В доме суетилась, кроме него, ещё одна живая душа, что успокаивало его. Посетители снова появились, съедали без всякого аппетита варево Каролины, делали замечание Фростену, подозревая, что старик допёк хорошую девушку своей придирчивостью, и уходили недовольные.
И только алкоголики, поняв, что их буйный нрав некому усмирить в таверне, стали самыми аккуратными посетителями. Им было всё-равно, проварился кусок мяса или нет, пахнет приятно в таверне или воняет, лишь бы были виски, коньяк или ром.
Фростен сам теперь ходил на охоту, чтобы не оскудело меню. Каролина заказывала продукты родственнику, приезжающему регулярно на лошади, запряжённой в арбу. Новая хозяйка кухни требовала для родственника всё больше денег, на что Фростен реагировал спокойно. Продукты появлялись регулярно из городка Сорвиля. Надо сказать в оправдание Каролины несколько слов. Хотя лейтенант полиции Бритнер и отказался держать лишний рот в лице Каролины в своём доме не из-за своей скупости, всё же эта женщина быстро поняла, что Фростену не пристало бродить по окрестностям с ружьём. Слишком стар был он для такого занятия.
Да и прижилась Каролина как-то быстро на новом месте. Может быть, нескончаемый поток золотого песка, проскальзывавший через её ладони, поразил душу молодящейся женщины, только полюбила Каролина Фростена. Через эту любовь со временем и супы стали наваристее, и гарниры получались съедобнее, и мясные блюда посетители таверны стали поедать, не морщась.
А через три месяца вернулась Руала. Всё же сбежала она от Бритнера, который оказался неважным ухажёром. Насытившись в постели, стал лейтенант полиции грубым деспотом по отношению к девушке. О венчании никаких разговоров не вёл, всё время держал на кухне, требуя вкусной еды в любое время суток. Работа полицейского требовала от Бритнера частых отлучек днём и ночью, что заставляло Руалу чаще вспоминать Томми, который был всегда рядом.
Вскоре вернулся и Томми. Доктор Триммер не стал долго задерживать музыканта в своей психбольнице, не получив ни цента за "лечение" могучего пациента. Замысел лейтенанта полиции избавиться от соперников отпал за ненадобностью. Ведь он был уверен, что Руала теперь навсегда принадлежит ему. Но Фростен наотрез отказался платить психбольнице по счёту, заявив, что Томми у него просто украли. Это и ускорило возвращение Томми.
Казалось, жизнь снова наладилась в Долине Безмолвия. Однако новый толчок событиям дал побег этого неугомонного Боба Стэнли из той же психбольницы доктора Триммера. Оказалось, что Томми столкнулся с этим Стэнли в сквере во время прогулки, узнал его, и память чудесным образом к нему вернулась. Томми поспешил сообщить доктору Триммеру о своём выздоровлении. Частично находившийся в эйфории "белой горячки", Триммер прикрикнул на свою жену, чтобы она не лезла в его врачебную практику. Пока обиженная госпожа Триммер пряталась от разгневанного мужа в их обители, Томми уговорил пойти с ним беднягу Стэнли.
Показав сопроводительный листок за подписью врача Триммера, Томми вышел за ограду больницы, прошёл вдоль неё подальше от ворот, залез на ограду в условленном месте и легко втащил Стэнли на верхнюю кладку кирпичей. Затем он спрыгнул с ограды, поймал прыгнувшего вниз Стэнли в охапку и поставил его на землю.
Стэнли поселился в сарае, прячась днём в загоне для коня. Фростен сначала брюзжал, беспокоясь о новом столкновении с лейтенантом Бритнером и его помощниками, но Каролина так убеждала его помочь несчастному Стэнли, что Фростен махнул рукой, мысленно простившись с частью своего золотого запаса. Он уже не так страстно хотел сделать Руалу наследницей своего богатства и подумывал переписать завещание.
Всему виной стала Каролина. Он и не стал бы противиться нахождению Стэнли ни в сарае, ни в доме, если бы этот сумасшедший опять не заговорил о подземной реке!
Понятно, что его беспокоили галлюцинации при воспоминании о каком-то самолёте, но в любой час психически больной Стэнли мог схватить вилы, топор и наделать ужасных дел!
Этот Стэнли всё время рвался идти искать эту реку.
Фростен переживал вторую молодость, которую ему подарила Каролина, всего один год. Несдержанность ночных излияний любви подточили его организм быстро, отчего он в одну из душных июньских ночей и скончался, не успев завершить половой акт.
Естественно, не замедлил явиться лейтенант полиции Джим Бритнер, который тотчас стал искать виновных в смерти старика. Первой из подозреваемых стала Каролина. Ни уверения в своей невиновности, ни слёзы не помогли женщине. Она была арестована и отправлена в тюрьму. Два полицейских, сопровождавших Бритнера, обнаружили Боба Стэнли в сарае, в копне сена, когда тот не во время чихнул. Томми, которого до этой минуты не пытались в чём-либо обвинять, теперь заработал статью - похищение человека, и был тоже арестован. В таверне оставалась одна Руала.
Джим Бритнер плотоядно ухмыляясь, приблизился к ней, обхватил руками за талию и, сжимая всё крепче, прямо в лицо прохрипел:
-Задушу, если ещё раз сбежишь!
Ненавидящий взгляд девушки ещё больше распалил оейтенанта полиции. Отшвырнув её в сторону, Бритнер приказал одному из полицейских посадить Руалу в самолёт.
Освободив таверну от нескольких посетителей, Бритнер приказал сержанту Смиту лететь в Сорвиль, посадить в тюрьму всех, а для выяснения смерти старика Фростена забрать его тело тоже, и вернуться за ним вДолину Безмолвия через три часа.
Закрыв входную дверь на засов, Бритнер стал тщательно обыскивать таверну. "Где это чёртово золото?? - шептал его рот. Лицо его исказила гримаса злобы, когда он проходил мимо запертой двери комнаты, в которую Фростен никого не пускал. Он стал искать в связке ключей нужный, но ни один из них не подходил.
"Ничего, сейчас открою!" - шептали губы полицейского, а глаза искали подходящий инструмент. Скоро и инструмент был им найден, и дверь поддалась его неудержимому натиску. В комнате было темно. Бритнер осторожно сделал один шаг внутрь. Глаза его заметили слабый блеск у противоположной стены. С воплем радости он сделал два шага вперёд. Неожиданно он почувствовал, как пол ушёл вниз. Бритнер не успел ухватиться за что-нибудь и стал падать в бездну.
глава двадцатая
Вот уже бесконечное время Фред Уимпл карабкался в кромешной темноте наверх. Иногда попадались площадки с глубокими лужами воды, в которых плескались голодные рыбки. Ловить их было не так просто, потому что ему не хотелось лезть в воду, от которой одежда новее не становилась и могла расползтись по швам. Фред буквально выползал из глубин подземного царства, постепенно переходя из тропиков в умеренный пояс земли.
Дышать становилось всё труднее. Спёртый воздух пещерных пространств, не подпитываемый сейчас кислородом реки, отбирал последние силы. Фред подолгу отдыхал, преодолев какое-нибудь препятствие в виде выступа скалы. Исследуя руками лабиринт, ему приходилось часто менять направление движения к свету.
Иногда ему казалось, что он сходит с ума. Из тьмы прямо на него вдруг начинали двигаться люди, проходили с ужасными гримасами на лицах прямо сквозь него, одаривая зловонием.
Тогда Фред начинал вдруг задыхаться, горло перехватывало от ужаса, и не было сил даже кричать. Игра воображения его разума часто дарила ужасные картины, вытесняя воспоминания о прошлой жизни.
И силы таяли. Фред практически уже походил на зверя, рыча от бессилия, когда натыкался на стену, начинал стонать, когда не находил в новой луже своей первобытной еды в виде живой рыбы. Ему уже не приходило в голову ни одной разумной мысли об опасности, которую таила подземная река.
Она могда в любой момент вылить на него необозримое количество воды, смыть его, как песчинку, растворить в своём потоке бесследно! Ему не вспоминались те минуты или часы, проведённые где-то в космическом пространстве. Всё это казалось далёким прошлым, даже игрой воображения, которое исчезло после этих подземных наваждений, растаяло в кромешной тьме.
Сил было потрачено на желание выжить много не только из-за постоянного состояния окружавшей темноты. Проходы, промытые водой, были настолько витиеватые, что Фред иногда подозревал, что возвращается назад. В такие моменты, в панике, он поворачивал в ту же сторону, откуда только что приполз или прошагал. И когда глаза его вдруг стали замечать смутные очертания подземной породы, он с трудом поверил в это чудо.
Подъём вверх, однако, не ускорился. Фред почувствовал невероятную усталость, которая накопилась и от бессонницы, и от недостатка рыбы и воздуха. К тому же лужи воды встречались всё реже, и пить ему хотелось постоянно. Однако наступил момент, когда глаза Фреда ослепил почти яркий блеск воды, которая преградила ему путь вперёд.
Перед ним расстилалось небольшое озеро, отличавшееся от того озера, что было ниже под землёй, искрящимися бликами. Лёгкие волны плыли навстречу Фреду, лениво смачивали песчаник у его ног, и от света, проникавшего через продольное отверстие грота, казались нереальными. Выход на свободу тонул в водной глубине этой пещеры.
Фред Уимпл упал на песчаник, закрыл глаза, в которых он ощутил резкую боль. Неяркий свет, просеивающийся сквозь воду, был всё-равно непривычен для него после многих суток ночи в подземелье. Фред постепенно приходил в то состояние, когда начинал о чём-то реальном размышлять. Сразу вспомнилось, что после темноты на свет смотреть надо постепенно. Лёжа на песчаном валуне, уплотнённом за множество веков настолько, что он стал сродни кирпичам, Фред изредка открывал глаза. Свет, проникавший в пещеру, постепенно тускнел от привыкания глаз, и Фред уже мог смотреть, лишь часто моргая, на воду.
Конечно, это могло происходить и по причине вечерних сумерек, когда солнце там, за этим входом в пещеру, начинало опускаться за горизонт. Скоро, действительно, стало так же темно, как и там, откуда с таким трудом выбрался несчастный узник подземелья. Сон снова стал прерываться от сновидений, которые выглядели слишком реально.
Фред с нетерпением ждал того момента, когда снова появится свет в глубине озера. Решение прыгнуть в воду навстречу этому свету пришло почти сразу на ум ему, как только темнота стала рассеиваться. Нерешительность могла его погубить, и это была бы медленная и мучительная смерть. Прыжок навстречу неизвестности мог дать свободу или мгновенную смерть.
Несколько раз Фред заходил в холодную воду по колено и возвращался назад. После тропической жары в глубинах подземелья вода этого озера казалась ледяной. Ноги почти сразу схватывали судороги, отчего Фред пятился назад. Он решился, когда холод не так сильно стал ощущать. Доплыв до стены, он вдохнул как можно больше воздуха в лёгкие, нырнул и, почти задевая потолок подводного коридора, стал продвигаться вперёд.
Свет становился всё ослепительней. Даже сквозь воду смотреть вперёд Фред мог только урывками.
Глаза его сами собой зажмуривались, отчего он по два-три метра плыл вслепую.
Наверно, благодаря этому обстоятельству, он долго не чувствовал нехватки воздуха. Бесконечный коридор закончился неожиданно. К этому моменту воздух в его лёгких уже почти отсутствовал, и когда голова Фреда выпрыгнула мячиком из воды, он не мог долго отдышаться.
Глаза его некоторое время не могли осматривать окружающее пространство, отчего он держался на плаву на одном месте. Даже намоченные слабой волной камни казались такими светлыми, что глаза Фреда невольно закрывались сами собой. И хотя силы его таяли с каждым взмахом рук, Фред никак не мог сориентироваться, где находится спасительный выход на берег. Перед ним высилась почти вертикальная стена, о которую могла разбиться и потерять силу любая волна моря или океана.
Наконец, Фред поплыл вдоль этого неприступного берега, надеясь хотя бы отдохнуть на каком-нибудь выступе. Ему повезло самым неожиданным образом. Какие-то добрые люди высекли на покатом склоне ступени. Он долго то ли полусидел, то ли ролулежал на холодных, каменных ступенях лестницы, полированных волнами моря или океана, пока не почувствовал, что замерзает.
С огромным трудом Фред заставил себя начать подъём вверх. Первые же десяток ступеней его сильно утомили, и он присел с намерением немного отдохнуть. Равнодушный взгляд его скользил несколько секунд по облакам, лёгким на фоне голубизны неба.
Но отдохнуть достаточно Фреду не пришлось. Взгляд его остановился на чудовищной высоты волне, двигающейся к нему из глубины океана с непостижимой скоростью! Волна высилась, казалось, в полнеба и выворачивала океан во всю ширину его, которую охватывал взгляд Фреда. Он успел взбежать по ступеням вверх до конца, забыв об усталости, голоде, опередив волну всего на минуту или две. Перед ним открывался вход в заброшенный людьми храм.
Позади этого храма, неизвестно когда и кем построенного, расстилалась изрезанная глубокими рвами и скальными возвышениями земля. Ещё оставались считанные секунды для какого-то решения, и Фред потратил их на поиски места в этой обители, чтобы подняться ещё выше. Он увидел в глубине зала каменный подиум, на который и вскарабкался в ожидании неизбежного.
Волна взлетела по каменным ступеням огромным, исполинским зверем, и тяжёлой, многотонной лапой ударила в стены храма, обогнула его с двух сторон, и только небольшая часть её ослабевшей струёй проникла в зал, легонько ополоснула его от пола до потолка, вдавив Фреда в стену, лишив возможности дышать. Ему показалось, что вот он, последний час, наконец-то пробивший для него!
Но волна, будто недовольная попаданием а западню, змеёй выползла назад, сквозь широкий проём, дав Фреду вдохнуть обогащённого ею воздуха. Только сейчас он увидел поднимавшиеся к потолку такие же каменные ступени, по каким он поднялся на берегу моря. Фреду сначала хотелось взбежать наверх, чтобы вторая волна не смогла лишить его новых порций чудесно растворявшегося внутри него воздуха, но силы предательски иссякли настолько, что он с обречённостью животного ждал своей участи.
Ожидание, однако, затянулось настолько, что Фред не только отдышался, но и почувствовал незначительный прилив сил, которых хватило ему заползти по ступеням почти к самому потолку святилища. Здесь он обнаружил открытый водной лавиной вход в помещение. Здание, которое Фред принял за храм, оказалось маяком.
Волна, легко раскрывшая не очень прочный засов, большого урона маяку не нанесла, так как слишком высоко подниматься не стала, предпочитая обогнуть каменное препятствие с двух сторон. Площадка, на которую поднялся Фред, имела вид круглой башни, из которой, через узкие прорези в стене он смог увидеть обширную водную стихию. Извергающиеся потоки воды находили уже пробитые в прежние времена проходы в скальных породах, вырывали с лёгкостью исполина огромные глыбы, сглаживая ландшафт.
Фреду было совершенно непонятно, как он мог остаться в живых, видя эту силу природного феномена. Новая, ещё более грозная волна, между тем, нахлынула на берег, вспенилась по бокам маяка, и Фред почувствовал, как ноги его на мгновение отделились от пола. Маяк вздрогнул всем своим каменным изваянием и, казалось, вот-вот рухнет, рассыпавшись на отдельные части! Ещё один толчок мог бы лишить Фреда этой надёжной, в данный момент, устойчивости.
На облитом волной полу он едва устоял, получив всё же один синяк и несколько ссадин при упоре на грубо обработанную стену. В ужасе он ждал новых приливов волны, которая не была похожа на шторм в море. Высота волны пронеслась буквально на уровне пола этого древнего маяка, на котором стоял Фред! За прорезями окон вода, бурля и пенясь, покрыла все выступавшие до этого холмы. Скорость потока была ошеломляющей!
Фред мог бы сравнить движение волны с полётом аэроплана, если бы имел силы вообще что-то обдумывать. Истощённый организм его уже не мог сопротивляться поворотам судьбы, отчего он опустился на пол, закрыл уставшие от яркого света глаза, готовый покинуть этот негостеприимный мир.
глава двадцать первая
В городе Ремкуле, между тем, назревал настоящий скандал. К начальнику полиции Сэму Райнеру с докладом явился пилот.
-Что ещё случилось? - недовольным тоном спросил шеф полиции.
-Сэр, пропал лейтенант полиции Джим Бритнер!
-Как это, пропал? Что за ерунду вы несёте? Чтобы после повышения по службе пропасть, надо быть или шпионом иностранной разведки или...
-Или погибнуть, сэр, при невыясненных обстоятельствах!
-Как это произошло, можете доложить? - нервно спросил Сэм Райнер.
-Я, как просил Бритнер, вернулся за ним через три часа в Долину Безмолвия...
-Какую ещё такую Долину? Что он там делал?
-Не могу знать, сэр! Но дверь таверны была закрыта изнутри. Я долго выкрикивал его имя, но никто не отзывался. Пришлось взломать дверь.
-И что? - напряжённо подался всем телом вперёд Райнер.
-В таверне было пусто! - закончил свой доклад пилот.
-Чёрт знает что! - возмутился шеф полиции. Он поднял телефонную трубку с аппарата и вызвал дежурного полицейского.
-Немедленно оповестите следователя Лойера, доктора Смалька и пригласите их и двух полицейских, свободных от дежурства!
Минут через пять вся группа собралась в кабинете шефа полиции.
-Итак, господа, ставлю вас в известность, что с нашим уважаемым всеми нами, Джимом Бритнером случилась беда! Вам предстоит вылететь немедленно в Долину Безмолвия и найти лейтенанта полиции! Желательно живым! Ясно?
Последние слова Райнер так громко выкрикнул, что один из полицейских не сдержался и, вытянувшись в струнку, отчеканил:
-Так точно!
Вылет самолёта был назначен безотлагательно. Чрезвычайное обстоятельство вынуждало группу быстрого реагирования спешить. Через половину часа самолёт приземлился в Долине Безмолвия на поле возле таверны, едва не споткнувшись шасси о кресты маленького кладбища покойного Фростена. Все поспешили в таверну. Дверь была забита, как признался пилот, на слабо державший дверь гвоздь, отчего поддалась ему при первом нажиме на неё.
В таверне было действительно пусто. Следователь Лойер, имевший большой опыт в своей многолетней практике в вопросах обыска, сразу обратил внимание на не аккуратно вскрытую дверь одной комнаты. К тому же дверь была широко открыта, за ней на противоположной стороне внутри комнаты что-то призывно блестело. Не было сомнения у Лойера, что именно здесь возможна разгадка исчезновения Джима Бритнера.
-Дружище Браун! Не следует ли здесь снять отпечатки следов? - обратился он к полицейскому в чине сержанта. Тот подозвал второго полицейского, отдал распоряжение. Полицейский раскрыл чемодан, достал всё, что было для этого нужно, и усердно заползал на корточках у входа в комнату. Продолжая продвигаться внутрь комнаты, полицейский обнаружил прорези в полу, о чём немедленно доложил Лойеру.
Лойер почесал подбородок в раздумье, усмехнулся:
-Всё ясно! Хозяин таверны выставил на видном месте блестящий предмет, который мог изображать что-то ценное, естественно, золото! А на полу располагается западня, которая раскрывается в тот момент, когда вор пытается взять то, что ему не принадлежит! Можете вы как-то открыть эту западню?
Полицейский-эксперт попросил дать ему что-нибудь достаточно весомое. Сержант Браун принёс стул. Эксперт поставил стул за границу прорези в полу, который стал медленно погружаться внутрь.