- Она специалист по судебной бухгалтерии, но помогает нам, когда у нас не хватает штатных работников, так что мы считаем её своей. Вам она понравится. Она хорошо считает и умеет разговаривать бинарным кодом.
- Это важно?
- Да. Констебль Эшли обычно понимает всё, что мы говорим, но сложные случаи ему лучше объяснять на его родном языке.
- Эшли - рамбозиец?
- Да. Первый полицейский из их расы.
Повисло молчание.
- Вы что-то имеете против пришельцев, Мэри?
- Я никогда с ними не встречалась, - просто ответила она. - Я принимаю людей такими, какие они есть. А чем это пахнет?
- Тушеной капустой. Через дверь - кухня столовки. Не беспокойтесь, на третий год этого запаха уже и замечать не будете.
- Хм. Надо бы решить проблему с окном, - протянула Мэри, с отвращением оглядывая комнатенку и горы неряшливой документации.
- С каким окном?
- В том-то и проблема.
- В это мгновение в комнату вплыло облачко простудных микробов, кое-как державшихся в человеческих очертаниях. Мэри догадалась, что это ещё один член ОСП. И оказалась права.
- Доброе утро, сэр, - произнёс болезненного вида субъект.
Он прыснул себе в ноздри "виксом" и вытер красный нос платком.
- Доброе утро, Бейкер. - ответил Джек. - Насморк не прошёл?
Насморк Бейкера не проходил никогда. Постоянно текущий нос стал его вечным опознавательным знаком с тех пор, как восемь лет назад он подхватил простуду. Он носил шарф даже по жаре, а кожа его отливала восковой бледностью.
Несмотря на то что вид у него был такой, будто ему осталось всего три недели до того, как болезнь милосердно прервет его страдания, Бейкер обладал чрезвычайно крепким здоровьем: он проходил ежегодную диспансеризацию на ура и каждый июнь завершал редингский марафон с похвальным результатом.
- Это Чарли Бейкер, наш ипохондрик, - представил коллегу Джек. - Я зову его офис-терьером. Даешь ему задачу, и он не возвращается, пока не справится с ней. Он также уверен, что жить ему осталось не больше месяца, поэтому во время облавы не боится входить в дверь первым.
- Как поживаете? - сказала Мэри, пожимая Чарли руку.
- Да не очень, - ответил Бейкер. - Недавно головокружения усилились, на мошонке образовалась крапивница, а боль в колене может оказаться приступом подагры. - Он показал ей руку. - Вам не кажется, что она распухла?
- Ты не видел Эшли или Гретель? - спросил Джек в надежде сменить тему прежде, чем Бейкер начнёт всерьёз распространяться о своих болячках.
- Эшли жжет прялки, которые сдали в обмен на амнистию, - сказал тот, капая себе в глаза "ортекс" и быстро моргая, - а у Гретель утром выходной. Помнится, её собирались проверять на синдром Ожеховского. Это такая странная болезнь, которая вызывает хаотическое расстройство периферийной нервной системы, отчего подергиваются руки, ноги и веки. Насколько известно, это неизлечимо.
Джек с Мэри уставились на него, и он пожал плечами.
- Или она просто ждёт водопроводчика.
- Ладно. Мэри, позвоните в клинику Святого Церебраллума и узнайте имя лечащего врача Болтая. А ты, Бейкер, раскопай какую-нибудь информацию о прошлом покойного и выясни, не было ли у него судимостей. Надо узнать, что он затевал. Я вернусь через полчаса. Кофе мне с молоком и кусочком сахара.
Джек взял пакет с обрезом и вышел.
* * *
Похоже, отдел сказочных преступлений нечасто фигурировал в заголовках местной печати. Последние вырезки, что висели на стенах, представляли собой выцветшие колонки новостей из немногочисленных газет, публиковавших подобные истории. Присутствовали заметки об аресте Синей Бороды, о печально известном криминальном боссе Джорджо Порджа и ещё несколько - за сорок-то лет. Среди них выделялась единственная статья с первой полосы "Жаба" о Пряничном человечке, но, поскольку Джек упоминался там в качестве "помощника Звонна", Мэри поняла, почему она висит не на виду.
- Я так понял, вы любите кофе, - послышался сзади голос.
Мэри обернулась и увидела молоденького констебля, которого уже встречала на Гримм-роуд. Он обходил соседей. Тогда они перекинулись парой слов, но только по работе. Она даже не знала его имени.
- Спасибо. - Мэри взяла кофе и показала на выдержки из прессы. - Что вы обо всем этом знаете?
- Дело было ещё до моего рождения, - ответил Тиббит, - но, судя по словам Гретель, Джорджо Порджа засадили скорее благодаря Шпротту, а не Звонну. Начальство почесалось лишь тогда, когда дела пошли плохо. Никому нет дела до сказочных персонажей, пока они мочат друг друга. Порджа сделал ошибку, прикончив настоящего человека. Все улики добыл начальник, но дело закрыл Звонн - и выслужился.
- Немудрено, что Шпротт его не любит.
- Более того. Он даже почти не говорит о нём.
Мобильник Мэри зазвонил. Она выудила его из кармана и посмотрела на определитель: опять Арнольд.
- Тут звонит парень по имени Арнольд, - сказала Мэри, протягивая все ещё звонящий телефон Тиббиту. - Скажите ему, что я умерла, а?
Тиббит недоверчиво нахмурился, но все же взял телефон и нажал кнопку "ответить".
- Привет, Арнольд, - сказал он. - Говорит констебль Тиббит. Боюсь, что сержант Мэри погибла в автомобильной катастрофе. - Он кривился, произнося эти слова. - Да, это действительно очень трагично и совершенно неожиданно, - согласился он после паузы, выслушав ответ Арнольда. - Без проблем. Я ей передам. Пока.
Он нажал кнопку "конец связи" и вернул ей мобильник.
- Он сказал, что ему очень жаль и что он вам перезвонит. Боюсь, он мне не поверил.
- Чтобы он от меня отвязался, нужно что-нибудь посерьёзнее смерти. Но всё равно спасибо. Как вас зовут?
- Констебль Тиббит.
- Сержант Мэри Мэри.
Молодой полицейский на мгновение задумался, затем произнёс:
- Режиссер антимира…
- Простите? - подняла бровь Мэри.
Тиббит ещё пару мгновений не отвечал, снова крепко задумавшись, и наконец с торжествующим видом выдал:
- Ррежимная смерть!
- У вас всё в порядке?
- Конечно! - радостно ответил констебль. - Это анаграмма! Если вы возьмете "сержант Мэри Мэри" и переставите буквы, то получите "режиссер антимира" и "ррежимная смерть" или что-нибудь ещё. Вся штука в том, чтобы получилось нечто осмысленное. Я бы мог сказать "мистер ёж и мера рн", но это только звучит как анаграмма, правда?
- Вам виднее.
Мэри думала, что Тиббит станет той соломинкой здравого смысла, за которую она сможет уцепиться, чтобы не спятить в этой дыре, но эта надежда быстро угасала. Понятно, почему он оказался в таком отделе.
- Это палиндром, - объяснил юный констебль.
- Извините?
- Тиббит. Легко запомнить. С конца и с начала читается одинаково. Тиб-бит.
Мэри подняла брови.
- Вы имеете в виду "А роза упала на лапу Азора"?
Он горячо закивал.
- Я предпочитаю более изящные, мэм, например: "Меня истина манит сияньем".
Мэри вздохнула.
- А вы уверены, что правильно выбрали работу?
Поскольку эти слова ошеломили Тиббита, Мэри быстро сменила тему:
- И сколько вы здесь служите?
- Шесть месяцев. Меня направили на три месяца, а потом обо мне, кажется, забыли. Я не против, - быстро добавил он. - Мне тут нравится.
- А как ваше имя?
- Отто, - ответил он и добавил, объясняя: - Тоже палиндром. Мою сестру зовут Анна. Папа любил играть словами. Он четырнадцать раз становился чемпионом мира по скрэбблу. Когда он умер, мы похоронили его в Квинзиберне, чтобы это трехсложное слово даром не пропадало. Большую часть жизни он отыскивал слова, которые вроде бы произносятся неправильно, но на самом деле правильно.
- То есть?
- Например, "кофе", который не "оно", а "он". Он также считал, что слово "аббревиатура" слишком длинное для своего смысла, а слово "односложный" должно состоять из одного слога. Человека, неспособного обучиться чтению, следовало бы обозначать буквой "О", а прилагательное "непроизносимый" должно произноситься как "непрзнсмый".
- И насколько он преуспел?
- Если не считать последнего предложения, которое нашло некоторую поддержку, то не особо.
Мэри сузила глаза: ей показалось, что юноша её разыгрывает, но он, похоже, был вполне искренен.
- Ладно. Короче, вы не мешаете мне, я не мешаю вам. Дайте мне телефон Церебраллума и сделайте Джеку кофе.
Глава 8
Арсенал
Криминалистическая лаборатория Рединга была независимой и занималась всеми аспектами судебно-медицинской экспертизы, а также временами служила научно-исследовательской лабораторией для Звонна. Отдел обслуживал не только полицейское управление Беркшира и Оксфорда, но также Уилтшир и Гемпшир. Звонн давно уже добился, чтобы лаборатория находилась поближе, дабы он мог наносить туда личные визиты, что всегда было эффектнее, чем просто отправка материалов и получение отчёта по ним. Это чрезвычайно бесило оксфордского инспектора Моржа, но наверняка у Звонна имелись причины так поступать.
Звонн - друг или враг?
Криминалистическая лаборатория являлась вотчиной Джорджа Скиннера, крупного, очень сутулого мужчины с седеющими волосами и постоянно виноватым выражением лица. Он носил очки с толстыми линзами и потёртый костюм в елочку, явно доставшийся в наследство от отца. Однако внешность бывает обманчива, и в данном случае это утверждение оказывалось верным на сто процентов. Скиннер был не только блестящим баллистиком и экспертом по оружию, способным квалифицированно и сжато рассказать о чём угодно, от небольшого крупнокалиберного пистолета до базуки, но и великолепно смотрелся в документальных фильмах, часто снимавшихся по расследованиям Звонна. Обладая внешностью закоренелого трезвенника, он активно участвовал в ночной жизни Рединга: мог перепить почти любого, а если проскальзывало сообщение, будто кто-то отплясывал нагишом на столе в "Синем попугае", то можно было спокойно заключать пари, что это Скиннер.
Джек постучал в открытую дверь.
- Привет, Джордж.
- Заходи, Джек, - не оборачиваясь, сказал Скиннер.
Шпротт вошёл и пару мгновений рассматривал хозяина лаборатории. Как и миссис Сингх, Скиннер принадлежал к немногочисленной группе полицейских, которые не смеялись над ОСП. Презрительное отношение к Джеку и его отделу считалось в управлении хорошим тоном. Фридленд доверял Скиннеру как самому себе и в ответ ожидал исключительного к себе отношения, поэтому его несколько раздражало, что тот по-дружески держится с Джеком. Шпротт терпеливо подождал, пока Скиннер закончит то, над чем работал, а затем показал ему обрез.
- Что скажешь? - спросил он.
- Aгa… - задумчиво протянул эксперт, внимательно изучив этикетку на пакете с уликой, прежде чем извлечь оружие и осторожно проверить, не заряжено ли оно. - Сдается мне, что это дробовик "маркетти" двенадцатого калибра. Противозаконно, как все помповухи, а уж уродовать его так и вовсе преступление.
Скиннер снова нацепил очки, отчего его глаза стали казаться в два раза больше. Он пристально взглянул на Джека, затем снял с полки папку. Пробежал взглядом список номеров пропавшего или краденого оружия.
- О! - воскликнул он тоном, от которого Джек занервничал:
- Что?
Эксперт ещё раз посмотрел на серийный номер.
- Есть. Джек, познакомься с ружьем, украденным у мистера Кристиана. Оно вполне может оказаться орудием убийцы из Андерсеновского леса. Это ведь Фридлендовское дело, да?
- Одно из многих, - вздохнул Джек.
Дело лесных убийц относилось как раз к той разновидности драматических случаев, которые так любил распутывать Звонн. Одиннадцать месяцев назад мистер Кристиан вместе со своей женой был убит в Андерсеновском лесу, большом зеленом массиве к западу от Рединга. Единственной возможной мотивацией сочли солидную сумму наличными, хранившуюся в их жалкой лачуге на краю леса. Мистер Кристиан был бедным дровосеком, но в его жилище обнаружили около семи тысяч фунтов, и как он их добыл, было совершенно непонятно. Фридленд в типичной для него хвастливой манере вычислил извилистый путь отмывания денег, начинавшийся в Восточной Мыльвании и контролируемый несколькими доселе неведомыми и не вполне благовидными тайными обществами, связанными с Ватиканом. В ходе дерзкого налета на некий адрес в Клиторпе два главных подозреваемых получили смертельные ранения и было изъято большое количество денег и оружия. Расследование получилось таким сложным, что его пришлось публиковать в двух выпусках "Криминального чтива" подряд. Единственный преступник, уцелевший после налета, раскололся через пару недель и теперь отбывал срок в редингской тюрьме.
- Значит, чету Кристиан застрелили из этого дробовика?
- Нет, он принадлежал дровосеку. Из этого ли ружья его убили или нет, я смогу тебе сказать, сравнив две гильзы, найденные на месте убийства. У кого оно хранилось?
- У Шалтая-Болтая.
- Который "сидел на стене"?
- Нет, который "свалился во сне". Его обнаружили мертвым сегодня утром.
- А, - понимающе кивнул Скиннер. - Я думал, убитые дровосеки находятся под юрисдикцией ОСП.
- Фридленд настаивал, что дровосеки настоящие, и Бриггс с ним согласился. И оказался прав. Спасибо, Скиннер, ты мне очень помог.
* * *
Джек вышел из лаборатории, сел в лифт и нажал кнопку "вниз". Однако лифт уже вызвали наверх, так что Джек отправился на экскурсию на седьмой этаж. Этот обрез не выходил у него из головы. Болтай был откровенно с гнильцой, но жестокостью никогда не отличался.
Лифт остановился на шестом этаже, и в кабину вошёл самый неприятный для Джека человек во всём Редингском управлении - Фридленд Звонн. Некогда они были напарниками по ОСП, пока Фридленд не решил, что это ниже его достоинства, и не свернул на лёгкую дорожку Лиги выдающихся детективов, въехав в рай на двух последних делах, в расследовании которых львиная доля лавров принадлежала Шпротту, а не ему. Это Джек с Уилмотом Снаарбом взяли той ночью Пряничного человечка, а вовсе не Фридленд, как тот любил рассказывать. Неудивительно, что бывшие коллеги друг друга на дух не выносили. Фридленд нажал кнопку первого этажа и уставился на индикатор этажей над дверью. После двадцатилетней вражды лучше всего было ограничиться односложным приветствием.
- Привет, Джек.
- Привет, Фридленд.
Но Звонн не был бы Звонном, если бы не подпустил шпильку.
- Я знал, что поросята уйдут безнаказанно, старина, - высокомерно заявил он. - По-моему, у тебя не было достаточных оснований для обвинения в предумышленном убийстве.
- Основания были, - ответил Джек. - Только защита посадила в присяжные свиней. Мне нужен был хоть один волк, но ты же знаешь, как они заняты.
- Нельзя каждый раз, проваливая дело, доставать из рукава козырь, Джек.
Несколько мгновений они молчали. Лифт миновал четвертый этаж.
- Я знаю, что ты подал заявление в Лигу, - с покровительственным смешком сказал Фридленд.
- Любой полицейский имеет право подать заявление, Фридленд.
- Ну что ты ощетинился, старик?
- Я не ощетинился.
- И с чем ты туда сунешься? С поиском овечек крошки Бо-Пип? С проваленным обвинением против трёх поросят?
- Что-нибудь придумаю.
- Конечно. Я слышал, Шалтай таки сверзился со стены? Самоубийство?
- Выводы делать рано, - быстро ответил Джек, не желая открывать никаких, даже самых тривиальных деталей.
- Болтай… стена… самоубийство… убийство, - задумчиво пробормотал Звонн. - Похоже, тут наклевывается просто конфетка. Хочешь, отдай мне.
- Нет.
- Меняю на удавленника в Арборфилде.
- Фридленд, я сказал - нет.
- Ладно. Удушение в Арборфилде и священник - отравитель ботулотоксином. С потенциальной сексуальной интрижкой! То, что нужно, Джек. Это тебе не твои занудные сказочные преступления!
- Нет. Ты ведь так торопился выбраться из ОСП! И где твои обещания помочь, когда мистер Панч бил свою жену? А Синяя Борода? Вот тогда мне помощь не помешала бы!
Дружеские шутки-прибаутки сразу кончились.
- Слушай, - резко сказал Звонн, - хватит пороть чепуху. Я хочу получить это расследование, и я его получу.
- Ты слово "нет" понимаешь?
- Это твоё последнее слово?
- Мое последнее слово тебе не понравится.
- Ладно, - снисходительно улыбнулся Звонн. - Надеюсь, ты не пожалеешь о своем решении.
Лифт остановился на первом этаже. Фридленд вышел, обернулся и бросил:
- Вот тебе совет старого солдата: не суетись с расследованием. В управлении поговаривают, что в гробу мистера Волка следовало оставить местечко для ОСП.
Он двинулся прочь, но Джек ещё не закончил.
- Я нашёл обрез дровосека, - тихо сказал он. - И хочу проверить, не это ли оружие было задействовано в его деле.
Фридленд резко остановился, нажал кнопку блокировки дверей и уставился на Джека.
- Вряд ли это уместно. Ты что, не читал хвалебных отзывов в "Криминальном чтиве"? Как киевская мафия пыталась внедриться в редингскую наркоторговлю через Клиторп при поддержке различных могущественных и невероятно древних тайных обществ? Дело закрыто, Джек. Макс Зоткин уже сидит.
Джека это ничуть не смутило.
- Даже если и так, я всё равно хочу проверить. У тебя остались гильзы с места убийства? Скиннер сравнит их с найденным нами стволом.
Звонн несколько мгновений сверлил его взглядом, потом вроде бы сдался:
- Я пришлю их. Пока, Джек.
Двери закрылись. Шпротт закрыл глаза и глубоко вздохнул. В этот момент он снова вспомнил, почему ему никогда не хотелось в Лигу.