обнаружила в интернет-магазине кучу жизненно необходимых вещей, иного выхода у неё не осталось.
- Не забудь, - жестко сказала она. - Отвези её мистеру Туппердяйсу, и пусть оценит. После этого уже решу.
- Ладно.
Миссис Шпротт на мгновение задумалась.
- Кстати, когда ты заберешь три мешка шерсти из сарая? А то я его никак снести не могу.
- Скоро, мамочка. Обещаю.
* * *
После ночного ливня дождь немного поутих. На дорогах, там, где переполненные водоотводы не справлялись с потопом, стояли лужи шириной с внутреннее море. Гримм-роуд находилась в районе, ещё не вкусившем своей доли городского процветания. По обе стороны от ухабистой дороги лепились друг к другу одноквартирные домики, в дальнем конце возвышались два огромных газгольдера, отбрасывая тень на улицу круглый год, кроме июля. Здешние дома строились в конце девятнадцатого века по типичной для того времени схеме: две комнаты наверху, две внизу, за ними кухня, удобства на заднем дворике, выходящем в переулок. Мощенная булыжником проезжая дорога, заваленная мусором и остовами автомобилей, служила здешней детворе излюбленным местом для игр.
Из-за жутких пробок последнюю часть пути Джек проделал черепашьим шагом и теперь опаздывал минут на двадцать. Пока он полз по Гримм-роуд, пытаясь разглядеть номера домов, ему дважды звонили, спрашивая, где он, и было понятно, что Бриггс не в самом радужном настроении. Джек припарковался и надел плащ, тревожно посматривая на темнеющее небо.
- Хорошая машина, мистер, - заявил чумазый нахальный пацан, не оставляя попыток подбросить ногой дырявый футбольный мяч.
Его приятель, чьё лицо матушка нынче утром бессердечно забыла вымазать грязью, подошёл к ним.
- Нифигасе! - восторженно взвизгнул он. - "Остин аллегро Мк-три делюкс"-универсал на один и три десятых литра, модель восемьдесят второго года! "Яблочная водка" с подголовником, сиденье для собаки и однодиапазонное радио "моторола" устанавливаются по желанию заказчика заводом-изготовителем! - Он перевел дух. - В наши дни таких мало осталось. - И добавил: - Неудивительно, это ж сущее дерьмо.
- Слушайте, - предложил первый очень деловым тоном, - давайте пятьдесят фунтов, и мы её подожжем, а вы получите страховку!
- Лучше десять, - ухмыльнулся второй. - Больше полусотни он за неё всё равно не получит.
- Полиция, - сказал Джек. - Валите отсюда.
Пацаны уперлись:
- Ас копов двойная такса. Хотите спалить тачку - давайте двадцать.
Оба гаденько захихикали и удрали что-то ломать. Джек подошёл к нужному дому. Снаружи тот выглядел сущим убожеством. Водосточные трубы оторвались, кирпич порос мхом, вместо выбитых стёкол в гнилых оконных рамах торчали куски картона. На одном из них хозяйка успела написать: "Сдается комната. Никаких животных, аккордеонов, статистиков, курильщиков, насмешников, паразитов и пришельцев".
Джека ждал молодой констебль, едва переступивший порог юности, не говоря уже о стажировке, что по обоим параметрам соответствовало истине. Три месяца назад его назначили констеблем и направили в ОСП для подготовки к настоящей работе. Но кто-то потерял бумаги, и парнишка все ещё считался на полгода моложе нужного возраста, что его вполне устраивало.
- Доброе утро, Тиббит.
- Доброе утро, сэр, - ответил энергичный юноша. На безупречно отглаженных форменных брюках красовались стрелочки. "Наверное, мать постаралась", - подумал Джек.
- Где начальство?
Тиббит кивнул в сторону дома.
- На заднем дворе, сэр. Поосторожнее с хозяйкой: сущая мегера. Ткнула меня зонтиком за то, что я ноги не вытер.
Джек поблагодарил его, тщательно поелозил подметками по выцветшему коврику с явно издевательской надписью "Добро пожаловать" и вошёл в дом. Внутри пахло плесенью, на стенах расползались большие пятна сырости. Он прошёл мимо отрывающихся обоев, под которыми виднелись дранка и штукатурка, в мрачную кухню, открыл дверь и вышел на задний двор.
Продолговатый двор, футов примерно пятнадцать на тридцать, окружала высокая кирпичная стена с выкрашивающимся цементом. Большую часть пространства покрывали кучи хлама, покореженные велосипеды вперемешку с обломками мебели, тут же валялась пара отслуживших своё матрасов. Но в одном конце, где теснились переполненные мусорные баки, на земле валялись осколки яичной скорлупы, указывая место недавней и жестокой смерти. Джек сразу же понял, кто погиб, - он уже много лет подозревал, что этим всё кончится. Шалтай-Болтай. Вечная жертва падения. Если кто-то скажет, что это дело не подпадает под юрисдикцию отдела сказочных преступлений, то что тогда подпадает, хотелось бы знать?
Миссис Сингх, судебный патологоанатом, стояла на коленях рядом с останками, наговаривая что-то в диктофон. Она помахала Джеку, но работу не прекратила. Эксперт указала фотографу особенно интересные для неё места. В тесноте тёмного двора вспышка показалась необычайно яркой.
Бриггс сидел на низкой стене и разговаривал с женщиной-полицейским в штатском, но, когда Джек вошёл, суперинтендант встал и махнул рукой на труп.
- Похоже, он умер от несовместимых с жизнью травм, причиненных падением со стены, - изрек Бриггс. - Несчастный случай, самоубийство - кто знает? Его обнаружили сегодня утром, в семь двадцать две.
Джек посмотрел на стену. К ней была прислонена крепкая лестница.
- Наша?
- Его.
- Что-нибудь ещё для меня есть?
- Несколько моментов. Во-первых, на седьмом этаже ты сейчас отнюдь не мистер Популярность. Кое-кто наверху считает, что профукать двести пятьдесят тысяч фунтов на провальное обвинение трёх поросят - напрасная трата денег. Особенно когда шанс попасть в "Криминальное чтиво" - нулевой.
- По-моему, правосудие существует не для того, чтобы вешать на него ценники, сэр.
- Естественно. Но здесь всё упирается в общественное мнение, Шпротт. Поросята симпатичны, а волки - нет. Можешь точно так же попытаться обвинить жену фермера в жестоком обращении с животными, когда она станет рубить мышам хвосты разделочным ножом.
- Уже пытался.
- И?
- Недостаток свидетельств.
- Хорошо, что я об этом не слышал. Значит, так. С падением Болтая ты разберешься тихо, без шума и пыли, - это во-вторых. Мне от тебя нужно чистое, быстрое и дешевое расследование, и больше чтоб никакого очеловеченного зверья!
- Включая поросят?
- Особенно поросят. Только посмотри на булочку с ветчиной - и ты уволен.
- А что в-третьих?
- На следующей неделе предстоит ежегодный пересмотр бюджета, и из-за провала с поросятами будущее ОСП висит на волоске. Ещё одна заваруха - и отправишься регулировать движение на М-четыре.
- Я бы предпочел это и при двух первых пунктах.
Слушай, Джек, - продолжал Бриггс, - ты хороший полицейский, хотя порой чересчур въедлив, а ОСП нам необходим, хотя всем на него вроде бы наплевать. В общем, так: разберись с этим бывшим яйцом как можно скорее, и чтобы отчёт лежал у меня на столе утром в среду. В субботу Джеллимен открывает Центр Священного Гонго, и для обеспечения его безопасности мне понадобятся все люди, включая вашу шарашку.
- Вы хотите, чтобы я возглавил его охрану, сэр? - спросил Джек с блеском в глазах.
Ему понравилась мысль находиться рядом с этим великим человеком, а уж поработать его телохранителем и того лучше.
- Нам нужен человек с безупречной репутацией, опытный и инициативный. Звонн уже составляет схему расположения наших сил. Нет, от тебя мне потребуется обеспечение безопасности самого Священного Гонго. Антисплутвианцы могут попытаться сорвать церемонию открытия. Так что ты и твоё подразделение отвечаете за него головой. Соломон Гранди заплатил сорок миллионов, чтобы артефакт остался в стране, и мне бы не хотелось его расстраивать. Ты пойдёшь и проверишь территорию Центра. Брифинг для охраны Джеллимена состоится в четверг в пятнадцать ноль-ноль.
- Сэр, я…
- На твоем месте я бы очень обрадовался этому назначению, - заметил Бриггс. - После провала с тремя поросятами тебе понадобятся друзья.
- Мне поблагодарить вас за это?
- Да. - Бриггс подозвал женщину-полицейского. - Джек, я хочу представить тебе сержанта Мэри.
- Привет, - сказал Джек.
- Мэри Мэри, - сказала Мэри.
- Привет-привет?
- Не прикидывайся идиотом, Джек, - встрял Бриггс.
- Мэри Мэри - так меня зовут, - объяснила Мэри.
- Мэри Мэри? И откуда же вы родом? Из Баден-Бадена?
- В первый раз слышу, сэр. За сегодня.
Джек вздохнул. Он машинально улыбнулся, она машинально улыбнулась, и они пожали друг другу руки.
- Приятно с вами познакомиться, сэр, - сказала она.
- Аналогично, - ответил Джек. - С кем вы работаете?
Девушка многозначительно посмотрела на Бриггса.
- Мэри - твой новый напарник, - сообщил тот. - Переведена из Бейзингстока с отличной характеристикой. Она будет работать с тобой по этому делу и по любым другим.
Джек вздохнул.
- Не сочтите за обиду, сержант Мэри, но я надеялся, что повысят Эшли, Бейкера или…
- Ни в коем разе, Джек, - безапелляционным тоном заявил Бриггс и посмотрел на зловещее небо. - Ладно, я поехал. Оставляю вас с Мэри, чтобы вы познакомились как следует. Запомни: отчёт мне нужен как можно скорее. Усвоил?
Джек усвоил, и Бриггс уехал.
Шпротт поёжился от холода и взглянул на Мэри.
- Значит, Мэри Мэри?
- Да, сэр.
- Довольно необычное имя.
Мэри прикусила губу. Для неё это был чувствительный момент, и с годами злость на детские дразнилки по поводу упрямства не угасла. Да, имя странное, но она старалась не подавать виду.
- Просто меня так зовут, сэр. Я происхожу из длинной череды Мэри Мэри. Это нечто вроде семейной традиции. А что, - вызывающим тоном спросила она, - вас это напрягает?
- Вовсе нет, - ответил Джек, - если только вы не пытаетесь таким образом потакать вкусам Лиги. Бриггс, к примеру, угрожал сменить фамилию на Фёнготскилерни.
- Зачем?
- Расследования Фридленда Звонна, как вам известно, обычно заканчиваются статьей в прессе, - сказал Джек, - а Бриггс, как правило, не упоминается. Он считает, что странная фамилия и несколько эксцентричных привычек сделают его более… приметным.
- Отсюда и тромбон?
- Именно.
Ненадолго воцарилось молчание. Джек прикидывал, кого предпочел бы иметь сержантом, а Мэри думала о своей карьере.
- Значит, ОСП распустят? - произнесла она самым скорбным голосом, словно услышала ужасную новость. - И весь персонал распределят по другим отделам?
- Думаю, да. Вместе со стульями и настольными лампами.
- А когда состоится заседание по бюджету?
- В тот четверг.
Мэри сделала себе мысленную заметку. Чем скорее она покинет этот отдел неудачников, тем лучше.
Джек повернулся к останкам Шалтая. Мэри поняла намек и раскрыла блокнот.
- Имя трупа…
- Шалтай-Болтай.
- Вы его знали?
- Разок видел. - Джек печально покачал головой. - Очень-очень давно.
Округлое тело Шалтая разбилось почти вдребезги и лежало среди мусорных баков и хлама в дальнем углу двора. Ночной ливень смыл почти все его жидкое содержимое, но даже сейчас в воздухе стоял характерный запах желтка. Джек посмотрел на тоненькую безволосую ногу - всё ещё в носке и башмаке, - отходившую от небольшого участка скорлупы, закрытого лохмотьями прозрачной пленки. На самом большом осколке, лежащем между двумя мусорными контейнерами, проступало лицо Болтая. Физиономия его имела мучнисто-белый цвет, за исключением носа, покрытого некрасивыми красными прожилками. Один глаз был открыт. Молочно-белый, незрячий глаз. Лицо пересекала трещина. Покойный был в смокинге с галстуком или с поясом - сейчас уже не разберешь. Травма получилась ужасной, и неопытный глаз мог принять его тело за кучу битой яичной скорлупы и мокрых тряпок. Джек опустился на колени, чтобы взглянуть поближе.
- А почему он так вырядился?
Мэри открыла блокнот.
- Он провел вечер на каком-то мероприятии под названием "Благотворительный бал фирмы "Пемзс - средства по уходу за ногами"…
- Что? - перебил её Шпротт. - На попойке у Пемзса? Вы уверены?
- У него в кармане рубашки лежит приглашение.
- Хмм, - протянул Джек.
Имело смысл посоветоваться с Мадлен. Она могла ведь даже сфотографировать его.
- Дорогое развлечение. Надо поговорить с кем-нибудь, кто там был. Одновременно надлежит связаться с его врачом и выяснить, как у нашего клиента обстояли дела со здоровьем. Депрессии, фобии, болезни, головокружения - всё, что может пролить какой-то свет на его смерть.
Джек внимательнее присмотрелся к лицу Болтая. Тот выглядел старым. Годы и излишнее пристрастие к выпивке взяли своё. Лицо трупа казалось бледным подобием лица того Болтая, каким инспектор видел его в последний раз. Тогда это был весёлый парень, полный жизни и сыпавший шутками. Джек немного постоял, молча глядя на труп.
Мэри, для которой каждая проведенная здесь секунда являлась потерянным в смысле карьерного роста временем, решила не возникать и постараться добиться хороших отзывов к тому моменту, когда отдел распустят. Если она сумеет отличиться при Джеке, то, возможно, Звонн её заметит. Возможно.
- Вы его знали? - спросила она.
- Он обычно читал лекции по детской литературе и бизнесу в Редингском университете. Компанейский парень и весельчак, но немного плутоват. Университет допрашивал его в восемьдесят первом, когда мы со Звонном взялись за него…
- Bay! - вдруг воскликнула Мэри. - Вы работали под началом Фридленда Звонна?
- Да нет, - вздохнул Джек. - Мы с Фридлендом работали вместе. Вы разве не знали, что он начинал в ОСП?
- Нет.
- Он не особенно по этому поводу распространяется. У нас тут служили хорошие полицейские, но надолго не задерживались.
- Правда? - с самым невинным видом спросила Мэри.
- Да. ОСП - стартовая площадка для карьеры, если, конечно, по-вашему, есть карьера лучше этой. А если вы руководите этим отделом, тогда…
Он не закончил фразы, но Мэри поняла, что он имел в виду.
- А… а сколько вы тут служите?
- С тысяча девятьсот семьдесят восьмого, - пробормотал Джек, всё ещё вглядываясь в незрячий глаз Болтая.
- Двадцать шесть лет, - произнесла Мэри чуть с большим недоверием в голосе, чем ей хотелось бы.
Джек остро глянул на неё, и она тут же сменила тему:
- Я слышала, с Фридлендом Звонном приятно работать.
- Он амбициозный карьерист, который будет лгать, подличать и красть, шагая к вершине по чужим головам.
- Неужели меня ввели в заблуждение? - воскликнула девушка, не поверив ни единому его слову: она знала, что неудачники часто завидуют звездам.