Елена спокойно вынула из предложенной пачки длиннющую золотистую сигарету с полуметровым фильтром, дождалась, пока я поднесу ей зажигалку, выпустила тонкую струйку дыма в кедровую лапу над головой и только после этого поинтересовалась:
- Откуда вам известен мой род занятий? Вы все же - сыщик?
- Хуже, - вздохнул я и тоже закурил (а что прикажете делать?) эту заокеанскую дрянь. - Я волк свободного племени, как говаривал один известный персонаж, а точнее - я репортер уголовной хроники. А для нашего брата, чем лучше осведомлен, тем больше шансов уцелеть. Ибо кто предупрежден, тот вооружен.
- Понятно, - львица напротив меня презрительно повела бархатным плечиком, невзначай сбросив с него бретельку платья и продемонстрировав, что других бретелек на плече не наблюдается. - Да, мне не повезло. После университета я полгода не могла найти приличную работу, пока однажды меня не разыскал Ильхан и не предложил должность консультанта в фирме его старшего брата… - она вдруг замолчала, продолжая курить и устремив напряженный взгляд куда-то поверх моей головы.
Я открыл было рот для следующего вопроса, но вдруг услышал гнусаво-знакомое:
- Ба, кого я вижу!..
И из-за кедра к столику шагнул высокий, поджарый джентльмен во фраке с ослепительно белой манишкой, в котором лишь с трудом можно было распознать бывшего жулика и конокрада "цыганских кровей" Ваську Полосатого. Сейчас перед нами стоял настоящий светский лев - только гривы не хватало. М-да!.. Узнаю старого гулевана и охмурителя. Не прошло и пяти секунд, а Сухова уже незримо билась в паутине его жадно-страстного взгляда.
- Елена Петровна, - почти отчаянно заговорил я, не без основания опасаясь, что этот похотливый "цыган" испортит мне приятный и продуктивный в смысле получения нужной информации вечер, - познакомьтесь с моим другом, владельцем сего скромного заведения, Василием Вилоровичем Полосухиным.
Сухова часто заморгала, приходя в себя от гипнотического сексуально-ядовитого взора Васьки, улыбнулась и протянула точеную руку для поцелуя:
- Очень рада!
- А уж как я рад, - брякнул этот "казанова", бессовестно дразня губами пальцы девушки. - Отныне и навсегда вы моя желанная гостья!
- Ах, Василий Вилорович, вы меня ставите в неловкое положение…
- Ну, что вы, для меня такая честь…
И далее - по тексту водевиля минут пять или больше. Во всяком случае я успел выкурить еще одну сигарету, пока эти голубки самым наглым образом флиртовали у меня на глазах, составляя план дальнейших свиданий.
Я уже прикидывал, как бы незаметней отчалить восвояси, поскольку посчитал вечер безнадежно утерянным, но в этот момент у столика бесшумно материализовался давешний половой с огромным, расписанным под Палех подносом, заполненном такими же разукрашенными тарелками, плошками, чашками и братинами. Васька с плохо скрываемым разочарованием был вынужден прервать сексуальную вербовку и дожидаться окончания сервировки стола, но при этом так глянул на полового, что все разносолы в одно мгновение перекочевали на наш столик, и я не удержался от изумленного возгласа. На двух плоских тарелках, поставленных перед нами, оказались ровные стопки румяных блинов, в братине - подогретый мед, тут же окутавший нас своим изумительным, почти волшебным запахом, а в чашках и плошках - зернистая икра, сметана, смородиновое и малиновое варенье. Половой не замедлил испариться, пожелав нам "приятного кушанья", а я поспешил вернуть утраченные позиции за столиком и таки продолжить разговор в нужном мне направлении, втайне надеясь, что над головой у меня не оказалось чьих-нибудь рогов.
- И что это была за фирма у Амиева-старшего?
- Какая разница? Вас же интересует только, что я там делала, - спокойно пресекла Елена мою попытку, все еще пожирая голодными глазами мачо Полосухина.
- Ну да, - мысленно чертыхнувшись, признался я и ухитрился наконец достать ногой под столом щиколотку Васьки.
К немалому моему удивлению этот жест отчаяния возымел нужное действие. Его цыганская рожа вдруг приобрела максимально озабоченное выражение, и Васька сказал почти натуральным голосом:
- Прошу извинить, миледи, но меня ждут неотложные дела - хозяйство уж больно беспокойное! - он кивнул, отступил от стола на шаг. - Надеюсь в скором времени увидеть вас снова. Адье! - и буквально исчез в стволе кедра.
- Ну вот, такой интересный парень… - капризно сморщила носик Сухова, но я не дал ей разгуляться, прекрасно понимая, чем это для меня закончится.
- Леночка, уверяю вас, я ничем не хуже, и вы имеете все возможности в этом убедиться! Как пожелаете!
- Посмотрим, - все еще капризно пожала она плечиком.
- Так что вы делали в фирме Амиевых?
- Трахалась с теми, с кем они мне приказывали, - по-прежнему равнодушно, даже буднично сообщила она. - А вы что подумали?
- Гм-м, да нет… - новая сигарета сломалась у меня в пальцах, и я с облегчением швырнул ее пепельницу. - Извините меня, Елена Петровна, я, конечно, настоящая свинья. Простите, больше не буду.
- Да что с вами, Дмитрий?! - передо мной вновь сидела матерая львица, вторая бретелька также оказалась лишней на плече, и теперь тяжелая ткань лишь чудом удерживалась на роскошной груди. - Вы здесь ни при чем. Вы делаете свою работу? Ну, так делайте!
- Конечно, да. - Я снова мысленно сплюнул, вытащил все же пачку любимых "Монте-Карло", закурил и испытал наконец долгожданное успокоение. - Действительно, чего это я?.. Собственно, Лена, мне и нужно-то выяснить: причастны ли вы к смерти Амиева-младшего? И если "да", то в какой степени. Хотя, признаться, у меня зреет твердое убеждение, что вы к этому не имеете никакого отношения…
- Отчего же? - Сухова загасила сигарету и с преувеличенным энтузиазмом взялась за нож и вилку, намереваясь приступить к блинам. - Если подумать, то причин для убийства Ильхана у меня более чем достаточно. Надеюсь, не надо их уточнять?
- Пожалуй, не стоит, - кивнул я.
- Ильхан был редкостной сволочью, - она подцепила ножом горку икры, положила на середину верхнего блина, слегка разровняла, потом, ловко орудуя вилкой и тем же ножом, свернула блин конвертиком, - и все же я не смогла бы его убить, потому что я трусиха.
Елена замолчала, занявшись дегустацией получившегося лакомства. При этом она невольно наклонилась вперед, чтобы не уронить блин на колени, и коварное земное тяготение тут же дернуло ткань платья вниз, открывая жадному мужскому взору соблазнительные сочные полушария с набухшими темно-розовыми бутонами. Глаза мои отказались смотреть куда бы то ни было, кроме как на эти прелести, игнорируя приказы рассудка, и я вынужден был их просто закрыть. Только так мне удалось взять ситуацию под контроль, и я немедленно поинтересовался:
- Амиев вас запугивал, угрожал вам?
- А как вы думаете? - откликнулась девушка и тихо засмеялась: - Можете открыть глаза, я больше не буду!
- Спасибо, - выдохнул я и тоже накинулся на блины, внезапно ощутив дикий голод: подавляемые желания всегда требуют материальной компенсации. А вы думаете, почему в Америке такое кошмарное количество толстяков несмотря на постоянную борьбу с лишним весом?
Минут пятнадцать мы активно уничтожали блины, перепробовав все предложенные начинки, но очень быстро поняли, что не в состоянии справиться со всей порцией и одновременно откинулись на спинки стульев.
- Лена, - снова начал я, пребывая в благодушном настроении, - у следствия, да и у меня, есть подозрение, что убийство Амиева-младшего, равно как и сегодняшняя смерть банкира Витковского - дело рук одного человека, женщины по имени Татьяна Тудегешева. Вы знали ее?
- Тояну?! - она мгновенно выпрямилась, в глазах вспыхнула настороженность. - Еще бы не знать! Она же сама добивалась Ильхана! Сама, понимаете?
- Не совсем…
- Ну, Ильханчик ведь был повернут на сексе и… как бы коллекционировал свои амурные похождения, что ли? - Сухова снова закурила. - То есть ему нравилось добиваться от девушки интимной близости, а потом… переходить к следующей.
- Казанова, блин! - хмыкнул я.
- Вот-вот! А когда мы учились на последнем курсе, Ильхану вдруг приспичило жениться. Не думаю, чтобы всерьез, так, для отвода глаз. Уж сильно он к тому времени всем надоел своими домогательствами и скандалами. Из-за его неверности кое-кто и уксусом травился, и вены резал, и даже в реку прыгал… Так что желающих пересчитать Ильхану ребра было с избытком. Вот он и сделал предложение одной сокурснице, их тех, кто еще не имел с ним счастья пообщаться, некой Лилии Дедулько, племяннице ректора. Скромная, тихая, симпатичная. Все прямо обалдели, но мало кто поверил…
- Нанялся волк овцу стеречь…
- Точно! - Елена вдруг послала мне томно-призывный взгляд, но я сделал вид, что не заметил его. - И вот когда уже все дошло до подачи заявления, на сцене неожиданно появилась Тояна. Собственно, она была и раньше, училась на курс младше, но никак не выделялась, а тут…
- Она что, тоже замуж за Ильханчика захотела? - мне уже не терпелось добраться до конца истории, потому что тонкости особого значения не имели.
- Скорее да, чем нет… - Сухова явно не знала, как расценить поступок бывшей однокашницы. - Она явилась на помолвку, взяла Ильхана за руку и во всеуслышание заявила, мол, это мой мужчина, потому как я с ним стала женщиной.
- Лихо! И что на это ответил сам мужчина?
- Высмеял ее, а главное, унизил: сказал, что со шлюхами дел не имел и не имеет!
- Это она-то шлюха?
- Вот именно!.. - у Елены даже щеки порозовели, а волнующаяся под бликующей тканью грудь, казалось, была готова вновь явить себя во всем великолепии. - В общем, был большой скандал с участием ректора, и Тояна бросила университет.
- Точнее, ей порекомендовали сменить вуз…
- Наверное… Больше я ее не видела. А Ильхан через год, как и следовало ожидать, развелся с Лилией, - Сухова загасила до половины выкуренную сигарету и коротко вздохнула, успокаиваясь. - Думаю, вам есть резон пообщаться с ней.
- А где мне ее найти? - я приготовился записать информацию, но девушка лишь рукой махнула.
- Да будет вам, Дмитрий! Вам ли не знать Лилию Борисовну Муратову, заместителя председателя губернской думы?
У меня натурально отвалилась челюсть. Ну и ну! Воистину, неисповедимы пути твои, Господи! Кто же не знает госпожу Муратову, без преувеличения самого уважаемого в городе и в губернии человека, обаятельную женщину, мудрого руководителя, тонкого политика и прочая? Надо же, и здесь успели отметиться друзья наши заклятые!..
- Спасибо, Елена Петровна! - вполне искренне сказал я, встал и взял ее теплые руки в свои. - Вы мне несказанно помогли, - и я прижался губами к затрепетавшему живому шелку, ее коже.
- Вы сильно рискуете, Дима, - тихо, со сдерживаемой дрожью в голосе проговорила девушка.
- Не удержался, Лена, извините! - честно признался я. - Вы не представляете, насколько облегчили мне задачу. Гуляем?
- Если вы проводите меня…
- Непременно и с удовольствием! Эй, человек, ужин господам!..
Глава 6
Ужин и прогулка под луной удались на славу, чего нельзя было сказать про следующее утро. То, что я проснулся не в своей постели, хотя и не собирался заходить к новой знакомой "на рюмку кофе", привело лишь к запоздалому приступу стыда. Причем на этот раз источником самоедства оказалась даже не Рыжик, а Ксения. Да, похмелья никакого не было, несмотря на изрядное количество выпитого, ибо лучшее лекарство от бодуна - это… ну, вы поняли. Моей "целительницы" уже и след простыл, а на подушке лежал листок блокнота с отпечатком ее сочных и сладких губ…
Ну и кобель же ты, Котов! Хоть бы раз подумал, прежде чем… А, собственно, что случилось? Все же естественно вытекало одно из другого. Не мог же я, в самом деле, отказать такой женщине!.. А как же Ксения? Ты ведь еще вчера ее боготворил, "единственной" называл… А она меня просто послала. И она права… Ага, и тогда ты в отместку решил гульнуть! Потешить свое самолюбие. А как насчет Рыжика?.. Ну а что - Рыжик? Лена же сама… она же…
Я почувствовал, что от ушей к концу этого дурацкого спора остались одни угольки, и рука сама потянулась к валявшемуся на тумбочке телефону. Вот прямо сейчас позвоню ей и во всем признаюсь и… будь что будет!
Но как только я включил мобильник (сотовый просто необходимо отключать, если не хочешь заработать нервный срыв в процессе интимного свидания), на меня обрушился шквал звонков. Первым прорвался Ракитин.
- Где тебя носит, Димыч?! Я уже розыск хотел учинить!..
- Спокойствие, только спокойствие, - я все еще пребывал в расслабленном состоянии после жаркой ночи. - Я не дома, Олежек, можно ведь было догадаться…
- Извини… Но, боюсь, придется тебя огорчить, - не принял он обычного тона разговора. - Отныне ты - бомж!
- Что-о?! - меня буквально вынесло из постели, а желудок неприятно сжался, напомнив, что блинов там давно уж нет. - Это плохая шутка, майор!
- А я не шучу, - голос у Ракитина окончательно поскучнел. - Сегодня, двадцать второго июня, в три часа сорок минут утра в квартире известного журналиста и обозревателя "Вестника" Дмитрия Котова прогремел взрыв, эквивалентный, по оценкам специалистов, пятистам граммам тротила. Взрывная волна полностью уничтожила внутриквартирные переборки, выбила все окна вместе с рамами, а возникший следом пожар поглотил остатки обстановки. Кроме того, от взрыва пострадали в разной степени и соседние квартиры блока…
- Погоди, Олег, - смог наконец выговорить я, проглотив противный ком страха, ежом застрявший в глотке, - кто-нибудь… погиб?
- К счастью, нет, но… - Ракитин почему-то замялся, - соседка из квартиры напротив утверждает, что слышала голоса… буквально перед самым взрывом, - он вдруг посуровел и почти приказал. - Короче, Димыч, быстро собирайся и приезжай в управление, или нет - дуй сразу к дому. Там встретимся.
Вот это да! Вот это называется - влип "по самое не балуйся"! Отныне ты, Дмитрий Алексеевич, обыкновенная дичь, а дичь, как правило, долго не живет. Надо же, значит я все-таки сумел разворошить чей-то муравейник, значит все эти звонки с угрозами, нападение у гаражей - не пустое. Некто, весьма решительный и не стесняющийся в выборе средств, задался целью избавиться от въедливого и любопытного журналюги. Но почему так сразу радикально? Почему бы не попробовать более гуманные и проверенные временем способы? Может, я бы и согласился, скажем, на… А вот ни хрена бы я не согласился! Уж я-то себя знаю. Тогда получается, что и этот некто тоже прекрасно осведомлен о моем кредо, а ведь я его не обнародовал. Просто не было повода. Остается признать за моим таинственным визави некоторые, мм-м, необычные способности, позволяющие…
Я очнулся от очередного звонка и даже с какой-то опаской уставился на экран мобильника. Ничего особенного - звонил Колобок.
- Дмитрий Алексеевич, наконец-то! Вы живы? С вами все в порядке?
- Здравствуйте, милейший Григорий Ефимович! А что, собственно, со мной должно было приключиться?
- Ну как же, а… терррористический акт в вашей квартире?
- Так, - я резко поменял тон разговора. - Во-первых, откуда ты знаешь про… теракт? Во-вторых, с чего ты взял, что это вообще имеет ко мне отношение? И в-третьих, кому ты уже успел сообщить сию сенсационную новость?
- Я… мне позвонили… - в голосе Колобка послышались жалобные нотки, и я жестко пошел на "добивание".
- Кто звонил? Когда и откуда?
- Он не назвался, - Разумовский гулко сглотнул в трубку, и я представил, как он сейчас вытирает потную лысину и шею большим цветастым платком, который вечно торчит у него из заднего кармана любимых в это время года "багамов". - Он только сказал, что в отношении вас совершен акт возмездия, и чтобы мы, то есть редакция, даже не пытались выяснять - почему…
- Когда он звонил? - продолжал давить я.
- Полчаса назад.
- Откуда?
- Слушай, я же не Пинкертон! - попытался отбрыкаться Колобок. - По-моему, звонили с таксофона.
- Григорий Ефимович! - возопил в ответ я. - Речь идет о жизни и смерти вашего самого лучшего сотрудника, а вы шутки балуете!.. Значит так, - тут же вернулся я на прежний тон, - ты со мной не говорил, где я - понятия не имеешь, и вообще я тебе уже так надоел, что ты и рад от меня избавиться! Ясно?
- А почему?
- Потому что я еще пожить хочу, господин Разумовский!
- Ладно, не сердись, я понял…
- Последнее: кто еще знает про… теракт?
- Только главный и… твоя Леночка, - Колобок произнес имя Одоевской так, словно всхлипнул от отчаяния.
"Блин! - во мне вдруг всколыхнулось забытое чувство ревности, совершенно неуместное в сложившейся ситуации, особенно после моих вчерашних похождений. - Неужели этот бегемот до сих пор лелеет надежду заполучить Лену?! Не по Сеньке шапка!"
- А что, разве Лена звонила тебе?
- Да, буквально минут десять назад. Сказала, что давно хотела бы повидаться со всеми нами, мол, соскучилась…
- А ты ей, конечно, тут же все и вывалил?
- Нет, она сама…
- Как это - сама?! - Я даже плечами передернул: резкий и сильный порыв ледяного ветра едва не заморозил затылок. - Лена уже знала, когда звонила тебе?!
- Ну да… - Гриша упорно не понимал моей реакции. - Спросила только, мол, жив ты или нет.
- У тебя?
- Ну да…
- Гм-м! - Я не знал, плакать или смеяться, потому что ситуация, согласитесь, складывалась просто идиотская. - И что же ты рассказал этой Лене?
- Что ты… что на тебя совершено поку… - послушно начал Колобок, и тут до него дошло. - А почему "этой"?! Ты что же, думаешь, она…
- Именно! - дал я наконец выход своим чувствам. - Именно, балбес ты этакий! Лена не могла знать про… этот взрыв! Не могла! Ясно?.. Ее и в городе-то нет!
- Нет?!.. А… как же она тогда…
- Ефимыч, не разочаровывай меня относительно твоих умственных способностей!
- Значит, это не она была…
- Умница!
- А кто?
- Вопрос, конечно, интересный, - я лихорадочно прикидывал, что можно сказать Колобку, а чего ему знать категорически не рекомендуется. - Видишь ли, я тут… копаю одну историю, связанную с… сатанистами. Ну и нарыл кое-чего, а они как бы обиделись.
- Ух ты! - Гриша от восхищения едва не выскочил из трубки прямо в комнату. - Когда материал представишь? А человеческие жертвоприношения ты видел? А черную мессу с голыми женщинами? А…
- Семен Семеныч!.. - вздохнул я голосом известного киноактера из не менее известного фильма. - Мы же договорились: меня нет, и ты понятия не имеешь, где я. Так что - адье, мон ами!
- Погоди, - взмолился Колобок, - но ты-то сам мне можешь позвонить?
- Обязательно, - заверил я. - Как только, так сразу. Одна просьба, Григорий Ефимович: не поддавайся ни на какие провокации тех, кто меня будет искать, а сам постарайся узнать про них побольше - ты же у нас специалист по связям с общественностью, то бишь, по добыванию информации, вот и докажи это!
- Можешь не сомневаться! - серьезно и торжественно заверил Колобок, и я будто воочию увидел, как он выпрямился и подобрал живот. - Я тебя не подведу.
- Я сейчас заплбчу…
- Все, отбой!