- Почему от страха? - не понял Берест.
- Адреналин - гормон страха, так же как норадреналин - гормон гнева, - пояснил я.
- А может, этот Витковский - трус редкостный? - усомнился Ракитин.
- Не важно, - отрезал Николай. - Важнее выяснить, кто его напугал и кто выкинул с балкона. Какие соображения на сей счет?
- Кто напугал, тот и выкинул, - ляпнул я.
- Есть одна зацепка: женщина, приходившая к управляющему накануне, - заговорил наконец Велесов. - Записана в журнале приемов как Садыкова Анна Амировна, директор турагентства "Маверик", является клиентом "Сибинвестбанка".
- Но ведь на следующий день ее в банке не было! - возразил Олег.
- Зато побывал тот же мужчина, что и в гостинице "Северная"! - торжественно объявил Данила так, что всем стало ясно: это его звездный час. - Под ногтями покойного обнаружены частицы эпидермиса, соответствующие по белковому составу аналогичным пробам, взятым в номере Ильхана Амиева.
- Я так и думал, - ухмыльнулся я, и Седых сразу сник. - Наша дочь алтайских гор действительно работала в "Сибинвестбанке" под именем Татьяны Михайловны Тудегешевой - вот справка из отдела кадров. И три года назад Татьяна, она же Тояна, была уволена с должности экономиста кредитного отдела за служебное несоответствие. Но!.. Как сообщила мне в приватной беседе милая девушка по имени Галя Маслякова, сиречь Галина Семеновна, секретарь-референт господина Витковского, у ее шефа были весьма фривольные виды на Тудегешеву, но прекрасная горянка отвергла мерзкие домогательства, за что, видимо, и поплатилась местом. - Я сделал паузу, дабы присутствующие оценили мои труды на ниве добычи информации. - Таким образом повод для мести у нашей амазонки был серьезный.
- А ведь Ильхан Амиев поплатился за то же самое, что и Витковский, - спокойно вставил Ракитин, и все дружно примолкли, переваривая вновь открывшуюся перспективу в расследовании.
Первым, как всегда, сориентировался наш бравый комиссар - вот что значит опыт!
- Нужно немедленно собрать всю имеющуюся информацию на эту Тудегешеву, - жестко сказал он. - Велесов, что вы про нее накопали?
- Только то, что она училась на том же факультете, что и Ильхан Амиев, но на курс младше. Там они и познакомились.
- И это все? - поднял брови Николай.
- Больше не успел, господин комиссар…
- М-да, - Берест озадаченно почесал мундштуком трубки за ухом. - Котов, ты же у нас большой специалист по женской части, да к тому же журналист. Проработай этот вопрос.
- А почему чуть что - сразу Котов? - честно возмутился я. - Вон, Павел у нас - молодой и подающий надежды, да еще такой… видный!
- Вот потому, что подающий и видный, он и будет заниматься другими делами, - отрезал Николай, и стало ясно, что спорить на сей раз бесполезно. - Кстати, что там с Красилиным, выяснил?
- Выяснил, - вздохнул я. - Игнат Васильевич, конечно, очень зол на Амиева, но такие как он на родственниках не отыгрываются. А вот прикрыть его надо: не ровен час, азеры вендетту начнут - тут Красилин первый кандидат.
- Согласен с Котовым, - откликнулся Ракитин. - К тому же после экспертизы все подозрения с него снимаются автоматически.
- А вдруг это все-таки он? - уперся Данила. - Может, он этой Тояне и помогает как раз?
- Ну, так проверьте! - рявкнул комиссар. - А вы, Олег Владимирович, займитесь окружением Амиева и его возможными связями с "Сибинвестбанком". Велесову организовать охрану и наблюдение за Красилиным. Всё! Свободны.
Из кабинета мы вышли все вместе и, не сговариваясь, направились в "курилку" - холл второго этажа, где стояли полукруглые диваны вокруг стеклянных журнальных столиков, а возле них "цвели" пепельницы на высоких ножках, похожие на большие чумазые ромашки. Здесь было обыкновенно тихо и безлюдно: новшество придумал еще предшественник Береста якобы для удобства посетителей. Но никто так и не понял глубины замысла: неужели нормальный человек, пришедший на допрос, опознание или с жалобой станет в ожидании приема у следователя спокойно почитывать газеты или разглядывать журнальчики? Бред! А вот покурить и поговорить в неформальной обстановке - место было в самый раз. Вчетвером мы расселись друг против друга, закурили все, кроме Велесова, и только тогда Ракитин сказал:
- Вот что, братцы, так дальше работать нельзя! Нужен четкий план действий, а не хождение друг за дружкой. Предлагаю такой расклад. Павел отправляется в офис к азерам и собирает всю доступную и недоступную информацию по связям клана Амиевых и "Сибинвестбанком", а также по их достижениям в области "национального сыска". Ясно, лейтенант?
- Так точно, - буркнул хмурый богатырь.
- Ну и отлично! - кивнул Олег. - А на Котова дуться не надо: он же не виноват, что женщины на него клюют активнее, чем на тебя. Димыч, я понимаю, что это выше моих полномочий, но ты уж постарайся раскрутить тех двух девочек, бывших подружек Ильханчика, - он даже просительно улыбнулся, - хотя бы в порядке параллельного расследования. Все равно ведь писать тебе пока не о чем?
- Как это "не о чем"? - деланно возмутился я. - Да ежели только про эту Тояну-невидимку статью накатать - рейтинг "Вестника" подскочит в разы!
- Вот про нее-то как раз писать и не надо. Пока.
- Ладно, - я сделал вид, что сдался. - Паша, дай мне адреса этих красоток.
- Теперь о тебе, наш юный гений, - строго посмотрел Ракитин на Данилу. - То, что ты мыслишь нестандартно - хорошо. Но ты у нас еще без году неделя, а потому не знаешь некоторых правил местного этикета. И первое из них: никогда не сомневайся в выводах начальства в его же присутствии. Второе: никогда не проявляй инициативы перед вышестоящим начальством в присутствии своего командира…
- Так я же все правильно говорил! - обиженно вскинулся тот.
- Правило третье: никогда не спорь со своим командиром, пока он сам об этом не попросит, - невозмутимо продолжил Олег. - Будет мозговой штурм, там и выскажешься. А насчет тестирования Красилина… только если он согласится. У нас пока еще презумпция невиновности не отменена. Ясно?
- Слушаюсь, - вздохнул пристыженный Данила.
- Кстати, - вспомнил я, - ты с кошачьей кровью закончил?
- Закончил.
- А почему молчишь? - рассердился Ракитин. - Правило четвертое: обо всех дополнительных сведениях по ходу расследования докладывать командиру незамедлительно! Ну?
- Вы не поверите, - покрутил вихрастой головой "юный клоковец", - я и сам-то до конца не верю… короче, это сок травки, которая растет высоко в горах, встречается на Алтае, Тянь-Шане, Кавказе, в Карпатах и носит красивое имя Arnica montana. Травка обладает мощным антикоагулянтным действием, усиливает кровообращение, повышает тонус мышц, сильный анальгетик и… издревле используется для совершения обрядов посвящения у шаманов алтайских племен.
- Не хило! - крякнул Олег. - Ну и что сие означает?
- Только то, что автор надписи имеет непосредственное отношение к славному племени древних магов, коими и является большинство шаманов, - охотно объяснил я, увидев замешательство на физиономии Данилы.
- Другими словами, эта Тудегешева еще и шаман? - ехидно прищурился Ракитин.
- Не факт, - возразил я. - Надпись мог оставить и тот, кто убивал. Кстати, это как раз хорошо объясняет, почему его никто не видел: отводить глаза - первое, чему учат молодых шаманов, - азбука профессии.
- Лады, - прихлопнул ладонями Олег. - Вопросов больше нет? Работаем! Связь мобильная. А за Красилиным я отправлю Степана - дело для него привычное.
* * *
Мои "сейко" показывали пять минут седьмого пополудни, когда я покинул уютный офис фирмы "Ласковый май", где трудилась не покладая рук и ног на ниве "нежных услуг" Светлана Ивановна Липская, она же Барби - такая же белая и пушистая, с роскошными формами и абсолютно пустым взглядом огромных льдисто-голубых глаз. После получаса безуспешных попыток заставить эту куклу вспомнить хоть что-нибудь стоящее или необычное из ее прошлых отношений с Ильханом Амиевым, я сдался и даже испытал некую солидарность с покойным: вот именно от общения с подобными "герлами" у мужиков и возникает чисто потребительское отношение к женщине.
Я сел в машину, включил двигатель, все еще раздумывая: ехать ли к мадемуазель Суховой сегодня или отложить визит на завтра, и в этот момент запел мобильник.
- Привет, котяра! - Суркис явно пребывал в большом возбуждении, коли вспомнил мое студенческое прозвище. - Ты сейчас сидишь?
- Сижу, а в чем дело?
- Это хорошо… Да вот хочу сообщить результаты опознания твоих иголок. Это хвоя Pinus lancetrifolium - реликтового растения, считавшегося исчезнувшим во время последнего оледенения, около одиннадцати тысяч лет назад! - Илья почти кричал в трубку.
- Не может быть, - уверенно заявил я, хотя на самом деле подобного не чувствовал. - Где бы я его нашел?
- Вот и я думаю: где? - уже спокойнее сказал Суркис. - Говоришь, на Кавказ ездил? Куда именно?
- Да не был я на Кавказе! Понимаешь, приснилось мне вчера… - и я рассказал Илье о своем странном путешествии, благоразумно опустив только видение монстра в камне. - …а когда утром пошел в ванную умываться, эти иголки выпали у меня из волос.
- Ты хочешь меня убедить в том, что побывал в прошлом? - хмыкнул Суркис. - Узнаю старого фантаста.
- Не думаю, что это было путешествие во времени, - я проигнорировал его сарказм. - Скорее, в пространстве… Очень похоже на трансполяцию психоматрицы из одного тела в другое.
- Ерунда! - перебил меня Илья. Будучи материалистом до мозга костей, он терпеть не мог всякой "чертовщины, магистики и колдовства", считая детской игрой ума и больного воображения. - Иглы вполне реальные и свежие, значит, ты их подобрал совсем недавно, только где? Скажи правду, я никому не скажу!
- Я говорю правду…
- Тьфу на тебя! Кстати, чтоб ты знал: Pinus lancetrifolium произрастала исключительно на Алтае, - обиженно сообщил Суркис и отключился, не дожидаясь моих извинений.
Опаньки! Я даже двигатель выключил от изумления и тупо уставился на замолчавший мобильник. Что-то уж слишком часто за последние два дня лезет на глаза эта древняя горная система - Алтай. Не верю я в совпадения! Сначала девчонка, потом трава, теперь вот - хвоя сосновая… Да еще капище то, во сне: крест в круге - очень распространенный символ у древних алтайцев и тибетцев? Нет, определенно, чем быстрее я отыщу эту Тояну, тем лучше и для меня, и для остальных.
Я решительно набрал номер Елены Суховой. Откликнулась она почти сразу, будто ждала звонка.
- Добрый вечер, Елена Петровна!
- Здравствуйте… Я вас знаю?
- Нет, но постараюсь вас не разочаровать, - я говорил низким грудным голосом, как учила меня когда-то Ирина, такой тембр обеспечивал доверие собеседника, успокаивающе действуя на его подсознание. - Меня зовут Дмитрий Котов, я журналист и веду независимое расследование убийства Ильхана Амиева…
- Ничем не могу вам помочь, - прервала меня Сухова. - Каждому воздается по делам его!
- Не суди, да не судим будешь! - отпарировал я и мягко добавил: - Лена, вы не производите впечатления жестокого и немилосердного человека. К тому же моя цель - не убийцу искать, а невинных людей уберечь. Разрешите пригласить вас на ужин: качество угощения и приятное общение гарантирую!
- И куда же вы меня приглашаете? - в ее голосе появилась заинтересованность.
Ох уж эти женщины! А еще говорят, что чревоугодие - исключительно мужской грех.
- Мы посетим лучший ресторан города - "Сибирское бистро", и я познакомлю вас со своим другом, владельцем этого заведения. Годится?
- Пожалуй…
- Куда за вами подъехать?
- О, люблю решительных! - теперь в трубке мурлыкал голос светской кошечки. - Так и быть. Я буду готова через полчаса. Елизаровых двенадцать, первый подъезд. Успеете?
- Уже в пути, - я бросил мобильник на сиденье и неспеша выехал со стоянки.
Я ошибся. Сухова оказалась не кошечкой, а настоящей львицей! Яркая, молодая женщина, уже слегка располневшая, но лишь до кондиции "булочка". Именно от таких у мужчин зрелого возраста и усиливается слюноотделение. А если прибавить к этому пышную гриву золотисто-рыжих волос, уложенных в элегантном беспорядке и очаровательную улыбку чуть припухлых губ, то даже родинка на подбородке и короткие пальцы рук не смогли бы испортить возникшее приятное впечатление. Ко всему прочему у Елены Петровны был отменный вкус. В меру короткое темно-зеленое платье из модной поляризованной ткани, бликующей в отраженном свете и становящейся почти прозрачной в проходящем, оставляло открытыми длинную шею и большую часть пышной груди. Красивые руки также были полностью обнажены и украшены лишь двумя витыми, в форме змеи, браслетами из белого золота, охватившими запястья. От шеи на тонкой цепочке-паутинке спускалась в ложбинку между грудей ослепительно белая жемчужная капля. Такие же капельки, но поменьше, ласкали шею женщины, свисая на подобных же золотых паутинках с мочек ушей.
Львица остановилась возле машины и, снисходительно улыбаясь, спокойно дождалась, пока я выйду из ступора, вручу ей огромную алую розу и открою дверцу машины. В этот момент мне стало стыдно за непрезентабельный вид "хундайки": таких женщин можно возить только на "поршах", "шевроле" или, на худой конец, на "ягуарах"! Но Елена невозмутимо уселась на потертое сиденье, положила розу и миниатюрную перламутровую сумочку себе на колени и предоставила на мое обозрение всю призывную стройность загорелых ног. Я тут же убедился, что со слюноотделением, равно как и с мужским началом, у меня все в порядке и даже очень, а потому, захлопнув дверцу, вынужден был применить надежный трюк с мудрой "Щит Шамбалы", дабы взять под контроль свои эмоции и фривольные мысли.
- Что с вами, Дмитрий? - поинтересовалась львица, когда я с непроницаемым лицом уселся на место водителя. - Мне показалось, что вы нервничаете?
- Елена Петровна, - проникновенно сказал я, - я, конечно, понимаю, что для красивой и независимой женщины свести с ума практически любого мужчину - пара пустяков, было бы желание. Но я очень прошу вас: только не сегодня. Ладно?
- Почему? - Сухова слегка пошевелилась, будто устраиваясь поудобнее, но это привело к потрясающему эффекту: полное впечатление, что все ее тело содрогнулось от желания.
Вот чертовка!
- Я на работе, - брякнул я первое, что пришло в голову, и, как ни странно, сия глупость возымела действие.
- Я поняла, - совершенно серьезно кивнула Елена. - Поехали.
Признаться, я решил, что она все-таки немножко обиделась. Сидела всю дорогу молча, целомудренно сложив красивые загорелые руки на коленях поверх сумочки, и, медленно вращая в пальцах стебель розы, задумчиво разглядывала венчик нежно-алых лепестков. К счастью, ехать было недалеко, и минут через пятнадцать я припарковался возле знакомого двухэтажного особняка бело-красных тонов на площадке для служебного транспорта, предъявив подаренную Полосухиным карточку гостя.
Вход в ресторан, располагавшийся на втором этаже, был отдельным от нижнего зала кафе, и вообще эта часть заведения разительно отличалась от общеизвестной внутренним убранством, но еще больше кухней.
Елена, как и я, явно оказалась здесь впервые и теперь с нескрываемым интересом разглядывала галерею охотничьих трофеев по периметру зала, смотревшихся на фоне стенных голографических панелей, изображавших различные экзотические уголки сибирской тайги, весьма эффектно. Меня же лично поразил огромный, не менее двух метров в холке, красавец-лось с роскошными рогами в косую сажень, казалось, выходящий из зарослей ольхи прямо в зал.
Наше замешательство не осталось без внимания. Едва мы замерли в нерешительности у входа, откуда-то сбоку, будто из малинника, вынырнул приветливый молодой человек в одежде полового времен купца Калашникова и, согнувшись в полупоклоне, произнес с характерным сибирским выговором:
- Милости просим, господа хорошие, чево изволите? Чайком с медком побаловаться, али отужинать опосля?
- Конечно, отужинать, - в тон ему ответил я. - И в самом лучшем виде!
- Не извольте обеспокоиться, барин. Сделаем! Располагайтесь, где душа пожелает, - разулыбался парень и снова нырнул в малинник.
- Надо же! - обрела наконец дар речи Елена. - Вот не думала, что у нас в городе есть такой удивительный уголок!
- На самом деле, - слегка снисходительно пояснил я, беря львицу под руку и провожая в дальний угол пустого в это время зала к одинокому столику, почти до самой крышки утопавшему в пышном папоротнике под разлапистым кедром, - еще полгода назад ничего этого не было и в помине. Но прошлой осенью "бистро" приобрел во владение один весьма неординарный и предприимчивый человек и, осмотревшись, решил, что называется, произвести реорганизацию всего дела. Прошу! - я пододвинул Суховой стул, буквально вынырнувший перед нами из орляка.
- Но это же - огромные деньги! - не выдержала она. - Это же никогда здесь не окупится!
- Ого! - настала очередь удивляться мне. - Я вижу, учеба в университете не прошла для вас даром, хотя вы и сменили род занятий…
Я сел напротив девушки и небрежным движением выложил на стол золоченый "Wellington" и пачку модных нынче у дам "Neo" - ублажать, так ублажать, хотя гадость, на мой вкус, редкостная.