Пилот сбегал до самолёта и вернулся с керосиновой лампой. Эксперт-полицейский зажёг фитиль лампы, осторожно подполз к началу прорези в полу, нажал на западню, и когда она опустилась вниз, посветил лампой.
-Ну, что там? Что-нибудь видно? - спросил Лойер.
-Да тут глубина не очень большая, речка какая-то протекает, - пробормотал эксперт.
-Да есть ли там Бритнер?
-Не видно. Может, утонул? - растерянно предположил полицейский, продолжая водить лампой в разные стороны.
-Час от часу не легче! - озадаченно воскликнул Лойер.
В это время в таверне зазвонил телефон. Лойер взял трубку, поднёс её к уху.
-Надеюсь, вы нашли беглеца? - не представляясь Лойеру, спросил Райнер, уверенный, что его можно узнать по голосу.
-Сэр! У телефона следователь Лойер. К сожалению, пока это невозможно сказать! - ответил следователь.
-Надеюсь, вы вернётесь назад в полном составе! - рявкнул голос Райнера в телефонной трубке, и раздались частые гудки.
-О, кажется, я не опоздал! - раздался жизнерадостный возглас у дверей в таверну. Лойер оглянулся и поморщился. В таверну вошёл вездесущий журналист Чарльз Бредстоун. Чего уже не хватало группе полицейских, так это надоедливой прессы! Скандал в полицейском Управлении Штата N Лойеру уж точно был некстати.
Между тем, жизнерадостно улыбаясь, Бредстоун уже заглядывал через спины полицейских в комнату, которой так заинтересовалась оперативная группа. Его нисколько не смущали демонстративно поставленные спины полицейских.
-Нам кажется, вы не во время прибыли сюда, дружище! - обратился Лойер к назойливому гостю. - Вполне достаточно было вам обратиться прямо в департамент полиции города Ремкуля!
-Ну, что вы! - улыбаясь, воскликнул Бредстоун. - Я ведь и явился сюда после того, как в департаменте послали меня к вам. Сказали, если я интересуюсь подробностями, то и шёл бы куда подальше! А дальше, значит, сюда!
Лойер чертыхнулся вслух, не глядя на Бредстоуна, и непонятно было, то ли он недоволен продолжением расследования, то ли присутствием репортёра газеты.
Между тем, сержант полиции обнаружил верёвку достаточной длины. Конец её он привязал к столбику крыльца, потянул её, проверив прочность узла, и протянул верёвку полицейскому-эксперту.
-Давай, Ронни! Привяжись покрепче, мы опустим тебя вниз, посмотришь поближе у воды, что там есть интересного!
Полицейский пощупал верёвку ладонями, пропустил её сквозь пальцы, покачал в сомнении головой.
-А если порвётся?
Лойер тоже проверил верёвку на прочность. Он подошёл к телефону:
-Хэллоу, сэр! Говорит Лойер. Я вынужден прервать поиски Бритнера! Нам нужно альпинистское снаряжение со специалистом-водолазом.
-Что, так серьёзно обстоит дело? - раздался в трубке голос Райнера.
-Да, сэр!
Группа полицейских, не спеша, направилась назад к самолёту, оставив ждать возвращения полицейских Ронни. Сам Ронни продолжал теребить верёвку, будто оправдывая свою трусость. Конечно же, нужен был электрический фонарь, водолазный костюм и привычный к утопленникам специалист.
Самолёт улетел не только без Ронни. Репортёр Бредстоун остался тоже. Вот когда настал час для его беспрепятственного изучения всей этой загадочной истории исчезновения Джима Бритнера! Желание Бредстоуна высосать из этого факта больше пикантности и самых неожиданных подробностей довели Ронни до полного истощения спокойствия.
-Что ты привязался ко мне! - закричал он на докучливого репортёра. - Бери верёвку и лезь туда, в эту яму! Сам Бритнер тебе всё и расскажет!
Бредстоун, совершенно ошарашенный грубостью полицейского Ронни, уже привыкший к уважительному обращению к себе не только коллег-журналистов, но и самого шефа полиции, немедленно пожелал доказать этому полицейскому, что его труд является не менее значимым. Он схватил верёвку в руки, дошёл с нею до края западни в комнате.
-Посвети-ка мне лампой, когда я спущусь немного, - сказал он таким будничным тоном, что полицейский Ронни немедленно подчинился. Он просто обрадовался, что не сам рискует свалиться в воду таинственной реки, которая неизвестно куда течёт и какая глубина в ней. Журчание воды, между тем, явственно стало слышно Бредстоуну, когда он отважно вцепился пальцами в шершавую, витую верёвку и опустился вниз метра на два. Лампа, которую держал над открывшимся люком Ронни, светила в стороны, но никак не вниз.
Поэтому, как ни вглядывался Бредстоун в приблизившуюся воду, он видел только блики быстро бегущих волн. Ему вдруг стало страшно, руки его охватила судорога, и никакие силы не могли заставить его двигаться вниз или вверх. Ронни скоро понял, что если Бредстоуна не вытащить, ещё одним покойником будет больше. Физическая подготовка Бредстоуну ещё позволяла держаться за верёвку окостеневшими пальцами рук, неумело опутав ногами её продолжение, но двигаться к свету он был не в состоянии.
Ронни метался по таверне, хватался за верёвку с намерением вытянуть репортёра наверх, но быстро понял, что нужна помощь. Для облегчения ситуации он вынужден был светить керосиновой лампой бедняге вниз, призывая подняться вверх, где он мог бы подхватить Бредстоуна и помочь выбраться наружу. Всё было напрасно!
По какой-то причине Бредстоун не только не двигался, приклеившись мёртвой хваткой к верёвке, но и будто потерял дар речи. Сколько времени ещё могло продолжаться это противоборство репортёра Бредстоуна с ужасом, непонятным образом, охватившим его, полицейский Ронни не мог предположить.
Его не сразу осенила догадка положить над люком две доски, встать на них и попытаться вытянуть героя-неудачника наверх. И когда он отбежал от комнаты в зал и поставил лампу на стол, чтобы найти две подходящие доски, раздался душераздирающий вопль Бредстоуна.
Ронни схватил лампу со стола, в два прыжка очутился у люка, посветил лампой вниз.
Верёвка была пуста!
Когда через три часа снова прилетел самолёт, из которого сошли на землю Лойер, водолаз, альпинист, сержант полиции и врач Смальк, они увидели на крыльце Ронни с несчастным выражением на лице.
-Что-нибудь случилось? - равнодушно спросил Лойер, не сомневаясь в душе, что и так уже было всё ясно.
-Сэр, Бредстоун, кажется, тоже утонул!
-Как? Вы в своём уме? - с сомнением в голосе спросил Лойер. - Что, он захотел выкупаться, что ли?
-Нет, сэр. Он захотел убедиться, что Бритнер ещё жив.
-Идёмте же быстрее! - сказал Лойер. - Вам, джентльмены, кажется, придётся не столько спасать, сколько вытаскивать два трупа!
Когда, наконец, водолаз облачился в непромокаемый костюм, был прикреплён к альпинистскому канату, и общими усилиями спущен в квадратный люк, все замерли в ожидании. Луч фонаря рыскал по поверхности воды некоторое время, потом появились очертания узких берегов до самой воды. Глубина странной реки была, скорее всего, глубже роста человека, потому что голова водолаза смутно была видна. Тело Джима Бритнера водолаз поднял сразу на поверхность реки. Водолазу бросили конец второй верёвки. Обвязав ею грудь покойника, водолаз махнул рукой.
Вытягивали тело два полицейских, но когда голова приподнялась над люком, помогать стали альпинист и Лойер. Журналиста водолаз, как ни пытался, найти не смог.
глава двадцать вторая
После гибели Джима Бритнера, в которой практически не обнаружилось криминальной подоплёки, весь смысл расследования смерти старика Фростена потерял остроту. Сами действия Бритнера, повлёкшие его гибель, подсказывали следователю Лойеру, что смерть Фростена была выгодна только лейтенанту полиции. И хотя никакого золота в таверне обнаружено не было, у следователя было подозрение, что так неудачно закончились поиски именно жёлтого металла.
Были отпущены Томми и Джек, Каролина и Боб Стэнли, а перед Руалой Лойер даже сделал попытку извиниться.
-Да чего там! - сразу прервала его на полуслове рассерженная красавица. - Лучше распорядитесь, чтобы бедного хозяина вернули ы Долину Безмолвия! Он хотел быть похороненным рядом с женой и сыном.
Похороны Фростена пришлось устроить Руале. Ни Томми, ни Джек не пытались взять на себя эту обязанность. Парни только выполняли её поручения.
Боб Стэнли как-то незаметно вошёл в число работников таверны. Каролине было просто некуда идти. И Стэнли, и Каролина ещё не слишком вольготно чувствовали себя в этом небольшом коллективе, поэтому помогали без энтузиазма.
Могилу выкопали рядом с могилами жены старика и его сына. Впечатление от трёх крестов над холмиками из земли и камней было, конечно, неприятным из-за чрезмерной близости к таверне. Но Фростен в последние месяцы часто мечтал "устроиться" на вечный покой рядом с могилой жены. Руала, которая была особенно внимательна к благодетелю, непременно постаралась выполнить желание старика.
Нет, она ещё не знала ничего о завещании. Доброта её была искренней и бескорыстной. Томми, правда, вспомнил многое из того, что было до его падения в пропасть, но относился теперь к Руале, как к госпоже. А вот Джек почувствовал себя гораздо свободнее, ненароком задевал Руалу то рукой, то подталкивал её головку грудью, сгибаясь почти пополам.
Он хорошо запомнил сказанную следователем Лойером фразу о завещании. Где было завещание, он, конечно, не знал, просто подозревал, что Руала держит ценный документ при себе.
Поэтому, он следил за каждым её шагом. Томми, этот богатырь, ещё недавно так ласкавший Руалу, теперь боялся даже прикоснуться к девушке. А Руала быстро освоилась с положением хозяйки. Ведь она готовила завтраки, обеды и ужины!
От неё зависело, насколько счастливее засветятся глаза не только у Томми и Джека, но и у посетителей таверны.
Нотариус из Ремкуля появился в таверне часов в одиннадцать, когда Руала готовила обеденные блюда. Каролина с Бобом Стэнли таскали воду из водоёма. Томми отдыхал в сарае, а Джек сидел на крыльце у входа в таверну, раскинув свои длинные ноги.
Нотариус вежливо, стараясь не задеть Джека, обошёл его и вошёл в таверну.
Это был немолодой мужчина, довольно щуплого телосложения, невысокого роста, поэтому Джек не обратил на посетителя никакого внимания.
Нотариус не стал призывать хозяина или хозяйку, а сразу прошёл на кухню и столкнулся лицом к лицу с Руалой.
_ Господин Фростен говорил мне, что вы - красавица, но я не предполагал, насколько вы ещё прекраснее! - воскликнул мужчина. Руала отступила на шаг назад.
-Сэр, вы не должны сюда входить! Если вы желаете что-нибудь заказать, пожалуйста займите столик и скажите, что вам нужно!
-Нет, мне ничего не нужно. А вот вам, красавица, с этого дня едва ли будет нужно находиться на кухне!
В досаде на эти слова посетителя Руала уже хотела позвать Джека, чтобы выставить надоедливого клиента за дверь, но нотариус уже вынул лист бумаги из портфеля и протянул Руале.
-Я польщён, что мне выпала честь вручить такой прекрасной леди этот документ, подтверждающий ваше право на владение всем этим имуществом! - с пафосом объявил нотариус.
Руала покрылась пунцовым румянцем, не пытаясь скрыть смущение. Мужчина совершенно не заслуживал её отповеди, поэтому она не знала, как загладить свою вину. В то же время, неожиданное богатство, свалившееся на её голову, так её взволновало, что она просто не могла произнести сколько-нибудь связных слов.
Так она и стояла, раскрыв рот, в то время, как нотариус вслух читал ей текст завещания.
В это время Джек, заметив слишком долгое присутствие посетителя в таверне, покинул свой пост и вошёл в таверну выяснить, кто же это так нагло общается с кухаркой. К этому моменту нотариус уже успел всё обговорить с Руалой, вышел в зал и направился, было, к выходу. Джек загородил ему дорогу, положил руку на плечо.
-Уважаемая хозяйка таверны! Прикажите вашему слуге, чтобы он отпустил меня! - воскликнул напуганный нотариус.
-Джек, это нотариус! - повысила голос Руала, выбегая из кухни. - С этого дня ты действительно работник, которого я желаю нанять для дальнейшего процветания моей таверны!
Джек неохотно убрал руку с плеча мужчины, забыв закрыть рот.
Нотариус поспешно выбежал из таверны, вскочил на свою лошадь, скорее всего радуясь своей свободе. Пыль от копыт его коня улеглась быстрее, чем успокоилась Руала. Джек продолжал стоять с открытым ртом. Он совершенно растерялся. Одно дело для него было предполагать, что есть какое-то завещание, неизвестно с каким текстом, и совсем другое - вот оно, конкретное действие! Руала - единственная хозяйка таверны, которая не только не пытается его полюбить, но, оказывается, согласна нанять его, как слугу!
От такого унижения лицо Джека налилось кровью, взгляд стал свирепым. Кулаки его невольно сжались. Руала почувствовала, как забилось нервно её сердце в груди. От испуга она почти визгливым фальцетом крикнула:
-Томми! Томми!
Лицо Джека мгновенно приобрело выражение покорности.
-Не надо кричать, мисс! Сейчас позову вашего любимца, - разжав кулаки, пробормотал он и пошёл в сарай. Томми появился в дверях. После происшествия в горах он не помнил о своих отношениях с Руалой и никак не мог вернуться в положение влюблённого.
-Томми! С этого дня ты будешь занимать комнату Фростена!
-Но, Руала, я чувствую себя в сарае совсем неплохо! К тому же сарай не так уж и похож на сарай. Там есть всё, что нужно для моих нужд.
-Я, по завещанию сэра Фростена - хозяйка таверны и хочу, чтобы было так, как я сказала! - капризно притопнув ногой, воскликнуда Руала. - С сегодняшнего дня ты будешь охранять меня от... Руала замялась, увидев в дверях таверны Джека, - будешь моим телохранителем.
Последние слова Руала произнесла тихо и просительно.
-Хорошо, Руала, пусть будет так. А где же будет жить Джек?
-Джеку будет жить просторнее там, где он живёт! - жёстко заключила новоиспечённая хозяйка таверны.
Жизнь в Долине Безмолвия продолжилась после перестановки должностей совсем в другом направлении. Прибыль от бизнеса в таверне была совсем не на том уровне, что при живом Фростене. Томми стал играть на гитаре, неожиданно для себя, настолько чисто, что мелодии стали привлекать в таверну гораздо больше посетителей.
Джек, постоянно мрачный, сидел на стуле у входа и заходил в таверну только для того, чтобы проглотить завтрак, обед или ужин. Руки его совершенно перестали терзать гитару. За ту плату, которая теперь ему предназначалась, он не желал и пальцем ударить по струнам. Его день за днём мучил вопрос: где золото Фростена?
Руале было просто невдомёк, на каком богатстве она восседала! В таверне была комната, в которую никто не мог войти. Да ни Руала, ни Томми и Джек ни разу и не видели, чтобы Фростен открывал дверь в эту комнату. Закрыта дверь и закрыта!
И чёрт с ней!
Так думал Джек до смерти Джима Бритнера. Но сейчас комната была просто прикрыта дверью. На легко открывавшуюся западню положены в ряд прочные доски. Расположить в ней что-нибудь было просто невозможно. Она была слишком узка, не более полутора метров шириной. Для чего Фростен отделил от своей комнаты эту часть, трудно было Джеку понять, почему он и мучил себя постоянно этим вопросом.
О, если бы не это таинственное золото, он ни на час не остался бы в таверне. Только с этим неуловимым запасом жёлтых, тяжёлых песчинок он готов был покинуть этот далёкий от цивилизации уголок Соединённых Штатов Королевства!
глава двадцать третья
Конечно, следовало бы Чарльзу Бредстоуну дать о себе знать, позвать на помощь и выбраться из этого подвала, в котором так странно протекает река. Но то, что он увидел, когда чуть не вывернул шею на сто восемьдесят градусов даже при свете керосиновой лампы, которую услужливо держал над люком полицейский Ронни, Бредстоун потерял над собою власть! Это была дверь, ведущая к тайне! О, уж он-то знал цену таким тайнам! За этой дверью могла притаиться такая сенсация, о которой мечтают сотрудники всех редакций мира!
Бредстоун стал осторожно раскачиваться, пока слегка не задел ногой дверь. Потом он качнулся сильнее и толкнул дверь увереннее. И в тот момент, когда полицейский почему-то убрал лампу и оставил Бредстоуна болтаться в полной темноте, при столкновении его ног с дверью, верёвка разорвалась. Падение в темноте было для репортёра настолько сильным потрясением, что он завопил так,как если бы его резали, как поросёнка.
Дверь оказалась от времени и подвальной сырости трухлявой, отчего Бредстоун с размаху влетел вместе с дверью на жёсткую плоскость, оказавшуюся деревянным настилом.
Его уже не интересовало, что мог подумать полицейский Ронни. В подвале было сумрачно, сквозь щели в полу первого этажа пробивался скудный свет, и Бредстоун мог вполне уверенно передвигаться. Сначала он очень тщательно поставил дверь на место, после чего, не спеша, стал исследовать таинственный подвал. У стены Бредстоун заметил узкую дверцу, сквозь которую едва ли кто мог пролезть.
Дверца в былое время была, наверно, достаточно прочной, но к этому дню она была уже поражена гнилостными бактериями. После нескольких упорных попыток открыть её Бредстоун добился своей цели. На полках лежали какие-то мешочки, много мешочков!
Самой главной особенностью их был вес! О, Бредстоун не сомневался, что было в мешочках!
Конечно, песок, но только не речной! Он просто положил один из них, что был поменьше, в карман и стал озираться в поисках возможного выхода отсюда. Его уже не интересовало, как три часа спустя за дверью будут возиться полицейские, чтобы поднять что-то из реки, нецензурно выражаясь.
Бредстоун осторожно пробирался по подземному коридору из подвала в полнейшей темноте, ощупью прокладывая ногами себе путь. Скоро он упёрся руками в окончание коридора. Высота потолка была низкой. Ничего не оставалось, как, выпрямившись, упереться головой в доски потолка. Свет пробившийся сквозь люк над его головой, оживил Бредстоуна. Он облегчённо вздохнул и вылез на поверхность, почти под ноги коня. Из конюшни он прокрался к выходу из сарая и выглянул наружу.
Увидев печального полицейского Ронни на крыльце таверны, он тихо засмеялся и хотел уже подойти к полицейскому, чтобы успокоить стража порядка. Но тайна, которой он стал обладать, остановила его благородный порыв.
"Пусть же думают, что я утонул! Пока, конечно!" - решил Бредстоун. Подождав, когда полицейский ушёл в таверну, Бредстоун выскользнул из сарая и завернул за угол.
План его был весьма прост. Дверь в подвал можно заметить, если остановиться при спуске и привыкнуть к слабому освещению. Занятые поисками Джима Бритнера полицейские едва ли станут изучать стены над рекой. Будут искать и его, Чарльза Бредстоуна! Скорее подумают, что его унесло течением реки. А куда, это уж ему надо придумать более правдоподобно. Поэтому-то он и пошёл искать продолжение странной реки.
Мало кому могло придти в голову то, что Бредстоун замыслил. В его памяти запечатлелся образ красавицы Руалы. Конечно, он мог предложить ей руку и сердце, имея вполне обеспеченное положение обозревателя международных отношений в газете города Ремкуля. Но этот Томми! Он имеет такие кулаки, что ни один, самый высокооплачиваемый репортёр мира не решится оспаривать его права на любовь этой скромной кухарки!