- Вот то-то и оно. Идеал должен быть недостижим. Иначе не к чему будет стремиться, - он подбросил в огонь очередную веточку, - если хотите, ложитесь спать в дилижансе. Может быть душновато, но зато не замёрзнете, когда к утру станет прохладно.
К утру действительно заметно похолодало, и чтобы хорошенько согреться Гаю пришлось потратить довольно много времени на гимнастику, которую он не слишком-то любил. Завтрак из сухарей, сыра и ветчины добавил ещё немного тепла в жилы. Затем Полтиний тщательно притоптал и залил остатками кипятка угли – не хватало ещё пожара в степи - и дилижанс покатился дальше, вдоль линии оплетённых проволокой столбов. Её назначение не давало Гаю покоя. По его прикидкам на эту оплётку проволоки ушло не меньше, если не больше, чем на провода. Некоторое время помучившись, он всё-таки осторожно спросил попутчика.
- Здесь использована редкая технология столбов с проволокой. Даже странно, почему они на неё решились.
- Почему странно? – удивился Сертий, - иначе звери так погрызут столбы, что уже через год придётся всё менять…
- А-а-а… - только и смог ответить Гай, которому столь очевидная мысль за сутки так в голову и не пришла.
Ближе к полудню карета остановилась.
- Что-то случилось? – подскочил задремавший было Гай; услужливое воображение моментально нарисовало ему сцены, одна драматичнее другой.
- Можем посмотреть на Острог. Красиво, - сказал Полтиний, снимая с лица защищавший его от пыли шарф.
Гай никак не ожидал наткнуться в своём кучере на сентиментальность, однако следовало признать его правоту. Картина открывалась действительно впечатляющая.
В нескольких десятках шагов впереди степь кончалась. Она не изменялась, не переходила в какой-то другой ландшафт. Она просто кончалась. Как отрезанная гигантским ножом. Равнина, по которой они всё это время ехали, обрывалась в пропасть. Перед ними лежал гигантский откос, уходивший вниз, наверное, на пару стадиев. Ну на полтора – точно.
От его подножия начиналась широкая долина, изумрудно-зелёное дно которой резко контрастировало с выгоревшей бежевой степью наверху. По дну каньона замысловато петляла серебристая речка. Даже отсюда на ней были видны отдельные перекаты и пороги. На противоположном её берегу раскинулся посёлок. Левее особняком стояли длинные постройки, почти достигавшие берега. Судя по жёлтым штабелям рядом – лесопилка. Брёвна с такого расстояния казались похожими на спички. С правой стороны, заметно выше по течению, виднелись прочие здания. В основном они сгрудились не у воды, а ближе к противоположному склону долины. Почти сразу за ними местность начинала повышаться, переходя в холмистые кряжи, поросшие тёмно-зелёным лесом. Ещё дальше, сколько хватало глаз, тянулись холмы, постепенно переходившие в невысокие горы.
- Долина Альвазы, - сказал Сертий, - и Острог-на-Альвазе.
Гаю город показался мелким. Даже слишком. Скорее посёлок. По меркам цивилизованного мира – деревня. И не слишком большая.
- Я думал, что Острог это крепость, - сказал он.
- Ну в общем оно так и есть. Точнее было. Острог поставили двадцать лет назад как гарнизонный форт. Но потом гарнизон перешёл дальше на юг. Вниз по Альвазе к Кедровому Броду, что на Южной Тропе. А остатки крепости жители разобрали на дрова и стройматериалы.
- Вы не боитесь нападения?
- За двадцать лет туземцы ни разу не нападали. А больше здесь некому. До шемеканской границы далеко.
- Она там? – спросил Гай, посмотрев налево, где горы были повыше и постепенно уходили дальше назад, к западу.
- Где-то там… - пожал плечами Сертий, - суть в том, что никто не знает толком, где точно. Ближайшие шемеканские посёлки на много дней пути к югу. На излучине Красной Реки. А между ними и нами – горы, лес и степи. И что там считать границей – кто знает. Привыкайте к тому, что в этих местах нет по существу территорий и границ. Только посёлки и дороги. И ничейная земля между ними. То же и на спорных территориях на северо-западе. Там даже картографы толком не знают, где чьё. Хотя не думаю, что нам сейчас это важно. Путь нас ждёт ещё долгий.
- Долгий? – Гай посмотрел на лежавшую перед ним долину и задумался, - а как мы туда спустимся?
- Были бы пешие, по любой тропе спустились, - сказал Полтиний, - но на колёсах придётся сделать крюк до съезда. На месте будем только к вечеру.
Съезд в каньон оказался большим оврагом, промытым в склоне далеко к югу от телеграфной линии. Достаточно широким и пологим, чтобы там могла пройти карета. Лишь в нескольких местах были подложены деревянные настилы, жутко гремевшие под колёсами.
За оврагом их путь шёл уже по дну долины. Здесь колею было видно достаточно хорошо, и её, пожалуй, можно было даже смело назвать дорогой. По сторонам Гай разглядел несколько ферм – приземистые бревенчатые домики, окружённые тщательно покрытыми загонами для мелкого скота, амбарами и хозяйственными постройками. Равнину между ними заполняли небольшие поля и огороды. Лёгкий ветер гнал волны по тёмно-зелёным озёрам ячменя и качал длинные,только начинающие зреть, початки крупчатницы. Ближе к домам можно было различить перистые листья батриоли и раскидистые кустики бобов. Там и сям, дополняя идиллическую картину, гротескными фигурами торчали пугала.
Дилижанс пересёк реку по капитальному деревянному мосту, неожиданно высоко поднятому над водой. То ли Альваза была склонна широко разливаться, то ли его строители опасались ледохода. За мостом дорога сворачивала направо и шла вдоль реки, мимо лесопилки, прямо к городу.
- Лесопилка работает только для Острога, - уточнил Сертий, видя любопытство Гая, - на продажу лес рубят южнее, за излучиной. Там река глубже, и можно сплавлять брёвна в любое время, пока на реке нет льда. Дерево – основное, что город производит.
- Это всё, чем вы живёте?
- Нет. Ещё есть меха, золото, самоцветы, мамонтовая кость… Но их мы не производим – перекупаем у охотников и старателей, либо торговцы выменивают их у туземцев. Ну и частенько здесь проходят разные экспедиции. Военные или географы, когда как. Но и тем, и другим одинаково нужны жильё, припасы и, конечно же, телеграф…
Птепс улыбнулся.
Дилижанс сделал последний разворот и въехал в город. Полтиний не ошибся. Уже вечерело. Солнце ушло за горы, и городок погрузился в тень. Только на лежавшем за рекой обрыве ещё играли солнечные отсветы.
- Вот и ваш новый дом, - сказал Сертий, указывая на одно из бревенчатых строений.
Гай взял саквояж и подошёл ближе. Это была одноэтажная рубленая постройка с двускатной гонтовой крышей. От прочих её отличали только шедшие к коньку от ближайшего столба провода и располагавшаяся над дверью вывеска. Неглубоко, но аккуратно вырезанные на доске буквы гласили:
КОНТОРА ЦЕНТРАЛЬНОЙ ТЕЛЕГРАФНОЙ КОМПАНИИ. ГЛАВНЫЙ ПОЧТАМТ.
Чуть ниже и заметно мельче:
Просьба стучать. Ночью приёма нет.
- Эй, - окликнул его сзади Полтиний.
Гай обернулся.
- Ну раз ты теперь здесь главный, то держи, а то уж надоело взад-вперёд возить…
И кучер вручил ему здоровенный парусиновый тюк с чем-то, на ощупь сильно похожим на конверты.
Гай бросил саквояж и прижал тюк к груди.
- Ну бывай, - Полтиний махнул ему рукой и полез на козлы.
- Прошу меня простить, - вздохнул Сертий, - но у меня тоже есть несколько срочных дел. Надеюсь, завтра утром мы снова увидимся. Я представлю вас горожанам…
- Представите? Всем?
- Нет, самым важным. Остальных вы быстро сами узнаете, - в сумерках было не видно улыбается он или нет.
- Спасибо, - пробормотал Гай.
Дверь оказалась не заперта, и он вошёл внутрь. Переднюю половину дома занимала большая комната с двумя окнами в левой стене. Сзади, рядом с входной дверью, располагалась коллекция рогов. То ли трофеи, то ли вешалки для одежды. Гай точно не понял, и шляпу предпочёл держать в руках. Саквояж и тюк с почтой оставил на полу, а сам прошёл дальше, разглядывая комнату.
По боковым стенам были расставлены скамейки. Попалось и несколько стульев. У дальней стены, поперёк комнаты располагался длинный прилавок с запылённым письменным прибором. За ним можно было разглядеть полускрытый ширмой телеграфный аппарат. В конторе висела мёртвая тишина, лишь доски чуть поскрипывали под ногами. Воздух был застоявшийся, пыльный, но сухой и не затхлый. Откидывая прилавок, Гай попал рукой в паутину.
В стене за прилавком располагалась дверь. Открыв её, Гай попал в коридор, освещённый боковым окном. Из коридора вели две двери. Одна вправо, другая вперёд, в самый конец дома. Гай открыл сперва боковую. В полутьме можно было разглядеть кровать, стол, сундук, ещё какую-то мебель. На стене висела одежда, а возле входа стояла пара сапог.
- "Спальня и кабинет", - подумал Гай и закрыл дверь.
Подошёл ко второй двери и толкнул. Там было темно, немного приглядевшись, он различил верстак с инструментами, мотки запасных проводов и лестницу на чердак.
- Понятно… - пробормотал он, и вернулся в приёмную.
Здесь было по-прежнему тихо и сумрачно. Отбрасываемые мебелью тени переплетались с бликами света из окон, сплетаясь в причудливые узоры и силуэты.
Гай положил шляпу, которую так и держал всё время в руке, на прилавок.
- Добрый вечер, - сказала одна из теней.
- А?! – Гай чуть не подпрыгнул.
- Меня зовут Тават ван-Дуэрфа, с вашего позволения, - сообщила тень, подходя ближе, - я имею честь содержать здесь магазин и склад.
- Очень приятно, - пробормотал Гай, стараясь не слишком клацать зубами.
Тень подошла ещё ближе и оказалась широколицым, невысоким и остроносым человеком с изящными усиками и в необычайно аккуратном костюме. В руках он держал светлую и довольно широкополую шляпу.
- Я так понимаю, вы наш новый телеграфист? – уточнил гость.
- Д-да… - Гай попытался улыбнуться, - как вы вошли?
- Было не заперто. Я не вовремя?
- Нет-нет. Всё нормально. Чем могу служить? Боюсь, что некоторое время я буду не в силах использовать телеграф и почту. Но самое большее пару дней.
- О, нет. Я не с этой целью, - всплеснул руками гость, - просто я счёл, что в текущих обстоятельствах вам может быть уместна моя помощь.
- Помощь?
- Как я уже имел возможность сообщить, я имею честь владеть магазином и складом. Поэтому если вам вдруг что-то понадобится… - он оглядел контору, - например осветительное масло или свечи, то вы всегда можете рассчитывать на поддержку и понимание с моей стороны.
- Ясно… - Гай уже практически взял себя в руки, но на многосложные ответы его пока не хватало.
- С другой точки зрения, если вдруг мне… - торговец ещё раз оглядел контору, - может быть пройдём в более уютное место? Здесь темно, как в могиле.
Более уютное место оказалось городской таверной. Там действительно было заметно комфортнее, чем в неосвещённой и заброшенной конторе.
- Салют, Тават, - приветствовал их худощавый кабатчик в накрахмаленном фартуке, - и вам, дон Коналла, тоже не болеть.
- Благодарю, - смутился Гай, слегка удивлённой скоростью, с которой о его прибытии стало известно.
- Что будет пить уважаемый дон? – уточнил кабатчик, - меня зовут, Костлявый Пим Сильвей, если что. А это мои сотрудники… Так, на всякий случай.
Он указал на двух мужчин, расположившихся у дальней стены. Один, рослый и коренастый, с красным обветренным лицом и обрамлявшей лицо золотистой бородой, тоже был в фартуке и с неожиданной для огромных ладоней сноровкой протирал стаканы. Второй, худой, жилистый, в чёрном жилете и полосатой рубашке просто сидел, откинувшись к стене и сложив руки на груди. Больше всего в его недвижной фигуре Гая впечатлили выцветшие серые глаза под кустистыми бровями и револьвер на боку.
Кроме них в зале было довольно пусто, что слегка удивило Гая, ожидавшего вечером несколько большего оживления. По углам сидело около дюжины посетителей, которых он не смог толком разглядеть. Рядом с большим лакированным полихордом дремал щуплый человек в рубашке с закатанными рукавами, видимо музыкант. У ведущей наверх лестницы перешёптывались две смуглые девушки, завёрнутые в расшитые магнолиями и гибискусами шали. Близ задней двери возилась с вёдрами массивная коренастая фигура в неказистом платье и с очень тщательно и замысловато выплетенной маслянисто чёрной косой вокруг головы.
Осмотревшись, Гай отрицательно покачал головой, в ответ на вопросительное лицо кабатчика.
- Зря, - отечески заметил Тават ван-Дуэрфа, приглаживая тщательно зачёсанную и напомаженную волнистую чёрную шевелюру, - у Костлявого Пима лучшая выпивка минимум на пятьсот миль вокруг, уж поверьте. Нам, коммерсантам, частенько доводится путешествовать.
- Ну, может быть, если только совсем немного… - нерешительно пробормотал Гай.
Тават кивнул, и Пим за ручку вытащил из-под прилавка зелёную стеклянную бутыль.
- Фирменное.
Вино оказалось и вправду довольно приличным. В забегаловке рядом с академией поили хуже.
- Вам, как человеку здесь новому, - начал ван-Дуэрфа, - безо всяких сомнений, в первую очередь необходимо будет завести ценные знакомства.
Гай согласно кивнул, разглядывая густую тёмную жидкость в стакане.
- И я, и досто… хм… досточтимый дон Пим будем рады всемерно… Верно, досточтимый дон?
Тот молча кивнул. Девицы у лестницы дружно захихикали, прикрываясь одним на двоих веером.
- Я здесь владею универсальным магазином…
Кабатчик едва заметно хмыкнул, на что коммерсант ответил ему гневным взглядом.
- …магазином, - с напором повторил Дуэрфа, - и складом.
- Складом? – удивился Гай, подумав, что вино определённо было лучше, чем показалось ему вначале.
- Именно. Я сдаю его всем желающим. А их много. Зимой, особенно. Поэтому если вы, вдруг, решите заняться каким-нибудь бизнесом, то я с огромной радостью предоставлю вам необходимые помещения…
- Бизнесом? Нет, нет… Я телеграфист.
Гай попытался собрать мысли, но они явно начинали как-то неуправляемо расползаться.
- Конечно. Но вот вашему предшественнику, мир его праху, это совершенно не помеша…
- Предшественнику? - часть мыслей Гая смогла приобрести единое направление, - да, я вот что хотел спросить… Говорят, его убили?
Стало очень тихо.
Ван-Дуэрфа нервно пожевал нижнюю губу. Костлявый Пим невозмутимо протирал очередной стакан.
- Как это случилось? – не замечая тишины, поинтересовался Гай.
- Ну… это… - коммерсант почесал затылок, - его застрелили когда он выходил из таверны. Только не придавайте этому излишнего значения. Подобные инциденты не должны омрачить вам картины нашего города. Подобные случаи у нас крайне редки. Крайне… Правда, Пим?
- Исключительно редки, - заверил худой кабатчик.
Гай с некоторым удивлением осмотрел пустой стакан.
Ван-Дуэрфа кивнул. Пим Сильвей снова достал бутыль.
- Но я… - робко запротестовал телеграфист.
- За счёт заведения, - Пим наполнил стакан до краёв.
Гай обхватил тёплый глиняный цилиндр и отхлебнул.
- Редки, говорите?
- Исключительно – с крайней выразительностью даже не выговорил, а скорее продекламировал ван-Дуэрфа, - жители нашего славного города Острога крайне редко становятся жертвами перестрелок.
- Если только не вздумают начать подкатываться к дочке Демизы, - донеслось из-за спины, - старик хватается за пушку, как только ему померещится, что у кого-то есть планы на его девчонку…
Гай удивлённо обернулся. Он и не заметил, как зал таверны начал заполняться. Людей стало больше, полихордист очнулся от дремоты и начал тихонько наигрывать что-то мелодичное. Девицы покинули свой пост у лестницы, и неспешно фланировали по залу, покачивая бёдрами, и постреливая глазами в сторону Гая. Тот подумал, что глаза у девушек красивые, большие, тёмно-карие с пышными густыми ресницами.
Стакан выскользнул из пальцев, ударился в доски пола, выплеснул тягучую красноватую жидкость на солому и расселся на две половины.
- Ох, какая неудача… - покачал головой коммерсант.
- Извините, - пробормотал Гай и икнул.
- Ничего страшного, - отмахнулся кабатчик, и повернулся к золотоволосому детине позади, - Регинхари, позови Швабру.
Тот кивнул, оставил протираемый стакан и пошёл к задней двери.
Гай обеими локтями навалился на прилавок. Мысли в голове путались, а таверна явно пыталась начать медленно вращаться.
- По новой? – ван-Дуэрфа придвинул ему ещё один стакан.
- Я н-не пью… - пробормотал Гай, пытаясь собраться с мыслями.
- Да что тут пить-то? – удивился тот.
Гай машинально отхлебнул и поставил стакан.
- Г-гы…
Он покосился в сторону. Рядом стояла коренастая женщина, которую он раньше видел у задней двери. В руках она держала тряпку.
Ван-Дуэрфа мягко отодвинул его вместе со стулом. Служанка нагнулась и стала вытирать пол. Её движения показались Гаю какими-то непривычными, не то чтобы неуклюжими, но странными. Она подобрала осколки стакана и выпрямилась. У неё было некрасивое, даже уродливое лицо. С землистой кожей, мясистыми губами и большим носом. И глаза. Огромные, совиные глаза, с красновато-карей радужкой и чёрными как ночь, пульсирующими на свету зрачками, утопающие под тяжёлыми мохнатыми бровями, почти сливавшимися с маслянисто-чёрной жёсткой причёской.
- Можешь идти, Швабра, - сказал Пим, - служанка развернулась и чуть вразвалку зашагала обратно к задней двери.
Гай отёр лоб и задумчиво оглядел полупустой стакан.
- Почему Швабра? – спросил он, - странное прозвище.
- Она убирается в таверне, - пожал плечами кабатчик, - потому и Швабра.
- А она не обижается?
- С чего ей обижаться? – искренне удивился Пим.
Гай ещё раз внимательно посмотрел на стакан. Тут до него дошло.
- Но… она же… вы же... вам не страшно?
- Ну что вы, дон Коналла, - всплеснул руками ван-Дуэрфа.
- Гай, - машинально поправил он торговца.
- …дон Гай. Она же женщина. К тому же воспитывалась среди людей практически с детства. Поверьте. Она совершенно безобидна.
- И позволяет мне экономить на освещении при ночной уборке, - мимоходом заметил Пим.
- А вот это совершенно необязательно, дон Пим, - встрепенулся ван-Дуэрфа, - мои свечи весьма дешёвы и ваша мелочная экономия…
- Ну, я думал… - начал Гай.
- Выбросьте из головы, - махнул рукой коммерсант, - лучше обратите внимание на кого-нибудь из девушек. Вот, например, очаровательная Табилита.
Он подозвал одну из фланировавших девиц.
Та подошла ближе и улыбнулась. Гай улыбнулся в ответ. В начале девушки не показались ему красивыми или очаровательными, но сейчас его мнение определённо изменилось.
- Добрый вечер, с-суд… сударыня, - пробормотал он, отодвигая стакан и намереваясь поцеловать девушке руку.
- Привет, - игриво заметила Табилита, улыбаясь в веер, - если благородный дон хочет…
Что именно он должен был хотеть Гай так и не узнал, потому что полированная доска стойки внезапно ударила ему в лоб.
Следующее утро определённо было не самым лучшим в его жизни.
- Ну, разве же можно так, молодой человек, - Сертий Птепс сокрушённо покачал своей бритой головой в чёрной шапочке, - Тават начинал как бродячий торговец с туземцами, его и ведром сильфейной водки с ног не свалишь… А вы. Вот прям так. Уставши. Не закусывая.
Он ещё раз покачал головой.