Глава 77
От бумаг сделалось шумно.
- Они здесь! - Фитч высунулся из грузовика. - Гризамент! Он приближается!
- Готов? - спросил Билли.
- Они уже здесь! - продолжал кричать Фитч.
Вся улица заполнялась клочками бумаги, которые обследовали палисадники и окружили грузовик, уставившись на людей глазами-кляксами.
- Что бы ты ни собирался делать, черт подери, предлагаю тебе это сделать, - сказала Коллингсвуд.
Саймон подошел к аквариуму, положил на него руки и закрыл глаза. Пятна от фар скользили по фасаду здания. Послышался знакомый прокалывающий звук, появилось блестящее мерцание. Постепенно ослабевая, оно колебалось вверх-вниз, и аквариум исчез.
Из дома послышался грохот. Струя воды выплеснулась из щели почтового ящика. Саймон, до того опиравшийся на аквариум, упал на колени.
- Большой, - пробормотал он, потом поднял голову и улыбнулся. Его призрак завывал.
Кракен был в посольстве океана. Билли, Саймон и Саира переглянулись.
- Получилось?.. - сказала Саира.
- Сделано, - сказал Билли.
- Мои поздравления, мать вашу так и так, - присоединилась Коллингсвуд. - Теперь не будете ли вы любезны проехать в чертову тюрьму?
- Он в безопасности, - произнес Билли.
Бумага бесилась все сильнее. Автомобили подъехали ближе и остановились. Листки с яростью атаковали их, точно маленькие ракеты. Пол выпятил грудь, как будто именно он, а не рисунок на его спине был врагом чернил. Билли услышал голос и узнал его, это Бёрн кричала откуда-то "Черт побери!", видя пустой грузовик.
- Пора, - сказал Билли.
Коллингсвуд увидела, как подъезжают последние войска Гризамента, и вышла, чтобы не пропустить зрелище. Второй офицер пустился наутек.
- Эй ты, ублюдок! - крикнула она ему в спину и ткнула рукой в его сторону.
Тот споткнулся и упал, чуть не расшибив себе нос, но как только начальница отвернулась, вскочил на ноги и бросился наутек. На этот раз Коллингсвуд не мешала ему.
- Можете попробовать арестовать Гриза, Коллингсвуд, если хотите, - предложил Билли. - Хорошая мысль, правда?
- Да просто офигенная.
Но Коллингсвуд не сдвинулась с места. Саира стояла с растерянным видом. Саймон помог Фитчу влезть в грузовик.
- Уходим, - сказал Билли.
Мардж и Пол тоже забрались внутрь. Бумажный авангард преследовал Пола, по привычке считая его главным неприятелем. Билли, Саира и даже Коллингсвуд молча направились к грузовику. Поздно: Бёрн была близко и направила к грузовику две машины с оружейниками.
- Вот дерьмо, - бросила Саира, оценив расстояние, и поймала взгляд Билли, который согласно кивнул; она велела грузовику трогаться.
Тот рванулся прочь от тротуара, хлопая задней дверью. Один ошарашенный лондонмант и Мардж еще высовывались из него; Мардж протестующе кричала, не желая оставлять остальных. Но машина уже заворачивала за угол. Саймон вопил, простирая руки, как ребенок. Билли схватил его и оттащил в сторону.
Саира размягчила стену рядом с ними и проделала в ней проход в виде замшелой, обшарпанной калитки. Грузовик тем временем завернул за угол и пропал из вида. Они присели у здания посольства и - когда подкатили Бёрн с Гризаментом - поползли, готовые выскочить на улицу и броситься наутек, как только их окружит вихрение разъяренных бумаг.
- Такими темпами их надолго не хватит, - заметил Билли.
- Хорошие у вас приятели, - сказала Коллингсвуд.
- Они уехали без нас, - пожаловался Саймон так громко, что Билли зажал ему рот.
- У них не было выбора, - объяснила Саира. - Я приказала им. Я найду их…
Послышался громкий удар. Стена слегка дрогнула.
- Что это, черт возьми? - спросила Саира. Они с Билли переглянулись. Снова удары. - Боже мой. Он же не настолько глуп… Океан?
Неужели? Они подкрались к углу и выглянули из-за него.
Земля никогда не могла победить море. Как некогда продемонстрировал своим подобострастным придворным Кнуд Великий, прилив неумолим. Даже Тату, несмотря на бахвальство, знал, что лучше избегать такого столкновения. Это было непререкаемым правилом.
Но Гризамент как раз хотел изменить правила!
Выцарапывать надписи на стене, переписывать правила, изменять программы, используя чернила, хранящиеся в самом океане. Остановится ли он сейчас? Ему нужна была именно эта ночь.
Вот почему, выглянув за край кирпичной кладки, Билли увидел, как бумаги кружатся штопором от нетерпения, увидел, как Бёрн несет, прикрывая ее руками, большую склянку со своим боссом, увидел, что одни фермеры-оружейники стоят на страже, а другие снова и снова пинают ногами дверь посольства, как делают бандиты и полицейские.
Этот дом, редут океана в Лондоне, был сооружен с помощью морской магии. Но защита частично основывалась на уверенности, что она никогда не понадобится, а сейчас атака подкреплялась постоянным магическим вниманием Гризамента. Бёрн побрызгала им через спринцовку на механизм замка и на петли. Это облегчало Гризаменту проникновение. Он свободно использовал все преимущества своего положения и начертал ослабляющее заклинание внутри замочной скважины. Еще один удар сапога.
- Нет, нет, - повторял Билли, лихорадочно пытаясь придумать что-нибудь, чтобы сорвать их план, но наконец дверь не выдержала, распахнулась, отбросив фермера в сторону, и из нее хлынул стремительный поток - гигантский кулак морской воды.
Морская вода ворвалась в чахлый палисадник, сбив атакующих, как кегли. Сверху донизу во всем доме лопнули и рассыпались оконные стекла. Море устремилось к дороге, увлекая с собой своих обитателей. Водоросли сбивались в кучи. Животных выбросило на улицу, где они умирали, затихая. Медузы, миксины, жирные глубоководные создания страдальчески бились между голыми деревьями. Слепая акула размером с человека разевала бледные челюсти, безнадежно кусая автомобиль. В соседних домах поднялся крик.
Фермеры-оружейники встали и принялись ногами отшвыривать от себя рыб, вытаскивать ракушки и водоросли из промокшей одежды. Бёрн с чернилами вошла в разоренный дом.
- Что нам делать? Что нам делать? - повторял Саймон. - Что нам делать?
Он рухнул на колени.
- Убери его отсюда, - велел Билли. - Пошли куда-нибудь еще.
Саймон закрыл глаза.
- Я не могу, я… Они его сместили. Мои координаты сбиты, я не могу его захватить.
- Ваши скоро будут здесь, так? - спросила Саира у Коллингсвуд.
- И что, мать твою, ты предлагаешь им сделать? - раздраженно ответила та.
- Что нам делать? - эхом повторила Саира.
Благодаря впитанным в себя сведениям из библиотеки Гризамент знал физиологию кракена. Он мог использовать магию отмены смерти, которой владела Бёрн, и вернуть кракена к жизни ровно настолько, чтобы тот отреагировал на страх и выпустил чернильное облако. Это все, подумал Билли, что ему нужно сделать.
- Саира, - сказал Билли, - пошли со мной.
- Бэрон, - говорила Коллингсвуд в свой телефон. - Бэрон, вызовите всех.
Она сердито жестикулировала - мол, подождите минуту, - но ничего не сделала, чтобы остановить Билли, когда тот взобрался по заднему торцу дома, помогая идущей следом Саире. Оказавшись наверху, Билли обозрел сад, заваленный обломками здания и мусором.
- Проведи нас внутрь, - сказал он Саире.
Нажав на заднюю стену, та размягчила кирпичи, сделала их тонкими и прозрачными, как стекло. Сквозь эту тусклую субстанцию, затянутую пленкой подводной слизи, довольно ясно просматривалась небольшая ванная. Саира открыла окно, которое только что сотворила, дрожа так сильно, как не дрожат от холода: ее прямо-таки колотило. Казалось, она движется с трудом, колеблясь.
- Какого хрена, - сказала Коллингсвуд внизу, закрыла телефон, покачала головой, словно в ответ на несмешную шутку друга, раскинула руки в стороны и - нет, не подпрыгнула, а легко и изящно вознеслась, поднялась невозможным образом на двенадцать или больше футов, до выступа, где стояли Саира и Билли.
Те уставились на нее.
- Ты, размазня, - велела Коллингсвуд Саире, - спускайся, тюфячок тебя поддержит. А ты, - обратилась она к Билли, - полезай туда и расскажи, что к чему.
Внутри стоял лютый холод. Страшно воняло гниющей рыбой.
Они стояли в типичной ванной комнате лондонского дома: короткая ванна с душем, раковина, унитаз, крошечный шкаф. Стены были облицованы белым кафелем, покрытым слоями серого ила, зеленых водорослей, губками и актиниями, которые съежились на воздухе, став бесформенными комками. Пол дюймовым слоем покрывала вода, полная разнообразных морских организмов, - некоторые были еще живы. У двери лежала недоразвитая рыба-солнце - огромная, смешная и грустная мертвая вещь. Ванна до краев была полна снующими в панике рыбами. Что-то булькнуло в унитазе. Билли и Коллингсвуд рефлекторно прикрыли ладонями лицо.
Снаружи, в коридоре, мебель была наискось разодрана обломками сантехники. Глубоководные обитатели - одни ярко окрашенные, другие серые, третьи прозрачные - зловеще громоздились повсюду. Попадались и существа с верхних этажей, где давление было небольшим, а вода освещалась небесным светом.
Слышались громкие приказы. Билли пробрался через трепыхающиеся тела и ухватился за перила, оплетенные водорослями.
Из кухни дверь, размягченная морем, вела в гостиную. Пол устилали осколки посуды. В раковине барахтался осьминог. Билли не почувствовал никого родства с ним. Из соседней комнаты раздавался приглушенный шум.
- Проклятье, их там немало, - сказала Коллингсвуд.
- Нам нужно туда, - прошептал Билли. Оба посмотрели друг на друга. - Мы должны.
Коллингсвуд причмокнула.
- Дай мне секунду, Билли. Хорошо? Понимаешь?
- Что ты?.. - начал было он.
Коллингсвуд подняла бровь. Билли кивнул и приготовил пистолет, взятый у Дейна.
- Если я верно поняла… Расплещи его. Хорошо, Билли? Нельзя быть лузером всю жизнь. - Она поджала губы и сделала пальцами знак, позаимствованный из какого-то клипа. - Ист-Сайд.
С этими словами Коллингсвуд отступила в коридор, к главной двери в гостиную. Билли слышал, как она что-то делает, ворожит: шумы и таинственные постукивания. До него донеслись скрип открывающейся двери, звуки суматохи, крик Бёрн: "Держите их!" - и топот ее приближающихся шагов. Билли ногой распахнул другую полусгнившую дверь и поднял свое оружие.
Глава 78
Входя в грот - гостиную океана, - Билли был абсолютно спокоен.
Его появление сопровождалось взрывом стенной штукатурки. Вся гостиная заросла мокрыми кораллами, среди которых неподвижно лежала большая рыба. В углу торчало огромное обвисшее тело: Билли не мог понять, что это такое, хотя видел глаза, следящие за ним из кучи мяса. Оружейники покинули комнату, охотясь за Саирой.
Еще там был кракен в опустошенном аквариуме, покрытый лишь тонким слоем защитной жидкости. Еще там была Бёрн с книгой по черной магии под мышкой, державшая в руке склянку с Гризаментом. Огромный шприц торчал из кожи кракена. Бёрн щекотала его, стимулируя мертвое животное таким непристойным на вид способом.
Кракен двигался.
Его пустые глазницы дернулись. Остатки формалина, разбавленного морской водой, заплескались, когда животное повернулось. Щупальца растягивались и расплетались, слишком слабые еще, чтобы наносить удары. Кожа все еще не восстановилась и выглядела неровной и шероховатой. Но кракен был жив - по крайней мере, не мертв. Больше всего он походил на зомби. Встревоженный неожиданным воскрешением, он выпускал темную струю черно-коричнево-серых чернил, которые забрызгивали аквариум изнутри и перемешивались с остатками консерванта.
Билли заметил, что Бёрн потянулась к шприцу, и выстрелил. Склянка с Гризаментом разлетелась на куски.
Бёрн завизжала, вся покрытая осколками стекла; чернила и кровь из раненой руки залили ей грудь и капали с пальцев. Чернила разбрызгались по полу, растворились в лужах разгромленного дома. Один из оружейников, вернувшись, уставился на Бёрн и на капающие с нее чернила. Билли торжествующе взревел: "Ха-а-а-а!" - и отступил на кухню.
- Коллингсвуд! - завопил он.
- Что? - донеслось в ответ.
Билли заглянул в дверной проем и увидел, что кракен двигается.
- Достал его? - кричала Коллингсвуд.
- Да. - Билли задыхался от восторга. - Я расплескал его, он…
Бёрн шептала что-то, наклонившись над аквариумом и выжимая чернила, которыми была залита, в чернила кракена.
- Вот дерьмо, - сказал Билли, уставившись на нее. - Сколько…
И мир ответил ему.
Сколько жидкого Гризамента надо, чтобы соединиться с чернилами кракена? Чтобы усвоить их?
Что-то подсказало ему: не так уж много.
Жидкая масса - Гризамент - безмолвно бушевала, растворяясь в грязи на полу. Но его помощница успела отжать в аквариум малую толику своего хозяина, впитавшего знания кракенистов. Теперь он разбухал и смешивался с чернилами кракена. Два вида чернил видоизменялись, образовывая третий.
Жидкость в аквариуме запузырилась. Спрут-зомби бился, извивался, бодал плексигласовые стенки. Его чернила кипели.
Быстро, не целясь, Билли стал стрелять в аквариум и пробил его насквозь. Разламывая секции, пули попали в плотное тело кракена. Но жидкость не вытекала из отверстий, а сохраняла форму аквариума, вопреки силе тяготения. Образовался водоворот из смешавшихся чернил, сожженного человека и писаний кракенистов. Бульканье стало смеющимся голосом.
Темная жидкость поднялась. Столб в форме человека засмеялся, выпрямился, поднял обе руки.
И начал переписывать правила.
Тут же стена, которая скрывала Билли, исчезла: не упала, не испарилась, не раскрошилась - просто ее не стало там, где она только что была, и никогда не было. Кухня сделалась частью гостиной, без раковины и посуды, залом с книжными полками, мокрыми от остатков морской воды.
Пистолет, который Билли держал в руке, исчез - Гризамент написал, что в этой комнате нет оружия.
- О боже, - едва успел сказать Билли, и чернила Гризамента написали в его сознании: "Нет!" Даже не Бог: он был теми правилами, которые писал Бог.
Оружейники спотыкались. Бёрн смеялась и поднималась в воздух, притягиваемая обожаемым боссом.
Билли чувствовал, что происходит что-то очень страшное и опасное, закрывается нечто, ранее открытое всем, - так, будто начинается новая история, измененная по чужой воле. Он чувствовал, что эта воля готова переписать небо.
Чернила собрались в шар, парящий над аквариумом. Из шара тянулись нити, принимали форму слов и изменяли мир. В воздухе писались новые предначертания.
Кракен смотрел на Билли отсутствующим взглядом. Он двигался. Содрогался. Не от испуга, видел Билли, и не от боли. Закупориваясь. Закупориваясь. Где ангел? Где герой в стеклянном контейнере?
Фиаско, полное фиаско. Билли чуть не засмеялся над этим странным словом, которое пришло в голову. Катастрофа. Полное поражение. Но в голове упорно вертелось: "фиаско".
Билли открыл глаза. Fiasco, то есть бутыль.
Это все метафоры, вспомнил Билли. Дело в убеждении.
- Это не кракен, - сказал он; чернила, ставшие богом, не расслышали, пришлось повторить, и внимание мира с удивлением обратилось на Билли. - Это не кракен, и это не спрут, - сказал Билли.
Безглазая штука в баке продолжала смотреть.
- Кракен есть кракен, - добавил Билли. - И не имеет с нами ничего общего. А это? Это - образец, экспонат. Я знаю. Я сделал его. Он наш.
Взгляд Бёрн беспокойно заметался, она закрутилась вокруг своей оси. Бутылочная магия, подумал Билли. Чернила вздрогнули.
- Дело вот в чем, - продолжил Билли, чувствуя резкий выброс адреналина, - дело вот в чем. Кракенисты считали меня их пророком после сделанного мной, но я никогда не был их пророком. Кто я есть? - Даже если это ошибка, недоразумение, даже если шутка не удастся, будь что будет. В конце концов, как выкручивались остальные мессии? - Я - бутылочный пророк. - Случайно возникшая энергия стекла и памяти. - И я знаю, что это такое.
Около Билли снова возникла раковина, в нескольких дюймах от нее вернулась на место стена. Заточенный в аквариум кракен шипел с помощью своего сифона. Стена росла.
- Это не животное и не бог, - заявил Билли. - Он не существовал, пока я не стал за ним присматривать. Это мой экспонат.
Новые правила были зачеркнуты. Билли чувствовал, что идет борьба. Он видел, как стена то уменьшается, то растет, то появляется, то исчезает, он то мог противостоять, то нет, он ощущал, как чертово небо изменяется и переделывается согласно написанным инструкциям и готово исчезнуть в дуэли по чистописанию, которую вело сознание Гризамента, теперь усиленное магической мощью кракена: магия чернил сражалась с щупальцами создания, которое совсем не было кракеном.
Экспонат прижал свои руки к стенкам аквариума. Присоски прижались к пластику, подтягивая к нему огромное тело. Это не было попыткой выбраться - кракен не мог существовать без этого вместилища.
Билли стоял.
Он сам пробудил в нем сознание. Архитевтис, вождь. Образец, изнывающий без консерванта. Парадокс в форме спрута, а не морское животное. Архитевтис, Билли понял это только сейчас, не был неопределенным существом в глубоких водах, которое всегда оставалось только самим собой. Архитевтис появился, когда человек назвал его так.
- Он принадлежит нам, - сказал Билли.
Чернила спрута обладали чудовищной магической силой: в этом Гризамент был прав. Но Вселенная услышала Билли, и слова его звучали убедительно.
Может быть, если бы Гризамент брал чернила прямо из глубоководных обитателей, а не из законсервированного, стерилизованного, находящегося под присмотром существа, власть его была бы настолько всеобъемлющей, насколько ему хотелось. Но это были чернила архитевтиса, не склонные выполнять прихоти мага.
- Это экспонат, и о нем написано в книгах, - сказал Билли. - Мы написали его.
Чернила, смешавшись, сражались друг с другом. Вселенная гнулась от их борьбы. Но так же, как Гризамент смешался с чернилами, так и они смешались с ним; как он получил их силу, так и они приобрели силу Гризамента. Кроме того, много Гризамента пролилось: от чернил осталось больше, чем от него. Чернила принадлежали музейному экспонату, курируемому гражданином Лондона по имени Билли, и мало-помалу они покорили чернильного человека. Стена поднялась снова. Бёрн рухнула на землю.
Гризамент испустил страдальческий вопль, от которого содрогнулся дом, и выскользнул из себя самого, как и вся остальная его сущность, - в поток, в канализацию. Он был переписан. Он был стерт чернилами, которые, победив его, мгновенно удовлетворились этим, возвратились в неодушевленное состояние и выпали из воздуха темным дождем.
Стена вернулась. Кухня вернулась. Мокрый дом был снова полон мертвых рыб.
- Что ты наделал? - кричала Бёрн на Билли. - Что ты наделал?
Все, что составляло Гризамента, ушло. Остался только архитевтис-зомби в аквариуме, еще шевелившийся, вонявший химикатами, с бледной шелушащейся кожей и вялыми парализованными щупальцами в чернилах, которые стали просто темной серо-коричневой жидкостью.