Владимир не успел ничего ответить и поблагодарить Медею за хорошие пожелания, как она исчезла, и только тоненькая полоска синего цвета, плавно, и довольно медленно угасала в ночной темноте. Владимир уснул мгновенно, как только улёгся, и сны, которые ему приснились в эту ночь, действительно были тёплыми и светлыми, как пожелала Медея. Сон приснился не один, но все они были яркими и чудесными. Мужчина во сне улыбался как ребёнок, и всё время обнимал невидимого собеседника. И только Медея, которая никуда не уходила, контролировала сон и оберегала квартиру от незваных гостей.
Владимиру приснилась Катя, которая ждала его в доме, в спальне для гостей. Владимир бежал к ней по ступенькам лестницы с цветами, не замечая никого вокруг. Он чувствовал, как сильно у него стучит сердце, которое истосковалось по любимому человеку. Он даже не постучал, а резким движением открыл дверь и увидел Катю, которая сидела возле окна, на коленях у неё лежала книга. Увидев Владимира, она закрыла ладошками глаза и заплакала. Он подбежал, и схватил Катю за руки, и начал осыпать лицо девушки поцелуями. Она смеялась, и плакала одновременно, всхлипывая как ребёнок, смотрела в глаза Владимира. Если бы в этот момент в комнате находился художник, он бы написал картину, настолько трогательной была встреча.
– Не плачь, прошу тебя! – Владимир успокаивал Катю и шептал ей на ушко тёплые слова. Катя не слушала его, и продолжала всхлипывать, вздрагивая всем телом.
– Я думала, что ты обманул меня, и не вернёшься. Князь Орлов чувствует себя хозяином в твоём доме и ведёт вызывающе. Он угрожает мне и говорит, что убьёт, если ты не вернёшься. Как мне быть Андрей? Я боюсь, что этот человек исполнит свои угрозы.
– Не бойся угроз, они ничего не стоят. Ему нужна рукопись, но не твоя жизнь. Он шантажирует и пытается напугать, не больше.
– Он ужасный человек, бесцеремонный. Забери меня с собой, ты же можешь?
– Если бы я только мог, я бы сразу тебя забрал, но это мне не под силу.
– Ты навсегда вернулся, или снова уйдёшь?
Владимир молчал, не знал, что ответить девушке. Он был бесконечно благодарен Медее, за такую чудесную возможность, во сне оказаться рядом с любимым человеком. В комнате ничего не изменилось, и все вещи оставались на своих местах.
– Катенька, любовь моя, ты должна вернуться к себе домой, Орлов не даст тебе спокойной жизни. Прости, но я не смогу помочь. Он опустил голову и отвёл полный отчаяния взгляд. После собравшись с силами, хриплым, сдавленным голосом сказал: "Я не смогу остаться, и мы может быть, больше не встретимся. Прости, если сможешь…".
– Как? Почему? – спросила Катя и поднялась с кресла. – Неужели ты меня не любишь, и всё это были красивые слова?
– Дело не в этом, дорогая моя, – Владимир смягчил голос и перешёл на шёпот. – Не всё в жизни зависит от человека и события, которые происходят, не всегда имеют счастливый конец. Это только в бульварных романах люди живут в любви и понимании, не испытывая потрясений. Жизнь сурова и жестока, и наша встреча с тобой, тому подтверждение. Я люблю тебя всеми своим сердцем и обещаю пронести эти чувства до самой смерти. Вполне возможно, что судьба наша и история, будет к нам благосклонна.
– Я ничего не понимаю Андрей, если ты меня любишь, тогда почему не можешь остаться? В чём причина? Ты говорил, что вернёшься с рукописью, и мы сможем быть счастливы, но сейчас говоришь обратное.
Она накинула на плечи тёмную шаль и собралась уйти. Владимир подбежал к ней и преградил дорогу к двери.
– Не держи меня больше, – сказала она. – Я сумею справиться с одиночеством, и обещаю тебя забыть. Пусть это будет не так легко для меня, но я сумею пережить боль утраты. Если мы не можем быть вместе, к чему тогда ты пришёл сегодня и всколыхнул в сердце пламенные чувства?
– Я сам не знал, что увижу тебя. Вернувшись, домой благополучно, я после разговора с Медеей, лёг спать и всё. Понимаешь? Это и для меня стало полной неожиданностью появление здесь. Разве, ты не ждала меня? Не надеялась увидеть?
Владимир терялся, понимая, что если сейчас Катя уйдёт, жизнь рухнет раз и навсегда. Он боялся, такое допустить и пытался найти слова, которые могли бы убедить Катю, не делать поспешных выводов.
– Да, это больно, – сказал он, – но мы должны научиться ждать. Я хочу верить, что мы всё равно будем вместе, несмотря на то, что живём в разное время. Силой я удержать тебя не смогу, только ты сама, должна решить для себя, как поступить. Если не веришь мне, и хочешь забыть, что ж, я неволить не стану. Но если есть, хоть маленький огонёк в душе твоей, любви ко мне, значит, не дай Орлову и другим людям встать на нашем пути.
Владимир говорил красноречиво и вкладывал в каждое сказанное слово душу. Катя смотрела на Владимира и внимательно слушала. В глазах девушки появились искорки надежды и света, и Владимир почувствовал, что правда сказанная им пробудила в девушке веру! Он обнял её и вдохнул аромат любимых духов. Он хотел, что-то ещё сказать, но внезапно очутился на берегу реки. Пустынная местность и песчаная отмель была усеяна камнями и водорослями. Владимир прошёлся вдоль берега, и потрогал рукой воду. Она была тёплая, почти летняя. Ветерок гнал волны, которые выносили тайны своих глубин на пустынный берег. В небе летел журавлиный клин, и Владимир в одиночестве долго стоял, любовался этим зрелищем, пока журавли не превратились в маленькую чёрную точку, а после совсем исчезли за горизонтом. Проснулся он в своей кровати. Не открывая глаз, вспоминал мельчайшие детали сна, стараясь ничего не забыть. За окном шёл дождик и гулко барабанил по карнизу, возвращая человека в реальность, смывая каплями воды, остатки чудесного сна.
Глава 38
С утра разведчики грелись в "Жигулях" девятой модели наблюдая за домом Владимира. Несколько дней тот не выходил из квартиры и Альберт уже нервничал.
– Ну, что там можно делать одному? Не понимаю я этих русских? Бросаются в крайности, постоянно ищут приключений.
В машине было сыро и прохладно, Альберт поднял воротник куртки, и съёжился. Он начал тереть усиленно руки, пытаясь взбодриться, Джон в задумчивости курил, выпуская дым в приоткрытое окно. Казалось, что он в эти минуты не здесь, а где-то на Багамских островах.
– Где ты взял эту колымагу? – спросил Альберт. – Ты, что не мог проверить, работает у неё печка или нет? Он со злостью смотрел на Джона. Молчание напарника подозрительно затягивалось.
– Ты, что спишь?
Альберт дёрнул Джона за рукав, но тот заёрзал на сидении и ничего не ответил.
– Где взял? – отозвался с ненавистью Джон.
С его лица слетела гримаса беспечности, и он вновь стал прежним Джоном, холодным и расчётливым.
– Взял напрокат у мужика машину на пару дней, заплатил за неё двести баксов. Откуда мне было знать, что русские, и тут обманывают? Может, надо было ещё перебрать двигатель и убедится, что он "живой", а не полностью разложившийся труп?
– Русским нельзя доверять и если сталкиваешься с ними, особенно по финансовым вопросам, лучше быть осторожным. Скольких они кинули в нашей стране, не знаешь? Помнишь, был скандал, когда русские на заправке мешали бензин водой? А с проездными билетами? Джон ухмыльнулся и почесал бороду.
– Да уж в предприимчивости им не отказать. Умеют из воздуха делать деньги, не всегда применяя при этом оружие и силу.
– Вот и я о том же.
– А, что за история с билетами, я не знаю?
– Это был самый настоящий цирк, – сказал Альберт и рассмеялся. – Эти дельцы после каждого проезда в транспорте, смывали мыльной водой чернила с билета, а после использовали этот билет ещё не один раз.
– Круто! Я бы точно до такого не додумался, – сказал Джон. – Они, что бедные такие? В своей хитрости, я уверен, они давно обошли нашего брата еврея.
Разведчики ещё бы долго беседовали, но Джон заметил, как Владимир вышел из двора и направился в сторону остановки. В руках он нёс спортивную сумку, и разведчики решили, что он собрался уезжать. Он постоял минут пять и, как только подошёл автобус, сел в него. Джон завёл в машине двигатель и направился за автобусом.
– Не торопись Джон, спокойно веди машину. В этот раз мы точно не вернёмся с пустыми руками, чувствует моё сердце.
Они подъехали к оживлённому перекрёстку, и увидели, что загорелся красный сигнал светофора. Автобус успел проскочить и постепенно удалялся.
– Давай за ним, жми, – крикнул Альберт Джону. – Мы потеряем его, и тогда вся наша работа полетит к псу под хвост.
Джон посмотрел налево, и не заметив идущего транспорта, рванул с места. Колёса завизжали по мокрому асфальту, и девятка помчалась на перекрёсток. В этот самый момент, справа появился грузовик, который на приличной скорости, ударил девятку в заднее крыло. Удар был такой силы, что машину развернуло и выбросило на пешеходный переход. У "девятки" от удара открылся капот, и из радиатора пошёл дым. Альберт вывалился на дорогу, держась за локоть. С трудом поднявшись на ноги, посмотрел на Джона мутными глазами. У Альберта был шок, и звенело в ушах. Напарник сидел в салоне, не подавая признаков жизни. Превозмогая боль, Альберт открыл дверь водителя и начал тормошить Джона. У того текла из носа кровь, и он тяжело дышал. Альберт несколько раз ударил Джона по щёкам, пытаясь привести в чувства. Джон что-то бормотал и кивал головой, не соображая, что от него хотят.
– Давай, давай, – кричал Альберт. – Нам надо уходить, сейчас тут будет полно народа.
Он вытянул Джона и облокотил спиной об машину.
– Я в порядке Альберт, – пробормотал Джон, с кислой миной на лице.
От боли у него перекосило лицо, из улыбки получилась жалкая и смешная гримаса.
– Идти сам можешь?
Тот отрицательно закачал головой.
Альберт взял под руку Джона и начал проталкиваться сквозь толпу зевак. Люди стояли и ругались, кто прав, или виноват в аварии. Водитель грузовика сидел на обочине бледный как стена. От шока его колотило, из рук всё время выпадала сигарета. Подъехала скорая помощь и врачи начали искать пострадавших, но тех уже и след простыл.
Альберт бежал с Джоном по улицам, стараясь найти временное укрытие. Они увидели не большой двор, в котором настежь были открыты ворота.
– Туда, скорей, – крикнул Альберт.
Они забежали, и спрятались в подвале дома. Им повезло, это было помещение "ЖЭКа", и оно пустовало. Слесаря проводили ремонтные работы на другой стороне улицы. Альберт на всякий случай выглянул наружу, и не заметив ничего подозрительного, спустился к Джону. Тот сидел на старой грязной скамейке с закрытыми глазами. Альберт сел рядом, с трудом восстанавливая частое дыхание.
– Священника мы потеряли, это точно, – сказал Альберт, доставая сигареты.
– Дай, и мне закурить, – попросил Джон.
– Скажи спасибо, что живы остались, а то могли бы уже быть на том свете. За наши старые дела, у нас одна дорога – в преисподнюю.
Альберт усмехнулся и сделал затяжку, нервно прокашлялся и обнял Джона.
– Наверное, друг, точно мы "в рубашке родились", если живы и здоровы.
– Это я виноват, спешил, не посмотрел направо.
– Не вини себя, ты делал свою работу, а она, как известно не всегда приносит успех. И промахи, к сожалению случаются.
Альберт потёр локоть и скривился от боли.
– Перелом, или ушиб?
– Ушиб, – ответил Альберт, и начал массировать руку. – Возьми платок и вытри лицо.
Он протянул Джону смятый платок.
– А зеркальца случайно у тебя нет?
– Ты бы ещё пудреницу спросил, для носика и щёчек.
Джон вытер кровь с носа, и захохотал.
– Ты, что умом тронулся после удара?
Джон не переставал хохотать, раздражая Альберта.
– Успокойся, – сказал Альберт, толкая в бок.
– И опять нас обскакал святоша, в который раз!
Джон продолжал хохотать, но это был смех сквозь слёзы.
– Я убью его, – сказал с ненавистью в голосе Джон. – Пусть только попадётся, я всажу в него весь магазин.
Он потряс кулаком в воздухе и встал.
– Пора уходить, нас могли заметить жильцы и позвонить в органы. Альберт иди первым и если всё спокойно дай знать.
Джон остался стоять на выходе из подвала. Альберт быстро засеменил по ступенькам и через минуту, Джон услышал знакомый сигнал. Он вышел и поднял голову в небо. Дождь освежил раны на лице человека, и после короткого замешательства Джон сказал: "Хоть и не верю я в Бога, но сегодня хочу сказать тебе спасибо Господь, за то, что сохранил нам жизнь". Мужчина смотрел на грозовые тучи, по лицу его текли мелкие капли дождя, похожие на слёзы. Альберт показал, что путь свободен и Джон медленно, прихрамывая на правую ногу, направился на улицу.
Глава 39
Владимир умывался в ванной и с улыбкой смотрел на своё отражение в зеркало. "Какая всё – таки удивительная жизнь", – думал он, и, подмигнув своему отражению, начал собираться в дорогу. Прошло два дня, в течение которых он не выходил из дому. Вещи были сложены и готовы. Он достал спортивную сумку, лежавшую на шкафу и, стряхнув пыль расстегнул. В ней находились старые вещи – коньки, зимняя шапочка, перчатки. Бережно взял их в руки, он снова ощутил себя совсем мальчишкой, которого ждут во дворе школьные друзья, чтобы пойти кататься на каток. Пробуя одеть на руку детскую перчатку, он загрустил, вспоминая юность и, взяв пакет, аккуратно сложил в него дорогую сердцу утварь. Ещё раз проверил внимательно багаж и документы. Путёвка лежала в паспорте, вместе с билетом на самолёт. Рейс в три часа дня, следовало поторопиться, чтобы заранее приехать в Москву, а там, и в аэропорт.
– Пора снова становится Владимиром, – сказал сам себе Владимир и присел в коридоре на мягкий пуфик. "На дорожку", – подумал он, и, хлопнув себя по коленям поднялся. В последний раз с грустью оглядел своё убогое жилище. Закрывая дверь, он обратил внимание на замок. На нём были видны следы взлома. По лестнице спускались соседи, и он вежливо пропустил их вперёд. Дождь не прекращался, сырость, и слякоть делала день мрачным и неприятным. "Совсем как в прошлом, в лесу", – подумал Владимир, улыбаясь.
Он пошёл на остановку и сел в автобус. Тот проехал на зелёный сигнал светофора, Владимир интуитивно развернулся и посмотрел на перекрёсток. И заметил как "девятка" мчалась на красный сигнал светофора, и грузовик врезался в неё. Автобус удалялся, а он смотрел на аварию, глазами полными тревоги, как будто это было связано с его судьбой и предстоящей дорогой. "Куда только люди торопятся?" – думал он, пожимая плечами.
Пассажиры в автобусе прилипли к стёклам, пытаясь посмотреть на аварию, и после с живостью обсуждали происшедшее. Никто из них не увидел, как из разбитой машины выходили люди.
На вокзале он пересел на электричку и через полтора часа был в Москве. После сел в автобус, который направлялся в "Шереметьево 2". В аэропорту было полно людей. Владимир спрятал пергаменты в подкладку куртки, и зашил двойным швом. Бумага не прощупывалась сквозь плотную ткань, однако лёгкое волнение не покидало мужчину. В первый раз он отправлялся в столь необычное путешествие, которое могло быть опасным и трудным.
Он остановился в центре аэропорта, посмотрел по сторонам. После достал билет и направился к стойке справочного бюро. Там ему показали, в каком направлении идти, и через пять минут он уже был возле своей группы. Девушка гид, провела людей к терминалу и объяснила порядок прохождения регистрации.
– Господа, – сказала она, – наш рейс транзитный. В Дели мы пересаживаемся на Катманду.
Народ задавал вопросы гиду, многие из которых не имели отношения к поездке. Владимир больше слушал и не суетился. Вещи таможенники осматривали тщательно, но то благодушие с которым он объяснялся, не вызвало никаких подозрений. Беспрепятственно пройдя к самолёту, он занял своё место возле иллюминатора. Расслабившись, шутил со своим соседом, который в ноутбуке что-то печатал. Это был парень лет двадцати пяти, который знал уйму анекдотов, и сыпал ими как из рога изобилия. Владимир смеялся от души, да так, что через минут пять уже держался за живот, со слезами на глазах.
– Хватит, я больше не могу.
Он вытер платком глаза и посмотрел в иллюминатор. Самолёт плавно вышел на взлётную полосу, и начал набирать скорость. Он закрыл глаза, и попробовал отстраниться от этой суеты. Вспомнил Катю, когда они ездили по полям на лошадях, и сердце предательски заболело. "Увижу ли я её снова?" – думал с тревогой он.
Самолёт взлетел и взял курс на Дели. Стюардесса Аэрофлота разносила напитки, предлагала брошюрки. Владимир взял одну, и принялся изучать краткую историю Индии и Китая. В институте он изучал и любил историю, однако сейчас не мешало освежить память, вспомнить то, что могло пригодиться. Это удивительные и загадочные страны, которым покровительствовали боги. Он всегда мечтал побывать в одной из этих стран, и сейчас мечта осуществлялась.
"Куда дальше? – думал он. – Прилечу я в Китай, и что? Где искать хозяев пергаментов? Надо уснуть", – решил он, и укрылся тёплым одеялом. Сосед оставил в покое свою игрушку и мирно сопел в кресле. Пассажиры в салоне разглядывали облака, которые создавали удивительные пейзажи, и молодые девочки, скорее всего студентки, как определил Владимир, во всю их фотографировали.
Уснул он внезапно, сон убаюкивал, как морская волна, которая плавно, нежно раскачивает кораблик. Во сне таком мягком, приятном появился страх. Он паутиной пеленал душу, и Владимир начал задыхаться. Пот лился градом, он метался в кресле. Проснулся внезапно, оглядевшись по сторонам, увидел, как пассажиры мирно спят. Губы пересохли, и он с жадностью выпил из бутылки минеральную воду. Стюардесса объявила по радио, что самолёт приземляется и предупредила пассажиров, чтобы они пристегнулись. "Сколько же я проспал? – подумал он. – Наверное, часа три – четыре, а может больше?"
От сильного толчка колёс об землю он окончательно проснулся, и увидел, что самолёт приземлился и вдали виднеется аэропорт. Минут через десять, когда самолёт остановился, пассажиров пригласили на выход. Люди благодарили экипаж, за удачный перелёт, и медленно продвигались к выходу. Владимир разбудил соседа, который не хотел просыпаться.
– Что уже прилетели? – спросил сосед потягиваясь.
– Уже на месте, – сказал с гордостью Владимир, и, пожав руку попутчику, встал в длинную очередь.