Я инстинктивно напрягся и отгородился от видения мысленным щитом, пытаясь определить вектор энергоинформационной атаки, но не смог. Более того, появилась уверенность, что никакого нападения и не было! Я не обнаружил ни одного признака такового и недоумевая убрал ментальную защиту, но странное раздвоение уже кончилось. Я вновь сидел за рулем старенькой "хундайки" и тупо смотрел на потухшую приборную доску.
Блин, да что же это со мной творится?! Так и свихнуться можно. Не-ет, придется тебе, Дмитрий Алексеевич, наступить на горло собственной гордости и идти на поклон к госпоже Меньшиковой! А больше-то ведь не к кому. "Только не сейчас! - заявил я сам себе. - Сначала закончу сыскные дела, - и, глубоко вздохнув для решимости, включил двигатель. - Вперед, к господину Красилину!"
Разговор с бывшим подельником Гейдара Амиева оказался коротким, но весьма своеобразным.
- А-а, умылся-таки юшкой, гад черножопый! - прокомментировал мое сообщение о гибели Амиева-младшего Игнат Васильевич, после чего выставил на кухонный стол бутылку "Ани" и пару коньячных бокалов. - Выпьем за упокой души убиенного нехристя раба диавольского Ильхана! - безо всякого перехода предложил он и наполнил емкости до краев.
Я прикинул объем бокала, посмотрел на радостно-решительную физиономию хозяина и понял, что одним тостом тот не ограничится.
- Коньяк по утрам пьют только нувориши и интеллигенция во второй стадии алкоголизма, - попытался я шутливо отказаться от возлияния, но - тщетно!
Давно известно, что ежели русскому хочется выпить, то повод он найдет непременно и аргументы в его пользу приведет железобетонные.
- Ты что, инспектор, не хочешь получить ценную информацию из первых рук? - откровенно поинтересовался Красилин и для убедительности кивнул на стоявший тут же на столе раскрытый ноутбук. - У меня имеется полное досье на мистера Амиева и его сраную компанию!
- Лимоны есть? - обреченно спросил я, усаживаясь за стол.
- А то! - обрадовался отставной бензиновый магнат и вновь полез в холодильник размерами больше напоминавший стенной шкаф. - Щас и бутеров с икоркой соорудим. Не боись, инспектор, от хорошего коньяка настоящие мужики не пьянеют, а здоровеют! А если еще икорка с лимоном к нему - круглосуточная стоячка на неделю обеспечена: любую бабу в блин раскатаешь!
- А зачем?
- Что "зачем"?
- Круглосуточно, да еще целую неделю? Как бывший доктор могу авторитетно заявить, что длительная эрекция без эякуляции весьма небезопасна для организма: отсутствие психоэмоциональной разрядки в сочетании с венозным застоем в малом тазу чревато в скором будущем простатитом, геморроем и парапроктитом…
- Чего-о?! - Красилин едва не сел мимо стула и не выронил банку с икрой. - Ты это серьезно, насчет… болячек?
- Абсолютно! - Я сделал строгое лицо. - Все должно быть в меру: и коньяк, и икра, и девочки. Умеренность, говорил Заратустра, залог долгой и счастливой жизни! А прожил он, по свидетельству современников, полтораста лет, сменив пять жен и наделав больше трех дюжин детей!
- Кто это такой? - подозрительно покосился на меня Игнат. - Заратустра… Еврей, что ли?
- Перс.
- А-а… Ладно, - сдался он, - уговорил, инспектор: по чуть-чуть и - все!
Мы выпили, не чокаясь, в помин Ильхана Амиева, закусили паюсной икрой с черным хлебом и кинули в рот по дольке лимона.
- Я думаю, инспектор, что ты много чего про меня уже знаешь, - начал Красилин, разливая по второй порции. - И пришел ты ко мне, чтобы удостовериться: я или не я убил Ильханчика?.. Так вот, это сделал не я, но очень хотел бы!
- Игнат Васильевич, вы и так подозреваемый номер один, к чему еще на себя наговаривать? - попробовал увещевать я его. - Как инспектор криминальной милиции я обязан после таких слов задержать вас на семьдесят два часа до выяснения… Но как бывший врач и психолог, могу с уверенностью заявить: вы не убивали младшего Амиева, хотя не исключено, что вы каким-то образом способствовали его смерти и, возможно, даже знаете убийцу. Но все эти умозаключения ничего не значат, потому что Гейдар Амиев, задавшись целью найти обидчика, очень скоро вспомнит про гяура Красилина, нанесшего оскорбление ему и его семье, и вполне логично придет к выводу, что именно этот нечестивец и есть наиболее вероятный кандидат на вендетту. А у всех кавказцев без исключения кровная месть в крови от рождения - извиняюсь за каламбур. Уберечь вас от Амиева мы сможем только в случае, если первыми найдем настоящего убийцу. Выводы делайте сами.
Игнат во время всего монолога сидел, ссутулившись и вперив неподвижный взгляд в бутылку, но когда я замолчал, вдруг выпрямился и заговорил зло и глухо.
- Я, инспектор, никого и ничего не боюсь! А уж тем более каких-то хачиков. Не знаю, что ты про меня накопал, но там точно нет ни слова о том, как я дважды спасал эту жирную свинью от мести его же единоверцев. Поверь, инспектор, я с ними крутился несколько лет, в том числе и в Азербайджане, и могу подробно рассказать, за что и почему собирались зарезать Гейдара. И зарезали бы, не сбеги он в Сибирь! Да он всю свою поганую жизнь кидал всех и вся, и что такое честь - понятия не имеет! - Красилин сгреб свой бокал и выпил дорогой коньяк одним глотком, даже не поморщившись. - Так что из желающих его прикончить можно было бы выстроить очередь не хуже, чем в Мавзолей. А вот то, что убили не его, а брата… Это не азеры - точно! Да и Генка-Ганнибал не стал бы так мараться. У Ильханчика, инспектор, была одна большая слабость, чтоб ты знал…
- Знаю: женщины, - кивнул я.
- Ну вот! - Игнат снова потянулся к бутылке. - Вот и ищи эту "ля фам". А найдешь, меня с ней познакомь: я ей ручки-ножки расцелую и на руках неделю носить буду! Я…
- Увы, мин херц, не сходится! - развел я руками.
- Чего не сходится?
- Ильхана убил мужчина.
- М-да?.. - Красилин казался явно огорченным.
- Хотя, вполне вероятно, наводчицей была именно женщина, - успокоил я его и вытащил из кармана фото. - Вы, случайно, не встречали эту девушку в окружении Амиевых?
Игнат бросил взгляд на снимок и кивнул:
- Эта девчонка около года была подружкой Ильханчика, давно, лет семь или восемь назад. Кажется, Татьяна…
- Может быть, Тояна?
- Точно. Хвостиком за ним ходила. А Ильханчик-то ё…рь известный: надоела она ему быстро. - Красилин налил себе еще один бокал, почти прикончив бутылку, но пьяным по-прежнему не выглядел. - Да, такая дивчина запросто могла бы порешить изменника.
- Почему?
- Так ведь тюрка она, а у этих аборигенов свои понятия о чести и совести, - Игнат принялся изготавливать себе бутерброд с икрой. - Кто девицу первым возьмет, тот и мужем ей на всю жизнь будет. Страстная подруга, верная жена и заботливая мать в "одном флаконе" - что может быть лучше? А Ильханчик ее попользовал и выгнал. Да ты, инспектор, лучше поговори с ней сам. По-моему, она где-то в банке работала, "Сибинвест", кажется, а может и "Сибинпром"?..
- Поговорю обязательно, - заверил я бывшего "бензинмена", сдерживая вспыхнувший охотничий азарт журналиста, и поднял свой бокал: - Будь здоров, Игнат Василич, не кашляй!
На этот раз мы чокнулись со взаимной приязнью и с удовольствием же выпили "на посошок". Вышел я от Красилина весьма довольный результатом: картина вырисовалась достаточно ясная. Униженная и оскорбленная дщерь алтайских гор задалась целью отмстить неразумному соблазнителю и привлекла на свою сторону, скорее всего, нового приятеля или мужа, а может, и родственника. Оставалось найти эту амазонку и склонить ее к признанию. Хотя, по большому счету и ради справедливости, следовало бы быстренько обо всем забыть: собаке - собачья смерть! Но оставался еще Гейдар Амиев, имевший противоположный взгляд на ситуацию, и вот с ним-то приходилось считаться в первую очередь. Нет, придется все-таки предъявить этого новоявленного "мстителя", иначе кровавый поток вендетты по-кавказски захлестнет наш старый добропорядочный городок.
Снова усевшись в видавшую виды "хундайку", я решил было отправиться в редакцию, чтобы в спокойной обстановке полазить по Сети и отыскать тот банк, где работала таинственная Тояна, но тут замяукал мой мобильник.
- Привет, Димыч, ты где? - голос у Ракитина был деловитым и даже озабоченным.
- Да вот, снял показания с Красилина, а сейчас собираюсь заскочить в "Вестник" на пару часиков: открылись новые обстоятельства…
- У нас тут тоже - новые обстоятельства, - перебил Олег. - Давай-ка, подруливай к "Сибинвестбанку" на Молодежном проспекте, не пожалеешь.
- Слушаюсь, шеф! Уже в пути, шеф!
- Быстрей давай, вместе посмеемся, - не принял мой тон Ракитин и дал отбой.
- Воистину чудны дела твои, Господи, - пробормотал я, срывая машину с места на третьей передаче.
* * *
- Да-а уж! - все, что смог выговорить я, когда увидел облаченное в модный нынче поливолловый костюм темно-орехового цвета мертвое тело на брусчатой дорожке шагах в двадцати от сверкающей стены здания банка. - Он что, птица Феникс?
- Почему? - оглянулся на мой вопрос Велесов, сидевший почти рядом с трупом на корточках и ковырявший пробоотборником торф на газоне.
- С какого этажа он выпал? - я прищурился и посмотрел на верх зеркальной стены, возвышавшейся на добрых тридцать метров. Там, чуть ниже фигурной кромки крыши тянулся опоясывающий видимо все здание узкий балкончик. Никаких повреждений на поверхности стены, равно как и открытых окон, не наблюдалось. Впрочем, у таких строений нормальных окон, распахивающихся по старинке, и не бывает.
- С балкона, вероятно, - откликнулся лейтенант, поднимаясь и тоже глядя наверх.
- Вот я и говорю: Феникс, - повторил я с серьезным видом, - или Алканост.
Велесов уставился на меня в полной растерянности и нерешительно улыбаясь на всякий случай: а вдруг господин Котов снова шутит? Жираф, прости Господи!
- Не мучь дитятю! - раздался сердитый голос, и следом показался Ракитин, выбравшийся из стоящего рядом минивэна оперативной группы.
- А он точно с балкона упал? - поинтересовался я, доставая сигареты одновременно с майором и прикуривая от его зажигалки.
- Больше-то не откуда, - хмыкнул Олег. - Там сейчас Седых со товарищи орудует, к вечеру будем знать точно.
- М-да, темпы у наших "клоковцев"… Слушай, а кто он?
- Кирилл Константинович Витковский, управляющий "Сибинвестбанка", собственной персоной!
- Ни фига себе! - Я едва не выронил сигарету.
- Вот именно! - перешел на менторский тон Ракитин. - В наше время управляющие банками просто так из окон не прыгают. А потому, топайте-ка вы с Павлом внутрь, да опросите там всех, кого надо, на предмет выявления…
- А кого "не надо"?..
- Не умничайте, инспектор Кротов! Приступайте к заданию.
- Слушаюсь и повинуюсь, о свет очей моих!..
Олег только фыркнул в ответ и, отвернувшись от нас, поманил к себе капитана ППС, командовавшего оцеплением вокруг места происшествия.
- Идемте, Портос, - хлопнул я Велесова по богатырскому плечу, - нас ждут великие дела: обойти восемь этажей, опросив при этом пару-тройку сотен служащих - раз плюнуть для бывалых мушкетеров.
- А это обязательно: всех опрашивать?
- Чудо ты мое! - Я не знал: плакать или смеяться. - Нет, конечно. Исключительно в порядке личной инициативы. А начнем мы, пожалуй, с секретарши господина управляющего…
Естественно, одной секретаршей дело не ограничилось. Пришлось дополнительно отлавливать трех замов и двух личных охранников Витковского, да еще уламывать несговорчивого начальника службы безопасности банка, чтобы выдал нам "зеленые карты" для свободного перемещения по всему зданию. И когда мы, отягощенные добытой информацией, наконец вырвались из кондиционированного мирка финансистов на свежий воздух, Ракитин встретил нас с едва ли нераспростертыми объятиями, вслух однако сказав:
- Вас только за смертью посылать, работнички!
- Не поминайте имя старушки всуе, майор, - покачал я головой, закуривая и присаживаясь на подножку салона минивэна.
- Ладно, - отмахнулся Олег и тоже закурил. - Выкладывайте вкратце, что накопали?
- Действуйте, лейтенант, - кивнул я топтавшемуся рядом Велесову.
- В общем, на самоубийство это мало похоже, - выдал тот радостным басом и замолчал.
Ракитин несколько секунд подождал продолжения, потом повернулся ко мне:
- Я, конечно, понимаю: краткость - сестра таланта и тому подобное, но хотелось бы все же узнать некоторые особо пикантные и интригующие подробности вашего доблестного похода.
- Извините, господин майор, - спохватился Велесов. - Я думал… Значит так: секретарша показала, что вчера после обеда на прием к управляющему приходила яркая молодая женщина азиатской наружности, а сразу после ее ухода господин Витковский сказался больным и спешно покинул банк. Выглядел он при этом неважно. Однако сегодня он явился на службу вовремя, вел себя как обычно: шутил и флиртовал с секретаршей, принимал клиентов, а в обеденный перерыв вдруг попросил вызвать к себе начальника службы безопасности. Но когда тот явился, кабинет управляющего оказался запертым изнутри, и на сигналы по селектору и телефону Витковский не ответил. Начальник СБ принял решение взломать дверь. Управляющего в кабинете не обнаружили, зато увидели, что дверь на балкон открыта настежь, а на ее наружной ручке висит клок ткани от костюма шефа, оказавшийся карманом пиджака.
- Ого! - присвистнул на этом месте Олег. - Что же он, с разбега с балкона сиганул?
- Да еще с какого! - вставил я. - Чтобы так порвать поливолловую ткань и при этом прыгнуть аж на пятнадцать метров от стены, пусть даже с восьмого этажа, надо быть поистине Геркулесом, или в крайнем случае Шварценеггером, а покойный, по свидетельствам сослуживцев, не отличался пристрастием к спорту…
- Короче, ему помогли, - резюмировал Велесов.
- Кто? - задал резонный, но неприятный вопрос Ракитин.
- Уж конечно не женщина! - поспешил я на помощь замешкавшемуся Павлу.
- Следы борьбы есть?
- Да вроде нет… Там же эксперты побывали? Ну, вот их и надо спросить.
- Ладно, их и спросим, - Олег выбросил окурок на газон и полез в кабину минивэна. - Поехали в управление, пинкертоны.
- А почему ты не спрашиваешь, что за женщина приходила накануне к убиенному господину Витковскому? - невинно поинтересовался я, забираясь в салон машины вслед за Велесовым.
- И кто же она? - невозмутимо спросил Ракитин, разглядывая мою простецкую физиономию в зеркале заднего вида. - Уж не наша ли подруга с гор?
- Не угадали, Олег Владимирович! - я скромно опустил очи долу. - Но вы можете попросить подсказку у зала или позвонить другу…
- Только не говори мне, что это Нурия Саликбекова! - рявкнул он вдруг так, что я едва не прикусил язык.
- Я и не утверждаю, что здесь побывала она, - сказал я примирительным тоном, глядя в зеркале на его побледневшее лицо. - Просто похожа…
- Поехали, - бросил Ракитин водителю Мише вместо ответа и до самого управления не проронил больше ни слова.
У меня тоже пропало всякое желание чесать язык, а Велесов вообще не отличался многословием. Так, похоронной командой, мы и прибыли к зданию городской криминальной милиции. В виду важности персоны жертвы преступления Ракитин решил подстраховаться и провести первое оперативное совещание в кабинете и в присутствии начальства. Не думаю, что Берест воспринял сие предложение с энтузиазмом, но, видимо, ему уже позвонили и попросили взять на личный контроль все следственные мероприятия.
Бравый комиссар встретил нашу команду с не менее мрачным видом, молча кивнул на вялые приветствия и принялся набивать трубку, расхаживая по кабинету. Мы тоже в молчании расселись вдоль длинного стола для совещаний, разложили на нем свои бумажки и писульки и уставились в них, ожидая "команды сверху". Однако Берест не торопился начинать "разбор полетов", неспеша раскурил трубку и остановился у окна, покачиваясь с пяток на носки.
Как всегда в таких случаях ожидание принялось растягивать ткань времени, превращая секунды в минуты, а минуты в часы. Не зря же говорят, что хуже всего ждать и догонять! Понятно уже, что без экспертов разговора не получится, но ведь можно хотя бы начать. И вот когда я совсем было решил вызвать огонь на себя путем самовольного закуривания и раскрытия рта без разрешения, дверь распахнулась и в кабинет ввалился донельзя довольный лейтенант Седых в обнимку с объемистой папкой, из которой торчали во все стороны разнокалиберные листы.
И сразу всеобщее напряжение спало, все зашевелились, задвигали стульями, Ракитин с явным облегчением достал сигареты, Данила сказал "здравствуйте, Николай Матвеевич" и благополучно уронил папку на пол, Велесов бросился помогать ему собирать разлетевшиеся протоколы и заключения и сбил два стула, а бравый комиссар наконец-то оторвался от окна и вернулся в начальственное кресло. Рабочая атмосфера была восстановлена полностью, и Берест произнес любимую фразу:
- Слушаю вас, господа сыщики!
- Николай Матвеевич, - Олег поспешно загасил сигарету, - думаю, целесообразно будет вначале выслушать мнение экспертизы, поскольку никто из присутствующих с ее результатами ознакомиться не успел.
- Согласен, - комиссар придвинул поближе пепельницу и принялся выбивать в нее трубку. - Докладывайте, лейтенант Седых.
- Гхм! - Данила приосанился и выудил из папки какой-то лист. - Результат судебно-медицинской экспертизы однозначно указывает, что смерть Витковского Кирилла Константиновича, одна тысяча девятьсот семьдесят первого года рождения, наступила от разрыва аорты. Прочие повреждения внутренних органов равно как переломы ребер и конечностей были получены Витковским уже после клинической смерти. Следов борьбы на теле покойного не обнаружено. Химических соединений, могущих привести к смертельному исходу, в крови и тканях также не выявлено. Между тем, уровень адреналина даже спустя час после смерти превысил физиологическую норму в двенадцать раз…
- Погоди-ка, - остановил его нахмурившийся Берест, - ты хочешь сказать, что Витковский умер до падения с балкона?
- Разумеется, - снисходительно улыбнулся "юный клоковец", - разрыва аорты даже от сильного удара произойти не может.
- Витковский страдал сердечными заболеваниями? - спросил Ракитин.
- Нет, но…
- Он умер от страха. - Я постарался сказать это как можно спокойнее, хотя внутри все звенело от напряжения. - Представляете, как надо напугать взрослого мужика, чтобы его кондрат хватил?