– Меня никто не обижал, – шмыгая носом и вытирая слезы, ответила Тень. – Это все мое дерево. Ты же видишь, оно было такое старое, сухое и большое, что заслоняло другие деревья. К тому же оно начало сильно скрипеть. И лесник испугался, что однажды оно может упасть и поломать молодые деревья. Вот почему люди решили спилить его. Они не хотели обидеть меня – они пытаются уберечь лес. И это правильно. Вот только завтра они приедут снова, увезут дерево, и я совсем пропаду.
– Нет! – Лунный Зайчик был очень храбрым и умным. Он сразу придумал, как спасти свою подружку. – Мы сделаем так: я сегодня не вернусь к луне, а останусь с тобой. Я не позволю тебе пропасть!
– Так нельзя, – заволновалась Тень. – Если ты не вернешься к луне, тогда пропадешь ты, а я не хочу, чтобы ты исчез!
– А я и не исчезну. Подумай сама, я – это свет, а свет, как и доброта, не может пропасть! Я не пропаду, даже не беспокойся. А ты – Тень, а тень, как известно, может существовать, только когда есть свет. Я буду светить на тебя, а ты спрячешься от меня за каким-нибудь другим деревом. И все опять станет хорошо.
– А ты точно не боишься? – спросила Тень и потихоньку высунулась из-за пенька.
Лунный Зайчик посмотрел на нее и залюбовался: такая она была красивая.
– Я точно не боюсь! – Зайчик распрямился, увеличился и засверкал еще ярче.
От этого Тень тоже стала большой и такой таинственно глубокой, что у Зайчика захватило дух от восторга.
К утру луна потихоньку ушла за горизонт, но Лунный Зайчик остался на поляне, продолжая освещать свою подругу. А Тень с восторгом и страхом смотрела, как в его свете блестят и переливаются капельки росы на траве. Это было очень красиво.
А утром взошло солнце.
Лес сразу же наполнился светом тысяч солнечных зайчиков, осветивших траву, кусты, спиленное дерево и пенек. Ярко и солнечно было в лесу, и от такого обилия света Тень на всякий случай спряталась под большой корень. Там и уснула. Сквозь сон она слышала, как шумят пилы и дрожит земля, как шелестит по траве ствол, когда его тянули в кузов большой машины.
А когда Тень проснулась, солнце уже покидало лес, уводя за собой своих солнечных зайчиков. А на поляне, засыпанной желтыми опилками, оставшимися от ствола, блестел Лунный Зайчик.
– Выходи, – сказал он.
Тень вылезла из-под коряги и гибко потянулась, раскинув тонкие руки, хотя ни ствола, ни веток дерева уже не было в помине.
– Как ты прекрасна! – Лунный Зайчик весь затрепетал от восторга.
И Тень благодарно заколыхалась в призрачном свете.
С тех пор так и живут в лесу Тень и Лунный Зайчик, излучая свет, добро и красоту.
А люди называют этот лес волшебным.
История Лешего и Домовушки
Наконец-то после недели проливных дождей вышло солнышко.
Насквозь промокший Леший влез на березу, росшую на опушке, и растянулся на толстом суку, выставив под яркие лучи мокрую бороду для просушки. Разомлев от тепла, он почти задремал, но все же на всякий случай время от времени лениво оглядывал окрестности: вдруг что-нибудь интересное произойдет.
Солнышко обрадовало не только Лешего. Митя тоже обрадовался и собрался к бабушке в деревню.
На семейном совете решили, что он уже достаточно большой, чтобы отправиться в путь самостоятельно. Папа посадил его на автобус, и Митя поехал. Он отлично знал дорогу и совсем не боялся. А чего бояться, если бабушкина деревня стоит на взгорке и замечательно видна с остановки? Главное – не заснуть в дороге. И потому Митя внимательно смотрел в окно, пока не настала пора выходить. И вскоре он уже оказался на опушке леса, вдоль которого поднималась на взгорок дорога к деревне. Вскинув на плечи ярко-синий рюкзак с одеждой и гостинцами, мальчик зашагал вперед.
Вот этот-то рюкзак и заметил Леший. Он дремал на ветке уже давно, почти высох и заскучал. "А не пошалить ли мне?" – подумал он, глядя нарюкзак, который, плавно колыхаясь, проплывал как раз под березой.
Подумал и решил: "Пошалю!"
И тут же прыгнул в оттопырившийся карман синего рюкзака.
– Удиви бабушку – собери по дороге ягоды, – шепнул он мальчику.
Леший точно знал, что произойдет. Все, над кем он так шутил, даже не догадывались, откуда в их голове возникают порой очень странные мысли. Виданное ли дело – с полным рюкзаком идти за ягодами? Однако Митя, конечно же, решил, что мысль эта просто замечательная, и сошел с тропинки в поисках черничника. Вместе с рюкзаком. Ну и с Лешим, естественно.
Вот тут-то самое веселье и началось!
– Иди направо, там ягоды, – шептал ему непрошеный попутчик. – Нет, теперь налево, черничник-то именно там, – приходила новая мысль.
Митя и сам не заметил, как заблудился. Он устал, тяжелый рюкзак оттягивал плечи, а главное, он никак не мог понять, с чего он решил, вместо того чтобы идти к бабушке, отправиться за ягодами.
Но ошибки надо исправлять, а потому Митя подумал, что, пока не отдохнет и что-нибудь не придумает, с места не сдвинется, а то так недолго и совсем потеряться.
Он уселся на корягу, снял рюкзак и достал оттуда один из маминых пирожков, испеченных для бабушки. Ему показалось, что бабушка все-таки больше будет рада не пирожку, а ему, Мите, когда он найдется. Леший приуныл – игра как-то быстро заканчивалась. К тому же ему пришлось свернуться калачиком в кармане, чтобы Митя его случайно не нашел. А когда вдалеке раздался быстро приближающийся лай, стало ясно, что мальчика вот-вот обнаружат.
Так и произошло.
Из кустов выскочила Негра, большая черная собака с желтыми глазами, с которой Митя играл на прошлых каникулах. Узнав мальчика, она приветливо помахала ему хвостом, но почему-то принялась сердито облаивать ни в чем не повинный рюкзак.
За Негрой появился бабушкин сосед, дядя Степан.
– Ну, нашелся наконец! – радостно завопил он. – Пойдем скорей, бабушка волнуется.
И, вскинув на могучее плечо поклажу, взял Митю за руку просто на всякий случай, чтобы снова не потерялся. Негра лаять перестала, но почему-то пристроилась сзади, время от времени подозрительно порыкивая.
Очень быстро они добрались до деревни, а там и до бабушкиного дома, где сразу начались объятия, поцелуи и расспросы.
Потом они долго пили чай с мамиными гостинцами, и вконец умаявшийся Митя улегся спать, укрытый бабушкиным лоскутным одеялом.
А синий рюкзак, изрядно опустевший, так и остался лежать на полу в сенях.
Леший, напуганный сердитой Негрой, потихоньку осмелел и решился выглянуть из кармана, чтобы посмотреть, куда же он попал.
Туч на небе не было, и свет луны прекрасно освещал комнату.
Мальчик лежал на печи, бабушка тихонько сопела за занавеской.
Дом спал.
Вдруг легко скрипнула половица, и Леший насторожился. Ему показалось, что в доме есть еще кто-то. На всякий случай он решил посидеть незаметно и понаблюдать.
В самом деле, по комнате тихонько шла какая-то тетушка. Маленькая, ростом с ребенка, двигалась она практически бесшумно – во всяком случае, ни Митя, ни бабушка ничего не слышали.
"Домовушка", – сообразил Леший.
В лесу поговаривали, что некоторые волшебные существа почему-то предпочитают жить в человеческих домах и помогать людям. Леший никогда в домовых не верил и считал, что это просто сказка для маленьких леших и кикимор. А вот, поди ж ты, оказывается, сказка-то правдивой была. Очевидно, в бабушкином доме жила самая настоящая Домовушка.
Домовушка аккуратно залезла на печку и получше укрыла мальчика, который засопел еще слаще, поправила одеяло бабушке, а потом принялась наводить в комнате порядок. На столе вскоре не оказалось ни крошки, а все салфеточки, безделушки и половички находились там, где им и положено быть.
Оглядев свою работу, Домовушка посмотрела на рюкзак, брошенный на пол, и с неодобрением покачала головой. То ли ей не нравилось, что вещь лежит не на своем месте, то ли она заметила Лешего…
"Вот ведь как попался, – подумал он. – Выскочить на улицу нельзя – там эта большая черная собака. А здесь оставаться тоже опасно – вдруг эта Домовушка меня во что-нибудь превратит? Кто ее знает, о чем она думает".
А Домовушка и впрямь о чем-то думала.
Приняв решение, она тряхнула головой и ушла куда-то вглубь комнаты. Но вскоре снова появилась, волоча за собой небольшой пестрый половичок. И расстелила его в уголке неподалеку от рюкзачка. Затем пошла в сени и принесла оттуда деревянную миску с водой и вторую – с сушеными ягодами.
"Что она делает?" – терялся в догадках Леший.
Он вдруг почувствовал, что очень хочет и пить, и есть. Да и поспать на мягком половичке было бы совсем неплохо. "Знать бы еще, для кого это приготовлено", – с тоской подумал Леший.
Однако никто не пришел ни пить, ни есть.
Сама же Домовушка, видимо, решила, что ее работа закончена, и направилась к большому валенку, стоящему у печки. В валенок она и залезла, и оттуда вскоре тоже послышалось сопение.
Убедившись, что все спят, Леший вылез из рюкзака. "Ай, будь что будет", – решил он и кинулся к плошкам. Попив и поев, он тут же и уснул, пристроившись на коврике.
А когда проснулся, в печке уже горел огонь, и бабушка ловко переворачивала на сковородке вкусно пахнущие блины. "Она же меня сейчас заметит", – в панике подумал Леший и приготовился бежать, но вдруг обнаружил, что на пестром половичке его почти не видно. "Не надо никуда бежать, – пришла мысль. – Во дворе большая собака, а здесь тепло, уютно, и никто ничего не заметит". Успокоившись, Леший повернулся на другой бок и снова уснул.
Сквозь сон он слышал, что происходит. Весь день и Митя, и бабушка ходили по всему дому, что-то делали, но никому не мешал пестрый половичок, рядом с которым так и остались стоять две плошки.
Вечером Митя первым залез спать на печку.
А бабушка пошла в сени и принесла оттуда блюдечко молока, которое поставила рядом с валенком. Потом налила в одну из плошек возле половичка воды, в другую насыпала горсть ягод.
"Неужели это мне?" – терялся в догадках Леший.
Наконец, как и вчера, дом уснул.
И вскоре из валенка вылезла вчерашняя Домовушка. Умывшись и причесавшись, она устроилась рядом с блюдцем с молоком и принялась за еду.
Поев, она убрала блюдце и вдруг подошла к половичку:
– А ты почему не ешь? Тебе что, ягоды не нравятся?
– Нравятся, – растерялся Леший. – Просто неожиданно как-то: меня в гости никто не звал – и вдруг кормят.
– А ты не хочешь быть гостем? – усмехнулась Домовушка. – А кем ты хочешь быть?
– Я не знаю…
– А что ты умеешь?
– Я… – Леший даже не сразу нашел, что сказать. Признаваться, что лучше всего на свете он умеет хулиганить и заманивать людей в лес, как-то не хотелось. Пришлось вспоминать, что же он может делать хорошего.
– Я могу успокаивать животных. Только не собаку, ясное дело! – торопливо добавил он.
– Вот и хорошо. У бабушки и коровы, и козы есть. Если они будут спокойными, то и молока больше дадут, – сказала Домовушка и облизнулась.
– А… – Леший не знал, что и думать. – Меня отсюда не прогонят?
С одной стороны, он вроде бы лесной житель. Но с другой стороны, Домовушка была такой милой и симпатичной, а в доме на коврике так тепло и уютно, что уходить совсем не хотелось. Да и сушеные ягоды вовсе не были плохи.
– Если ты делаешь свое дело, то тебя никто не прогонит, – улыбнулась Домовушка.
Но Леший решил на всякий случай уточнить:
– А если я буду ухаживать за животными, спать я тоже должен буду с ними? – Уж очень не хотелось ему покидать дом: с коврика было так приятно смотреть, как ловко все делает Домовушка.
– Нет, конечно. Ты сможешь спать на коврике, если тебе нравится, – получил он ответ. – И кстати, в летнюю Янову ночь (ночь летнего солнцестояния, языческий праздник, сохранившийся в некоторых странах Европы. – Прим. авт.) ты сможешь шутить, как хочешь и над кем хочешь. И люди на тебя не обидятся. – Домовушка улыбнулась.
– Правда?! – Леший совсем обрадовался.
Только подумать: не надо мокнуть в лесу, не надо потом сушить бороду, иногда можно пошалить, и к тому же тебе улыбается такая симпатичная Домовушка.
– Решено, остаюсь! Покажи мне, где тут коровы и козы.
Вскоре каникулы закончились, и Митя уехал в город.
А Леший так и остался в бабушкином доме.
Говорят, вскоре они с Домовушкой поженятся. По крайней мере, валенок теперь стоит прямо на коврике, а блюдечко с молоком бабушка ставит рядом с плошкой с ягодами.
А в лесу теперь больше никто не шалит.
Возвращение в детство
Летающий мышонок
Жила-была одна старинная мышиная семья. Давным-давно они поселились в подполе ветряной мельницы и замечательно там устроились – даже в самое голодное время были у них запасы зерна на черный день.
Очень эту семью мышиное племя уважало – считалось большой удачей с ними породниться.
Каждое лето в семье появлялись новые мышата, и, когда они чуточку подрастали, глава семейства, старый усатый Мыш выводил их на большой луг за мельницей, чтобы познакомить с соседями.
Но однажды летом случилось то, чего никогда раньше не случалось: в семье вдруг родился мышонок с крыльями. Никто не знал, что с этим делать. Кто-то говорил, что, может быть, потом крылья отпадут сами по себе, кто-то утверждал, что это не к добру. А пока все судили и рядили, мышонок потихоньку рос. Его мама – молоденькая мышка, как и положено, кормила его молоком и старалась не слушать, что говорят про ее ребенка. И очень надеялась, что крылья все-таки отвалятся. Но не тут-то было. Крылья не только не отпали, но стали расти, расти, и однажды маленький мышонок попробовал взмахнуть ими – и взлетел. Поначалу, конечно, невысоко. Но мама-мышка все равно очень испугалась. И стала просить его больше никогда так не делать. Но как же не делать – ведь это так здорово: взлететь и сверху смотреть на мир куда приятнее, чем с затоптанного многими мышиными лапами пола.
И мышонок продолжал летать.
Это увидели другие мыши, и кто-то из них побежал и немедленно рассказал старому Мышу про этот непорядок. Тот пришел посмотреть, что же так взволновало его семью.
О ужас! Он сам увидел, как маленький мышонок летает прямо под потолком, а мама-мышка бегает внизу, уговаривая его спуститься.
Какое безобразие!
– А ну-ка, немедленно спустись! – крикнул старый Мыш.
Мышонок испугался и спустился.
– Что это ты вытворяешь? Кто тебе разрешил?
– Не знаю, – растерялся мышонок. – Просто у меня есть крылья, а сверху так хорошо все видно.
– Мало ли что откуда видно! – разбушевался Мыш. – Мышам летать не положено. Чтобы больше этого не было!
– Да, да, правильно, мышам летать не положено, – зашептались между собой многочисленные мыши всего семейства, а молоденькая мама-мышка от стыда закрыла глаза лапками.
Маму стало жалко, и мышонок, покорно кивнув, поскорее спрятался за нее, решив, что больше летать никогда не будет.
Шли дни, и мышонок не летал. Но старые мыши продолжали пинать его при каждом удобном случае и шушукались о том, что мыши летать не должны. Как же ему было обидно! Он очень старался быть хорошим, но у него на спине красовались два аккуратных крыла, и из-за этого его все равно не любили.
Однажды вечером старый Мыш выстроил перед собой молодых мышат и объявил, что поведет их на луг знакомить с остальным мышиным народом. Наш мышонок тоже приготовился идти вместе со всеми, ведь это, наверное, так здорово – гулять по шуршащему травой лугу вместе с другими мышами.
– А ты куда собрался? – Старый Мыш глядел на него очень сердито. – Ты что же, думаешь, я возьму тебя с собой? Вот еще, буду я позорить наш древний род таким страшилищем! Даже и не думай – сиди в подвале и носа не высовывай, понял?
Мышонок очень расстроился. Он так мечтал попасть на луг. Он посмотрел вокруг, но взрослые мыши были заняты приготовлениями к вечерней прогулке, и до мышонка никому не было дела.
Расстроенный, он спрятался в углу, чтобы не смотреть на эту радостную возню вокруг.
Когда все ушли и мышонок остался один, он все-таки решился выбраться из угла и хотя бы издали посмотреть, как выглядит этот самый луг. Но высокая трава заслоняла обзор – ничего не удавалось разглядеть. А так хотелось!
И мышонок решился. Он взмахнул крыльями и легко поднялся ввысь.
Как же хорошо видно сверху!
Он видел и старого Мыша, гордо ведущего за собой свое семейство, и другие мышиные семьи, спешившие на луг с разных сторон. Удивительно, но все они смотрели только вниз или, в крайнем случае, по сторонам. Вверх, туда, где высоко-высоко поднимается небо, на котором потихоньку уже стали зажигаться звезды, не смотрел никто.
– Что я делаю здесь? – задумался мышонок. – Моя семья все равно никогда меня не поймет – им неинтересно небо, они боятся высоты, боятся всего необычного и никогда не полюбят меня просто потому, что у меня есть крылья… А мне неинтересно и скучно с ними.
И мышонок решил улететь прочь и искать свое счастье где-нибудь подальше от пыльной мельницы.
Вдали он увидел темную полоску леса и направился туда.
Он летел довольно долго для маленького мышонка и очень устал. "Завтра я посмотрю, что такое этот лес", – решил он и приземлился на опушке, чтобы где-нибудь спрятаться и отдохнуть.
Ночная трава, влажная от росы, тихонько шуршала под лапками, и мышонок не сразу услышал, как кто-то плачет. Он прислушался и понял, что этот кто-то сидит где-то неподалеку во влажной траве.
– Ты кто? – спросил он.
– А ты? – послышался в ответ тоненький, слегка скрипучий голос, и раздался всхлип.
– Я мышонок, который умеет летать, – гордо ответил он.
– Что, правда умеешь? – Голос, кажется, перестал всхлипывать.
– Правда умею. А ты? Кто ты и что ты умеешь?
– Я белочка. И я умею рассказывать сказки.
– А ты большая или маленькая? – на всякий случай спросил мышонок.
– Маленькая. И у меня есть орешек. Ты иди сюда, а то мне одной страшно, – сказала белочка и снова тоненько всхлипнула.
Мышонок почувствовал себя большим и сильным – ведь, похоже, белочка боялась больше, чем он.
– Не плачь, я иду к тебе, – сказал он, потихоньку пробираясь по траве поближе к голосу.
Белочка оказалась побольше, чем он представлял, но совсем не страшной. И у нее в самом деле был орешек. Мышонок почувствовал, что проголодался.
– Ты дашь мне орешек? – спросил он.
– А ты останешься со мной? А то мне одной очень страшно. Если ты останешься, я дам тебе орешек и расскажу сказку – хочешь?
Конечно, мышонок согласился! Как можно не хотеть сказку?
Он грыз вкусный орех, а белочка рассказывала интересную сказку про дальние звезды, про луну и про мышат и белочек.
– Слушай, – спросил мышонок, когда сказка закончилась. – А почему ты сидишь здесь одна и плачешь? Где твоя семья?
– Моей семье очень не нравятся мои сказки, они говорят, что я не должна их придумывать. Я пробовала не думать о сказках, но они сами приходят в голову, а это мешает мне собирать орехи. И меня выгнали… – Белочка снова заплакала.