Тем временем мы поднялись на третий этаж, прошли по коридору, свернули пару раз и, наконец, зашли в какую-то неприметную дверь. Внутри комнаты стояли стеллажи почти до самого потолка, наполненные книгами, архивными папками и какими-то ящиками. Огромный письменный стол с работающим на нем компьютером располагался слева от окна. Около двери высилась складная садовая стремянка из алюминия, видимо позволявшая, при правильном использовании, достигать самых верхних полок. За простым прямоугольным окном виднелся скучный и унылый внутренний двор.
- А что с этим зданием? - удивился я. - По-моему для университета самое то. Или нет?
- Нет. Так вы говорите, что виделись с Виленом? - Яана Юхановна перевела разговор в нужное ей направление. - Кстати, он был моим научным руководителем.
- Да, виделся. Он мне целую лекцию про сельскую нежить прочитал. А в случае городской, рекомендовал обращаться к вам.
- Странно. Не похоже на него. Визитку мою вам передал. Видимо вы здорово выручили его с этим компьютером, раз он так расщедрился.
- Может быть. Я бы не рискнул вас беспокоить, Яана Юхановна, но у меня…
- Давайте просто Яна. Так удобнее. Мы же с вами на вид ровесники, и разговор у нас неофициальный.
- Спасибо, - буркнул я. Такая нарочитая приватность в первый момент несколько смущала.
- Извините, перебила. Ну и..?
- Ну и у меня сейчас необычная такая ситуация. С одной стороны, вроде как ничего странного не происходит. А с другой - сплошь какая-то бытовая мистика…
И я, довольно подробно, хотя может быть и несколько сумбурно, рассказал о своих прежних контактах с разной нежитью, поведал про девушку-сфинкса и ещё всякие странности недавних времён, о которых боялся даже вспоминать сам.
- Кажется, я начинаю понимать, - с задумчивым видом сказала Яна. - Интересно. В силу каких-то причин, возможно врожденных, возможно благоприобретенных, вы можете встречать разных непостижимых существ. Так бывает. Они только выглядят как люди, поскольку здесь и сейчас им это почему-либо надо. Или вообще никак не выглядят, если не надо. Но это ещё ничего не значит и ни о чем не говорит. У них свой мир, только местами и не всегда пересекающийся с нашим. Вот моменты таких пересечений мы, да и то не все и не всегда, можем наблюдать. Видеть их мир и отдельных его представителей. Или не можем, это уж как получится. А вообще-то вам необходима практика - специальный тренинг, а то попадете в беду.
- В беду? Что за тренинг? - нервно осведомился я.
- Специальный комплекс упражнений.
- Чтобы увидеть этот их мир? - всё приставал я. Упоминание некоей беды, в которую могу попасть, мне совсем не понравилось. - Для этого применяют какое-то сложное оборудование?
- Да, вообще-то. Но есть иной путь. Более простой и естественный, но и более опасный. Без всякого оборудования. Тут помогают различные практики и особые вещества. Я думаю, что вы и сами прекрасно обо всем догадались.
- Вещества? - с ударением спросил я.
- Не пугайтесь, - засмеялась Яна. - А то, как только скажу "вещества", сразу начинают впадать в панику, думать наркотиках и страшных психоделиках. Вспоминать про Госнаркоконтроль. Вы так можете решить, что мы тут и своих студентов пичкаем какой-нибудь наркотой. В нашем случае имеет место совершенно противоположное. Ещё сибирские шаманы понимали, что делать и умели правильно поступать в нужных случаях. В древности вообще много чего умели и знали. Зато после распространения индустриальных городов возник хаос. А раз природа не терпит пустоты ни в каких своих проявлениях, в городах появилась своя нежить, порождение технократической цивилизации. Кстати, то, что раньше, со знанием дела и великим искусством, применялось лишь сведущими людьми, потом попало к профанам и превратилось в наркоту.
- Да, но…
- Минуточку, давайте сначала разберемся с терминологией. Согласно классическому определению наркотик - это химический агент, вызывающий ступор, куму или нечувствительность. Зачастую в медицине и юриспруденции термин употребляют не вполне корректно, в "расширенном" понимании. Так часто обозначают все нелегальные психоактивные средства, ранее не обозначавшиеся этим словом. Вне зависимости от их действия и фармакологии. В список попали продукты конопли, псилоцибиновые грибы и прочие психоделики. Кстати классические галлюциногены не вызывают физической зависимости: случаев ломки после прекращения приёма не зафиксировано. Но психологическую зависимость они вызвать вполне могут, почему бы и нет. А насчет тренинга, то если вы не против, мы можем начать прямо сейчас.
- Знаете, я сейчас ещё не готов к таким экспериментам, - честно признался я.
- Хорошо. Когда будете готовы, можете позвонить. Если я окажусь свободна, попробуем что-нибудь для вас сделать. Давайте я провожу до выхода, а то сами не выберетесь.
Мы опять прошли полутемными коридорами и лестницами. У выхода на лестницу я только сейчас заметил стеклянную канцелярскую табличку с надписью: "Кафедра нежитеведения".
Уже за входными дверями Яна предупредила:
- Не забудьте пропуск сейчас сдать. И, пожалуйста, будьте осторожней.
- Угу, обязательно… - автоматически согласился я, а потом спросил: - а что вы имеете в виду?
- Может так получиться, что на вас станут оказывать давления разные силы, - туманно пояснила моя собеседница. - Воздействовать непосредственно, или через родственников и близких вам людей.
- У меня в настоящий момент нет ни тех, ни других, - кисло признал я невесёлую истину.
- В самом деле? Значит, будут искать иные слабые места.
- Понятно… да, ещё оно. На вашей визитке есть адрес на Лайф Джорнал. Вы ведете блог?
- Ну, есть у меня аккаунт на Же-Же, но я его практически не веду. Использую этот ресурс в чисто профессиональных целях. Я почти не отвечаю на присланные сообщения, если сама не задала вопроса или не прокомментировала чью-то запись. Не пишите туда. Лучше сразу на электронную почту или звоните. Удачи!
10. Маша
Я расчехлил аппарат и сделал несколько снимков псевдоготического здания. На глаза снова попался рекламный щит про кухни с немецким акцентом и опять про Киферский Склад… где это? Вот черт, из Набокова же!.. Сфотографировал заодно и щит, пусть будет.
Снова вернулось ощущение тревоги и легкого головокружения. Я повернулся и неторопливо направился по набережной. Дошел до Лиговки, дождался неспешного громыхучего трамвая, и поехал в сторону Невского. Оставалось почти полдня. Захотелось прогулять себя по Петербургу, немного пофотографировать, а если повезет - увидеть кое-кого. Может, хорошие кадры выйдут, а там и настроение улучшится.
В голове снова воцарилась какая-то сумятица. Всё перемешалось, а время вообще бежало с такой быстротой, что делалось страшно. Кажется, только вчера ещё была суббота, а завтра уже снова она. Путались между собой дни, недели, месяцы. Видимо, я достиг некоей дурацкой возрастной категории, когда ничто уже не удивляет, а о людях вообще можно не говорить. То, что они оказались связаны между собой, видится теперь не пугающим, а совсем даже наоборот. Причем непонятно, кто, куда, для чего… Не хватало мне аналитических способностей. А ведь данные вот они, все легко доступны. Но из-за максимальной этой доступности не поймешь - где нужное и ценное, а где так, информационный мусор.
Кажется, знаю, кто мне сейчас нужен.
В результате этих скорбных размышлений, я чуть было не проехал нужную остановку.
Прошелся пешком по Невскому, до Аничкова моста. Ещё прогулялся, уже близко знаменитая башенка с американским орлом над Домом книги. Выглядит символично - теперь там штаб-квартира скандально-знаменитой социальной сети, куда записано больше пользователей, чем народу в России… А вот и цель моего похода. Площадка перед католическим храмом Святой Екатерины. Несколько сереньких крыш-грибочков справа и слева, а под ними - плотно навешанные картины. Картины везде - у стен, на специальных подставках, прямо на асфальте… На небольшом пятачке перед костелом стабильно тусовались небогатые художники, какие-то безместные музыканты и бродячие поэты, отчего площадка получила наименование "Паперть". Всегда думалось, что продавцов тут больше, чем покупателей. Праздные гуляки и любопытные прохожие - не в счет.
На "Паперти" мною замышлялась важная встреча. Человек, с которым надо бы увидеться, отличался редкостным раздолбайством и о моих заботах понятия не имел. Мария Владимировна Пашкова - она же "Паша", она же Маша, в зависимости от компании и тусовки, была молодой оригинальной художницей. Свои картины она подписывала - "Мария Петроградская". Именно она и была той самой "поджарой девицей", что видел в приёмной директора мой приятель-порнограф. В тот день Маша приходила к директору качать права по поводу оплаты своих эскизов, но, насколько я знаю, так ничего и не получила. Что-то там было оформлено не так, с какими-то нарушениями, и договор потом признали недействительным. Не последнюю роль в этом сыграли и личные качества художницы. Пофигизм блондинки, катастрофическая необязательность и безбашенность достигли у Маши таких сияющих высот, что, похоже, уже вошли в народный эпос. С другой стороны, она обладала цепкой образной памятью, на которую я очень рассчитывал. Договариваться о встрече с этой моей знакомой дело вполне бессмысленное - всё равно опоздает часа на три, или вообще не придет. Забудет. Самым верным способом её найти, считалась тщательная проверка мест любимых тусовок. Посылать SMS-ки было бесполезно: Маша их почти никогда не читала. Электронная почта и аська менялись так часто, что, по-моему, вообще никто не знал, какой у Маши сейчас действующий электронный адрес - девушка постоянно теряла и забывала пароли, предпочитая создавать новые аккаунты. Звонить глупо - свой мобильник она или где-нибудь оставляла, или выключала, или просто теряла, в результате никто толком не знал, какой у неё номер.
Однако ж, повезло.
- Ой! Приветик! - где-то сбоку послышался знакомый звонкий голос. - Это ты, да?
- Привет, - повернулся я. - Я, да. Как видишь. А это ты?!
Маша и вправду не походила на прежнюю себя: светлые волосы оказались иначе подстрижены и выкрашены в яркий голубовато-синий цвет. В первый момент показалось, что у неё просто парик.
- Я, - криво улыбнулась девушка, - а что, есть сомнения? Почему не позвонил?
По стандартным канонам Маша красавицей не была, но и страшненькой тоже не являлась. В двадцать три - тело шестнадцатилетнего подростка. Забравшись на подоконник любила курить, поджав колени, и чувствовать себя голодной кошкой или загнанной в угол тигрицей, которая когда-то гуляла сама по себе... но при этом предпочитала, чтобы был хозяин. Всегда осознавая, что у неё густые светлые от природы волосы, прекрасные, медово-жёлтые, как у кошки, глаза, она, тем не менее, считала себя обычной. Достаточно высокая, и каблуки для неё были редкостью. Обычно кеды, кроссовки или ботинки. На первом месте удобство, но, поддавшись порыву и наличию свободных денег, с радостью купила бы и платье, и юбку, но вряд ли стала потом часто надевать. Можно думать, девушка не терпела "женственную" одежду, но это не так, просто не считала подходящей для ежедневного пользования.
- Позвонил? Куда? - парировал я. - Ты же трубку мобильника не берешь. А по домашнему у тебя только пьяный сосед отвечает.
- Ой-йооо! А ведь правда! Я ж забыла совсем!
- Надо поговорить. Ты сейчас очень занята?
- Кем занята? - серьёзно переспросила девушка.
- Можем поужинать, - пояснил я. - Не против?
Маша давно всем доказала, что способна разрушать стереотипы и так себя подавать, что впечатление производилось сильнейшее. К тому же характеры, лица, манеры поведения и стили одежды, не отвечающие классическим канонам, всегда меня привлекали. Они индивидуальны и более заманчивы, чем стандартная академическая красота. Они уникальны.
- Рановато для ужина. Но поесть-выпить не откажусь. Макс! - Маша тут же обратилась к какому-то длинноволосому тощему парню с жиденькой бороденкой, - последи за моими? Если не приду, подержи пока у себя, ладно?
Макс флегматично кивнул, видимо просьба девушки была вполне обычным явлением.
- Я тут кое-что из своих работ хотела продать, - будто извиняясь, пояснила Маша, - но Макс присмотрит, он проверенный друг.
- Макс? А он кто? - спросил я, когда мы уже отошли на заметное расстояние.
- Ну, Макс же, он постоянно здесь тусуется.
Сколько я ни встречал Машу на "Паперти", она всегда хотела продать что-то из своих работ. При мне, правда, ничего ещё не продала, кроме одного уникального случая. Я не искусствовед и не какой-нибудь ушибленный жизнью арт-критик, но манера живописи у девушки ставила в тупик. Сюжетным разнообразием не баловала - на её полотнах присутствовали только городские здания. Обычно - Петербурга, причем все какие-то больные, ободранные, ещё более унылые, чем в реальности. Такие обязательные для Питера благостные сюжеты, как пряничный Спас-на-Крови, строгий Исаакий или бело-голубой Смольный отсутствовали напрочь. Москву она рисовала тоже, но по-другому. Московские виды у неё напоминали кадры из фильма "Жизнь после людей" и пейзажи Первопрестольной вполне подходили к постапокалиптической книжного проекта "S.V.A.L.K.A.". Кое-что из её работ было даже использовано при изготовлении обложек для этой серии. Не знаю, но на мой непрофессиональный взгляд - ничего особенного в её картинах не было. Вслух, естественно, я только хвалил художницу, и даже как-то, в порыве деструктивного альтруизма, купил несколько работ из петербургской серии (тот самый уникальный случай). Потом раздаривал разным не искушенным в искусстве московским знакомым. "Это замечательная картина одной молодой, но очень талантливой и известной петербургской художницы", каждый раз лгал я, торжественно преподнося полотно на день рождения или какой иной аналогичный по значимости праздник. Женщины сдержанно благодарили, и ставили в угол, живописью к стене. Мужики, обычно, просили телефончик авторши, я кивал и со спокойной совестью сообщал давно утерянный Машей номер.
- Маш, а почему "Паперть"?
- Ась? - смешно переспросила художница.
- Почему именно "Паперть"? - повторил я.
- В смысле?
- Почему ты около этого храма свои работы продаешь? По-моему, тут плохо покупают.
- Совсем нет. Не всегда плохо. Иногда вполне себе хорошо. И потом, это элитное место оно такое…
- Какое?
- У меня с ним много чего связано. Здесь венчались мой прадедушка и моя прабабушка. Здесь познакомились мои родители. Ты вообще знаешь историю самого собора?
- Нет. А что за история? - неосторожно спросил я.
- Вот слушай. Ещё императрица Анна Иоанновна подписала разрешение на возведение тут католического храма. Строительство началось под руководством самого Трезини, но остановилось. Попытка закончить, предпринятая Валлен-Деламотом, также была неудачной, а завершили только Минчиани и Ринальди. Тогда-то храм, получивший статус собора, был освящён в честь святой Екатерины Александрийской, покровительницы Екатерины Великой. Служение осуществляли представители различных католических орденов. Сначала францисканцы, но император Павел отдал храм иезуитам, а после их высылки Александром Первым, тут стали служить доминиканцы.
По Невскому нескончаемой толпой шли люди, непрерывно шумел автомобильный поток.
- При большевиках-коммунистах, - продолжала Маша, - настоятеля расстреляли, однако сам храм ещё действовал, и в нем служили французские священники. Но в тридцать восьмом по приказу коммунистов храм закрыли и разграбили. Всё ценное растащили. Утварь, иконы и книги из уникальной храмовой библиотеки просто вышвырнули на улицу. Разорение довершил пожар сорок седьмого года, когда сгорел весь интерьер, элементы убранства и орган. Разграбление, войну, блокаду храм пережил, а потом сгорел, и городские власти устроили в здании склад. В девяносто первом, когда вновь образовался приход святой Екатерины, власти "возвратили" храм верующим, и в то же время началась реставрация, ведь собор был в ужасающем состоянии. Интерьеры воссоздают до сих пор.
- Откуда столько знаешь? - удивился я.
- Рассказывали на лекции, вот и запомнила. И потом: раз тут венчались предки, имеется личный интерес, я же потомственная католичка. Ты не знал?
- Нет… не знал, что католичка. Это важно?
- Для меня - да.
Тем временем мы перешли на другую сторону и устроились в очередной фаст-фудовской забегаловке, где разрешалась продажа живого пива. Если так пойдет дальше - сделаюсь пивным алкоголиком. С общественным питанием в Петербурге сильно лучше, чем в Москве. А в нынешнее время вообще классно - обилие мелких пивных и недорогих кафе, где очень неплохо кормят, приятно радует. Да и в гостинице можно питаться, если уж совсем лень.
Сегодня моя знакомая художница казалась необычно задумчивой, а на её лбу обозначилась вертикальная складка.
- Блеать! Ебаный же нахуй! - вдруг смачно заматерилась девушка. - Ну, почему, почему всё так паршиво?
- Ты это с чего? - я аж вздрогнул от неожиданности. - Откуда столь красочный всплеск эмоций? Часто так теперь изъясняешься?
- Когда переполняют чувства. То есть, практически всегда. А это была максимально цензурированная сводка внутреннего моего состояния.
- Ясно, - кратко констатировал я, как всегда, когда мне ничего не бывает ясно. - А теперь успокойся, и давай по порядку.